Человек, который пишет книги - о тех, кто пишет рэп.

· 2 Ноя, 2011 at 9: 51 PM

Каждому поколению нужна своя знаковая система, свой словарь чтобы изъясняться.

Появление новой знаковой системы не означает гибель прежней – но всё меняется вокруг, меняются ландшафты, политика, социум, язык – и прежних определений становится недостаточно.

Смотрите, как много всего появилось нового, любопытного, непривычного: демократия, Ксения Собчак, оборотни в погонах, эскорт-услуги, наркомания и миллион молодых, полных сил, наркоманов, национальный вопрос, Бен Ладен, мобильные телефоны, айподы, пинкоды, компьютерные игры, леворадикалы, праворадикалы, «единоросы», сёрфинг, дайвинг, шопинг.

Со всем этим надо было что-то делать.

«…всё уже было сказано до нас, мы лишь добавляем в тему бит и бас», - спел однажды Ноггано.

Новая песенная культура появляется не потому, что люди постигают новые истины - это им так кажется, что постигают – на самом деле они лишь наступают на старые грабли. Новые песни появляются затем, что нужно каким-то образом ввести в языковой оборот накопившееся в последние годы барахло.

По сути говоря, всё, что нужно понять русскому подростку или молодому человеку, спели в своём время Высоцкий, Галич и Окуджава, потом Цой, Летов и Башлачёв. Там уже всё есть про честь, мужество и любовь. Но у этих ребят ничего не было про плюшки, тёрки, яйца Фаберже и лабрадора Кони. А мы, когда слушаем песни – хотим узнавать мир вокруг себя и себя в этом мире.

Какое-то время русский подросток никак не мог разыскать и рассмотреть своего отражения. Он не слышал той музыки, где ему сформулировали бы то, что он уже знал о себе, но сам не мог сказать, и тем более спеть.

Нет, какая-никакая рэп-продукция появлялась уже давно, но она чаще всего была вовсе низкого качества, либо её, что называется, продюсировали.

Продюсерский продукт никогда не станет откровением. Продюсер не хочет выговориться, он хочет заработать. Он не создаёт новый разговорный словарь – он пользуется прежними понятиями, упрощая их для подрастающих недоумков.

В этом смысле русский рэп пришёл не на смену шансону – за редчайшими исключениями шансон внекультурная, или, точнее сказать, субкультурная вещь. Это может быть «душевно», это может быть «по приколу» - но вообще, к чему среднестатистическому старшекласснику, который совсем не собирается в тюрьму, или студентам физфака, филфака и юрфака вся эта бесконечная блатотень?

Рэп пришёл на смену року – как рок пришёл на смену бардовской музыке.

В 80-м похоронили Высоцкого, он и по сей день является безусловным авторитетом в русской песенной традиции, но уже тогда «дети проходных дворов» (Цой), постепенно вырастающие в «поколенье дворников и сторожей» (БГ) ждали, когда у них появится свой бит и бас. Окуджава сочинил в своё время для тех, кто ждал, «Полночный троллейбус», но он уже никак не мог сочинить «Пригородный блюз». Поэтому его сочинил Майк Науменко из группы «Зоопарк» и в одной песне сообщил о своём поколении всё, что нужно.

Рок-н-ролл дал моим сверстникам иллюзию новой свободы, нового буйства, нового единства.

«Мы вместе!» - сказал Кинчев в 86-м. «Дальше действовать будем мы!» - спел Цой в 87-м. «Выйти из-под контроля!» - позвал Борзыкин в 88-м.

Уверенность в том, что мы вместе выйдем из под контроля и дальше будем действовать сами, была огромна. Ничего этого не случилось – но вкус иллюзии был так терпок и сладок, что повзрослевшее сердце до сих пор благодарно тем молодым витиям.

