Глава 2. Шестой курс. 1 страница

Аморотенция подтвердила, что Гарри влюблен именно в Джинни… При разговорах с Роном он этой темы не касался… увидев реакцию Рона на застигнутых целующимися в тайном проходе Джинни и Дина, Гарри решил, что он никогда не поставит под угрозу его дружбу с Роном… пусть все идет как идет… о дурацком пари почти забыли… Но не тут-то было… Лаванда Браун… Лихо закрученный роман Рона (Бон-Бон) с Лавандой (Лав-Лав) развивался на его глазах, на глазах Джинни, ставшей презирать брата – гнусного лицемера (все углы в замке обтерли, липнут друг к другу как пара угрей… это ее еще мягкие комментарии…), но что самое худшее – на глазах несчастной Гермионы… она страдала… безумно ревновала… Гарри ее утешал… но истинное утешение бедная Гермиона нашла в объятиях и в поцелуях лучшей подруги… у Джинни. Они… стали любовницами… невероятно… Но как это получилось? Теперь ночами на груди у Джинни ревела Гермиона, а Джинни ее успокаивала… потом этот нежный поцелуй… такой соленый от слез… кто был инициатором?... наверное, все-таки Джинни… а Гермиона неожиданно для себя ответила на него… это случилось… позднее полностью обнаженные и обалдевшие от того что они сделали… они лежали рядом в объятиях друг друга на кровати Гермионы с опущенным пологом… смотрели в потолок и соображали над тем, что же все-таки случилось? … как это произошло? … Конечно, Гермиона отправилась потом в библиотеку… получив специальное разрешение у Макгонагалл на особый отдел запретной секции… кажется профессор очень внимательно на нее посмотрела, когда поняла что эту отличницу и всезнайку заинтересовало… любовный аспект шабаша ведьм, мужчинам-магам вход запрещен и все такое… неужели это так заметно? … Парвати и Лаванда мило ухмылялись… но девичья солидарность… или что-то еще… об их тайне никто не узнал… нет, конечно, и другие девушки в Хогвартсе ставили подобные эксперименты… когда же еще их ставить… ведь когда ни будь любую женщину спросят или спросит любимый мужчина (у него в голове это одна из любимых сексуальных фантазий) – была ли она лесбиянкой…? и она гордо ему ответит что да… была… целых двадцать минут… в школе… в колледже… и ей… не понравилось (может соврать)… Да… поэтесса Сафо… греческий остров Лесбос… античный мир и все такое… Куча книг, вплоть до инструкций как это делать правильно… Но все-таки они вместе пришли к единому мнению, что они не лесбиянки… нет… скорее би… ибо они выяснили после этого окончательно, что Джинни любит Гарри, а Гермиона – Рона… и эти мерзавцы так заставили их страдать… так обошлись с их искренними и нежными чувствами к этим брутальным самцам…

Вечер приближался… Гарри только что завершил, извиняясь, излагать Гермионе взгляды Рона на его отношения с Лавандой… он ей (Гермионе) ничего не обещал… они живут в свободной стране… долго ли это продлиться? Гарри добавил от себя, что возможно Рон таким образом тренируется… жалкая ложь… Гермиона знала что это слова Джинни… легче ей не стало… она попрощалась с Гарри и поспешила к себе в спальню… навстречу шла слегка улыбнувшаяся ей Парвати:

- Тебя там кое-кто ждет…, - улыбнулась индианка, я… мы… будем поздно…

- Спасибо, Парвати…, - тихо ответила Гермиона.

На ее кровати, на животе лежала Джинни…

Гермиона тихо села рядом… Джинни перевернулась на спинку и взяла возлюбленную за руку.

- Ты снова плакала, любовь моя…, - прошептала рыжая.

- Гарри пытался меня успокоить… даже говорит твоими фразами…

- Значит, он ко мне прислушивается…

- Он любит тебя… да он ловит каждый твой взгляд… он сходит по тебе с ума… у вас все будет хорошо… Когда я ему как бы между делом сообщила, что ты опять поссорилась с Дином… ты бы слышала как дрожал его голос… когда он пытался как бы невзначай уточнить причину…

- Что делать с этим дурацким пари?

