Глава III. Характер власти Цезаря

Проблема власти Цезаря явилась предметом дискуссии, и достаточно перечислить те точки зрения, которые отражают диапазон этих оценок. Т. Моммзен, например, выдвинул идею демократической монархии, другие исследователи видят в его деятельности стремление установить в Риме монархию эллинистического типа или даже восточный вариант монархии, третьи – специфически римский вариант абсолютной монархии.[68]С.Л. Утченко говорил, что Цезарь в значительной степени действовал в духе традиции, и его монархия имела чисто римские корни, и Цезарь не столько вёл за собой общество, сколько шёл за политической ситуацией.[69] Скорее, стоит согласиться с С.Л. Утченко, что власть Цезаря имела чисто римские корни и была построена на комбинации римских магистратур, почётных функций и концепции власти, а идеи об эллинистической или восточной монархиях вряд ли можно считать правомерными.

С другой стороны, власть Цезаря, хотя и основывалась на римской магистратской власти, всё же имела ряд новых черт: фиксация пожизненности, кумуляция различных магистратур в одном лице, дополнительные почётные права, элементы культа[70]. Таким образом, диктатура Цезаря носила чисто римский характер, вытекала из предыдущего развития элементов авторитарной власти, и, развив эту тенденцию, создала качественный перелом в сторону монархии, но монархии специфически римской, сохраняющей элемент дуализма.

Диктатура была основой власти Цезаря, но вовсе не единственной его властью. В первый раз Цезарь был провозглашён диктатором ещё в ноябре 49 г. Но тогда эта диктатура носила временный, старый республиканский характер. Она была нужна Цезарю для проведения консульских выборов в 48 г., так как оба консула 49 г. отсутствовали. Второй раз он получил диктатуру на неопределённое время в конце 48 г., после битвы при Форсале. С этого момента его диктатура фактически стала непрерывной.[71] Сенат предоставил Цезарю право на 5 лет занимать одновременно и должность консула, таким образом, с 48 по 44 год Цезарь являлся консулом, хотя от предложенного ему пожизненного консульства и отказался[72]. В последние годы консульство для Цезаря было показателем не столько власти, сколько статуса. В 48 г. Цезарь также получил пожизненную трибунскую власть (tribunicia protestas)[73], а вместе с ней и трибунскую неприкосновенность (sacrosanctitas), а также полномочия цензора и praefec tura morum. Эти полномочия давали ему дополнительные возможности контролировать все важнейшие магистратские коллегии[74]. В 46 г., после битвы при Тапсе, диктатура была сделана годовой магистратурой, и Цезарь получил её вперёд на 10 лет, а в 45 г. – пожизненно (dictator perpetuus)[75].

Диктатор получил огромное количество почётных прав и титулов. Среди них был титул imperator. Первоначально титул imperator был республиканским и давался войском полководцу, одержавшему победу. То, как его взял Цезарь, символизировало и постоянное командование войсками, и непобедимость Цезаря[76]. Но для Цезаря титулimperator стал его личным именем – его преноменом: imperator Caius Julius Caesar. Но это было не только именем: и сам Цезарь, и современники, и потомство стали вкладывать в термин «император» понятие носителя высшей, в частности, военной власти. Как император, Цезарь стал носителем «империя»[77]. С этим значением термин перешёл к преемникам и послужил основой для образования понятия империи в смысле военной монархии.

Кроме того, Цезарь получил почётный республиканский титул отец отечества (paterpatriae). После Мунды он получил особое позолоченное кресло, право сидеть между двумя консулами, в честь диктатора устраивались молебствия, назначались игры, приносились жертвы. После Испанской войны у Цезаря появилась почётная стража из сенаторов и всадников. Клятва его именем получила юридическую силу; на праздниках Цезарь находился в триумфальном облачении.[78]