В 88-м (как раз когда начало рождаться поколение нынешних слушателей рэпа) шагнул в окно восьмого этажа Башлачёв, и в эту чёрную дыру увлекло образовавшимся сквозняком едва ли не половину состава рок-героев: Цоя, Науменко и Летова мы уже упоминали, - но не только их с корнем повырывало из жизни. Ещё были Янка Дягилева, Дюша Романов, Алексей «Полковник» Хрынов…

Ещё Фёдор Чистяков сел в тюрьму, а потом раздумал сочинять песни. Вячеслав Бутусов при жизни превратился в мрачную мумию, а Илья Кормильцев, придумавший все великие тексты «Нау», неожиданно умер. Надолго смолк Дмитрий Ревякин. Разучился сочинять новые блюзы и рок-н-роллы Чиж. Ушёл в тотальную петербургскую мизантропию Борзыкин. Распустил «Звуки Му» Мамонов. Зачастил за океан «АукцЫон» - там оказалось интереснее. Задумался о чём-то своём Александр Скляр. А Кинчева ломало так, будто он реально получил черную метку и скоро ему полный шабаш настанет. Полный сашбаш точней.

В итоге, в новое столетие, народившееся юношество побрело безо всякого призору. Ему никто не сказал «Мы вместе!» Ему, напротив, сообщили, что всякий из них отныне сам по себе.

Я уж не говорю про нас, тридцатилетних. Найти хоть одну певчую птицу, которой доверяли б мои сверстники – большая проблема.

Ну, впрочем, БГ, конечно. Ну, впрочем, Шевчук, конечно. Но они ж, прости Господи, деды! Они ж аксакалы. Если б они не брились, их бородами можно б было выложить транссибирскую магистраль.

А так – картина невесёлая. Великолепные «Запрещённые барабанщики» побарабанили и смолкли. «Машнин Бэнд» записал один великий альбом и поставил точку. У Чёрного Лукича только начались и сразу же кончились хорошие песни. А «Ума Турман» - это уж слишком сладко, столько сахара сразу можно только девочкам. Одним «Сплином» сыт не будешь, короче.

«Где та молодая шпана, что сотрёт нас с лица земли?» - пел БГ до исторической эры, когда-то в палеозое, если точнее - 1981-м году. Никто и предположить не мог, что шпану придётся дожидаться четверть века.

Она, к тому же, не собиралась никого стирать с лица земли – но явилась ровно тогда, когда многие всадники рок-н-ролла осыпались со своих сёдел и частично стали в хорошем смысле травой.

Теперь уже не так важно, кто из числа рэп-призыва явился первым.

В доисторические времена рэп-композиции были и у БГ, и у Кинчева, но мы ж не о них.

Была давняя отдельная от нынешней история, в центре которой стояли ребята из группы «Bad Balance», но она давно завершилась.

Особой строкой надо сказать о группе «Кровосток» - случалось и такое. Безусловно отметилось «Многоточие». Дельфин. Децл.

Даже Серёга был, - с его первым, зашибенным альбомом, - но этого минского рэппера что-то очень быстро повлекло на «новогодние огоньки» ко всей неистрибимо окопавшейся там нечисти – и сразу Серёги как бы не стало.

Была мощная ростовская движуха, начавшаяся в конце 90-х: оттуда родом и Хамиль, и Змей, и Баста, и «Песочные люди», и многие иные.

Но тот год, когда рэп из развлечения столичных подростков или ростовских заводил, начал становиться национальным достоянием, мы можем назвать точно.

Это 2007-й.

Помню, я ехал в машине и водитель нашей конторы включил какой-то совершенно невнятный рэп-сборник. Там были мегабайты оглушительной чепухи, но две песни сразу перещёлкнули во мне какой-то давно заржавевший тумблер. «Неужели, вот оно?» - сам себе не поверил я.

Там был ещё первый, неальбомный вариант «Ориджинал Ба» от Гуфа и «Голос андеграунда» Ноггано.

Прослушал ещё по сорок раз каждую песню и понял: да, случилось то, что так давно было нужно.

Началась очередная история, когда музыка – в нашем случае рэп – появилась, чтоб озвучить, оязычить сразу целое поколение, дав свою знаковую систему молодой поросли.

«Битлы» и «Роллинги» тоже далеко не первыми заиграли рок-н-ролл, но взорвали мир именно они.

Вот и у нас произошла та же история, которую вполне можно восстановить по датам.