- А ничего… выиграете финальный матч и прыгнешь верхом на бедра к капитану на глазах у всех… глубокий поцелуй и все… он твой… навсегда…

- Ты сумасшедшая…

- Готова выслушать другие разумные идеи и предложения…

- А что делать с Роном?

- Лаванда дура набитая… и если я не ошибаюсь… Рон все-таки умнее ее… надеюсь… что если кроме поцелуев и объятий… фу… ничего их не объединяет… она скоро начнет его тяготить… и они расстанутся… немного терпения… правда он трусишка… первым ее не бросит… будет мучаться…

- Мы ему поможем…

- Иди ко мне…

Они слились в глубоком и чувственном поцелуе. Нежно начали раздевать друг друга… опустился полог… зажглись волшебные свечи (нет, пожара как Дамблдор на четвертом курсе они не устроят… свечи разработала Гермиона…) запах благовоний медленно наполнил спальню… Они завершили жаловаться друг другу на своих мальчиков и полностью сосредоточились на своих ощущениях… Гермиона перевернулась на спинку, Джинни нависнув над подругой начала нежно целуя упругую и свежую кожу Гермионы двигаться к ее прекрасным грудям… Гермиона закрыла глаза… ее дыхание стало глубоким… она прикусила нижнюю губу, когда подруга начала целовать ее соски и нежно касаться их кончиком языка… Джинни двинулась вниз, нежно целуя плоский сексуальный животик, а ручками продолжая ласки груди. Джинни подумала – если бы мальчики могли это увидеть! У них точно бы снесло крышу… Далее она слегка касаясь кожи, нежно дуя на нее, стала медленно ласкать лобок подруги… Гермиона положила свои руки на голову Джинни и стала перебирать ее длинные рыжие волосы… Нет сразу туда Джинни не пошла, хотя Герми начала медленно раздвигать свои прекрасные и стройные ножки… она стала двигаться по внутренней поверхности бедер возлюбленной… где кожа такая нежная… Тихий стон Гермионы подсказывал, что она на верном пути… Наконец Гермиона не выдержала этой сладостной пытки и прижала своими ручками голову Джинни к своему нектару вечного наслаждения… источнику вечной радости… Джинни уже вполне уверенно освоила технику куннилингуса, с особенностями того, что обе девушки были девственницами… свою девственность они решили подарить своим милым возлюбленным… когда они наконец повзрослеют… и поумнеют… Джинни медленно вела Гермиону к оргазму… ее выделения были очень приятны на вкус… Громкий стон… судороги… тело подруги выгибалось… о Мерлин… как я счастлива… сейчас… Через некоторое время Гермиона повторила с Джинни эту прекрасную и чувственную сцену… мощный и яркий оргазм потряс тело рыженькой… тепло, нараставшее в ее маленьком дружке внезапно ударило в бедра… в низ живота… сладостная судорога свела все тело… она отключилась… Сделали небольшой перерыв… отдохнули…

- Сегодня попробуем кое-что новенькое…, - начала Джинни…

- Только не туда…, - ответила Гермиона.

- Нет, не туда и не туда…, - засмеялась подруга.

- Поза шестьдесят девять? - уточнила Гермиона…

- Ну… да…

Джинни легла на спину… Гермиона легла на нее сверху… медленно и неспешно повернувшись вокруг своей оси… Перед Гермионой открылся прекрасный вид покрытого капельками пота плоского сексуального животика рыженькой… небольшая стрелочка интимной стрижки рыжего цвета на крутом лобке… я это вижу раньше Гарри… и делаю с ней это… но ее мысли прервал нежный легкий поцелуй возлюбленной в ее нижние губки… сладостная судорога свела ее бедра… Гермиона опустила свое личико к губкам Джинни… справилась с волнением и дрожью… слегка подула на красивые, красненькие и нежные губки… девушка застонала… Гермиона нежно прикоснулась к освобожденному эрегированному маленькому дружку подруги, провела язычком по капюшончику, милым складочкам… пробуя на вкус выделения из влагалища любимой… постепенно приступая к более смелым ласкам… нежно и не спеша… координируя свой действия… помогая подруге… девушки впервые попытались достичь одновременного оргазма… почти получилось… одновременно… все проблемы и недоразумения прошедшего дня забылись… они легли рядом… поцеловались и обнялись… затем они провалились в крепкий и глубокий сон, который уже не тревожил ни несчастный Гарри, ни неблагодарный Рон…

