Идейные воззрения казахской интеллигенции Ж.Аймаутов, М.Жумабаев, А.Байтурсынов, А.Букейханов, Ш.Кудайбердиев

На рубеже ХІХ-ХХ веков колониальный Казахстан вступил в качественно новый этап своего интеллектуального развития. Адаптация традиционного казахского общества к условиям и потребностям рыночно-капиталистических отношений, охватившим последний бастион коренного населения – аул и аграрный сектор экономики, безраздельное господство политико-идеологических установок метрополии, рост социально-культурной общности народов Евразийского пространства обусловили рождение казахской интеллигенции новой формации. В общественном сознании она утвердилась под названием «оқ ығ андар» - «образованные» и «зиялылар» - «интеллектуалы».

Новое поколение казахской интеллигенции как социальная общность сложилось из выпускников профессиональных учебных заведений России, национальных окраин, в том числе Казахстана, а также дальнего зарубежья. Ее отличали такие качества и свойства, как мобильность, открытость ко всем инновационным веяниям, широта кругозора, жажда знаний, хорошая осведомленность о событиях и процессах в мире. Так, в 80-е годы ХІХ века высокоодаренный юноша Наурызбай Таласов, известный в северном регионе как Науан Хазрет, обучался в высшей духовной семинарии в Бухаре, прошел стажировку в Багдаде. Став муллой Кокшетауской соборной мечети, много труда вложил в культурно-нравственное развитие соплеменников, открыл медресе с интернатом. Его помощником по медресе был Шаймерден Кощегулов, избранный депутатом Государственной Думы России І и ІІ созывов. Выпускник Омского технического училища (1890 г.) и Санкт-Петербургского императорского лесного института (1894 г.) А.Букейханов стал лидером либерально-демократического движения в Казахстане, своей неутомимой деятельностью вошел в когорту политической элиты России. Незначительное количество специалистов дали средние специальные учебные заведения края. Накануне первой мировой войны в 7 учебных заведениях по медицине, просвещению и сельскому хозяйству обучались 352 человека.

Справедливости ради здесь следует отметить, что первые казахи с профессиональным образованием заявили о себе в начале ХIX века. Воспитанник сибирского войскового казачьего училища султан Чингис Уалиханов – отец Шокана славился глубоким знанием казахского фольклора и этнографии. Высокообразованным человеком своего времени был Жангир хан, еще в 1844 году избранный почетным членом Ученого совета Казанского университета. В 50-е годы ХIХ века Ш.Уалиханов встал в ряды выдающихся востоковедов России. Признание специалистов получили публикации М.-С. Бабажанова. Однако таковых было очень мало, профессиональное образование оставалось доступным лишь единицам, в экономической и общественно-политической жизни степи их роль вовсе не ощущалась. Слабость внутреннего рынка, отсутствие транспортных связей между регионами, регресс в системе обмена информацией, узость школьного образования тормозили процесс роста и консолидации интеллектуальных сил края.

Только в 70-е годы ХІХ века первые казахи стали студентами высших учебных заведений, начала выходить казахская газета, усилилось влияние расширявшихся вглубь и вширь капиталистических отношений.

Социальная база интеллигенции нового типа была необычайно широка. Среди «оқ ығ андар» и «зиялылар» находились вчерашние бедняки (О.Жандосов, Ж.Аймауытов, М.Дулатов), дети среднего слоя (С.Мендешев, А.Байтурсынов), потомки степной аристократии (М.Шокай, Н.Тюрякулов, Ш.Кудайбердиев), интеллигенция во втором поколении (С.Асфендиаров, А.Беремжанов, Б.Каратаев) и др. Казахи, которые издревле с уважением отнеслись к образованности и науке, воочию увидели преимущество знаний, полученных в русских учебных заведениях. Теперь они охотно отправляли своих детей учиться в светские школы, не переставая в то же время оказывать внимание и поддержку мектебам и медресе. Просветительство стало ведущим направлением общественно-политической мысли казахского социума второй половины ХІХ века. Расширение социальных резервов национальной интеллигенции отражает также уровень и результаты включенности казахского общества в общероссийские процессы, рост потребности степи в специалистах.

