Глава 8. Восемнадцать лет спустя.

Осень в этом году настала как-то внезапно. Утро первого сентября было золотым и похрустывающим, как яблоко. Когда маленькая семья пробиралась по шумной дороге к огромному дымному вокзалу, выхлопы машин и дыхание прохожих блестели в холодном воздухе, как нити паутины. Родители толкали перед собой по нагруженной тележке с громыхающей поверх остальных вещей большой клеткой. Совы в клетках возмущенно ухали. Красивая рыжеволосая девочка, чуть не плача, плелась позади братьев, крепко вцепившись в отцовскую руку.

- Погоди, осталось недолго, скоро и ты поедешь, - сказал ей Гарри.

- Два года, - всхлипнула Лили. – А я хочу сейчас!

Пассажиры с любопытством глазели на сов, пока семейство двигалось к разделительному барьеру между девятой и десятой платформой. Сквозь окружающий шум до Гарри донесся голос Альбуса – его сыновья продолжали спор, начатый в машине.

- Не буду! Не буду я учиться в Слизерине!

- Джеймс, прекрати! – сказала Джинни.

- Да я только сказал, что он может попасть в Слизерин. – Джеймс улыбнулся младшему брату. – Что тут такого? Он правда может попасть в Сли…

Но мать бросила на него такой взгляд, что Джеймс замолчал. Пятеро Поттеров подошли к барьеру. Самодовольно покосившись через плечо на младшего брата, Джеймс взял у матери тележку и побежал вперед. Спустя мгновение он исчез из виду.

- Вы мне будете писать? – тут же спросил Альбус родителей, пользуясь отсутствием старшего брата.

- Каждый день – хочешь? – спросила Джинни.

- Нет, каждый день не надо, - поспешно сказал Альбус. – Джеймс говорит, что большинство ребят получают письма из дома примерно раз в месяц.

- В прошлом году мы писали Джеймсу три раза в неделю, сказала Джинни.

- Ты, пожалуйста, не верь всему, что он наговорит тебе о Хогвартсе, - добавил Гарри. – Твой братец очень любит шутить.

Все вместе они толкали вперед вторую тележку, набирая скорость. У самого барьера Альбус вздрогнул, но столкновения не произошло. Семья просто вдруг оказалась на платформе девять и три четверти, окутанной густыми клубами белого пара от ярко-алого «Хогвартс-экспресса». Повсюду в тумане виднелись неясные фигуры, и Джеймс уже исчез среди них.

- Где они? – с тревогой спросил Альбус, глядя на туманные очертания, мимо которых они проходили.

- Мы их найдем, - успокоила его Джинни.

Но разобрать лица в густом дыму было трудно. Голоса, чьих обладателей было не видно, звучали неестественно громко. Гарри показалось, что он слышит голос Перси, во всю глотку рассуждающего о правилах полета на метлах, и он был рад, что в тумане не обязательно останавливаться и здороваться…

- Ал, вот они, по-моему, - вдруг сказала Джинни.

Из тумана возникла группа людей, стоящих у последнего вагона. Лишь подойдя совсем близко, Гарри, Джинни, Лили и Альбус смогли ясно увидеть их лица.

- Привет! – сказал Альбус с огромным облегчением в голосе.

Роза, его двоюродная сестра, уже переодетая в новехонькую с иголочки форму Хогвартса, встретила брата сияющей улыбкой.

- Ну что, припарковался нормально? - спросил Рон Гарри, пока Гермиона и Джинни чувственно целовались. – Я – да. Гермиона не могла поверить, что я сдам на магловские права. Она думала, что мне придется применить Конфундус к инструктору.

- Неправда, - сказала Гермиона. – Я в тебе нисколько не сомневалась.

- Вообще-то я действительно применил к нему Конфундус, - шепотом сказал Рон Гарри, когда они вместе поднимали в вагон чемодан и сову Альбуса. – Я просто забыл, что надо смотреть в боковое зеркало – по правде говоря, я могу с тем же успехом применить заклятие Сверхчувствительности.

Вернувшись на платформу, они застали Лили и Хьюго, младшего брата Розы, за оживленным спором о том, в какой факультет их распределят, когда они наконец поедут в Хогвартс.

- Если ты попадешь не в Гриффиндор, мы лишим тебя наследства, - сказал Рон. – Так что делай свой свободный выбор.