***

Холодное Рождество в Норе… Без Гермионы… Они конечно общались… но Гарри в основном общался с Роном… иногда к ним присоединялась и Джинни… но она не простила брата за то, как он поступил с ее подругой… возлюбленной… Джинни улыбалась Гарри… но откровенно поговорить они не могли… она сняла с его шеи часть Кикимерова подарка… кормила тартинками с рук… даже шнурки на зимних ботинках… перебор… все это конечно было очень мило… но… откровенного разговора она явно избегала… Чудовище в груди Гарри рвалось на волю… Только один раз они остались наедине… на балконе… любуясь закатом… она поняла его без слов… его красноречивый взгляд…

- Гарри, милый… хороший… потерпи еще немного… мне надо разобраться в себе… в своих чувствах к Дину… к тебе… ты сам виноват… твое дурацкое пари…

- Да забудь ты о нем…

- Нет Гарри… Рон и Гермиона были свидетелями… пари в волшебном мире… имеет значение… я не могу сдаться так просто…

- Ты мучаешь меня… себя…

- Я знаю… милый…

На балкон вышел Рон и им пришлось сменить тему разговора…

***

Финальный матч года… Гарри был в курсе того, что Джинни и Дин расстались… поссорились… он косвенно стал причиной последней ссоры… когда он не нарочно… случайно толкнул Джинни в проходе в мантии–невидимке… надежда пылала в его груди… но тут… поединок с Малфоем… Сектумсемпра… наказание у Снегга… все… он не поведет свою команду к победе в финальном матче сезона… Рон наденет его капитанскую повязку… Джинни будет играть за ловца… против Джоу… Дин за загонщика… если они победят, то возможно на радостях… они помирятся… тогда все… всему конец… он не переживет этого… Он летел к гостиной факультета… сейчас все станет ясно…

- Quid agis? – поинтересовался он на всякий случай у Полной Дамы, гадая, что его ожидает.

Понять что-либо по лицу Дамы, ответившей: «Сам увидишь» - было невозможно.

Она отступила в сторону, открывая Гарри дорогу.

Из-за спины Полной Дамы вырывался торжествующий рев. Едва увидев разинувшего рот Гарри, все, кто только был в гостиной, завопили; сразу несколько рук втянули его внутрь.

- Мы победили! – проорал Рон, который возник прямо перед ним, размахивая Кубком. – Победили! Четыреста пятьдесят против ста сорока! Победа!

Гарри огляделся: Джинни летела к нему, на ее сияющем лице застыло решительное выражение, она прыгнула на него и обвила шею руками. И он, ничего не успев подумать, забыв о том, что на них смотрят человек пятьдесят, не успев даже понять, что делает, поцеловал ее.

Прошло несколько долгих мгновений или, может быть, полчаса, а то и несколько солнечных дней, прежде чем они оторвались друг от друга. В гостиной стояла полная тишина. Но вот кто-то присвистнул, откуда-то донесся нервный смешок. Гарри, взглянув поверх головы Джинни, увидел Дина Томаса с треснувшим бокалом в руке, и Ромильду Вейн, которую, казалось, подмывало чем-нибудь в него запустить. Гермиона сияла улыбкой (Рон уже расстался с Лавандой и настроение Грейнджер теперь было прекрасным, а увидев лучшего друга и возлюбленную в объятиях друг друга она испытывала искреннюю радость… ну если честно то и светлую зависть тоже), однако взгляд Гарри искал Рона. И наконец отыскал: он еще сжимал Кубок, но выглядел так, точно его ахнули дубиной по голове. Долю секунды они смотрели друг другу в глаза, потом Рон слегка дернул головой, что Гарри истолковал как: «Ну, раз уж без этого не обойтись…»

Существо, обитавшее в груди Гарри, торжествующе взревело, он перевел взгляд на Джинни, улыбнулся ей и молча повел рукой в сторону портрета. Обоим, безусловно, требовалась долгая прогулка по окрестностям замка – надо же было поговорить о прошедшей игре. Если они найдут для этого время.

