Попытки привести Ханка в чувства себя не оправдали. И Эллен осталась плакать на запятнанной кровью поврежденной груди уходящего.

Сплав попросил остальных оставить девушку в покое, говоря, что ей желательно побыть одной…

“ Я умер, чтобы ожить в каком-то другом месте, в прошлом, котором меня нашли и привели в настоящее, и поскольку, умерев, я жил где-то еще, я другой, ставшим потом полностью своим, мне так и не удалось насладиться вкусом смерти ”

Что касается ванной комнаты дома, где они ночевали, там была душевая кабина, раковина, надраковинный шкафчик с зеркалом, унитаз и стопка грязных полотенец, годных для машинной стирки. Мэлори заглянула в зеркало, как в свою душу, встала над керамической раковиной, открыла кран с водой и, набрав в ладони прохладную влагу, дважды сполоснула лицо. “Прежде чем стать беспомощной в цепях собственных страстей и убить частицу себя, нужного немного прополоскаться”. Струйки воды быстро стекли с ее мокрых волос…

- Чтобы ты провалился со своим бессмертием, ничтожество! – вслух пожелав отцу всего “наилучшего”, Мэлори сняла с шеи ожерелье, провисевшее на ней более ста лет. Центральный элемент колье был выполнен из драгоценных камней. Дочь Фатума отчаянно вырвала его и открыла, приложив небольшие усилия, и покатила по ладони крохотную ампулку с ярко-зеленым эликсиром (все ожерелье – набор ампул). С ненавистью посмотрев на маленький сосудик, она разбила его о край раковины на мелкие осколочки, рассыпавшиеся по полу, и эти несчастные несколько граммов жидкости вылились в канализационный сток.

Аналогичные действия были повторены с остальными частями ожерелья. Мэлори нежалеюще избавлялась от Даоса, чувствуя прилив сил, свободы, чувствуя скорое освобождение от груза, и в этой открывшейся независимости находилась ранее недоступная гармония взлетов, падений и прочих закономерностей простой смертной жизни, которую нельзя опреснить бесконечными продлениями.

“ Все ” – последняя ампула, в отличие от предыдущих, была смыта в унитаз…

- Оооой… - Ханк пробудился, как только закончился сон, когда он уже упал со Статуи Свободы, когда уже был доставлен из прошлого и возвращен в команду. По сути, это субъективное восприятие образов спящего - своеобразная перемотка времени вспять, работало по принципу напоминаний, завершаясь и подсказывая, когда нужно вернуться в реальность.

Рассветать еще не начало, поэтому сожительница включила свет, чтобы находящийся в состоянии неполного пробуждения Ханк мог увидеть, на какие жертвы она пошла ради него. Мэлори вытянула правую руку, сжатую в кулак, и медленно-медленно раскрыла ладонь, явив взору любимого россыпь осколков, тем самым заставив его помолчать.

Охваченный внезапностью, мутант мгновенно принял сидячее положение и очень широко открыл рот:

- Ты… ты что сделала? – переживая, что до конца дней придется чувствовать себя своекорыстной сволочью, поначалу он воспринял этот жест доброй воли не так, как хотелось бы ей, - А?

Не дав никакого ответа (хотя Ханку не требовались никакие слова, чтобы понять происходящее), Мэлори шевельнула пальцами и перевернула ладонь. Осколки посыпались на ковер, чуть сверкая. “Театрализованное представление” было недолгим, но берущим за душу.

Воин встал с кровати и в сердцах с размаху ударил по стене, крикнул на весь дом:

- Не пойму, зачем! - кулак оставил круглое отверстие…

И тогда, когда уже молчать стало попросту нецелесообразно, герл-френд промолвила тихим, тусклым голосом, пытающимся максимально соответствовать ночной обстановке:

- Потому что так нам будет лучше. Мы проживём, сколько получится, и спокойно умрём.

- Не могу смириться и все, уж прости. Сотни ученых бьются за возможность замедлить старение, а ты, имея при себе все, что нужно, добровольно отказываешься… - после долгого хождения мутант снова присел, - И твоя красота будет увядать! Об этом не подумала?