Наконец, немалую роль играла и религиозная власть Цезаря и создававшиеся вокруг него элементы культа. Великим понтификом (pontifex maximus) он был с 63 г., а став правителем Рима, Цезарь реально становится главой религии. В его честь строились храмы, его изображение ставится среди изображений богов. Кроме того, родословная связывает диктатора с Венерой, Энеем, Ромулом и Марсом[79]. Уже в самом начале своей политической деятельности Цезарь говорил, что род Юлиев восходит к самой богине Венере. Цезарь использовал распространённую в то время легенду о том, что основателем могущества в Лапиуме был сын богини Эней, прибывший из горящей Трои. Сын же Энея – Юл считался родоначальником рода Юлиев. Венера была одной из популярнейших в Риме богинь. Образ её соединялся с различными эллинистическими божествами. Цезарь построил и с большим торжеством посвятил в 46 г. храм Венере Прародительнице, которой воздавались особенные почести.[80] Итак, божественное происхождение рода, его благочестие, жреческое свое достоинство – вот черты, которые Цезарь стремится подчеркнуть наряду с указанием на свои военные заслуги. Но чисто внешне были признаки и характеризующие монархизм Цезаря. После триумфов он появляется в пурпурной одежде, которую, по традиции, носили римские цари. Статуя Цезаря была помещена в храме Квирина (имя Ромула после обожествления) на Палатине. Его статуя стояла рядом со статуями семи легендарных римских царей; над его домом был сделан свод, как над храмом[81]. Таким образом, ещё при жизни Юлий Цезарь считался обожествлённым. Аппиан рассказывает, что, когда в 44 г. Цезарю была предоставлена пожизненная диктатура и присуждены другие почести, сенат во главе с консулом Марком Антонием пришёл к нему, чтобы его поздравить, Цезарь принял их сидя.[82] Это было не в римской традиции. 15 февраля во время празднования Луперкалий Марк Антоний всенародно предложил Цезарю корону, обвитую лавровым венком, но диктатор отказался от неё, что вызвало бурные аплодисменты присутствовавших.[83] Этот факт, несомненно, свидетельствует об антимонархических устремлениях римского плебса, но провозглашение его царём было ближайшим будущим.

Монархические начала власти, юридическое и религиозное основание которых у Цезаря играло большую роль, были социально обусловлены и не являлись выражением каких-либо честолюбивых устремлений. Цезарь шел к единовластию не потому, что любил монархию как таковую, а так как понял интересы тех групп рабовладельцев, на которые опирался.

Цезарь, как и всякий видный политический деятель Рима, имел некое политическое окружение, некую «личную партию». Его сторонники, входившие в эту партию, были объединены связями самого различного толка: родственными, клиентскими, дружескими, служебными, карьерными и чисто политическими.[84] Именно они занимали магистратуры, особенно должности консулов. Но опора подобного рода могла быть необходимой и достаточной, пока речь шла о политических интригах и борьбе в пределах сената или даже игре на противоречиях между сенатом и комициями. Однако, когда встал вопрос об управлении, да ещё фактически единоличном, огромной державой, следовало подумать о более широкой базе. Видимо, именно в этом аспекте и следует рассматривать политику Цезаря по отношению к армии, его колонизационную и гражданско-правовую политику и политику милосердия. Фактическая власть Цезаря основывалась на его армии, на десятках тысяч его ветеранов, получавших земельные наделы в провинциях и в Италии, на поддержке всадничества, на симпатиях городского плебса. Всякая организованная оппозиция была сломлена, что тоже являлось одной из предпосылок диктатуры. Что же касается юридического обоснования власти Цезаря, то здесь он шёл по стопам Суллы как с точки зрения «правовых» основ диктатуры (идея верховенства народа), так и в смысле конкретного её оформления.[85] Среди социальных групп, в интересах которых действовал Цезарь, можно назвать различные группы рабовладельческого общества, но они не были связаны единством интересов.[86] Цезарь выдвинулся, прежде всего, как вождь популяров. Законы, проведенные им в 59 г., были по своей формулировке демократическими. Официально он начал гражданскую войну в защиту демократических принципов. Но подробнее рассмотреть проблему социальной опоры Цезаря логичнее в следующей главе, поскольку именно попыткой обрести поддержку некоторых слоев общества и надо объяснять его реформы.

