![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Часть вторая 5 страница. Гертруда снова подошла ко мне совсем близко, в глазах ее горел огонек, как у охотника, который долго гонялся за жертвой
Гертруда снова подошла ко мне совсем близко, в глазах ее горел огонек, как у охотника, который долго гонялся за жертвой, наконец-то настиг ее и сейчас поразит насмерть. – Сестра Элизабет Бартон от всего отреклась, – заявила я. – Ее пророчество ровным счетом ничего не значит. – Вы прекрасно знаете, что это не так, – сказала Гертруда. – И понимаете, почему она была вынуждена сделать вид, что отрекается. Я нисколько не сомневаюсь, что знаю причину, по которой сестра Элизабет Бартон не выдержала испытаний, которым ее подвергали в Тауэре. Пророческий дар этой удивительной женщины был подлинным, дарованным ей самим Богом. Однако ей пришлось притворно отречься, потому что только так можно было прекратить бесконечные допросы: сестра Элизабет Бартон боялась, что у нее в конце концов вырвут вашу тайну. Она сделала это, чтобы спасти вас, Джоанна. – Нет, нет, нет! – Я закрыла ладонями уши. – Не хочу этого слышать! Гертруда оторвала мои руки от ушей. – Перестаньте, – сердито прошептала она. – Вы уже не ребенок. Хватит изображать тут невесть что! Лучше послушайте меня, Джоанна. Без вас все наше предприятие рухнет. Вы, и только вы, можете спасти нас от Генриха Тюдора и восстановить в Англии истинную веру. – Интересно, как вы себе это представляете, Гертруда? Король распустил все монастыри, все церкви разграблены. Нам остается только смириться. – Смириться? – вскричала она. – Когда в опасности наши бессмертные души, вы советуете смириться? А вам известно, что несколько недель назад король предпринял последние шаги против истинной веры? Такого страшного богохульства и кощунства еще не было! Он отдал на разграбление усыпальницу святого Томаса Бекета в Кентербери! И все драгоценности, все поистине бесценные реликвии перевезли в королевскую сокровищницу. Остались только священные мощи праведника. Всего несколько шагов – ну от силы десяток, – и я окажусь у двери, за которой меня поджидает Чарльз. Гертруда, конечно, женщина сильная, но если я исхитрюсь добежать до двери, то она уже не сможет удержать меня и помешать выйти из этой комнаты. Но только я шевельнулась, как Гертруда бросилась ко мне и преградила дорогу. – Дайте пройти, или я закричу, – прошептала я. – Не закричите, – парировала она. – И для Чарльза сегодня не будет никаких поручений. Но это еще не все. Завтра ночью я снова еду к Оробасу, и вы отправитесь со мной. Причем без всякого принуждения, по своей доброй воле. Снова эти слова! Я была потрясена. Так, значит, в том письме речь шла обо мне. Теперь коварный замысел Гертруды стал мне совершенно ясен. – Я ни за что с вами не поеду, даже и не надейтесь. – Пожалуйста, сделайте это для нас, Джоанна! – Голос ее был полон отчаяния. – Для вас? Кто это «вы»? Кто приказал вам увезти меня из Дартфорда? И чья это идея – отправить меня теперь к прорицателю? – Этого я вам не скажу. – А я никуда не поеду с вами! – в бешенстве прокричала я. – Ни завтра, ни послезавтра – никогда! Вам понятно, Гертруда? Сейчас я отправлю послание маркизу, после чего немедленно покину этот дом! Губы ее задрожали. На щеках выступили красные пятна. – И вам не интересно знать, что я расскажу мужу, когда вы уедете? – Нет, не интересно. – А если я скажу Генри, что его разлюбезная Джоанна Стаффорд, как и я, тайно встречалась с Элизабет Бартон? Если он узнает, что вы на самом деле лгунья и предательница? Услышав эту мерзость, я вздрогнула, но сдержалась. – Говорите что хотите. Меня ничто не остановит. – Да? Вы уверены? Я знаю про вас и еще кое-что, и вам вряд ли понравится, если об этом услышит Генри, да и другие тоже… И это уже не имеет никакого отношения к пророчествам. Распахнулась дверь, и