- Рон!

Лили и Хьюго засмеялись, а Альбус и Роза сохраняли торжественную серьезность.

- Он просто шутит, - хором сказали Гермиона и Джинни.

- Да, дорогая, кажется, мы обсудили, кто и куда может попасть… если не считать того, как мы успели накрыть Джеймса, Альбуса и Розу этим летом в Норе… которые чуть не попали… это же надо… опять тройка…, - медленно тихо на ушко Гермионе начала интимный разговор Джинни.

- Я изыму причиндалы у твоих сыновей… оторва…

- А я зашью кое-что у твоей дочери… ну, возможно, оставлю одну маленькую дырочку… должна же бедная девочка как-то писать…

Они засмеялись…

- Я завтра буду в Хогвартсе… с инспекцией… и уберу эти все дурацкие плитки с одной забавной картинкой… с наших лобков… пока наши детки не дорастут до Выручай-комнаты…, - продолжала Гермиона.

- Кажется, Хьюго уже вовсю целуется с Лили… подсмотрели за старшими… даже как-то занялись сравнительной анатомией…

- Джинни, выдра, я тебя заразу прибью, ты развратная мать… звезда профессионального спорта и автор бестселлера «Квиддич сквозь века»…

- Ой, надо же, морализаторша, первый заместитель министра, на себя посмотри, ты же знаешь, что магически мы кажется, все учли… мы все предусмотрели… туда и не тудаРозе им не попасть до совершеннолетия…

- Смотрите, кто там стоит! – сказал громко Рон.

Это был Драко Малфой с женой и сыном, в наглухо застегнутом черном пальто. Надо лбом у него уже появились залысины, и от этого вытянутый подбородок казался еще длиннее. Сын был похож на отца не меньше, чем Альбус на Гарри. Драко заметил смотрящих на него Гарри, Рона, Гермиону и Джинни, коротко кивнул им и отвернулся.

- А это, стало быть, мальнеький Скорпиус, - полушепотом сказал Рон. – Ты должна одерживать над ним верх на каждом экзамене, Роза. Слава богу, умом ты пошла в маму!

- Рон, прошу тебя, сказала Гермиона полушутливо-полусерьезно. – Дети еще и в школу-то не пошли, а ты уже натравливаешь их друг на друга!

- Ты права, дорогая, - ответил Рон, однако, удержаться не мог. – Но ты все-таки не дружи с ним очень-то, Роза, лучше продолжай свои милые и безопасные игры с Джеймсом и Альбусом. Дедушка Уизли не простит тебе, если ты выйдешь замуж за слизеринскую чистокровку! Роза и Альбус мгновенно быстро переглянулись и густо покраснели…

- Привет!

Это вернулся Джеймс. Он уже отделался от чемодана, совы и тележки и явно горел желанием сообщить новость.

- Там Тедди, - запыхавшийся Джеймс показывал через плечо назад, в густые клубы дыма. – Я его только что видел! Знаете, что он делает? Целуется с Мари-Виктуар! – Мальчик был явно разочарован сдержанной реакцией взрослых. – Наш Тедди! Тедди Люпин! Целуется с нашей Мари-Виктуар! Нашей двоюродной сестрой! Я спросил их, что они тут делают…

- Ты им помешал? – сказала Джинни. – Ох, Джеймс, до чего же ты похож на Рона!

- а он сказал, что пришел с Мари проводить кузин-вейл, что поступили в Хогвартс по обмену! А потом сказал, чтобы я катился отсюда! Он с ней целовался при всех! - добавил Джеймс, словно опасаясь, что его не поняли.

- Да, конечно, целовался, они спят уже три года вместе…, - тихо начала Роза…

- Роза! – хором возмутились Джинни и Гермиона.

- Вот будет здорово, если они поженятся, - восторженно прошептала Лили. – Тогда Тедди правда будет членом нашей семьи.

- Он и так обедает у нас четыре раза в неделю, – заметил Гарри. – Почему бы нам просто не пригласить его жить у нас, и дело с концом? – А сам подумал, - членомнашей семьи он уже стал давно, Джинни и Гермиона отлично подготовили нового героя – любовника…

- Да! – с энтузиазмом откликнулся Джеймс. – Я не против жить с Алом в одной комнате, а мою можно отдать Тедди.

