Тамалия. Поздний вызов межпланетного коммуникатора

Поздний вызов межпланетного коммуникатора...

Звонит Лерка! Неужели уже на подлёте? Моя связная. По нынешней версии – школьная подруга с Гиамы-2, Чара. Первая, «пристрелочная» встреча.

– Представляешь, проездом, решила с тобой повидаться, только не говори, что не можешь, когда получится в следующий раз... – тараторит Лерка. Отвечаю, вставляя в диалог кодовые фразы и передавая информацию. Чёрт, как же хочется обсудить с ней всё! Рассказать, посоветоваться!!

Подхожу к сейфу, спрятать сетевик (никогда не оставляю его на столе даже ненадолго), продолжаю тараторить, отворяю дверцу. Аккуратно перекладываю в сторону пульт.

Лерка ненадолго замолкает. Заполняя паузу, а заодно передавая информацию, произношу:

– Представляешь, господин Корнель мне раба подарил!

Лерка не позволяет себе и секундного замешательства, тут же подхватывает:

– Ух ты! Настоящего?! И что ты с ним делать будешь, Ямалита?

Чёрт! Чёрт, чёрт! Он же оформлен на несуществующее имя, я даже доказать не смогу, что он мой... Если всё сложится хорошо, можно будет перепродать себе же...

Продолжаю расписывать, какой замечательный господин Корнель, и как хорошо меня принял, и какой достался непутёвый раб, не слушается приказаний, совсем глупый, да ещё прежней хозяйке не угодил, она на нём так и написала – «отвратительный любовник»... Лерка выискивает крупицы информации, а заодно хочу предупредить, что никуда его не дену, не избавлюсь, и в случае чего она должна будет позаботиться о том, кого я взяла под свою ответственность... Зная меня, внимательно следя, как складываю слова и фразы, каким тоном и с какими интонациями говорю, Лерка делает свои выводы – верю, что в большинстве верные.

Положив сетевик, почти машинально берусь за пульт, чуть не провожу пальцем возле сенсорных кнопок, но пугаюсь – вдруг случайно сработают. Начинаю с восторгом перечислять все замечательные функции устройства. Лерка молчит несколько секунд – в себя приходит. После подхватывает, начинает восторгаться. Ага, а не тошнит ли тебя там, девочка? Меня уже почти.

– В общем, как встретимся на подольше, обязательно дам тебе попользоваться, это так прикольно, он всё выполняет, что ни прикажи...

– Обязательно, мне уже хочется попользоваться! – откликается Лерка. О вывозе спрашивает, если расшифровать. Ну как мы его вывезем? Да и кто позволит? С начальством нужно согласовать... Впрочем, она это тоже осознаёт, так как добавляет:

– Но в этот раз у меня будет слишком мало времени, а с тобой всё-таки больше увидеться хочется.

– В этот раз я и не дам, сама не наигралась.

Ощутив тихий поток воздуха, мысленно чертыхаюсь, смотрю вниз. Антер уже сидит у ног, опустив голову, как ему удалось так бесшумно подойти? Горе ты моё, что ж ты себе надумал, а? Мы-то с Леркой не на Таринском, а на общем языке говорим, выходит, знаешь и его. Чтож, в случае чего, легче объясняться будет.

– Прости, раб своевольничает, пойду разбираться, значит, завтра с утра в «Земной чашечке», – поскорее заканчиваю разговор и отключаюсь.

– Ты же остался отдыхать в комнате, – пытаясь скрыть раздражение, обращаюсь к рабу. Нужно было запереть! Поднимает голову, смотрит глазами побитой собаки:

– Простите, госпожа, я случайно услышал и...

– Подслушивал?

– Что вы, госпожа, пожалуйста...

Обнаружив, что всё ещё держу пульт в руке, кладу его в сейф, захлопываю дверцу. На лице Антера отражается облегчение с некоторым недоумением, после – понимание. И что вот ему сказать?

