Глава 78. – И что теперь, Вацлав? – нахмурился Освальд

– И что теперь, Вацлав? – нахмурился Освальд. – Так и будем сидеть, не высовываясь?

– Ну, зачем же сидеть? Подадим знак нашим.

– Какой знак?

– Тот, который они давно ждут. Давай сюда свою «палицу».

Немецкий фаустпатрон ненамного отличался от привычного РПГ, а бойница с видом на замковые ворота была достаточно широка, чтобы просунуть в нее конус гранаты.

Бурцев прекрасно осознавал, что у него есть лишь один шанс и один выстрел, а потому целился долго и тщательно, стараясь не обращать внимания на бьющие в камень стрелы.

– Сзади не стойте, – предупредил он. И выстрелил.

Граната вошла туда, куда он ее послал, – в черепичную крышу надвратной башни. Мощный противотанковый заряд, рванувший внутри замкнутого помещения, наделал делов! Из узеньких бойниц полыхнуло огнем, от взрыва гранаты сдетонировали пороховые мины‑ «ковчеги», завезенные в замок Бурцевым, Освальдом и Бурангулом. Тыловая стена башни пошла трещинами, обвалилась воротная арка. С грохотом упала, утратив верхнюю опору, опущенная решетка. Рухнул через ров, рассекая воздух обрывками цепей, тяжелый подъемный мост.

Путь в замок открыт!

И штурм начался незамедлительно. От лесного массива к Взгужевеже с криками мчались вооруженные всадники. Русичи, татары, поляки, монголы… Вперед вырвались двое. Збыслав, размахивающий кистенем, и Дмитрий, грозно поигрывающий мечом, соревновались друг с другом за право первым ворваться в крепость.

Уж эти‑ то двое ворвутся! А за ними – и остальные.

Использованная труба гранатомета полетела вниз.

Аделаида, Освальд и Бурангул взирали на Бурцева с восхищением и суеверным ужасом.

– Твоя магия, Вацлав, посильнее нашей татарской будет! – наконец выдавил добжинец.

Что верно, то верно. Даже желтокожий Сыма Цзян почернел бы от зависти, увидев фаустпатрон в действии. В его Китае небось противотанковые гранатометы делать еще не научились.

Защитники замка тоже были в шоке. Бурцев видел, как кнехты валятся на колени, осеняя себя крестным знамением на католический манер. А вот орденские братья, надо отдать им должное, пришли в себя быстро. Выкрикивая команды и подгоняя пинками растерявшуюся чернодоспешную пехоту, тевтонские рыцари спешно наводили порядок. Не менее решительно действовали серые полубратья и сержанты.

У разбитых ворот выстраивалась оборонительная линия щитов, а во внутреннем дворе замка, прямо под главной башней, готовилась к контратаке рыцарская конница. Вот туда‑ то, в эту кучу металла и крестов, Бурцев метнул последнюю гранату.

Осколки посекли немало народу. Взрыв перепугал коней. Обезумевшие животные заметались в тесноте замкового двора, опрокидывая всадников и сбивая любого, кто попадался на пути.

Живая преграда в воротах дрогнула. Люди, ожидая очередного взрыва уже над своими головами, жались к стенам. А на подъемный мост с оборванными цепями уже влетели Збыслав и Дмитрий. Увидеть самое начало схватки, однако, Бурцеву не довелось – за спиной вдруг вскрикнула Аделаида. Шальная стрела?!

Фу‑ ух! Он вздохнул с облегчением.

Дочь Лешко Белого – целая и невредимая – стояла над котлом с водой и в ужасе созерцала собственное отражение. Чумазенькая она была, конечно, после подвального заточения, но зачем же так переживать по этому поводу? И пугать его своими криками. Тоже, блин, нашла время озаботиться своей внешностью!

Но Аделаида, похоже, считала, что время для этого – самое подходящее. Стыдливо повернувшись к спутникам спиной, она принялась смывать грязь с лица. Бурцев улыбнулся. Ладно, пусть прихорашивается. Какое‑ никакое, а занятие. Вон и Бурангул себе дело нашел: подобрал брошенный дозорными лук и флегматично сбивает стрелами со стен защитников замка. Дрянной, конечно, лук у тевтонов, не сравнить со смертоносным метательным оружием кочевников, но другого нет.

