Вальтер Фюрст. Нет, так открыто действовать нельзя

Нет, так открыто действовать нельзя...

Послушайте: от озера налево,

Как ехать в Бруннен, против Митенштейна,

Есть в чаще леса светлая поляна,

Что издавна в горах зовется Рютли.

Там некогда был выкорчеван лес.

На этом месте сходятся границы

(Мельхталю)

Моей и вашей стран. Недолог путь

(Штауффахеру)

Туда из Швица в легком челноке.

Ночной порой пустынными тропами

Сойдемся мы туда на наш совет.

И пусть по десяти мужей надежных,

Единодушных каждый приведет.

Там наши беды вместе мы обсудим,

Что делать, с Божьей помощью решим.

Штауффахер

Да будет так, друзья. Теперь подайте

Мне ваши руки честные. Как мы,

Три мужа, тут сплотились непритворно,

Так да сплотятся крепко воедино —

И для отпора и для обороны,

На жизнь и смерть! — и наши три страны.

Вальтер Фюрст и Мельхталь

На жизнь и смерть!

Все трое, подав друг другу руки, некоторое время молчат.

Мельхталь

Слепой старик отец!

Ты не увидишь дня освобожденья,

Но ты его услышишь! Выси гор

Сигнальными огнями запылают;

Падут тиранов дерзкие твердыни,

И к хижине твоей, страны святыне,

Из городов придут и деревень,

И в тьме очей займется яркий день.

Расходятся.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

Замок барона Аттингаузена.

Готический зал, украшенный гербовыми щитами и шлемами. Барон, старик восьмидесяти пяти лет, высокого роста и благородной осан­ки, одетый в меховой камзол, стоит, опираясь на посох с рогом серны вместо

набалдашника. Куони и шесть работников, с граблями и косами, окружили его.

Ульрих фон Руденц входит в рыцарской одежде.

Руденц

Вы звали, дядя... Что же вам угодно?

Аттингаузен

По древнему обычаю, сперва

С работниками чашу разопьем.

(Пьет из кубка и передает его вкруговую.)

Бывало, с ними я в лесу и в поле

И взглядом их усердье поощрял

Иль в битву вел под стягом боевым;

А нынче я в дворецкие лишь годен,

И если солнце в замок не заглянет,

То мне за ним невмочь подняться в горы.

И все тесней, теснее жизни круг,

Все ближе самый тесный круг, последний,

Где жизнь замрет навек... Сейчас я — тень,

Недолго ждать — останется лишь имя.

Куони (передавая Руденцу кубок)

Желаю здравствовать!

(Видя, что Руденц колеблется,

брать ему кубок или нет, продолжает.)

И пусть у нас

Одно вино — одно и сердце будет.

Аттингаузен

Ступайте, дети... На заре вечерней

Дела родного края мы обсудим.

Работники уходят.

Аттингаузен и Руденц.

Аттингаузен

Я вижу, ты в дорогу снарядился.

Ты в замок Альторф снова едешь, Руденц?

Руденц

И дольше медлить, право, не могу...

Аттингаузен (садясь)

Но так ли это к спеху? Неужели

Так скупо юности отмерен срок,

Что не найдешь для старика минуты?

Руденц

К чему? Я вам давно не нужен, дядя.

Я в этом доме как чужой живу.

Аттингаузен (пристально смотрит на него)

И жаль, что это правда. К сожаленью,

Чужбиной стала родина тебе...

О, я тебя не узнаю, мой Ульрих!

В шелку блистаешь, горд пером павлиньим,

Австрийский плащ пурпурный на плече...

И смотришь на крестьянина с презреньем —

Не мил тебе его привет радушный.

Руденц

Почет ему охотно воздаю,

Но прав своих ему не уступаю.