Подводя итог, следует ещё раз указать на то, что диктатура Цезаря носила чисто римский характер, она выросла из предшествующего развития элементов авторитарной власти. Это в свою очередь вызвало качественный перелом в сторону римской монархии (её специфическая форма), сохраняющей элемент дуализма. Диктатура была основой власти Цезаря, но вовсе не единственной его властью, поскольку именно он занимал достаточно республиканских должностей. Таким образом, монархическая по существу власть Цезаря юридически возникла из сосредоточения в его особе высших республиканских магистратур.

Глава IV. Внутренняя политика и внешнеполитические планы диктатора

Изучение внутренней и внешней политики Цезаря является чрезвычайно важным, поскольку только так можно проследить, на какие социальные силы он стремился опереться и находил в них поддержку.

Прежде всего, в его внутриполитической и реформаторской деятельности поражает необычайная интенсивность и размах деятельности сразу после битвы при Тапсе (6 апреля 46 г.). После триумфа Цезарь приступил к реализации одной из важнейших задач – к наделению ветеранов землёй, причём когда вставал вопрос о неотчуждаемости участков, руководствовался, видимо, своим же аграрным законом 59 г[87]. Первым аграрным законом Цезаря предполагался раздел государственных земель, а также покупка земли за счёт средств от податей с новых провинций и военной добычи Помпея, но лишь у лиц, согласных продавать её по цене, установленной при составлении цензовых списков. Земельные наделы, которые могли быть получены по этому закону, нельзя было отчуждать в течение 20 лет. Вторым аграрным законом, принятым позже, «под раздел подпадали теперь земли, изъятие которых специально оговаривалось первым законом. При наделении землёй предпочтение отдавалось отцам семейств, имевших трёх и более детей»[88].

Цезарь основал много колоний своих ветеранов в провинциях. Были основаны колонии на месте Карфагена и Коринфа, они появились в Испании, южной Галлии, Македонии и даже на южном побережье Понта.[89] Колонизация провинций была обусловлена как недостатком свободной земли в Италии, так и стремлением Цезаря к романизации провинций. Именно Цезарь начал политику предоставления римского гражданства целым провинциям. В 49 г. права гражданства получили жители Транспаданской Галлии и испанского г. Гадеса[90]. Развитие новой провинциальной политики началась именно с Цезаря.

В области налоговой политики также были внесены существенные изменения: во многих провинциях сбор прямых налогов был отнят у публиканов и передан общинам под наблюдением агентов Цезаря. Откупная система осталась, главным образом, для сбора таможенных пошлин, арендной платы с государственных земель и т.п. Многие общины вообще освобождались от налогов, полностью или частично. Провинциальных наместников Цезарь лишил военной власти, оставив им только суд и гражданскую администрацию под своим контролем. Во главе провинциальных войск стояли легаты Цезаря в звании претора.[91]

Законом Цезаря о провинциях управление консульскими провинциями ограничивалось двухгодичным сроком, а преторскими – одногодичными.[92]

Далёкий от того, чтобы проводить кассацию долгов, Цезарь, тем не менее, в 47 г. принял меры к урегулированию долгового вопроса. Правила, касающиеся оценки имущества по ценам, существовавшим до гражданской войны, были восстановлены, а, кроме того, было определено, что проценты, внесённые заимодавцу, засчитывались в счёт долга, таким образом кредиторы теряли около четверти отданных под рост денег, что, несомненно, было чувствительно для римских ростовщиков. Так же Цезарь установил, что те жители, которые платили в год 2 тыс. сестерциев, а в городах Италии – менее 500 сестерциев за квартиру, освобождались от долгов по квартирной плате за один год. К этому нужно добавить щедрые раздачи и зрелища. Сверх десяти модиев хлеба и десяти фунтов масла, получаемых регулярно бедными гражданами, Цезарь распределил между плебеями по 300 сестерциев, прибавив ещё сотню за промедление во времени раздач. Зрелища, данные им народу, отличались разнообразием и пышностью.[93] Эти мероприятия, конечно, не могли разрешить ни долговой, ни квартирный вопрос, но они поддерживали в массах иллюзию, что Цезарь является защитником римской бедноты. Впоследствии к таким мерам часто прибегали римские императоры. Плебс сохранял ещё политическое влияние, но не мог уже оказать поддержку, которая могла бы обеспечить политическую власть их вождю. Но при этом Цезарь проводит, причём весьма энергично, ограничение контингента лиц, получающих хлеб, снизив его с 320 тысяч да 150 тысяч человек.[94]