Стрелял татарский сотник, как в тире, – совершено безнаказанно: все внимание обороняющихся было теперь сосредоточено на ворвавшихся в крепость чужих всадниках. Никто больше не целил по бойницам главной замковой башни. Да и вообще…

Кажется, штурм близится к концу. Да, исход битвы за Взгужевежу предрешен. Кнехты сдаются, тевтонские братья и полубратья гибнут, не в силах больше сдерживать натиск нападающих. Шум битвы постепенно стихает.

– Вацлав, – тихий голос сзади – и острие обнаженного меча вдруг коснулось плеча Василия. А это еще что за дела?! Бурцев удивленно поднял глаза.

Освальд?!

Ах да, конечно! Конрад Тюрингский мертв, замок почти захвачен, а их давний спор из‑ за Аделаиды по‑ прежнему не разрешен.

Специально, видать, выбрал добжинец момент, когда ни княжна, ни Бурангул на них не смотрят. Спасибо, хоть не ударил в спину, благородный, блин, пан рыцарь. Но до чего же ты нетерпелив, братец! Прямо как пьяный задиристый тракторист на деревенских танцульках, жаждущий поскорее набить кому‑ нибудь морду из‑ за девки!

– Я помню наш уговор, Освальд. Но давай еще ненадолго отложим поединок. Не при даме же выяснять отношения. Или у вас так принято?

– Поединок? – Добжинец нахмурил брови, потом аж прихрюкнул от накатившего приступа смеха. – Ты думаешь, я буду с тобой драться, Вацлав?

– А что, опять выставишь Збыслава?

– Ты думаешь, я буду драться с человеком, которому обязан жизнью и освобождением своего замка?! – Освальд уже хохотал вовсю. Бурангул, не выпускавший из рук лука с наложенной на тетиву стрелой, окинул рыцаря подозрительным взглядом. Аделаида повернула к ним свое прелестное раскрасневшееся от холодной воды и недоумевающее личико. – Думаешь, благородный Освальд из добжиньских земель, законный хозяин Взгужевежи, поднимет руку на того, кто спас его от невидимых магических стрел?

«" Шмайсер", что ли, имеется в виду? – озадачился Бурцев. – Да, здорово напугала в подвале Освальда та первая очередь из немецкого автомата. Убить‑ то не убило, но башню снесло капитально».

– Поединок отменяется, – посерьезнел вдруг поляк. – Я предлагаю тебе дружбу.

– А чего ж тогда мечом размахался? Спрячь железяку, а то поранишь кого‑ нибудь ненароком.

– Дурак ты, Вацлав! – шевельнул усами Освальд. – Ты ведь был моим оруженосцем?

– Ну.

– И никто тебя от этого звания не освобождал. Так что преклони колено.

Бурцев нахмурился:

– Чего это ради? И не тычь, говорю, в меня своим мечом.

Подошла Аделаида. Тоже почему‑ то серьезная, как на похоронах.

– Вацлав! Делай, что говорит пан Освальд.

– Да на кой мне это…

– Я хочу посвятить своего оруженосца в рыцари, – торжественно объявил добжинец.

– Чего? – Бурцев растерянно огляделся. – В рыцари?! Меня?! Здесь?! Сейчас?!

Невероятно! Он станет рыцарем, когда меньше всего ожидал этого… Неужели заветные желания все же исполняются?! Неужели мечты воплощаются в реальность вот так вдруг – ни с того ни с сего?!

– А почему нет, Вацлав? Это – главная башня моего родового замка. А более подходящего момента, чем приближающаяся победа, для такой церемонии трудно представить. К тому же на полях сражений она всегда проходит быстрее и проще. Тебе не нужно будет проводить ночь в молитвах, переодеваться в чистое платье, выслушивать проповеди и идти с мечом к алтарю. Сейчас достаточно лишь акколады[51].

– Да я, собственно, не возражаю… – Бурцев опустился на одно колено.

– Во имя Господа, святого Михаила и святого Георгия посвящаю тебя в рыцари, – провозгласил добжинец.

Клинок плашмя ударил по плечу. Ощутимо ударил. То ли не удержался‑ таки Освальд от мелкой мести за Аделаиду, то ли таков обычай.

– Будь храбр, смел и верен!

Все? Ритуал окончен… Добжиньский рыцарь добавил с тихой грустью:

– Это тебе свадебный подарок, Вацлав. Не идти же, в самом деле, дочери Лешко Белого замуж за простолюдина.

– Замуж?! – Он делал вид, что не понимает, о чем речь. Изо всех сил делал, боясь поверить, боясь отпугнуть собственную удачу.

– А то! Ты глянь, остолоп этакий, как Агделайда на тебя смотрит!