Они вышли на берег гладкого как зеркало озера… на то самое место… из Омута Памяти Дамблдора… где Джеймс безуспешно пытался завладеть вниманием Лили… где измывался над Снегом… Они расположились на траве, счастливо сжимая друг друга в объятиях, весело смеясь и целуясь. Все напряжение последних дней, недель, месяцев спало… случилось то, что должно было рано или поздно случиться… Когда поцелуи прерывались, они вспоминали этот год, ставший пыткой для них обоих… Джинни пеняла ему на то, что из-за его дурацкого пари с Роном все так затянулось… она раза четыре серьезно ссорилась с Дином… но не могла переступить через свою гордость… о том, что она поступала так по совету Гермионы, Джинни промолчала… они, наконец, были счастливы… все-таки ты выиграл свое дурацкое пари… чертов Избранный…

***

Несколько счастливых дней… недель… Весть о том, что Гарри Поттер встречается с Джинни Уизли, произвела изрядный фурор – главным образом среди девочек, сам же Гарри в последующие несколько недель лишь дивился собственной новой, счастливой невосприимчивости к слухам. В конце концов, обнаружить, что о тебе болтают, потому что ты счастлив так, как очень давно уже счастлив не был, а не из-за твоей причастности к жутким, связанным с самой темной магией событиям, - перемена довольно приятная.

- Можно подумать, людям больше посплетничать не о чем, - сказала в один из вечеров Джинни, сидевшая на полу общей гостиной, прислонясь спиной к ногам Гарри и просматривая номер «Ежедневного пророка». – Три нападения дементоров за неделю, а у Ромильды Вейн только один вопрос ко мне и нашелся: правда ли, что у тебя на груди наколот гиппогриф?

Рон с Гермионой покатились со смеху. Гарри в их сторону даже не взглянул.

- И что ты ей ответила?

- Что у тебя там Венгерская хвосторога изображена, - ответила Джинни, неторопливо переворачивая газетную страницу. – Пусть считают, что ты настоящий мачо.

- Ну спасибо, - ухмыльнулся Гарри. – А Рона ты чем наградила?

- Карликовым пушистиком. Правда, я отказалась сказать, на каком месте он его наколол.

Рон недовольно нахмурился, Гермиона прыснула.

- Вы, знаете ли, не зарывайтесь, - сказал Рон, грозя Гарри и Джинни пальцем. - Если я вам чего разрешил, так я и передумать могу…

- Разрешил? – насмешливо переспросила Джинни. – С каких это пор мне требуется твои разрешения? И кстати, ты же сам говорил, что уж лучше Гарри, чем Майкл или Дин.

- Ну говорил, - нехотя согласился Рон. – Так это пока вы не начали целоваться и обниматься у всех на виду…

- Вот ведь ханжа паршивый! Вы-то с Лавандой не липли, что ли, друг к другу по всему замку, как пара угрей? А? Бон-бон? – поинтересовалась Джинни.

- Ну ладно… что бы все помирились… есть одна идея…, - начал Гарри, давайте после обеда соберемся все вместе на берегу озера… на нашем с Джинни месте… целоваться и обниматься на глазах Рона мы не будем… обещаем… почти… а вот Добби кажется, готов организовать небольшой пикник для старых друзей… так… столик… напитки… тыквенный сок… сливочное пиво… пирог из патоки… легкие закуски… шезлонги… немного магии… никто нам не помешает…

- Это просто замечательная идея! – счастливо улыбаясь ответила Гермиона, - правда Рон!