Профессиональная казахская интеллигенция начала ХХ в. не является, впрочем, единственным носителем интеллектуального потенциала края. По характеру, содержанию и результатам социальной практики и интеллектуального воздействия национальную интеллигенцию изучаемого периода можно разделить на две большие группы. Первую группу образовала традиционная интеллигенция. Ее истоки и рождение уходят в глубокую древность. Беки, батыры-полководцы, мыслители, религиозные деятели, мудрые наставники молодежи воспеваются в древнетюркских памятниках письменности. Связь времен и поколений не прерывалась и в последующие века, она выдержала разрушения монгольского нашествия, походов Тамерлана, столетней войны с джунгарами. Внутренняя структура и дифференциация традиционной интеллигенции не претерпела существенных изменений.

На этапе эволюционного перехода к капитализму как в социально-творческом, так и в культурно-нравственном отношениях активную позицию занимало литературно-музыкальное крыло традиционной интеллигенции. В его художественном творчестве отражались практически все проблемы жизни и бытия степи, начиная от рождения ребенка до критики указа царя. Кюй Курмангазы, Таттимбета, Сайдалы сары Тока, песни Акана, Биржана, Жаяу Мусы, литературное наследие Суюнбая, Шернияза, Шортанбая и многих других по сей день являются бесценным достоянием казахской культуры. Они объясняли мир казахов, в этом заключались их заслуга и предназначение. Им не была уготована миссия изменить мир казахов. Тонкости политики и идеологии государства не входили в орбиту их интересов.

Представителями традиционной интеллигенции оставались служители исламской религии – муллы, ходжи, ишаны, руководители мечетей. Накануне ХХ века только в городе Туркестана и Туркестанском уезде насчитывалось около 5 тыс. мул и ходжей, в 4632 мусульманских мектебах Туркестанского края обучалось 44, 8 тыс. шакирдов. Поскольку религиозность казахов и раньше носила неравномерный, порой противоречивый характер, значение и роль этой группы интеллигенции проявились неоднозначно. В целом, ее влияние дальше конкретного населенного пункта, в лучшем случае отдельно взятого региона не распространялось. К тому же колониальные органы власти придерживались антиисламской позиции.

Хорошо зная состояние религиозных процессов в крае, либерально-демократическая интеллигенция выработала весьма оригинальный вариант решения двуединой задачи. Во-первых, она стремилась использовать протестный настрой религиозной интеллигенции в интересах освободительной борьбы. Во-вторых, религия рассматривалась ею как частное дело каждого гражданина государства. Так, в разделе «Религиозное дело» проекта программы партии «Алаш» провозглашалось: «Религиозное дело должно быть отделено от государственного дела. Всем существующим религиям равные права. Свобода религии. Свобода вхождения и выхода. У казахов должно быть самостоятельное муфтийство».

В отличие от традиционной художественной интеллигенции корпус служителей исламской религии оказался организационно и политически мобильнее. По его инициативе проводились мусульманские съезды, большим тиражом издавалась религиозная литература, в первую очередь " Коран", совершалось паломничество. Однако консерватизм и утопичность движимого им учения не оставили шансов на успех. Намерение религиозной интеллигенции сплотить вокруг исламской идеи мусульманское население провалилось в межреволюционный период 1917 года. Отрицательные последствия деятельности руководителей «Шораи Исламия», улемистов М.Кари и С.Лапина в освободительном движении подробно раскрыты, к слову, в «Воспоминаниях о событиях 1917 года» М.Шокая. В этой связи совершенно прав исследователь М.Кул-Мухаммед, утверждающий, что «А.Букейханов и его соратники, придавая первостепенное значение проблемам политической свободы в широком плане, не выступали против религиозного течения. Они, как политики, исходили из того, что свободы вероисповедания нельзя добиться без политического освобождения народа».

Численность и удельный вес традиционной интеллигенции в составе казахского населения не поддается учету. В общественном сознании кочевников учет и перепись населения воспринимались как начало беды. Ясно одно – казахский социум всегда выдвигал из своей среды столько акынов, кюиши, жыршы, баксы-балгеров, зергеров, емши, народных ветеринаров, агрономов, архитекторов, сколько их было необходимо для обеспечения естественно-исторического развития системы, сложившейся на протяжении многих веков.

Иначе обстоит с данными, характеризирующими статистический портрет профессионально подготовленных специалистов. В научных публикациях разных лет приводятся многочисленные факты, цифровые материалы относительно численности казахов-студентов и выпускников того или иного высшего и среднего специального учебного заведения дореволюционной России и ряда зарубежных государств, динамики их численности и размещения в различных отраслых экономики и культуры края. Все ученые едины в одном: казахская интеллигенция с профессиональной подготовкой была малочисленна: за 70 лет дооктябрьского периода не более 1000 казахских юношей и девушек получило общее среднее и высшее образование. Колоссальный разрыв между численностью коренного населения и ничтожными масштабами подготовки специалистов свидетельствует о грубых просчетах и антинародном характере национально-культурной и образовательной политики царизма.