В 2007 году Гуф выпустил «Город дорог». В том же году «Centr» (тогда ещё «Центр») записали диск «Качели». В следующем, 2008-м выросший из Басты злой ребёнок Ноггано выдал «Первый» альбом, а Вис Виталис - пластинку «Делай, что должен». В том же году подгадала «Каста», сделав лучшую свою запись – «Быль в глаза» и появился первый диск рэппера Noize MC. Наконец, В 2009 году группа «25/17» выпустила знаковый альбом «Только для своих».

Это было как обвал. Серия оглушительных ударов в мозг. Это был очень вкусный и нужный шок.

По масштабу явления произошедшее идентично тому, что случилось за какие-то год-два, отсчитывая от 1987-го. Тогда, напомню, вышла пластинка «Энергия» - самый первый и самый лучший альбом «Алисы». Тогда была записана «Группа крови» - самая известная и самая знаменитая пластинка «Кино». Вскоре появилось «Отечество иллюзий» - не самая лучшая и не первая, но самая известная и показательная пластинка группы «Телевизор». И в том же отрезке «Аукцыон» записал «Как я стал предателем» – совершенно гениальный и непревзойдённый даже ими самими альбом.

Мы тогда, году в 1990, думали, что такая лафа будет вечной и подобные пластинки станут появляться ежегодно – ага, щас. Таких – больше не было вообще.

Но блажен тот, кто не упустил этот момент – и услышал, и понял, с чем имеет дело вовремя.

Таким прозорливым оказался, естественно, не я один.

Альбом «Делай Что Должен» Виса Виталис был признан лучшим альбомом сезона в 2008 году по мнению журнала «Rolling Stone». Noize MC с огромной скоростью заработал столько бабла, что вошёл в список русского «Форбса». Гуф стал победителем «Russian Street Awards» в номинации Артист года. И так далее, и так далее. В последние годы диски Ноггано традиционно возглавляли списки всероссийских музыкальных продаж – и если кто-то «подвигал» его – то разве что Гуф. Noize MC устроил пару громких околополитических скандалов, и за год на три головы перерос статус «молодёжного артиста». «25/17» стремительно приобрели статус не просто известной, но культовой группы.

Но главное, как это слушалось и слушается, каким немыслимым количеством людей!

У меня окна городской квартиры выходят в разные стороны: кухня на улицу, детская – во двор. Помню, однажды летом пью чай на кухне, а на улице собралась молодежь и подрагивает плечами под совместки Ноггано и АК-47. Пошёл в детскую, там студенты и студентки нежатся под Гуфа. Порадовался за то, что песни, которые пару лет назад слушал в моём районе едва ли не я один, и навязывал недоумевающим товарищам («Ты чего, Захар? Ты можешь, после того, как вырос на «Аквариуме» - слушать вот это?!») – теперь слушают сотни тысяч, в том числе и мои интеллигентные друзья. Прилёг на кровать в своей комнате – за стеной, в общаге, играет «25/17» с пластинкой «Только для своих». Этих самых своих оказалось удивительно много.

Случившийся переворот вскоре признали и герои рок-н-ролла.

Ещё живой Илья Кормильцев, услышав Виталиса, сказал, что давно ждал такой музыки – и вот она появилась.

Кинчев сначала заявил в интервью, что высоко ценит Ноггано и Гуфа, а чуть позже особо отметил команду «25/17» (и теперь уже, говорят, записал с ними совместную вещь).

Я спросил как-то у Шевчука, что интересного он слышал в последнее время: «Ноггано хорош», - добродушно сказал Юрий Юлианыч. Тот же Шевчук пригласил Noize MC сделать совместный концерт – и сделали.

Разговорились на те же темы с Александром «Ва-банк» Скляром, и он о том же: самое интересное, что сегодня есть в русской музыке – это рэп. Ноггано, Гуф, «25/17» - парни отвечают за базар и знают о чём говорят, признал Скляр. А в рок-н-ролле – полный штиль, резюмировал он.

Дмитрий «Калинов мост» Ревякин тоже сказал, что с удовольствием слушает одну группу родом из Омска. Не стоило большого труда догадаться, что это опять же «25/17». Кстати, будет и с Ревякиным совместная песня у этой команды.