В качестве верховного жреца Цезарь издал эдикт о роспуске восстановленных Клодием религиозных коллегий (за исключением древнейших), поскольку эти коллегии издавна были средоточением плебса и очагами демократической агитации»[95]. Цезарю принадлежат попытки упорядочить и убыстрить судопроизводство, а также восстановить твёрдый порядок в смысле соблюдения сроков при отправлении магистратур. Был проведён закон, по которому суды снова должны были состоять лишь из сенаторов и всадников.[96] Поэтому демократические круги имели все основания быть недовольными Цезарем-диктатором. Не меньше недовольства проявляли и всадники. Провинциальная политика Цезаря, особенно ограничения откупной системы, нанесла чувствительный урон по их интересам. К этому добавился экономический кризис 40-х годов, деловая жизнь слабела, в чём обвиняли Цезаря[97]. Таким образом, в 40-х гг. наметилось некоторое сужение той социальной базы, на которую опирался Цезарь.

В качестве носителя цензорских полномочий Цезарь произвёл пополнение сената. При этом в состав сената были приняты не только проскрибированные при Сулле, но и те, кто был лишён звания цензорами или осуждён в своё время по обвинению в подкупе. Число сенаторов было доведено до 900 человек.[98] Нельзя говорить при этом, что Цезарь ставил целью поднять авторитет сената, наоборот, скорее, стремился всячески ослабить его, сведя до роли государственного совета, т.е. совещательного органа при себе. С увеличением количества сенаторов было связано и увеличение числа должностных лиц. Число квесторов с 20 было доведено до 40, эдилов – с 4 до 6, преторов – с 8 до 16.[99] Тем более, что как раз по отношению к квесторам, эдилам и преторам Цезарь получил право «рекомендовать» народу, т.е. просто назначать половину магистратов. Также одной из целей увеличения числа магистратур можно назвать стремление диктатора в короткий срок удовлетворить массу своих сторонников, а для верхушки нужны были только магистратуры и места в сенате.

Видимо, к середине 44 г. диктатор планировал грандиозный поход против парфян и гетов. На Балканах была собрана огромная армия. Поход преследовал несколько целей. Большая война должна была завершить объединение государства. Парфия была единственной державой, противостоящей Риму, и, вероятно, Цезарь мечтал о мировой державе и покорении ойкумены.[100] В марте 44 г. он должен был уехать из Рима и начать кампанию. В связи с этим походом в обществе усиленно ходили слухи о том, что в Сивиллиных книгах есть предсказание о том, что победить парфян может только царь, [101] чего никак не могло одобрять римское общество и республиканские силы. Вероятно, толчком к заговору также послужило назначение Цезаря постоянным диктатором, окончательно разрушившее иллюзии относительно реставрации республики. 15 марта 44 г. было назначено заседание сената. Ходили слухи, что Цезарю дадут титул царя. Испуганный дурными знаменованиями, Цезарь колебался: идти ему в сенат или нет, однако заговорщики прислали Децима Брута, который сумел его уговорить. Когда диктатор вошёл в курию, его окружили заговорщики. Каска нанёс первый удар, и заговорщики накинулись на него с мечами, спрятанными в тогах. На теле Цезаря обнаружили 23 раны, но только одна была смертельна.[102]

В заключение стоит сказать, что во внутренней политике Цезарь в основном преследовал три цели: усиление своей личной партии, общую стабилизацию и решение проблем по трансформации Рима в империю. Среди реформ Цезаря особенно важное и прогрессивное значение имели его мероприятия, направленные к упорядочению провинциального управления. Как раз в этой области, более чем в какой-нибудь другой, Цезарь заложил фундамент будущей империи. Диктатура Цезаря обозначала перелом в борьбе новых тенденций территориальной монархии и тенденции консервативной, полисно-республиканской. Цезарь последовательно проводил эту линию, после чего сохранение старой республики стало невозможным. Вероятно, действия Цезаря не могли быть иными, и это определило его судьбу.