Годы учебы в профессиональной школе, интеллектуальное освоение окружающей действительности, преобладание негатива в государственной политике в отношении фронтира, сама судьба конкретного человека определили менталитет, ценностные ориентиры, политико-идеологические взгяды, целеполагание национальной интеллигенции. Этот момент из прошлого казахской интеллигенции подчеркнул еще в 1926 г. Т.Рыскулов. Он считал, что дореволюционная казахская национальная интеллигенция формировалась «под влиянием двух начал: русской и мусульманской культур». Получившие русское образование и связанные с русской администрацией стремились, по его мнению, «при содействии русской власти приблизить казахов к европейской культуре», получившие воспитание в татарских, башкирских и других мусульманских школах, стремились «просветить казахский народ путем распространения культуры мусульманского Востока».

Рыскуловский тезис, хотя и не лишен методологической и познавательной значимости, все же несет в себе печать идеологизированного и политизированного времени. В частности, мы считаем, что не всегда и не везде образование и воспитание определяет проевропейскую или промусульманскую позицию и миссию человека, значит, и социальной общности. Так, великий казахский поэт М.Жумабаев обучался в медресе, вырос в достаточно религиозной среде. Однако в своем художественно-поэтическом осмыслении прошлого и настоящего он не ограничился традициями и нормами мусульманской культуры, творчески использовал лучшие достижения А.Данте, Гете, Байрона, Пушкина, Лермонтова, Блока, Фета, Мережковского. Окончивший несколько религиозных учебных заведений, в том числе медресе «Галия» в Уфе, Б.Майлин вошел в историю казахской литературы как один из основоположников метода социалистического реализма. Таких примеров можно привести великое множество.

Бесперспективен и исчерпал себя подход, когда причины формирования позиции интеллигенции связывались с ее социально-классовым происхождением. Ибо давно отвергнуто и самой историей и научными поисками мнение, будто выходцы из среды эксплуататоров есть реальные противники идей пролетарской революции, интеллигенты-середняки придерживаются нейтральной позиции, интеллигенты-представители социальных низов были и будут в союзе с рабочим классом.

Безусловно, глубинные причины формирования общественно-политической позиции казахской интеллигенции начала ХХ века следует искать в связах и отношениях той эпохи. Человек живет интересами и потребностями конкретного времени и пространства. Он – продукт своей эпохи. Тем не менее мы считаем, что, изучая объективно-исторические условия и факторы, определившие позицию интеллигенции, на первое место следует поставить сознательный и субъективный выбор конкретного человека.

Так, сын крупного землевладельца Н.Тюрякулов, будучи студентом экономического факультета Московского коммерческого института, всерьез увлекался идеями таких политических партий, организаций, течений, как движение Алаш, национально-демократический, лево-эсеровский, социал-демократический. В итоге его выбор пал на большевистскую альтернативу социального прогресса. Подобная эволюция взглядов и судеб была характерна для многих интеллектуалов, в частности, А.Букейханову, С.Асфендиарову, С.Торайгырову и др. Колониальное иго объективно способствовало формированию радикально настроенной интеллигенции, яркими представителями которой останутся А.Жангильдин, С.Сейфуллин, Т.Рыскулов и др. Ни один правитель, никакая идеология или Декрет не в состоянии отменить сознательно-субъективное начало в поведении и деятельности интеллигенции по определению собственной позиции.

Общественно-политическая позиция новой казахской интеллигенции была, таким образом, разновекторной. В главном и основном свою миссию она видела в служении народу, облегчении его колониальной участи, взяла на себя ответственность вернуть политический и социокультурный долг многих десятилетий. Идейность и самоотверженность малочисленной социальной общности обеспечила ей огромный авторитет и популярность.