Так всадники рок-н-ролла, вдруг обнаружившее, что в рок-н-ролле они детей не нажили, признали в качестве сыновей ростовских, омских и прочих челябинских сиротинушек, вымахавших в крепковыйных зверей.

Иные могут узреть в том, что авторскую песню сменил рок, а рок в свою очередь рэп, очевидное культурное упрощение. Исполнителей рэпа пока ещё принято считать малообразованными типами – тем более, что они постоянно дают повод именно так о них и думать. Но не все, далеко не все.

Кроме того, когда мы были юны, старшее поколение тоже весьма снисходительно смотрело на тех, чьими плакатами заклеивали мы стены своих «хрущёвок». «Дикари! - думали наши отцы о наших героях, - Крикуны!»

Но вот прошли годы и незаметно стали ясны очень простые вещи: по масштабу дара Башлачёв не меньше, чем Высоцкий. Гребенщиков не меньше, чем Окуджава. Шевчук не меньше, чем Галич. Фёдор Чистяков не меньше, чем Юрий Кукин. И едва ли по гамбургскому счёту в русской песенной культуре Александр Дольский займёт большее место, чем «Нау», а Олег Митяев – окажется важнее, чем Саша «Сплин» Васильев.

Безусловно, если у Цоя не найти и пары проходных или пошлых песен, то, скажем, у Басты такого добра завались. Однако, если средний уровень рэпперов пока ещё ниже средней рок-н-ролльной планки года эдак 1989-го, то по качеству главных своих песен нынешние ребята тому поколению никак не проигрывают.

Вот Ноггано. «Птицы», «Полина», «Калифорния», «Один», «Улица теперь не та», «Кирпичи», «Дурка», «Депрессия», - это ж, прямо говоря, новая песенная классика. Если на одну сторону диска записать вышеназванные песни, а на другую «Звезду по имени солнце» - за Ноггано ни разу стыдно не будет. Зато будет радостно.

Или, скажем, залейте на диск «Шестой лесничий» от «Алисы» – и туда же «Снайпер», «Девять дней», «На городской карте», «Это всё», «Будь белым», «В городе, где нет метро» и «На серьёзке» от «25/17». Послушайте, и поймёте, что имеете дело с соразмерными вещами.

Потом, на наших глазах исполнители русского рэпа стремительно взрослеют. Они ж, действительно представляли собой, как выражалась моя тёща, «поколение Маугли» - это первые постсоветские подростки, до которых никому не было дела, кроме наркодиллеров или, в лучшем случае, родных бабушек (см. биографию Васи Вакуленко или слушайте Гуфа).

Но никто на одном месте, слава Богу, не стоит. Баста 2006-го и Ноггано 2011-го – это вообще разные люди! Послушайте, как виртуозно рифмует «Каста» на последних пластинках. Иные тексты Noize MC вообще хоть в стихотворные антологии помещай. Явно учатся у Высоцкого стихосложенью отличные пацаны из «Типси Тип» (едва ли, конечно, Владимиру Семёновичу пришло б в голову сочинять такое: «Ну, ты, пиздец: / весь в надеждах на влагалище, / искал везде, / но только нахватал лещей», - однако то, что последняя двусоставная рифма появилась в русской поэзии впервые, придётся, хоть и с ухмылкою, признать).

Небрежно набросанный текст, рифмы на хромой подошве, которые позволял себе, скажем, Птаха – да кто только не позволял и кроме него – всё это постепенно становится моветоном. Нормальному пацану пристало красиво формулировать и ровно излагать.

В общем, сверим итоги рок-н-рольной эпохи с эпохой рэпа лет хотя бы десять спустя, и посмотрим тогда.

Главное же то, что русский рэп во второй раз за последнюю четверть века совершил очень важную вещь: возвратил русскому подростку ощущение, прошу прощенья, Родины.

Впервые подобное случилось в 1991-м.

Сегодня предпочитают не помнить, что с середины 80-х в общественном сознании начали происходить дикие трансформации. Само слово «русский» стало звучать оскорбительно, нацию объявили звероподобной дурой, от которой никакого толку, один стыд и ужас, культура наша, как вдруг тогда выяснилось, оказалось ворованной, победы – ничтожными, да и пахнет от нас, как нам в те времена говорили, скотом, рабом, навозом и сивухой.

