Константин СтаниславскийСтарая крепость

Сколько его свергали и опровергали, но чем быстрее бежали от него вперед, тем быстрее приближались к нему же. Поэтому писать об этой старой крепости не только странно, но и трудно, а трудность связана еще и с тем, что подобных личностей среди режиссеров и актеров уже давно нет и просто не на что указать как на аналог, чтобы неофиту могло быть понятно, о чем, собственно, идет речь.

Давно нет тех, кто любит искусство в себе, а не себя в искусстве. Давно нет экспериментаторов. К тому же, кто только не писал о Станиславском! От легендарного Павла Маркова (Миша Панин в " Театральном романе" М. Булгакова) и самого Михал Афанасьича до Виктора Некрасова, оставившего документальное свидетельство середины июня 1938 г.: " В углу дивана, глубоко погрузившись в его мякоть, сидит длинноногий человек в ботах. Сквозь большие круглые стекла пенсне с тесемкой на нас смотрят маленькие, слегка иронические глаза. Лицо малоприветливое".
Он уже давно никого не любит, потому что ненавидит эпоху, в которую ему довелось жить, которая загнала его в тупик, лишила веры в людей, сделала подозрительным, а еще потому, что чувствует близость конца: сердце работает плохо, крови поступает мало, жить бедному Константину Сергеевичу оставалось полтора месяца.

За детство счастливое наше...

Он был из богатого и образованного купеческого сословия, из его высшего круга, поэтому звучная фамилия " Станиславский" не могла быть его настоящей фамилией. Это был сценический псевдоним, который Константин Сергеевич Алексеев (5.1.1863 - 7.8.1938) взял позже, в 1885 г. Его семья находилась в родстве с коллекционерами братьями Третьяковыми и с Саввой Мамонтовым, создателем частной русской оперы. " Мой отец, Сергей Владимирович Алексеев, чистокровный русский и москвич, был фабрикантом и промышленником. Моя мать, Елизавета Васильевна Алексеева, по отцу русская, а по матери француженка, была дочерью известной в свое время парижской артистки Варлей..." (" Моя жизнь в искусстве").

Это была счастливая и богатая семья. Деньги в этой среде не считали, образование детей началось дома, где родители устроили " целую гимназию". Впрочем, с 13 лет Константин учился в гимназии, но из нее, по собственному признанию, не вынес ничего. Как почти все будущие артисты, он учился без удовольствия, по инерции, а источником духовного развития назвал впоследствии Малый театр, избаловавший расточительным богатством талантов.
Параллельно пошли любительские спектакли (первое выступление на домашней сцене состоялось в 1877 г.), и примечательно, что из биографической книги " Моя жизнь в искусстве" читатель даже не узнает, что после гимназии Алексеев поступил и закончил Лазаревский институт и начал службу в семейной фирме. Культурно незначимые события из автобиографии исключены.
Зато подробно описывается, что сначала папа построил в подмосковном имении новое здание с большой залой для любительских спектаклей, а потом, " увлекшись нашей театральной деятельностью, построил нам и в Москве великолепный театральный зал". Хорошо иметь богатого папу!
Постепенно вокруг Константина сформировался кружок любителей, названный " Алексеевским", в котором ставились комедии, оперетты и водевили. Сам же Константин отдавал предпочтение характерным персонажам, ставил спектакли наряду с братом и сестрой, любил успех у зрителей и у женщин, наслаждался перевоплощением. Юные силы были в избытке.