- Нет, - твердо сказал Гарри. – Вы не будете жить в одной комнате, пока я не решу, что дом пора сносить… или вешать красный фонарь на входе… - Он взглянул на старые золотые часы, принадлежавшие когда-то Фабиану Пруэтту. – Почти одиннадцать. Вам пора заходить в вагон.

- Не забудь поцеловать от нас Невилла, - сказала Джинни Джеймсу, обнимая и целуя его.

- Мама! Я не могу поцеловать профессора!

- Но ты ведь знаком с Невиллом…

Джеймс закатил глаза.

- Так то дома, а в школе он профессор Долгопупс! Представляешь, я приду на травологию и скажу... – Покачивая головой над материнской глупостью, он дал выход своим чувствам, - Поцелую только дома, когда он выходит с тетей Ханной из вашей с папой спальни… или выползает…

- Джеймс!!!

Но он уже вскакивал в вагон, пихнув Альбуса. – Ал, пока! Берегись, не просмотри фестралов!

- Но они же невидимые? Ты говорил, что они невидимые!

Они увидели, как он помахал им из окна и побежал по коридору отыскивать своих друзей.

- Фестралов нечего бояться, - сказал Гарри Альбусу. – Они очень добрые и совсем не страшные. И потом, вас повезут до школы не в каретах, а на лодках.

Джинни поцеловала Альбуса на прощание:

- Пока, до Рождества!

- Пока, Ал, - сказал Гарри, обнимая сына. – Не забудь, что Хагрид пригласил тебя на чай в пятницу. Не ругайся с Пивзом. Защищай Розу, но и не… не доставай ее… не безобразничай… пока… и не позволяй Джеймсу… Не затевай поединков, пока не научишься сражаться. И вообще не давай Джеймсу тебя морочить.

- А если меня распределят в Слизерин?

Это было сказано тихим шепотом, чтобы не слышал никто, кроме отца. Гарри знал, что только миг разлуки мог вырвать у Альбуса этот вопрос, выдававший неподдельный и глубокий страх.

Гарри присел на корточки, и лицо Альбуса оказалось чуть выше его головы. Из трех детей только Альбус унаследовал глаза Лили.

- Альбус Северус, - сказал Гарри тихо, так что слышать их могла только Джинни, а у нее хватило такта увлеченно махать в этот момент глядевшей из поезда Розе, - тебя назвали в честь двух директоров Хогвартса. Один из них был выпускником Слизерина, и он был, пожалуй, самым храбрым человеком, которого я знал.

- Но если…

- Значит, факультет Слизерин приобретет отличного ученика, правда? Для нас это не важно, Ал. Но если это важно для тебя, ты сможешь выбирать между Гриффиндором и Слизерином. Распределяющая шляпа учтет твое желание.

- Правда?

- Мое она учла, - сказал Гарри.

Он никогда раньше не рассказывал об этом своим детям, и увидел изумление на лице Альбуса. Но в этот момент по всему алому поезду уже захлопали двери, смутные фигуры родителей толпой устремились вперед с прощальными поцелуями и последними наставлениями. Альбус вскочил в вагон, и Джинни закрыла за ним дверь. Из ближайших к ним окон высовывались школьники. Множество лиц, как в поезде, так и на платформе, было обращено на Гарри.

- Чего они все смотрят? – спросил Альбус, протискивая голову в окно рядом с Розой и оглядывая соседей.

- Не беспокойся, - сказал Рон. – Это все из-за меня. Я страшно знаменит.

Альбус, Роза, Хьюго и Лили рассмеялись. Поезд тронулся, и Гарри пошел рядом с ним по платформе, глядя на худенькое, горящее от возбуждения лицо сына. Гарри махал вслед и улыбался, хотя вид поезда, уносящего вдаль его дитя, наполнял сердце грустью…

- С ним все будет в порядке, - тихо сказала Джинни.

Взглянув на нее, Рона и Гермиону, Гарри рассеянно опустил руку и прикоснулся к шраму на лбу.

- Конечно.

Они все вместе пошли к разделительному барьеру.

- Вечером ждем у нас в «Розе», - улыбнулась Гарри Гермиона.

- Я так скучаю по сестренке…, - засмеялся Рон и подмигнул Джинни.

Хьюго и Лили захохотали…

Шрам не болел уже девятнадцать лет. Все было хорошо.