Через минуту Мэлори выразила очень мудрую мысль:

- Конечность придает жизни и какую-то ценность, и смысл, а бессмертие, наоборот же, обесценивает – затем истерично хохотнула, всхлипнула, чем с новой искрой привлекла пристальный интерес и внимание своего спасителя, - Я не знала, что так все обернется, пока не увидела тебя! И думать не думала, что буду говорить такие вещи!

После серии замечательных, исполненных эмоциями смешков, посеявших семена оптимизма, преуспевания и веры, Ханк понял, что следует сделать – подойти и обнять, закивать всяческими признаниями и нежностями, пообещать счастливое будущее вопреки неуверенности…

Постепенно обнимания в стоячем положении стали походить на танец из-за упругих покачиваний вбок и резких движений. Развеселившись, Мэлори позабыла, что совсем не спала.

Уже лежа, они обсуждали сны беспокоящие сны и женское имя, не единожды произнесенное Ханком.

- Не хочешь рассказать мне, кто такая Эллен, мм? – Мэлори решила не отступать, пока не узнает хотя бы часть правды.

Мутант не считал нужным выкладывать все начистоту - что-то, что можно было, приукрасил в свою пользу, а что-то – утаил, как последователь лютого прагматизма. Началось все же с правды:

- Фигурантка дела " борьба с актом регистрации супергероев" и моя первая любовь.

Боевая девушка, кстати. Вы бы поладили…

- И вы сейчас не вместе?

- Я не могу быть с ней, даже если все еще хочу.

- Почему?

- Ее убили…

- Кто?

- Это неважно. И давай об этом потом, а лучше вообще никогда.

- Ладно…

Ложь, которая неспособна обжечь, тихомолком пролезла в диалог и осталась неощутительной. Закончив обмениваться сокровениями, они с головой накрылись одеялом и забылись сном…

Глава 3 Проклятие бессмертия

Запись мертвого онколога – 24

Основной козырь Доктора Фатума - химическое соединение неизвестного происхождения, исцеляющее любые ранения и возвращающее к жизни в случае недавней смерти. Постоянное использование Ванны Даоса наделяет высокой выносливостью. Однако регенеративные свойства зеленого вещества правильно считать доработкой, потому что данного эффекта можно достичь, разбодяжив его с родниковой подземной водой, лишенной различных болезнетворных бактерий и имеющей полезныеорганолептические качества. Сам же эликсир, без добавления воды, только молодит, а не исцеляет, и благодаря ему человек, родившийся еще в довоскресную эпоху, дожил до наших дней и вдобавок приблизился к завоеванию мирового господства. Но хорошо ли это? Постараюсь, как всегда, уложиться в три пункта.

1 - к сожалению, за такое чудо, коим, без сомнения, является Ванна Даоса, приходится платить ужасную цену. Еще в середине семнадцатого века (это предположение, основанное на сохранившихся записях друзей Генриха, которые я отрыл в библиотеке, и на моей математике) даос смыл остатки постепенно исчезающей эмпатии и окончательно свел Генриха с ума. На каждое “телообновление” приходится тысяча ударов, потому что молодеет только материальный объект, но не менее важные составляющие личности, такие, как разум и душа, остаются прежними, истомленными, уставшими…

2 – как и рак, зеленая жидкость вполне могла угнездиться на Земле, прилетев на каком-то там метеорите.Генрих, ставший свидетелем падения небесного объекта, не изменил своему научному любопытству и, будучи обладателем иммунитета ко всем земным и (как оказалось) инопланетным бактериальным инфекциям, появившимся за счет частого использования Ванны, осмотрел, изучил, узнал, из каких элементов состоит метеорит. Генрих заметил увеличение смертности в том месте, где он упал, и следующие несколько десятилетий посвятил доскональному исследованию природы рака и влиянию небесных тел на земную жизнь.

3 – так как мои наблюдения, касательные негативного воздействия Ванны на психику Генриха, подошли к завершающему этапу, а по традиции я всегда растягиваю записки до трех пунктов. Раз больше не осталось научных или важных тем, то хотелось бы подчеркнуть чрезмерную жестокость Доктора Фатума, но только не сравнением со зверьми, так как те на фоне многих людей значительно проигрывают, а приведением нескольких примеров, когда жестокость проявлялась в высшей степени и под горячую руку попадали близкие Фатума:

сто семьдесят лет назад Генрих не смог удачно выдать замуж свою дочь Авелин

за сына представителя венгерской аристократии и убил ее. Убил целых десять раз. Генрих воскрешал родное дитя, требуя от него повиновения, то каждый раз отказывалось и опять умирало. Когда терпение Генриха закончилось, девушку ранили копьем, подвесили на люстру на высоте несколько метров и оставили умирать. Больше не воскрешали;

массовая вспышка болезни в Англии, во время которой умерло приблизительно двадцать процентов лондонского населения, произошедшая во второй половине семнадцатого века, получила название – Великая Эпидемия Чумы. Блохастые крысы с ужасной скоростью распространяли палочку. Предполагают, что в Европу крысы приплыли в трюмах кораблей, И если в четырнадцатом веке подобная катастрофа в Европе унесла чуть менее пятидесяти миллионов человек, то в этот раз Лондон буквально опустел. И лишь совсем немногие, а точнее сказать, единицы знают, что кошмар тысяча шестьсот шестьдесят пятого года - результат сговора нескольких лиц, неудавшийся террористический акт увлеченных бредовыми идеями захватчиков. План, не доведенный до конца благодаря слабохарактерности некоторых членов Повелителей Смерти и хитроумства благородного преемника Генриха Фатума, его родного сына, но причинивший столько горя и пошатнувший имманентную структуру Лондона, стал первым и дорогостоящим горьким опытом Англии в общении с Повелителями Смерти. После провала преступники снизили свою активность до банальных грабеженй и до недавнего времени не проявляли себя столь масштабно. И все равно, сказать, что справедливость восторжествовала, язык не поворачивается. Англия была спасена, но ценой жизни спасшего – Генрих, разумеется, не простил сына. Хотя тот много раз молил о снисхождении, понимания так и не добился. Фатум соскользнул на французский и исполнитель казни взмахом топора отсек парню голову;

Ни для кого не тайна, Генрих заводит сразу несколько любовниц, чтобы решить, какая из них достойна носить под сердцем его преемника. Чтобы выбрать одну из множества. И когда это избрание происходит, будущую мать ставят перед весьма неприятным фактом – если ребенок окажется мужского пола, родившей дадут доступ к бесконечному использованию даоского эликсира и Ванны Даоса, а также право принимать участие в воспитании наследника и находиться рядом, но если из чрева вылезает девчонка, родительницу убивают довольно садистским образом. Сжигают на костре, как сжигали ведьм и колдунов, как поступали при святой инквизиции с подозреваемыми в колдовстве. В последний раз, когда Генриха так разочаровывали, женщину, что родила девочку, сожгли уже мертвой. Полученное ножевое ранение не позволило дождаться огня, с мерть наступила из-за массивной кровопотери. Но девочка все видела, если верить записям прислуг, хранящимся в той библиотеке, которая, между прочим, стала главным местом моего времяпровождения.

Замок. Три часа дня.

- Вы потеряли связь с островом, а это значит, вы не можете узнать, как там поживают достижения современной медицины… - Генрих Фатум сидел у бассейна, водил пальцами по воде, практически не поворачиваясь к своим приструнивающимся слугам, - Назовите хотя бы одну причину, почему я не должен окропить кинжал вашей кровью…

- Повелитель! – фатуммен немного закашлялся, - Никакие капитальные убытки не помешают вашим планам! – и сделал необходимые два шага вперед, Тут уж даже сомневаться не приходится. Если, как вы сказали, Ханк с Мэлори каким-то образом и причастны к тому, что до сих пор никто не отозвался, то ничего страшного. Потеря мистера Дурсля вам ничего не будет стоить, ведь все, что необходимо для успешного осуществления проекта Озарение было перетранспортировано как раз на экстренный случай.

- То есть, медцентр принес плоды и потерял всякую значимость, как самка, которая рожает и перестает быть нужной?

- Именно, мой господин, вы чертовски прозорливы.

- Где сейчас воскрешенные?

- Взаперти, сэр. Все, как и приказывали…

- Выпустите их, и можете быть свободны, больше не задерживаю.

- Слушаюсь!

…Над дверью зала проведения торжественных церемоний возвышался герб Повелителей Смерти, представляющий собой изображение крупной змеи, окручивающей земной шар. Это символизировало не только борьбу Фатума против христианских истоков, которая была нужна, чтобы выставлять себя божественным пакатором, но и власть смерти. “Смерть везде, и там, и тут”.