Ампутация и потрошение

Артистическое отрочество кончилось в 1888 г. после встречи с режиссером Федотовым, мужем знаменитой артистки Гликерии Федотовой. Я не думаю, что дело было настолько в самом Федотове, хотя, конечно, первая встреча с профессиональным режиссером не могла не произвести впечатление на любителя. Скорее всего, Станиславский сам подошел к тому, что сейчас можно назвать комплексным пониманием театра: совместно с коллегами, в том числе с Федотовым, Станиславский разработал проект Московского общества искусства и литературы, вложив туда и значительные личные средства - 25 или 30 тысяч рублей.
Здесь состоялось " второе рождение": " По-видимому, в артистической области я оставался все прежним безвкусным копировщиком. Федотов и Соллогуб начали надо мной производить операцию: и ампутацию, и потрошение, и выщелачивание театральной гнили, которая все еще держалась в тайниках. Они задали мне такую взбучку, которую я во весь свой век не забуду. Они меня так высмеяли и, как дважды два четыре, доказали отсталость, несостоятельность и пошлость моего тогдашнего вкуса, что я сначала смолк, потом устыдился, наконец почувствовал полное свое ничтожество и -- точно опустел внутри. Старое не годится, а ничего нового нет".
По окончании артистического отрочества в 1889 г. он женился на Маше Перевощиковой (на сцене Лилиной). В 1891 г. рождается дочь Кира, в 1894 г. - сын Игорь.
Общество искусства и литературы просуществовало 10 лет, Станиславский сыграл в нем 34 роли, поставил 16 спектаклей. Это и была его школа игры и непрестанного самоанализа, ремесленный опыт и попытки создать спектакль как сознательно выстраиваемый режиссером сценический процесс, внутри которого режиссер может предложить актеру играть поверхностно, водевильно, а может, если того требует художественная задача, " заставить чувство выбраться из своих тайников".
Это был десятилетний разбег перед основанием Художественно-общедоступного театра. Именно к этому времени относится рефлексия по поводу нового типа театра - режиссерского: в 1890 г. в Россию приехала на гастроли труппа герцога Мейнингенского с режиссером Кронеком во главе. Станиславского удивила возможность решения художественных задач внеактерскими, постановочными средствами, с помощью мизансцен, сценографии.
Однако " режиссерские выдумки" Кронека только обострили уже готовое ощущение Станиславского, что как средство выразительности актер никуда не годится. Не владея в нужной мере техникой игры, ее различными технологиями и приемами, потребность в которых вызвана особенностями драматургии, он не может быть элементом спектакля наравне с бутафорией, светом, музыкой, не может выполнять задачи, поставленные режиссером.
Фактически понимание этого обстоятельства, приблизительно датируемое 1890-1895 гг., и являлось рождением того режиссерского театра, который развился в следующем ХХ веке: режиссер нужен не просто для того, чтобы назначить актеров на роли (" развести") и следить за тем, чтобы текст был произнесен, а для специфической режиссерской игры всеми формообразующими компонентами спектакля, в первую очередь, актерами. Которые уже играют не так, как могут, а в соответствии с требованием режиссера.

Художественный театр. Первое двадцатилетие

Общая неудовлетворенность состоянием актерской техники нарастала. Это был специфически новый взгляд: на актера Станиславский смотрит извне. Он думает и пишет об " искусстве переживания", позволяющем актеру психологически глубоко и тонко ощущать чувства и мысли персонажа на сцене, делая переживаемое внутри заметным зрителю. Взамен штампов он хочет от актера специфического " подлинного переживания" на сцене, включения того психофизического аппарата, которым актер пользуется в жизни как любой человек. Надо снять зажимы, уничтожающие все чувства на сцене, и тогда откроется душа персонажа.
Встретившись с Вл.И. Немировичем-Данченко, Станиславский отваживается на создание своего театра. Художественно-общедоступный театр открылся 14 октября 1898 г. спектаклем " Царь Федор Иоаннович" (Станиславский играл князя Ивана Петровича Шуйского). В задачу театра входила глобальная театральная реформа, затрагивавшая режиссуру, актерскую игру, сценографию, все постановочные компоненты, особый подбор драматургии, воспитание актеров. В почти сорокалетней работе в театре проявились весь его максимализм, все недовольство актерскими штампами и постоянная установка на новизну.
" Чайка", " Дядя Ваня", " Три сестры", " Вишневый сад", " Мещане", " На дне", " Доктор Штокман", " Жизнь человека", " Месяц в деревне"... Новаторство и поиски во всем. " Режиссерская фантазия Станиславского не знала границ: из десяти выдумок восемь от отменял сам, девятую - по совету Немировича-Данченко и только десятая оставалась на сцене" (А. Серебров).
И непрерывные эксперименты: студия на Поварской при МХТ (1905), во главе которой был поставлен Всеволод Мейерхольд (начинавший в МХТ как актер на амплуа неврастеника, каковым он был и на самом деле) для поисков новых театральных форм, Первая студия - тоже для экспериментов, которые трудно было проводить в театре, ибо актеры любят успех, а не поиск нового; приглашение Г. Крэга для постановки " Гамлета". В 1900-е -1910-е гг. начинает формироваться " система Станиславского".