- Ну… в общем… да…, - сдался Рон.

- Ура! Принято! – хором ответили Гарри и Джинни.

После обеда, часам к 16.00, ребята расположились на берегу озера на небольшом ровном покрытым травой пляже переходящим в мелкий песок у самой воды… Добби с легким хлопком возник перед ними, слегка перепугав девочек, смутился, поклонился и, щелкнув пальцами, создал элегантный столик, уставленный фруктами, цветами, напитками и легкими закусками и два двухместных шезлонга по обеим сторонам от него… поклонился… и исчез с небольшим хлопком…

- Блеск! – одновременно хором произнесли восхищенные Рон и Гермиона.

- Огненного виски не будет, Добби не рискнул…, - улыбнулся Гарри.

- А разве оно нам нужно? – лукаво ухмыльнулась Джинни.

Когда все разместились… Гарри и Джинни не стали смущать друзей своими обычными играми (ничего страшного… так… поцелуи… объятия… и легкий петтинг…). Так как времени после обеда уже прошло достаточно, слегка перекусили… завязался дружеский милый и непринужденный разговор… вспоминали прошедший матч… понемногу снова возникла тема любви и дружбы… вспомнили и прошлое лето… любовные мучения всего учебного года… О том… что связывает обеих девочек… мальчики не догадывались…

- Я вот что подумал, - начал опасную тему Гарри, ведь если я не ошибаюсь… на первом и втором курсе у Гермионы не было подруг… мы подружились… после того прибитого Роном горного тролля… с мальчиками Гермиона нашла общий язык…

- Ну да… будет кто-то из девчонок дружить с умницей и отличницей… которая на голову всех умней…, - добавил Рон.

- И красивей…, - улыбнулся Гарри, посмотрев на Джинни…

- Вы меня решили вогнать в краску… как говорила в свое время Джинни… вы мне льстите… милые мои…, - улыбалась довольная Гермиона.

- Кажется в вашем золотом треугольнике нашлось решение… вот-вот найдется…, - мило добавила смеющаяся и счастливая Джинни.

- Я это называю… немного… чуть-чуть пришпорить обстоятельства…, - продолжал, улыбаясь Гарри.

- Вот интересно…, - развивала тему Джинни, - когда же мой такой решительный и немного брутальный братец обратит свой прекрасный и мужественный взор на Миону… рискнет поцеловать ее… наконец…

- Джинни! – хором возмутились Рон и Гермиона.

- Ну, постоянно шептать «Гермиона» в больничном крыле, находясь без сознания после медовухи Слизнорта, еще и на глазах у бедной Лаванды… это очень романтично…, - продолжала выдра - сестра.

- Вы нас решили с ума свести? – спросил возбужденный Рон.

- Постараемся вам не мешать! – хором ответили Гарри и Джинни, отвернулись и склеились в жарком и глубоком поцелуе…

Когда они через несколько минут решили немного отдышаться, повернули головы ко второй парочке, то они увидели как Рон и Гермиона впервые целовались у них на глазах… с чувством… с нежностью…

- Наконец-то, давно пора…, - прошептала со слезинкой на глазах счастливая Джинни.

Гарри испытывал чувство радости и счастья, наблюдая украдкой как двое его лучших друзей наконец нашли возможность излить свои чувства друг другу… немного пришпорить обстоятельства… сводник… надо же…

Рон и Гермиона выглядели немного смущенно, немного ошарашено… они смотрели на столик с яствами и молчали… только немного улыбались… только краешком рта…

- А! Я вижу все внимание переключилось на труды Добби! – произнес Гарри, - тогда тост: За Любовь! За искреннюю, нежную и чистую любовь, что связала нас четверых!

Девушки медленно и очень мило переглянулись между собой…

За Любовь! – повторили вслед за Гарри Джинни, Гермиона и Рон, и подняв осушили бокалы со сливочным пивом.

После небольшого перерыва, сопровождавшегося поцелуями… шутками… подколками… разговор продолжился… они выяснили все, что произошло между ними… почти все… только тайна девочек так и осталась не раскрыта…

- Значит Гермиону уже делить не придется? – улыбаясь, спросил Рон.