Пятимиллионное коренное население края даже в условиях отсутствия единого информационного пространства и достойной культурной среды четко осознало, что их судьбы и будущее теперь зависят от идей и социальной практики интеллектуальной элиты нежели от титулов и званий волостных, старшин, переводчиков, почетных граждан. Вообще, к началу ХХ века статус и значимость казахской чиновничьей интеллигенции (по образному выражению М.Дулатова – сатрапия) находились в глубоком кризисе. Как в реальной жизни, так и в общественном сознании она перестала быть самодостаточным и авторитетным явлением. Часть ее, превратившись в марионетки колониальной администрации, потеряла всякую историческую перспективу роста, жестоко высмеивалась, например, великим Абаем. Другие, для которых интересы народа были выше собственных, со временем перешли в лагерь либерально-демократической или радикальной интеллигенции.

Общественное мнение о роли и значении казахской интеллигенции, рожденной на стыке веков, еще более укрепилось в ходе революции 1905-1907 годов. Настоящей демонстрацией потенциала новой интеллигенции и ее идейно-политической зрелости стало принятие на имя правительства России Каркаралинской петиции 1905 года, составленной, по всей вероятности, А.Байтурсыновым, А.Букейхановым, Ж.Акпаевым и подписанной 14, 5 тыс. казахами. Позже, анализируя содержание петиции, М.Ауэзов писал, что в ней на первом месте стоит земельный вопрос, народное требование остановить изьятие казахских земель и прекратить переселение крестьян. Второе требование касалось предоставления казахам прав земского управления. Наконец, осуждалась русификаторская политика царизма.

Итак, петиция вычленила насущные проблемы казахского общества, ознаменовала рождение новой национальной идеи, а ее авторы, со временем еще более углубляя свои программные установки, пополняясь новыми сторонниками и единомышленниками, организуясь в политическую партию, возглавили движение Алаш. В момент принятия Каркаралинской петиции новое поколение казахской интеллигенции выступало с единой позиции, его объединяла идейная общность.

Идейно-политический раскол наступил позже, де-юре и де-факто он стал в период национально-освободительного восстания 1916 года. Ведущие позиции и руководящая роль все же оставались за либерально-демократической интеллигенцией.

Жизнь не стоит на месте, она всегда полна противоречий, борьбы, конфликтов. Когда последние протекают в рамках законности, демократии, без насилия и кровопролития, служат мощным фактором социального прогресса, объективным катализатором осуществления интеллигенцией своей исторической миссии. До октября 1917 г. эти условия действовали в рамках формулы 50 на 50. Ибо закон единства и борьбы противоположностей соблюдался только в среде различных групп казахской интеллигенции, отличавшихся друг от друга идейно-политическими установками и классовой ориентацией. Отношение официальной власти и ее местных органов к национальной интеллигенции края оставалось на протяжении всего колониального периода высокомерным, пренебрежительным, недоверчивым, в случае политического инакомыслия – репрессивно-карательным.

Казахские интеллектуалы и их друзья, объединившиеся вокруг газеты «Казах», журнала «Айкап», исламской идей, кружков социал-демократического толка, мобилизованные миссией освобождения народа от бесправия и колониального гнета, хотя каждая группа имела собственную модель решения вопроса, во взаимоотношениях соблюдали определенный этикет, дальше словесных перепалок и критических газетно-журнальных статей не перешагнули. Ситуация кардинально изменилась с приходом к власти большевиков.

Так, вспоминая период от февраля до октября 1917 г. С.Сейфуллин в книге «Тернистый путь» писал: «Повсеместно стали выпускаться газеты. В Семипалатинске начала выходить газета «Сары-Арка», редактором ее был Халель Габбасов, а активными сотрудниками Ермеков, Букейханов, Турганбаев. В Ташкенте издавалась «Алаш», редактором ее стал Мустафа Чокаев, а сотрудниками Болганбаев, Тюрякулов, Ходжанов и другие. В Астрахани букеевцы издавали «Уран» - «Призыв», который редактировал А.Мусин, в Акмолинске издавалась «Тиршилик» - «Жизнь», где редактором стал Рахимжан Дуйсембаев... В Оренбурге продолжала издаваться широко известная газета «Казах», которую редактировали А.Байтурсынов и М.Дулатов...". " Алаш-ордынцев было много, ведущее ядро партии было достаточно грамотно, имело опыт политической борьбы, к тому же все областные газеты, кроме «Тиршилика», находились в его руках, - продолжает С.Сейфуллин, теперь имея в виду первые месяцы советской власти и говоря о критической статье газеты «Уш жуз» против руководителей Алаш. – Семипалатинская «Сары Арка», ташкентская «Бирлик туы», астраханская «Уран», оренбургская «Казах» - скопом обрушились с бранью на редакцию газеты «Уш жуз».