Внезапно поднимается – с любопытством ожидаю – и отправляется к входной двери, на ручке которой так и остался висеть входящий в комплект кнут. Видимо, без кнута раб не в кайф, даром что имеется пульт от чипа в голове.

Подходит, опускается на колени, протягивает мне. Замечательно. От неожиданности беру, заодно и рассмотрю.

Пока с отвращением рассматриваю шершавую, неприятную даже для лёгкого прикосновения поверхность, успевает повернуться спиной и задрать рубаху.

– И что дальше? – интересуюсь.

– Вы же всё равно будете разбираться. И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем... – судя по судорожному рывку головы, метнул взгляд на сейф.

Антер

Услышав разговор, подхожу к двери, чуть приоткрываю. Накажут, наверняка, но вдруг получится хоть что-то выяснить.

Ага, размечтался, идиот. Разве мало тебя обнадёживали, чтобы потом ещё больнее носом ткнуть в то, кто ты теперь есть? Вольную подпишет, как же...

А господин Корнель у нас какой замечательный, оказывается! И раба такого занятного подарил... Тупого, правда, распоряжений не исполняет, повторять приходится, зато к нему такой пульт прилагается, со столькими функциями... Сейчас как нажмёт случайно, или не совсем случайно... Вон в руках крутит аж захлёбывается, как расписывает... Угу, и подружкам всем даст свою новую вещицу попользоваться, только вот сама наиграется...

Привычка ходить бесшумно выработалась у одного из хозяев, ненавидевших, когда его что-то тревожило или отвлекало от главного: творил он. Художества с девушками, у которых фигуры были гипертрофированы в некоторых местах. Столько рабынь-натурщиц перевёл, скотина... За неосторожный шорох мог избить до посинения. Правда, пульт не любил, редко пользовался. Зато рука какая тяжёлая была... и в медкабину не пускал, само заживало.

Кажется, она меня не заметила. Опускаюсь перед ней в позу покорности. Почувствовала. Я всё понял, не наказывай, буду послушным... Развлекайся сколько и как хочешь... по крайней мере, пока не увижу шанса сбежать.

– Прости, раб своевольничает, пойду разбираться, значит, завтра с утра в «Земной чашечке».

Чёрт, может, не нужно было выходить и показывать, что всё понял? Может, она надеялась ещё немного поиграться? Но не таилась же, открыто говорила...

– Ты же остался отдыхать в комнате, – сердито. Дурак, снова не то сделал. Поднимаю голову, взгляд как можно более покаянный:

– Простите, госпожа, я случайно услышал и...

– Подслушивал?

Ну всё, конец мне. Подслушивать хозяина – последнее дело.

– Что вы, госпожа, пожалуйста...

Не верит. Крутит пульт, раздумывая. Убирает, захлопывает сейф. И на том спасибо, уж лучше кнут. Надеюсь, у тебя не такая тяжёлая рука.

Поднимаюсь, беру кнут, подаю хозяйке как положено. Ишь ты, с любопытством разглядывает, в первый раз, что ли? Ага.

Отворачиваюсь, подставляя спину, а заодно, чтобы лица не видеть. У них у всех такое выражение лица становится... за одно это убил бы не задумываясь.

Амира заставляла раздеваться перед поркой, но только она. Остальным было достаточно задрать одежду или вообще плевать на неё. Так что не стану перед тобой снова оголяться! А в прочем, какая разница.

– И что дальше? – тянет, сучка, издевается.

– Вы же всё равно будете «разбираться». И я вас действительно подслушал, хоть и не нарочно. Лучше так, чем... – замолкаю, машинально пытаюсь глянуть на сейф, но останавливаю себя. Вдруг передумает. Тело прошибает озноб, по-моему, даже несколько капель пота образовалось под волосами и покатилось по лбу. Они этого не любят, неприятно им... Промокн у ть? Или пока не надо? Только бы не надумала продавать, ещё хоть пару дней. Хоть немного отдохнуть после барака перед торгами. Ведь там две недели перед продажей только и делают, что на кнопки нажимают. Чтобы не вздумали новых хозяев расстраивать, чтобы вели себя как можно более покорно. Раз в сутки еду приносят и иногда развлекаются тем, что не дают к ней подойти. Только руку протягиваешь – в голове боль взрывается.