- Я же говорила… ревнует…, - улыбнулась Джинни Гермиона.

- Так это же прекрасно… я... например… ревную Гарри к тебе… совсем чуть-чуть… после года мучений… надеюсь он мой… навсегда… моя собственность… да любимый? – мурлыкала Джинни.

- Я не верю тому что вижу… чувствую… происходит… я так никогда не был счастлив… как сейчас…, - ответил ей Гарри.

Приближался вечер… они не пошли на ужин… во взаимоотношениях всех четверых наступил долгожданный мир, полное взаимопонимание, гармония и любовь… но ненадолго…

***

Похороны Дамблдора… Гарри взглянул на Джинни, Рона и Гермиону: Рон морщился, словно ослепленный солнечным светом, лицо Гермионы блестело от слез, но Джинни больше не плакала. Она смотрела на Гарри таким же пронзительным, горящим взглядом, какой он увидел, когда Джинни обняла его после того, как гриффиндорцы выиграли в его отсутствие Кубок по квиддичу, и Гарри осознал, что в это мгновение они понимают друг друга до конца, и когда он скажет Джинни, что собирается сделать, она не ответит: «Будь осторожен» или «Не делай этого», но примет его решение, потому что ничего другого от него и не ждет. И он наконец собрался с духом, чтобы сказать ей то, что был обязан сказать с той самой минуты, когда погиб Дамблдор.

- Джинни, послушай, - негромко произнес он под все нараставший шумок разговоров, которые уже заводили поднимавшиеся со стульев люди. – Я не могу быть рядом с тобой. Нам нельзя больше встречаться. Мы не можем быть вместе.

Она ответила со странной, кривой улыбкой:

- И все это по какой-то дурацкой, возвышенной причине, так?

- Последние несколько недель, проведенных с тобой, были… они словно принадлежали другой жизни, - сказал Гарри. – Но я не могу… мы не можем… есть вещи, которые я должен сделать один.

Она не заплакала, просто смотрела на него.

- Волан-де-Морт использует людей, которые дороги его врагам. Один раз он уже сделал из тебя приманку, и только потому, что ты сестра моего лучшего друга. Подумай, какая опасность будет грозить тебе, если между нами останется по-прежнему. Он ведь узнает, он выяснит это. И попытается добраться до меня, воспользовавшись тобой.

- А если мне все равно? – с силой спросила Джинни.

- Мне не все равно, - ответил Гарри. – Что, по-твоему, я чувствовал бы, если бы это были твои похороны… и по моей вине…

Джинни отвернулась, взглянула на озеро.

- Я никогда не переставала думать о тебе, - сказала она. – Просто не могла. Всегда надеялась… Гермиона твердила мне, что я должна жить собственной жизнью, может быть, встречаться с другими, что так я смогу почувствовать себя рядом с тобой более свободной, я ведь и рта в твоем присутствии открыть не могла, помнишь? Она считала, что, если я стану, ну хотя бы немножко, собой, то и ты будешь обращать на меня чуть больше внимания.

- Гермиона у нас умница, - попытавшись выдавить улыбку, сказал Гарри. – Как жаль, что я не подошел к тебе гораздо раньше. У нас было бы столько времени… месяцы… может быть, годы…

- Так ты же был занят, ты все спасал и спасал волшебный мир, - чуть усмехнувшись, отозвалась Джинни. – Ладно, не могу сказать, что ты меня удивил. Я знала, рано или поздно это произойдет. Знала, что ты не будешь счастлив, пока не настигнешь Волан-де-Морта. Может быть, поэтому ты так мне и нравишься… но я умею ждать… Гарри…

Слышать эти слова и думать о том, что, если он и дальше будет сидеть рядом с Джинни, от решимости его мало что останется, Гарри было не по силам. Он оглянулся – Рон уже обнимал Гермиону, плакавшую на его плече, - слезы капали с конца ее длинного носа. Махнув Джинни на прощание, Гарри встал, повернулся спиной к ней, и к гробнице Дамблдора и пошел вокруг озера…

Глава 3. Лето 1997 года.