Менее всего тогда стоило ожидать младому русскому человеку защиты от рок-н-ролла, вскормленного «роллингами», «токинг хэдз» и «кью» – но она пришла именно оттуда.

Кто мог предположить, что после «Radio Silence», записанного в США, БГ вдруг выдаст нежнейший «Русский альбом»? По буквам повторяю: русский альбом. В 1991 году! Тот же самый БГ, который в 1989-м давая интервью, острил: «Русский – это значит: вешай всех других».

Тогда же Шевчук буквально вернул в обиход слово «Родина», которое вслух и произносить-то в те дни было неприличным. «Еду я на Родину», - громогласно спел Шевчук.

А кто, слушая «Энергию» и «Блок Ада» мог ожидать, что Кинчев совершит натуральный русофильский переворот в «Шабаше»? Кто, наконец, ожидал проявления на двух последних пластинках Цоя русской народной тематики, которой днём с огнём не найти было в «Начальнике Камчатки» и «Ночи»?

А помните, как из молодых и порой незамысловатых рок-н-рольных бойцов к 90-му году «Калинов мост» стремительно превратился в уникальное песенное явление, - Ревякин будто заговорил на славянском праязыке, ловя в серебряной воде речи забытые корневые смыслы.

Нынешнему поколению рэп-старателей пришлось столкнуться с той же проблемой заново.

Сам смысл существования государства и нации в «нулевые» годы обнулился. Идеологию заменили pr-технологии, единым правилом бытия стал слоган «Не парься!», а также апофеоз бессмысленной радости, выраженный в тошнотворном и тысячекратно повторённым рефрене «Всё будет хорошо!»

«Было плохо - будет хуже» - ответил на это Бледный из «25/17».

«Борись за свою независимость!» - провозгласил он же в паре с Идефиксом.

«…вера – Христос, Родина – Русь. И что в итоге? Я остаюсь. Всем чертям назло», - констатирует Бледный.

О тех же чертях читают иные.

«Ответить, где ты? – спросил Виталис, - В белом гетто».

«Здесь даже солнца не видно», - констатировал Баста-Ноггано, чуть ранее разразившийся убийственным памфлетом «Демократия».

Наверное, песня «Россия моя» от Басты-Ногганы и страдает (ой, как страдает) некоторой патетикой – но куда важнее, что это большое и важное слово снова вернулось в речь. Там, где оказались бессильны семья, школа и государственные идеологи, со своей правдой объявились нежданные рэпперы.

Все новые слова русские они уже освоили – пришло время возвращать и осваивать старые. Большая работа для серьёзных ребят.
ГЛАВНЫЕ ЛИЦА. ЧЕТЫРЕ ПОРТРЕТА

Вис Виталис

Из всего рэп-движения Виталис делает едва ли не наиболее разнообразную музыку. Сам он определяет свой стиль как «рэпфанк-панк-рок». И вместе с тем, надо признать, что настоящей известности Вис так и не получил. У той продукции, что он поставлял, были все шансы стать всенародным откровением – такие убойные боевики, как «Белое гетто», «Рэп это панк», «Шар голубой», «Постучать по твоей голове» просто обязаны были прозвучать в качестве национальных хитов – но, пожалуй, этого не случилось. Виталис остался вдохновенной радостью для компактного отряда ценителей.

Причина тут, на мой взгляд, проста. Виталис так или иначе ориентирован на своё поколенье: 70-х годов рождения. Оставаясь и на пороге сорока в отличной боевой форме, Вис хотел того же и от своих слушателей, в то время как они подыстаскались, подустали, разуверились, и тихо пьют своё пиво. Такого всплеска драйва и такой инъекции здоровой агрессии сверстники Виталиса уже вынести не в состоянии. «Зачем это всё?»

Что до молодого поколения, то они частью просто не доросли до такого музыкального и смыслового разнообразия, а частью не понимают о чём идёт речь. Послушайте «Сухарики чёрные» - там дан панорамный портрет целой эпохи: расстрел Парламента, Чечня, прекрасное далёко, обернувшееся тоскливой пошлостью. Тот, кто лично прожил это время, себя в песне Виталиса узнавать не хочет – противно как-то. Тот, кто в 1991 году родился – он вообще не знает о чём речь. И знать не хочет.