Княжна зарделась, сразу став еще более милой.

– Повезло же тебе, Вацлав, – не без зависти вздохнул добжинец. – Ладно… Вот приведем замок в порядок и сыграем вам такую свадьбу! А коли захотите, оставайтесь у меня и после. Могу тебе, Вацлав, даже лен выделить. Небольшой, но все‑ таки… Ты ведь теперь вроде как мой вассал. Да не бойся, права первой ночи требовать не стану.

– Че‑ го?! Дать бы тебе в морду, Освальд Добжиньский, за такие слова. Так, чтоб с Взгужевежи своей кувырком летел.

Два рыцаря – пан Освальд и пан Вацлав расхохотались вместе. Прыснула, не сдержавшись, и княжна. Только Бурангул удивленно смотрел на своих спутников. По‑ польски татарский сотник понимал плохо. Но лук свой он все‑ таки опустил. И стрелу с тетивы снял.

[1]ППС – патрульно‑ постовая служба.

[2]Силезия, Малая Польша, Великая Польша, Мазовия и Куяш, о которых речь пойдет дальше, – польские княжества.

[3]Деревенская община из нескольких небольших сел в средневековой Польше.

[4]Предметы одежды в Средневековье.

[5]Болеслав Стыдливый и Кунигунда Благочестивая прожили вместе 40 лет и действительно не оставили потомства. Позже Кунигунда Благочестивая была причислена к лику святых.

[6]Присяжные.

[7]Судебные служители

[8]Запасных.

[9]Комтур в Тевтонском ордене – комендант замка, начальник гарнизона.

[10]Орден меченосцев, позже более известный как Ливонский орден, в 1237 году слился с Тевтонским орденом. Сохранив некоторую самостоятельность, он тем не менее стал своего рода «филиалом» тевтонов. До объединения основным символами меченосцев были красный меч на белом фоне под красным же германским крестом. Отсюда – название ордена.

[11]Большие осадные щиты – стационарные или на колесах.

[12]Сержантами в Тевтонском ордене являлись конные немецкие наемники и светские рыцари, не сковывавшие себя обетами.

[13]Кто? (Нем.)

[14]Моя профессия – полицейский (Нем.)

[15]Господин (Нем.)

[16]Нет (Нем.)

[17]Я – русский (Нем.

[18]Понятно? (Нем.

[19]Очень интересно (Нем.)

[20]Кто ты? (Татарск.)

[21]Немец? (Татарск.)

[22]Нет (Тарарск.)

[23]Сюда! (Татарск.)

[24]Быстро! (Татарск.

[25]Сотник (Татарск.)

[26]Тумен – 10 000 воинов в татаро‑ монгольской армии.

[27]Лишу жизни (древнерусск.)

[28]Изменник (древнерусск.

[29]Бесермен – бусурман, иноверец (древнеруск.). Балвохвальство – язычество (древнерусск.)

[30]Сражаются (древнерусск.)

[31]Епископы‑ католики (древнерусск.

[32]По‑ русски (татарск.)

[33]Любимую жену (татарск.)

[34]Женщину (татарск.

[35]Небо‑ отец и Земля‑ мать – верховные божества монгольских и татарских кочевых племен в период язычества.

[36]Десятник (татарск.)

[37]Сушеный кислый сыр.

[38]Жеребенок (татарск.

[39]Скакун (татарск.

[40]Крепкий, здоровый (татарск.

[41]Друг (татарск.

[42]Золото (татарск.)

[43]Воевода (древнерусск.)

[44]Дружинниками (древнерусск.)

[45]Землепашцев (древнерусск.

[46]Нанимать (древнерусск.)

[47]Некоторые исторические источники указывают, что перед выступлением Генриха Благочестивого из Легницы навстречу татаро‑ монгольскому войску князя действительно едва не убил сорвавшийся с ограды собора Святой Марии камень, кирпич или фрагмент украшения. Случившееся было истолковано как дурное предзнаменование.

[48]Согласно историческим источникам, во время битвы при Легнице провокационные призывы к бегству, раздавшиеся вдруг среди польских дружин, смутили поляков и помогли татаро‑ монгольским войскам переломить ход сражения. Споры о том, кто именно устроил эту провокацию, ведутся до сих пор.

[49]Смог – легендарный дракон, которого, согласно легенде, убил основатель Кракова князь Крак.

[50]Стоять! (Нем.)

[51]Символический удар мечом по плечу посвящаемого в рыцари.