На третий день, после прибытия в Нору, Гарри и Рон сидели за завтраком. Мистер Уизли и Билл только что отбыли на работу, миссис Уизли пошла наверх будить Гермиону и Джинни спавших в одной комнате, а Флер отправилась принимать ванну. Через некоторое время к ним присоединились Гермиона и миссис Уизли, а так как появление и других членов семьи делало кухню несколько тесноватой, засиживаться за столом они не стали, дождались, когда Гермиона закончит завтракать и втроем начали подниматься по лестнице.

- Я уже почти все уложила, - весело сказала Гермиона, осталось дождаться, когда из стирки вернутся твои трусы, Рон…

Сердитый лепет Рона заглушил скрип двери, открывшейся на площадке второго этажа.

- Гарри, ты не зайдешь ко мне на минутку?

Это была Джинни. Рон резко остановился, но Гермиона взяла его за локоть и потащила дальше, вверх по лестнице. Гарри, нервничая, вошел в комнату Джинни.

Он никогда еще здесь не бывал, в этой маленькой, но светлой комнате.

На одной ее стене висел большой плакат группы «Ведуньи», на другой – фотография Гвеног Джонс, капитана «Холихедских гарпий», женской команды по квиддичу. Письменный стол был расположен лицом к открытому окну, выходившему во фруктовый сад, в котором Гарри и Джинни когда-то играли двое на двое в квиддич против Рона и Гермионы, - теперь в нем был разбит большой, жемчужно-белый шатер. Венчавший шатер золотистый флаг колыхался вровень с окном Джинни.

Она взглянула Гарри прямо в лицо, набрала в грудь побольше воздуха и сказала:

- Гарри, ты у нас уже третий день и ты постоянно избегаешь меня. Что я тебе сделала, почем ты бежишь от меня? Скоро твое семнадцатилетие и как мне в таком случае вручить тебе подарок?

Джинни продолжала смотреть ему в лицо, однако Гарри затруднялся ответить ей тем же, это было бы все равно что смотреть на источник слепящего света.

- Хороший у тебя вид, - пробормотал он, указав на окно.

На это Джинни отвечать не стала. И тут ее винить было не за что.

- Я не могла придумать, что тебе подарить, - сказала она, хотя подарки до дня рождения и не дарят…

- Да ты и не должна ничего…

Эти слова она оставила без внимания.

- Не знала, что может оказаться полезным. Что-то не очень большое, потому что иначе ты не сможешь взять его с собой.

Гарри решился взглянуть на нее. Слез на лице Джинни не было – одно из многих ее замечательных качеств состояло в том, что плакала она редко. Гарри иногда думал, что это наличие шести братьев закалило ее.

Джинни подступила к нему на шаг:

- И я подумала, нужно дать тебе что-то такое, что ты запомнил бы, понимаешь? Вдруг ты, занимаясь своими делами, встретишь какую-нибудь вейлу.

- Если честно, думаю, что возможностей встречаться с девушками у меня будет мало.

- Только эта надежда меня и утешает, прошептала она и поцеловала его так, как никогда не целовала прежде, и Гарри ответил на поцелуй, погружаясь в блаженное забвение, которого никакое огненное виски дать не могло. Джинни обратилась в единственное, что было на свете настоящего, - ощущения от прикосновения к ней, одна рука на ее спине, другая на длинных, сладостно пахнущих волосах…

Где-то за ними со стуком раскрылась дверь, и они отскочили друг от друга.

- О, - язвительно произнес Рон. – Прошу прощения.

- Рон! – прямо за его спиной маячила немного запыхавшаяся Гермиона.

Наступило натянутое молчание, затем Джинни произнесла голосом безжизненным и тонким:

- Ну, в общем, успехов вам ребята.

Уши Рона пылали, Гермиона явно нервничала. Гарри хотелось захлопнуть дверь у них перед носом, но ему казалось, что в миг, когда она распахнулась, в комнате потянуло холодом, и пережитое им ослепительное мгновение лопнуло, как мыльный пузырь.

