Мономах. Вести дружину за собою в бой,

(не давая ей говорить):

- Второе есть. Он – княжич. Это значит

Вести дружину за собою в бой,

Когда охрана по бокам лишь скачет,

И только враг бывает пред тобой!

Вот почему мы сызмальства их учим

Скакать, стрелять, рубить, колоть и бить…

Ты все твердила, что напрасно мучим!

А мы – любя! Чтоб позже не сгубить…

Мономах подходит к двери, подзывает гридня и, сказав ему что-то, возвращается.

Мономах:

- О чем я, бишь?..

Гита:

- О гибели детей!

Мономах:

- Тогда о третьем, и последнем -

О половцах…

Гита:

- Что, говорят, едят живых людей?

Мономах:

- Не надо верить глупым бредням!

Да, половцы, чего таить греха,

Действительно, сырое мясо ели,

Но – лошади, барана, петуха!

А с нами научились – подглядели,

Как надо жарить, парить и варить

Причем, готовят так искусно…

Гита:

- Ты пробовал?!

Мономах:

- Да, что греха таить,

На их пирах, и это - очень вкусно!

Иное дело, что они сильны.

И, рати наши, разметав по полю,

Теперь непобедимы и вольны

Нам диктовать свою чужую волю!

Хотел я подготовиться к войне,

Да не успел – такою злою данью

Они сейчас скрутили руки мне

Так, что не пошевелишь даже дланью!

(с горечью)

Ни средств, ни сил… Я подвожу итог:

Князь Мономах – как связанная птица!

Гита:

- И кто же нам тогда поможет?

Мономах:

- Бог!

Гита:

- А что же делать нам теперь?

Мономах:

- Молиться!

Гита:

- Ты думаешь, что мало я молюсь?

Или иконы меньше почитаю?

Гита подходит к большой иконе, кладет перед ней земной поклон и с вызовом оглядывается на мужа.

Мономах

(помогая ей встать):

- Гляжу я на тебе и всё дивлюсь,

А без обиды как сказать – не знаю!..

Гита:

- Скажи, как есть!

Мономах:

- Ну, ладно, не тая,

Скажу: ты призываешь Бога,

Его, по сути, не зовя,

И не пуская до порога!

Гита:

- Я? Не зовя! Как это?

О, мой Бог!

(спохватывается и прислушивается к себе)

Мономах:

- Вот видишь, ты опять сказала всуе!

И хочешь, чтобы Он тебе помог?

Что толку в хладном поцелуе?!

Нет – нужно пред иконой и крестом

Молиться горячо и непрестанно…

Гита

(задумчиво):

- Ты учишь так, хоть с Господом Христом

Вы позже познакомились! Как странно…

Мономах:

- Ну, это как сказать! Святой Андрей

Над нашей Русью крест большой поставил,

Когда у вас, в далекости своей,

Еще и царь, наверное, не правил!

Гита:

- У нас – король! И, князь мой, о, мой Бог,

Какая разница – кто раньше или позже?

Но почему у вас другой пирог,

Хотя одни и те же дрожжи?

Я помню то, как во дворце отца,

На встречах, на балах и на приемах -

Всё люди, люди, люди без конца…

И много было среди них знакомых.

И на приемах, встречах и балах

Они – и все это прекрасно знали,

О Боге говорили на словах,

А на делах – вторично распинали!

Мономах хочет что-то сказать, но теперь Гита не дает ему этого сделать.

Гита:

- Гляжу на вас и не могу понять…

Прости – в худом не ведаете меры,

И в то же время не могу объять

Умом всю силу вашей веры.

Воюете… Грызня, как князь умрет…

Мономах:

- Но – каемся! И в этом наша святость,

За что Господь нам, по молитвам льет

На горечь грешных ран святую сладость!

Гита:

- Да-да, про святость, я не скрою

Уже слыхала: там и тут,

С насмешкой Русь, зовут святою

А вас – святошами зовут!

Мономах:

- В том, что кому-то кажется потешным,

Я ничего смешного не нашел!

Христос, ответь мне, разве не ко грешным,

Чтоб сделать их святыми, в мир пришел?

И от Христа, хоть мы не без греха -

И спор наш не ко времени и месту -

Не оторвать нас, как от жениха

На доброй свадьбе – верную невесту!

Для нас Христос – всему Глава.

А там нас жалуй, иль не жалуй!

Гита:

- Какие важные слова!

И я запомню их, пожалуй…

Мономах:

- Вот я – когда бы не был Мономахом,

В иные, еще юные года,

То стал бы чернецом!

Гита

(глядя на него во все глаза):

- Монахом?!

Мономах:

- И был бы рад тому!

Гита

(ревниво):

- Сейчас?