Да и не такая уж она противная, вдруг вторая Амира попадётся, лучше уж эта. И вдруг получится сбежать...

Да что ж ты тянешь! Движение. Может, передумала, за пультом полезла? Не выдерживаю, оглядываюсь.

– Ну? – спрашивает выжидающе. – Говори.

– Что госпожа хочет услышать?

– Чего расселся здесь и спину свою демонстрируешь.

– Так чтобы вам удобнее было... Или мне другую позу занять? Вы только прикажите...

– Я тебе приказала занять позу на кровати.

– А я ослушался. Знаю. Наказывайте.

Молчит. Вот дурак, конечно, она только что одежду купила, не захочет портить. Тварь. Как сложно сказать о своих правилах.

Снимаю и откладываю в сторону рубаху.

– Дальше раздеваться? – спрашиваю. Как-то глухо выходит.

– Зачем? – сука.

– Чтобы одежду не испортить. Вы уж лучше сразу скажите, я буду впредь знать и... Ведь все по-разному любят.

– Хм. Давно с тобой этот кнут?

– Новый. Прошлый весь в хлам... предыдущая хозяйка извела.

– Не дорожишь им, значит?

– Издеваться изволите?

– Тогда вот что. Возьми его, пожалуйста, и засунь к своим штанам.

Я с ужасом взглянул на собственные штаны, размышляя о том важном органе, который вызвал неудовольствие предыдущей хозяйки. Это как же она хочет туда кнут засунуть?? Что собирается делать?

– К старым, – добавляет. Ах, вот оно что. Стараюсь не вздохнуть:

– Вам не нравится кнут? Позволено ли мне узнать, что будет взамен?

– А тебе непременно нужно что-то взамен?

– Ну... как же... так положено.

– Положено? – кажется, нахмурилась. – Ладно, тогда повременим выкидывать. Долго ждать, пока ты поднимешься?

– Вы не приказывали.

– Приказываю, – вздыхает. Поворачиваюсь к ней, на всякий случай не вставая, заглядываю в глаза:

– Вы меня не продадите?

– А ты не хочешь? – спрашивает. Отрицательно качаю головой:

– Вы лучшая хозяйка из всех, что у меня были.

– Каждой это говоришь? – голубые глаза лукаво усмехаются. Мотаю головой:

– Что вы... только вы...

– Угу, – хмыкает.

– Вы же ещё не наигрались, госпожа? – спрашиваю.

– Скажи вот, тебе приятно это говорить?

– Конечно, госпожа, мне приятно исполнять ваши пожелания и...

– Служить игрушкой, – добавляет. Судорожно киваю несколько раз. Ну что ты хочешь услышать? Что я, скажу тебе, как меня тошнит от всех вас? Или что всякий раз, когда думаю, что хуже уже некуда, следующий хозяин оказывается во сто крат отвратительнее предыдущего? И что дико, безумно боюсь перед каждой продажей, потому что не знаю, к какому очередному психу попаду?

– Конечно, я ваша игрушка, ваша собственность, госпожа, делайте что хотите со мной, ведь для этого меня вам и подарили, пользуйтесь...

– А ничего, что ты – человек?

– Я раб, госпожа, какой же я человек. Ваш раб.

– Хорошо, раб, и когда ты намерен исполнить моё пожелание?

– Что угодно, госпожа...

– Да я вот уже минут десять как попросила тебя встать.

Медленно поднимаюсь, ожидая. Она по-прежнему сжимает в руках кнут, а ну как любит бить спереди?