В итоге Виталис держится особняком, и, как может показаться со стороны, слегка озлился и на свою публику, и на публику вообще. По крайней мере, альбом «One Man Standing», вроде бы готовый уже пару лет назад, и, судя по появившимся из него релизам, обещавший стать едва ли не лучшей русской рэп-пластинкой, Вис вообще выпускать не стал.

Его можно понять: он знает насколько точно и мощно работает, а ценителей на этот драйв куда меньше, чем должно было быть.

В любом случае, Виталис – уникум. Таких у нас нет, и не предвидится.

Ноггано / Баста

«Вася даже про табуретку может написать отличную песню», - сказал как-то Андрей Бледный из группы «25/17».

Самый остроумный парень в русском рэпе; да и в нашей песенной истории вообще: кроме Высоцкого у Вакуленко в этом смысле конкурентов почти нет. Юмор порой грубоватый, конечно, но, какие времена, такие нравы.

Начав с битов, в которых за основу брались чужие мелодии, Баста-Ноггано вырос до оригинального мелодиста, и есть все основания подозревать, что свою «Бессаме мучо» он ещё напишет.

Начав с бесхитростных, а то и просто дурных текстов, Ноггано сложился в автора, который формулирует как никто другой. Некоторые вещи о нашем времени сказаны им так, что хоть выбивай в камне.

«Баржа на мели – поэтому непотопляема, /Мы смотрим карты, тайно мечтая о плаванье, / Сам себе на уме, сам себе пророк / Скоро в путь – как Ной жду потоп. / А пока прячемся в двухкомнатных карцерах, / Живя на своей земле как в оккупации, / Пытаться ни к чему – эпоха двойственности…»

Если Вис Виталис определяет свой стиль, как «рэпфанк-панк-рок», то Ноггано раскачивает от песни к песни не менее широко, от «диско-панка» до «рэп-шансона», ну и старому доброму реггей тоже честь воздаётся.

Андрей Бледный очень прав по поводу табуретки, но, право слово, порой хотелось бы, чтоб этих табуреток Ноггано делал поменьше.

Вакуленко, судя по всему, рассуждает так: если песня нравится хоть одному человеку – она имеет право на жизнь. Даже если сам знает, что это песня – лажа.

На сайте певца безжалостно выложены под две сотни композиций. Две трети из них можно было бы смело убить. Зато под другую треть уверенно можно плакать, смеяться, входить в запой, выходить из запоя, объясняться в любви, танцевать медленный танец на свадьбе и подниматься в атаку.

Гуф

Единственный знаменитый рэппер с двумя высшими образованьями. Единственный знаменитый рэппер, сидевший в тюрьме. За наркотики, естественно. Человек, про которого ходит самое большое количество слухов, начиная с периодических известий о его смерти и заканчивая новостями о том, что Гуф, якобы, принял ислам.

Картавый исполнитель с завораживающим голосом, Гуф обладает отличной способностью говорить обычные вещи так, что они превращаются в афоризмы, или просто, что называется, цепляются за язык.

Гуф, как автор текстов, оказал большое влияние на Ноггано – в чём Ноггано сам признавался. Фирменный, без улыбки, гуфовский иронизм и его способность непринуждённо ввести в текст приметы нынешнего социума – этому стоило поучиться.

Послушайте о чём пел Баста в первом альбоме (ни одного живого слова, одни розовые трафареты) – и взгляните на то, что читают Баста и Гуф в последнем их совместном диске, и поймёте о чём речь.

Гуфа с одной стороны характеризует отсутствие привычной для рэпперов квази-ганстерской рисовки, с другой – спокойное пренебрежение к мнению слушателей. Это Гуф, походя, в песне «Сто строк» назвал посетителей рэп-форумов «долбоёбами». Это

Гуф может зачем-то сообщить про то, что у него «зарплата лежит на «Монолите», - и добавить: «…видите, я могу читать о левых раскладах, / а вы будете гонять это на своих носителях».

И действительно, гоняют.