Переживание и представление

Одна из главных идей Станиславского заключалась в том, что есть три технологии актерской игры: ремесло, " переживание" и " представление" (кавычки означают, что слова эти наделены нетривиальным смыслом).
Ремесло основано на пользовании готовыми штампами, по которым зритель может однозначно понять, какие эмоции имеет в виду (но не переживает) актер.
Искусство представления основано на том, что в процессе длительных репетиций актер испытывает подлинные переживания, которые автоматически создают форму проявления этих переживаний, но на самом спектакле актер эти чувства не испытывает, а только воспроизводит форму, готовый внешний рисунок роли.
Наконец, в искусстве переживания актер и на сцене, на самом спектакле испытывает подлинные переживания, не такие, как в жизни, но все равно подлинные, и это рождает жизнь образа на сцене, насыщенную деталями столь интересными и тонкими, какие никогда не удержатся при повторении закрепленного рисунка в искусстве представления. Здесь нет демонстрации результатов творчества, а есть сам импровизационный процесс и поток живого человеческого чувства, направленного от актера к зрителю.
Станиславский проблематизировал игру актера, превратил ее из органического свойства в художественное средство, материализовав в актерской игре две философские модели. Первая основана на том, что жизнь, помимо игры, пуста и хаотична, и только искусство игры, красивая форма " оплотняет" хаос. " Ему нужно играть, без этого он задыхается, как пустое место без содержания; как платье, которое ни на кого не одето... Актер не индивидуализирован. Вот его сущность" (В.В. Розанов, 1914).
Вторая модель исходит из переполненности жизненным материалом, из ощущения " избытка своей души над... своим лицом, своей судьбой, своей жизнью" (Ф.А. Степун, 1923). Две противоположные философские модели требуют различных актерских технологий, и именно Станиславский дал толчок к их формированию.
Неверно утверждать, что Станиславский вовсе отрицал " представление". Главным в его открытии было понимание " представления" и " переживания" как равноправных способов, технологий актерской игры, функционально связанных с режиссерской задачей. Иногда требуется одно, иногда - другое. Иначе говоря, историческая заслуга Станиславского заключена в рефлексии по поводу способа актерской игры, каковая до него понималась как нечто " отприродное", жестко человеку данное.

Именно Станиславский известен и как теоретик, и как практик, добившийся преодоления " даров природы". Именно от Станиславского идет превращение способа существования на сцене в гибкое средство художественного моделирования. Теперь это аксиома, хотя по-прежнему доминирует ремесло, а трудности, к которым зовет Станиславский, мало кем востребуются. Честно говоря, Станиславский был гений, и система его для гениев. Людям масштаба помельче казалось, что он Моцарт, который хочет стать Сальери.
От толчка, сделанного Станиславским, возникли и креолизованные техники. Задается внешний рисунок роли, но при этом актеру предлагается либо " оправдать" форму (" пережитой гротеск"), либо частью своих выразительных средств обнаруживать переживание, не совпадающее по смыслу с заданным рисунком.
Упражнения на " пережитой гротеск" любил Михаил Чехов (сесть на корточки на стол, поставить на голову чернильницу, оправдать эту позу и объясниться в любви). Эксперименты по несовпадению (выражение глаз и интонации противоречат остальной мимике и жестам) ставил на Марлоне Брандо в 1940-е годы Ли Страсберг, этим виртуозно владел Аркадий Райкин, на этом был построен целый спектакль БДТ - " История лошади" с Евгением Лебедевым в главной роли.

Во второй половине ХХ века возникает заданная идеями Станиславского технология " актер играет актера, который играет роль", хотя элементы ее можно уловить еще в поставленном Станиславским " Ревизоре" с М. Чеховым-Хлестаковым. Именно в расчете на эту структуру написана, например, пьеса " Марат/Сад" (1965) Петера Вайса.
В то же время практически все эксперименты Ежи Гротовского, в том числе задание актеру " выполнять движение души с помощью своего организма" и проект " Искусства начинающего" (1980-е), вытекают из той рефлексии по поводу актерского каботинажа, которую когда-то предпринял Станиславский. Он действительно обеспечил театр будущего запасом идей и техник.

Двадцатилетие второе и последнее

К 1917 г. МХТ подошел как самый крупный в художественном отношении театр России. Слава всемирная, актеры знаменитые, режиссер Станиславский гениальный.