В целом, идейно-политическое размежевание казахской интеллигенции начала ХХ века, хотя и нанесло урон национально-освободительному движению, дало толчок активизации общественного сознания, стало для широких слоев населения школой возмужания.

Государственная политика царизма в отношении национальной интеллигенции строилась на принципах недоверия, угнетения, запретительства. Экономический, идеологический, административно-территориальный диктат метрополии сопровождался политическим произволом. Так, в соответствии с избирательным законом от 3 июня 1907 года казахи лишились права иметь представительство в Государственной Думе ІІІ и ІV созывов. Недовольных существующим порядком ожидали суд и высылка. В целом, в дореволюционный период даже самые преданные из числа казахов служащие колониальной администрации не удостаивались заслуженного внимания и уважения. Практически все лидеры национальной интеллигенции, независимо от политических симпатий, подвергались гонениям. Репрессивные меры принимались и в отношении их произведений. Из всех дореволюционных казахских книг самой преследуемой была «Оян, ‹аза‹!» («Проснись, казах!») М.Дулатова. Ибо как название, так и содержание книги глубоко и доступно раскрыли суть национальной идей, впервые изложенной в Каркаралинской петиции 1905 г.

На этой поистине народной поэме выросло целое поколение казахов, познавших итоги и уроки прошлого, задачи дня, направления движения вперед. Осознание пагубности противостояния с признанными лидерами этноса пришло потом, когда началось крушение империи. «Временное правительство признало, вспоминал позже А.Ф. Керенский, что свободная демократическая Россия не может оставаться централизованным государством, и немедленно осуществило практические меры для отказа от политики угнетения, которую проводил старый режим в отношении нерусских народов империи». Оно назначило на ответственные посты А.Букейханова, М.Тынышпаева, М.Шокая. Однако на пути демократии Россия побывала недолго.

Идейно-политическая дифференциация казахской национальной интеллигенции во многом шла под воздействием движения либерализма в метрополии. Россия после революции 1905-1907 гг. представляла собой страну, вставшую на путь избавления от «родимых пятен» патриархальщины, феодализма, крепостничества, недостаточного развития капитализма. Не менее активно шла политизация населения. До самых далеких окраин дошли идеи и программные установки эсеров и кадетов, черносотенцев и октябристов, анархистов и большевиков. Поистине всероссийский резонанс вызвали сборники «Вехи», «В защиту интеллигенции», «Интеллигенция в России» с их попыткой обосновать историческую миссию интеллигенции. Новое поколение казахских интеллектуалов с интересом следило за развитием идей сибирских автономистов во главе с Потаниным и Ядринцевым. Не остался незамеченным джадидизм Гаспринского. Антиколониальный настрой подогревался и событиями в Турции, Китае, Индии.

Политика и идеология были главной, но не единственной сферой деятельности новой казахской интеллигенции. Свое жизненное кредо она выразила и в образовании, литературе, искусстве, науке. В Отечественной истории начала ХХ века А.Байтурсынов известен, например, как педагог, языковед-реформатор, поэт, А.Букейханов – как ученый-экономист, историк и публицист, С.Сейфуллин и М.Жумабаев – как поэты и композиторы, М.Дулатов и М.Сералин – как журналисты и организаторы печати, С.Асфендиаров – как профессиональный врач. Таких личностей Абай называл " толық адам" – цельный человек.

Несмотря на трудности и противоречия времени казахская интеллигенция сохранила патриотический дух и оптимизм. В большинстве своем она верила в Россию; и либерал-демократы, и социал-демократы представляли будущее своего народа в составе российского государства. По свидетельству М.Шокая, до декабря 1917 года, т.е. до разгрома большевиками Кокандской автономии лидеры движения Алаш исключали выход Казахстана из состава империи. Именно террор и беззаконие большевистской власти вынудили наиболее авторитетную и грамотную часть национальной интеллигенции занять антисоветскую позицию, разрушили былую конструктивную связь между интеллектуалами и их группами. Очень скоро по воле Сталина и его окружения либерально-демократическая интеллигенция объявлялась националистической, охаивалась вся ее деятельность. Неуслышанными остались голоса даже таких крупных большевистских фигур как Т.Рыскулов. В 1926 году, отвечая на вопрос группы молодежи: «Как характеризовать деятельность казахской националистической интеллигенции до и после революции, и какое отношение к этой интеллигенции должно быть теперь?», со свойственной ему смелостью он заявил: «До революции деятельность национальной интеллигенции постольку, поскольку эта деятельность направлена была против царизма, старых отсталых рамок строя, за развитие прогрессивных форм общественных отношений – была положительна». Но уже было поздно.