Тем более, что о «левых раскладах» он читает с каждым годом всё изощрённее.

«Может, я плохо читаю, но ты не слышал, как я пою./ Лови, special for you. Шучу, не буду.

/ Хотя могу, правда, но вряд ли будет рада эстрада. / Я лучше басов поднавалю, врублю бит на петлю / И в правом ряду затуплю пару кругов по МКАДу».

Другой вопрос, что, пронзительно описав свой реальный и трудный опыт общенья с наркотическими средствами, и замечательно рассказав о семейном счастии, Гуф может встать перед некоторой проблемой: о чём читать дальше. Человек он, мягко говоря, не очень политизированный – в отличие от Виталиса, которого традиционно и не без оснований считают «левым», группы «25/17», которых непрестанно обвиняют в национализме, и Ноггано, у которого, как говорится, душа болит о любой неправде.

По крайней мере, в последних своих трэках Гуф непрестанно повторяет, что он никуда не денется и сказать ему ещё есть чего. Значит, и самого Гуфа эта ситуация несколько занимает.

Что, собственно, тоже тема для того, чтоб поговорить какое-то время.

Впрочем, голос и манера излагать у Гуфа действительно так притягательны, что о чём бы не читал – лишь бы читал.

«25/17»: Бледный, Ант

От Бледного исходит угроза, даже если говорит он о чём-то нежном. От Анта – ощущение покоя и доброты, даже если он настроен буйно и весело.

Каждый из них мог бы работать отдельно (да так оно и было какое-то время), но вместе парни выдают именно то, что нужно – и на что все остальные просто не способны.

Бледный без Анта разрушал своё и общественное сознание, кроил ломом череп миру. Ант без Бледного ликовал так, что было ощущение: улыбка с его лица не сходит никогда. Когда слушаешь первые сольные работы Бледного, хочется спрятаться и накрыть голову подушкой. Когда слушаешь прежние проекты Анта – улыбаешься так долго, что судорога начинает сводить лицо.

Потом эти малосочитаемые люди сошлись, и получилась образцовая рэп-команда.

Бледный привнёс омский (на зуб – ну хуже самурайского) стоицизм, жизнью оплаченную философию жителя рабочих окраин, бескомпромиссность, самоуверенность, твёрдость позиции, - харизму, короче. И органичную способность без страха говорить о самых неприятных и трудных вещах. И свой личный, мрачный, но остроумный артистизм.

Ант – великолепную музыкальность, мажорный лиризм, замечательное человеческое обаяние, романтизм. И органичную способность без страха говорить о самых сердечных, тихих, тайных вещах – например, о любви к матери. И опять же личный, улыбчивый, неиссякаемый, природный артистизм.

Они оба, кстати говоря, готовые претенденты на дельные актёрские работы; и, по-моему, кое-какие подвижки в этом направлении уже есть.

Группу считают «правой», что, очевидно, раздражает Бледного.

Во-первых, он высказывается в том смысле, что все эти разделения на левый-правый задуманы для того, чтоб делить и дурить людей. Во-вторых, в своём ЖЖ Бледный периодически предлагает всем любителям покидать «зиги» идти лесом как можно дальше.

Помню, после одного из концертов к Бледному подошёл нетрезвый характерный типаж, и начал без должного уваженья задвигать: «Андрей, тебе пора определиться - с нами ты, или нет! Определяйся, короче».

«Это ты меня будешь определять?» - спросил Бледный, и уронил типажа даже не ударом кулака, а просто положив ладонь ему на лицо – и резко выпрямив руку.

Но, с другой стороны, это ж Бледный спокойно сформулировал: «Больше русских детей - ведь было бы странно / Если б я переживал о демографии Таджикистана». У нас такие вещи сразу идут по разряду самого пещерного национализма. Дикие времена, дикие люди.

«Будь белым – будь самим собой!» - давно заявили Ант и Бледный, делая ставку на русский рэп и русский смысл, а не обезьяне подражательство.

Правильная ставка. В конце концов, русские иконописцы учились у греков, а свои книги мы издаём на бумаге, придуманной китайцами. И что теперь?

Отныне рэп – национальная русская музыка. Это нормально.