Он хотел сказать что-нибудь и не знал что, взглянул на Джинни, но она повернулась к нему спиной. И Гарри подумал, что она наконец дала волю слезам. А утешать ее на глазах Рона он не мог.

- Ну, еще увидимся, - сказал он и вышел вслед за своими друзьями из комнаты Джинни.

Рон с топотом спустился по лестнице, миновал заполненную людьми кухню, вышел во двор. Гарри не отставал от него, и испуганная Гермиона тоже семенила следом.

Достигнув пустой, недавно подстриженной лужайки, Рон круто повернулся к Гарри:

- Ты же бросил ее! И что ты делаешь теперь – мозги ей пудришь?

- Я не пудрю ей мозги, ответил Гарри, и тут их наконец нагнала Гермиона.

- Рон…

Однако Рон поднял ладонь, пытаясь заставить ее замолчать.

- Она разваливалась на куски, когда ты порвал с ней…

- Я тоже. И ты знаешь, почему я так поступил, - не потому, что мне так захотелось.

- Да, но теперь ты милуешься с ней, и у нее опять возникнут надежды… Спасешь мир, убьешь злодея и красавица твоя!

- Это не твое дело! Я любил ее, люблю и буду любить всегда! Я уничтожу Волан-де-Морта, эту мразь, вернусь к Джинни и попрошу у нее прощения, за все! Хватит изображать ревнивого и заботливого братца!

- Ты обжимаешься с ней при всяком удобном случае…

Гарри выхватил свою волшебную палочку, полетели яркие искры, яркое пламя полилось на лужайку… Рон, выглядевший наполовину возмущенным, наполовину испуганным, отскочил от него, вытаскивая на ходу свою.

- Мальчики немедленно прекратите!!! – закричала Гермиона, - Протего, – закричала она еще громче и защитные чары разделили их.

Гарри силой воли взял себя в руки, но палочку не опустил.

- Рон, мне твоя помощь больше не нужна, я ухожу один, мне не нужен друг, который готов ударить в спину…

- Это я готов ударить в спину? Что ты несешь? Дуэль? Хорошо!

- Я сказала немедленно прекратите! – закричала еще громче Гермиона. Из дома стали выглядывать испуганно-озабоченные лица Уизли и их гостей.

- Послушайте меня хоть немного, - громко продолжала Гермиона, Макгонагалл, кажется, говорила тебе Гарри, чтобы ты меня иногда слушал. Рон! Твоя мама совсем недавно сказала, что бы ты меня слушал внимательно!

Гарри и Рон повернулись к Гермионе.

- Гарри, Рон. Так получилось, что нас всегда во всех переделках и приключениях было трое. Но теперь все изменилось. Если вы заметили - нас теперь всегда будет четверо!

- Гермиона! Джинни не может идти с нами, - резко сказал Гарри, ей всего пятнадцать лет, она несовершеннолетняя, над ней Надзор!

- Над тобой кстати тоже, так что убери палочку! – ответила Гермиона.

- Джинни с нами не идет! – твердо чеканя каждое слово, продолжила Гермиона после паузы, но это не значит что нас не четверо, это не значит, что она не может нам помочь! Мальчики, вы сейчас немедленно успокаиваетесь, и мы все идем в комнату к Джинни, нам всем четверым надо серьезно поговорить. Я сказала - к Джинни! – заорала Гермиона. Послушайтесь меня, пожалуйста! – чуть не плача, перешла она уже на умоляющий тон.

Она повернулась кругом, смахнула кулаком слезы и пошла к дому. Гарри и сопящий Рон двинулись за ней следом. Пройдя мимо завтракавшего семейства и гостей через кухню, они стали подниматься по лестнице.

Гермиона постучала в дверь комнаты. Джинни открыла дверь и застыла, переводя взгляд с одного на другого.

- Джинни… есть серьезный разговор, ты разрешишь нам войти? – спросила Гермиона.