Историческая миссия новой национальной интеллигенции – привести народ к свободе и быть во главе независимого Казахстана – осталась нереализованной. Причин тому много. Сказывались политическая неискушенность народа, незавершенность формирования национальной буржуазии, административно-территориальная раздробленность казахской земли, политические хитросплетения большевистского руководства и т.д. и т.п. Но, как бы то ни было, интеллектуальное возрождение составило главный итог развития казахского общества начала ХХ века. Национальная интеллигенция разбудила великую степь. Призыв М.Дулатова: «Оян, қ азақ!» - «Проснись, казах!», отражая содержание переломного этапа, оправдал себя и исторически, и политически, и методологически, и теоретически.

Заключение

Итак, начало XX века в Казахстане ознаменовалось ростом классового самосознания казахского народа. Национальное движение в казахском обществе было неоднородным, существовали его различные течения, ядром которых стала национальная интеллигенция. Национальная идея начала ХХ века созревала под влиянием трех факторов. Во-первых, кризиса всей системы жизнеобеспечения традиционного общества, что поставило под сомнение дальнейшую судьбу и исторические перспективы казахского народа. Во-вторых, роста потенциала либерализма в России. В-третьих, расширения географии и масштабов национально-освободительного движения и рост классового самосознания казахского народа. Цель и задачи казахской национальной идеи приобрели конкретные очертания в годы первой русской революции. Схватки между партиями и общественно-политическими течениями метрополии по вопросам государственного строя и демократии, стачки и восстания против самодержавия и социально-экономического неравенства заставили задуматься как национальную интеллигенцию, так и народные массы, служили призывом к действию, стали школой возмужания.

Значение тех лет А.Букейханов раскрыл следующим образом: «Вся степь была вовлечена в сферу политики и захвачена потоком освободительного движения. Началась оживленная переписка о нуждах киргизского народа. Указ 17 апреля о веротерпимости еще более приподнял настроение. Весной 1905 года с наступлением привольной жизни в степи на летних стоянках начались съезды, на которых обсуждались местные нужды и нужды всей киргизской народности. Все больше степные ярмарки этого года стали ареной киргизских политических съездов, где киргизы обсуждали и подписывали поданные потом на Высочайшее имя петиции. На этих же съездах были избраны делегаты, уполномоченные лично подать эти петиции. Религиозные и земельные вопросы стояли у киргиз впереди вопросов политической свободы». А.Н.Букейханов вынашивал планы создания национально-демократической партии, важную роль в общественно-политической жизни он отводил печати. Так решено было организовать общенациональную газету, которая стала бы рупором общенациональной связи, возрождения народа, осознания своей роли. Местом издания газеты был выбран Оренбург. Газета была названа " Казах" (1913-1918 годы), к работе в редакции были привлечены выдающиеся представители национальной интеллигенции. Это поэт, прозаик М.Дулатов (1885-1935 годы), его первое собрание стихов " Оян, қ азақ " (" Пробудись, казах") вышел в 1909 году. Заголовок книги стал манифестом к национально-угнетенному народу начала XX века, неслучайно весь ее тираж был конфискован царскими властями. М.Дулатову принадлежит роман " Бақ ытсыз Жамал" (" Несчастная Жамал"), вышедший в 1910 году, посвященный тяжкой судьбе угнетенной казахской женщины. Он также автор сборников стихов " Азамат" (1913 год), " Терме" (1915 год). Редактором газеты " Казах" стал поэт, переводчик, лингвист, педагог А.Байтурсынов. Вместе с А.Н.Букейхановым инициатором созыва Казахского съезда в Уральске и создания национального филиала кадетской партии был потомок Абулхаира Б.Каратаев (1860-1934 годы). Выразителем различных идейно-политических мнений и течений среди национальной интеллигенции была уже названная газета " Казах" и журнал " Айкап" (1911-1915 годы). Газета " Казах" выражала идеи либерально-демократического направления, вокруг нее консолидировались А.Букейханов, А.Байтурсынов, М.Дулатов и другие. Издателем и редактором " Айкап" был М.Сералин, в журнале сотрудничали Ж.Сейдалин, Б.Каратаев, С.М.Торайгыров, С.Сейфуллин, Б.Майлин. Объединяло эти издания то, что они выражали общенациональные идеи, интересы казахского народа в условиях его колониального положения.