снова вошла Констанция. – Чарльз очень настаивает, миледи. Говорит, что должен немедленно видеть госпожу Стаффорд. Я двинулась было к выходу, где за спиной Констанции маячил Чарльз, но внезапно Гертруда схватила меня за плечи и прошептала мне на ухо, отбросив всякие церемонии: – А что, если я всем расскажу, что ты когда-то была шлюхой и путалась с Джорджем Болейном? У меня перехватило дыхание. «Теперь я понимаю, – мелькнула в голове мысль, – что такое конец света». Вслух же я смогла произнести только два слова: – Закройте дверь. Констанция вышла. За дверью послышался приглушенный разговор, а потом раздался звук удаляющихся шагов. – Вам лучше присесть, Джоанна, – сказала Гертруда. Отчаяния в голосе ее как не бывало. Только забота и сочувствие. – Вам нехорошо? Я отвернулась, пытаясь вернуть самообладание. – Леди Рочфорд солгала вам, – хрипло проговорила я. – Ах, Джоанна, – отозвалась Гертруда. – Она сказала правду, это же очевидно. По щекам моим потекли слезы. – Мне было тогда всего шестнадцать лет. Гертруда покачала головой: – Если это вас утешит, накануне казни Болейн объявил перед собравшейся толпой, что он страшный грешник и заслуживает смерти. Возможно, в эту минуту злодей думал о вас и обо всех остальных девушках, которых заставил страдать. Я сжала пальцы в кулаки и отчаянно потерла глаза. Но это не помогло. Слезы все текли и текли без остановки. – Кто еще об этом знает? – Больше никто, – ответила Гертруда. – И я не скажу никому, клянусь вам, как перед Богом… но только если вы завтра поедете с нами. Прорицатель сказал, что без вашего присутствия ничего не получится. И поставил условие: вы должны приехать по своей доброй воле. Я так долго боялась услышать предсказание второго пророка, страшилась сделать еще один шаг навстречу своему ужасному жребию. Но еще больше боялась я того, что преступление Джорджа Болейна против меня рано или поздно откроется. Я ни в чем не была виновата: я никак не поощряла этого страшного человека, я изо всех сил боролась с ним, когда он настиг меня в занавешенном портьерами углу гостиной своей сестры, я отчаянно сопротивлялась – но он оказался сильнее. Я знала, что в такого рода делах словам женщин обычно не верят. И не сомневалась, что, если правда всплывет, во всем станут обвинять одну только меня и на моих близких падет позор. Все эти страхи настолько тесно переплелись у меня в душе и тем самым так неизмеримо усилились, что я чувствовала себя уничтоженной. Гертруда прекрасно понимала, что теперь мне придется сделать то, о чем она просила. Другого выхода у меня просто не было. Как бы я стала жить, если бы вдруг обнаружилась ужасная правда? Внезапно сознание мое пронзила еще одна страшная мысль. – А вы уверены, что Джейн Болейн никому не рассказывала о том, что сделал со мной ее муж? Или что она рано или поздно не проговорится? Гертруда ничего не ответила. Я отняла руки от глаз и посмотрела на маркизу, ожидая увидеть на лице ее злорадство. Но не заметила ничего подобного, скорее, наоборот. Лицо ее выражало какую-то старческую печаль. Тонкие, едва заметные морщинки вдруг стали глубже и выступили резче. За каких-то десять минут она постарела на десять лет. – Скажите же, – настаивала я, – успокойте меня, пообещайте, что после поездки с вами мне никогда не придется краснеть перед людьми. Ну же, вы действительно уверены в том, что леди Рочфорд будет молчать? Гертруда села в кресло. Руки на ее коленях дрожали. – Джейн Болейн мне ничего не говорила. Честное слово, Джоанна, она ничего не знает о том, что сделал с вами ее покойный муж. Просто я увидела выражение вашего лица, когда вы познакомились с вдовой Джорджа Болейна: а всему двору было известно о его развратной натуре, он обожал портить молоденьких девушек. И я сразу догадалась, что это случилось и с вами тоже. Это как в картах: я сблефовала и выиграла.
|