После октябрьского переворота театр едва не закрылся. Спектакли бесплатные, билеты не продаются, а распределяются, пресса хулиганская, бывший неврастеник Мейерхольд стал комиссаром и ходит с кобурой... " Пришлось начать с самого начала, учить первобытного в отношении искусства зрителя сидеть тихо, не разговаривать, садиться вовремя, не курить, не грызть орехов, снимать шляпы, не приносить закусок и не есть их в зрительном зале" (" Моя жизнь в искусстве").
К тому же, в 1919 г. группа артистов МХТ во главе с О.Л. Книппер и В.И. Качаловым выехала на гастроли в Харьков и очутилась на территории, занятой Деникиным, откуда благополучно эмигрировала. Оставшаяся в Москве часть труппы сохранялась большевиками в качестве заложников. Однако в 1922 г. " качаловцы" вернулись, и тогда в сентябре 1922 г. на гастроли по Европе и Америке отправился весь МХТ.
Стоит вспомнить, что именно в это время на пароходе в Европу выслали русских философов и других недовольных. Почти в это же время уехал и МХТ. Гастроли продлились по август 1924 г.: театр не хотел возвращаться, большевиков и революцию все не любили.
Однако в итоге МХТ вернулся. Показалось, что еда есть, а раз так, то и жизнь налаживается (нэп!). Думали, что все образуется, как говаривал лакей Стивы Облонского, на которого накричала жена. Никто же не понимал, что революция - это похуже, чем жена застала с любовницей.

Первой громкой премьерой после возвращения стало " Горячее сердце", затем " Дни Турбиных" (1926) по пьесе Булгакова, которая по недоразумению все еще считается чуть ли не " белогвардейской" пьесой. На самом деле это была классическая сменовеховская штука, которая в политическом контексте тех лет воспринималась как знак готовности сменить вехи, отказаться от своего прошлого и принять новую власть, напропалую обманывая себя тем, что большевики - не худший для России вариант и что они сохранят вечную и великую Россию.

Для театра и Станиславского, фамилии которого на афише не было, это был своего рода первый акт капитуляции. Его закреплением стали " Бронепоезд 14-69" (1927) и " Бег" (1928), с которым театр подошел к " году великого перелома".
Именно с этого времени начинается легендарная вражда Станиславского и Немировича, смешно описанная Булгаковым. Станиславскому выпускать спектакли уже неинтересно, ибо он не может подчиняться цензуре и конъюнктуре, хотя противостоять открыто, конечно, боится (воспитан в традициях подчинения власти). Немирович же тянет весь воз, ибо он прагматик и филистер, вписавшийся в интерьер сталинской Москвы. И быть " статским генералом" ему нравится.

Станиславский убежал в эксперименты, он словно заставил себя впасть в детство, " выграться" в него, чтобы только отстали; у него личный врач, личный шофер, он ежегодно лечится за границей, он живет в роскошном доме на улице, названной в его честь, глубоко погруженный в " мякоть дивана" и в свои раздумья о природе актерской игры и " линии физических действий" и при этом делает вид, что ничего не понимает в происходящем. А Немирович, после долгих раздумий вернувшийся в 1929 г. в Москву из США (тоже не хотел возвращаться), оказывается полновластным хозяином театра, политическим приспособленцем и большим циником.
Положение ужасное, поистине трагическое. Ибо Сталин оказывает МХАТу неслыханное покровительство, превращает театр в придворный и в СССР главный. МХАТ СССР им. М. Горького оказывается вне критики, его основатели канонизированы, актеры обласканы, " система Станиславского" обязательна для всех, как уголовный кодекс. Ответ МХАТа - глубокое верноподданничество, игра в искреннюю любовь по системе одного из своих основателей.
Ставятся жуткие советские пьесы, проводятся страшные собрания, на которых нужно словесно соучаствовать в преступлениях режима. В годы " большого террора" " не было, кажется, ни одной политической акции или процесса, ни одного административного решения, касающегося судьбы того или иного художника или спектакля, которое не было бы обеспечено " единодушной" поддержкой мхатовцев" (А. Смелянский). Деморализация полная и окончательная, распад тонкого " искусства переживания" необратимый.
Так испачкав душу, кощунственно играть Чехова, и все это понимают. Первый - Станиславский. Он осознает, что его детище изнасиловано и убито, что души его актеров переломаны, а сам он - заложник ситуации. Остается одно - тихо работать с небольшой группой актеров над этюдами, стараться поменьше испачкаться и умереть достойно.