После революции 1905-1907 годов в Казахстане значительно активизировалась переселенческая политика, что привело к резкому обострению аграрного вопроса, усилению колониализма и уже начало второго десятилетия XX века вновь ознаменовалось выступлениями трудящихся против национального и социального гнета. В мае 1911 года прошла забастовка рабочих акционерного общества " Атбасарские медные рудники". 1912 год стал периодом нового подъема демократического движения: состоялась стачка угольщиков Байконура, забастовки и митинги прошли в Семипалатинске, в Тургайском уезде, в Омске, Оренбурге, Петропавловске, Усть-Каменогорске, на промыслах Доссора, Эмбы.

В годы первой мировой войны национально-освободительное движение казахов оформляется в три течения, сформировавших политические партии. Вокруг газеты «Казах» группируется наиболее значительная часть патриотически-настроенной интеллигенции, выступающей за автономию Казахстана и проведении в крае прогрессивных реформ. Эта группа позже оформилась в партию «Алаш». Духовенство и клерикально-настроенная интеллигенция южных областей Казахстана, входившие в состав туркестанского генерал-губернаторства, образовали партии «Шуро-и-ислами» и «Шуро-и-улеми». Следующее течение было порождено революционными группировками. Это течение в 1917 году оформилось в партию «Уш жуз - Казахская социалистическая партия», которая была провозглашена в январе 1918 года С.Айтпеновым и К. Тогусовым. Весной 1917 года во всех казахских областях стали проходить съезды, на которых обсуждалась дальнейшая судьба Казахстана. После длительной подготовки в июле на Первом общеказахском съезде (21-28 июля 1917 года) в Оренбурге было принято решение об организации партии, выработке программы и выдвижении кандидатов в Учредительное собрание.

5 октября 1917 года партия получила название «Алаш», а 21 ноября того же года в газете «Казах» был опубликован проект программы партии, написанный А.Букейхановым и другими лидерами национальной демократической интелегенции. Партию «Алаш» возглавили – А.Букейханов, А.Байтурсынов, М.Дулатов, Халел и Дж.Досмухамедовы, М.Тынышпаев, Елдос Омир, Абдулхамит Жуждыбай, Магжан Жумабаев. Программа партии, принятая на Втором общеказахском съезде в декабре 1917 года ввключала в себя требования национально-территориальной автономии Казахстана в составе демократической России, всеобщего избирательного права, свободы слова, печати, союзов, неприкосновенности личности, изменения аграрной политики в пользу казахов. В этот период казахская молодежь учебных заведений Омска, Оренбурга, Ташкента, Семипалатинска образовала молодежные организации, которые первое время занимались культурно-просветительской деятельностью. В 1917 году были созданы молодежные организации «Еркін дала» («Свободная стеть») в Оренбурге, «Бірлік» («Единство») в Омске, «Жас қ азақ» («Молодой казах») в Уральске, «Ұ міт» («Надежда») в Троицке и других городах - около 20 кружков и организаций, которые распространяли листовки, стихи на злободневные темы, устраивали вечера, дискуссии и т.д. Среди этих группировок и кружков с революционной программой действий выступил организованным в Аулие–Атинском уездеТураром Рыскуловым «Революционный союз казахской молодежи». В его состав входила передовая казахская интеллигенция, вышедшая из средних и малоимущих слоев казахского населения.

Список использованной литературы

1. «Алаш Орда», сборник документов, сост. Н. Мартыненко, Кзыл-Орда, 1929 г. (Второе издание: Алма-Ата, «Айкап», 1992, предисловие К. Сарсекеева).

2. Аманжолова Д. Партия «Алаш»: история и историография, — Семипалатинск, 1993.

3. Аманжолова Д. Казахский автономизм и Россия. История движения «Алаш», — Москва, 1994.

4. Нурпеисов К. «Алаш» и «Алаш-Орда», — Алматы, 1995.

5. Койгельдиев «Алаш козгалысы» (Движение «Алаш»), — Алматы, 1995.

6. Алматы: «Қ азақ энциклопедиясы», 2004

7. Историки Казахстана за 9 класс(начало XX века - настоящее время). Б.Аяган., М.Шаймерденова