Глава 76. Игра окончена 1 страница

Когда игра окончена, и король, и пешка попадают в одну коробку

Итальянская пословица

Эдвард Каллен

Я нервничал, стоя около огромной церкви, прислонившись к стене здания и наблюдая за приездом гостей. Я не был точно уверен, кто прибудет, учитывая, что у нас осталось охеренно мало членов семьи, а у Розали были только бабушка с дедушкой, так что масса народа, собиравшаяся внутри, удивила меня. Половину из них я даже не узнавал, что расстраивало меня и служило неприятным напоминанием, насколько я был отрезан от всех последние полтора года. Они успевали за течением жизни, встречали новых людей, заводили новых друзей, а я оставался на той же точке… все тот же Эдвард Каллен.

Именно так мне казалось. В жизни многое переменилось, но мое мироощущение, черт его возьми, осталось прежним.

Я глянул на часы, отмечая, что скоро полдень. В Чикаго было офигенно жарко, температура поднялась до отметки девяноста градусов (90 градусов по Фаренгейту - это около 32 градусов по Цельсию), по спине ручьями бежал пот, а рубашка липла к телу. Мне было неудобно, я был зол и уже, блядь, раздумывал: а не свалить ли подальше, но не мог. Я разочаровал многих долбаных людишек в своей жизни, но похерить свадьбу брата заняло бы верхнюю строчку позорного списка.

У меня были и другие причины торчать тут, более эгоистичные. Только поэтому я в одиночестве терпел пытку жарой и наблюдал за толпой, и именно поэтому моя грудь разрывалась от боли, а сердце подскакивало при виде каждой приближающейся машины. И именно из-за гребаных нервов я так потел, а еще из-за того, что изрядно накачал себя водкой прошлой ночью. Я был в смятении, но из последних сил держался, не желая сломаться под давлением ситуации.

Вздохнув, я полез в карман за серебристой флягой, которую притащил с собой, и сделал большой глоток. Жидкость была теплой и обожгла горло, грудь как будто опалило пламенем. Алкоголь немного успокоил нервы, а жжение отвлекло меня в достаточной мере, чтобы взять себя в руки. Я сделал еще глоток, и тут услышал свое имя, резкий голос застал меня врасплох, я подавился водкой. Закашлявшись, я опустил флягу, пытаясь восстановить дыхание.

- Что? – прохрипел я, оглянувшись и заметив Эсме, ее лицо было суровым.

- Была крайняя необходимость приносить это с собой? – спросила она, кивая на флягу.

Я закатил глаза и быстро засунул ее в карман, а она продолжила: – Во-первых, еще даже не полдень, а во-вторых, твой брат женится. Что такого травмирующего в этой свадьбе, что ты вынужден напиваться?

- Может то, что я сам никогда не женюсь? – спросил я, слова слетели с губ прежде, чем я это понял.

Грудь вспыхнула от нового приступа боли, а тетя изумленно уставилась на меня, очевидно, тоже не ожидая этого дерьма.

- Плюс, я уже собирался идти внутрь. Пытаюсь оглушить себя, прежде чем в меня полетят молнии.

- Не будь смешным, - сказала она, подходя ближе. – Если молнии и полетят в кого-то при входе в церковь, это будет твой отец или мой муж.

- Он тут? – спросил я, приподнимая бровь.

- Твой отец? Он внутри, с Эмметом.

- Нет, не он. Твой муж.

- О, - просто ответила она, улыбаясь. – Нет, и сегодня он не звонил.

- Он все еще с ней?

- С кем?

- Не веди себя так, словно я законченный идиот, Эсме, - сказал я. – Ты точно знаешь, кого я имею в виду.

Она замерла в нерешительности, с осторожностью глядя на меня.

- Почему ты думаешь, что он с ней?

- Я не думаю, я знаю, - ответил я, качая головой.

Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, когда Алек отъехал от клуба в пятницу вечером. Едва он вырулил на дорогу, как его слова словно повернули выключатель в моей голове, я среагировал интуитивно. Я понесся к машине, запрыгнул на водительское место и быстро завел ее. Покрышки завизжали, когда я утопил педаль газа, и уже через секунду я выехал с парковки и влился в поток машин.

В это время суток дороги были полупустыми, но я нигде его не видел; так что просто покатил в сторону нашего района, надеясь, что сначала он заскочит домой. И я не ошибся – едва я заехал на улицу, как засек его машину на подъездной аллее к дому, двигатель работал. Я припарковался через несколько домов, скрывшись за другими автомобилями, и выключил фары, ожидая. Он вышел через минуту, держа в руке спортивную сумку. Я наблюдал, как он попрощался с Эсме, а потом осторожно оглянулся и залез в автомобиль. Он выехал на дорогу и помчал прямо, быстро набирая скорость. Я задержался на несколько секунд, а потом поехал за ним, держась через одну машину. Когда он повернул в направлении аэропорта, я включил фары и влился в поток автомобилей. Я держался максимально далеко, всегда стараясь сохранять между нами несколько машин, чтобы не вызывать подозрений, но и не отставать от него. Я постоянно терял его из виду, но каждый раз находил, просто зная, куда, блядь, он мчится. Вдруг он свернул на второстепенную дорогу, и я замедлился, думая, какого хера он делает, но все равно последовал за ним.

Он проехал несколько пустынных перекрестков, а потом резко развернулся посреди аллеи. Я надавил на тормоза, едва не врезаясь в его машину. Сердце бешено заколотилось, и я выругался, когда понял, что я в тупике, его водительская дверь открыта, а его нигде не видно. Я уже хотел было развернуться, но тут моя дверь резко отворилась, и кто-то схватил меня. Это случилось так быстро, что я успел понять происходящее, только когда оказался на улице, прижатый к капоту.

- Что ты делаешь? – резко спросил Алек, прижимая к моему подбородку дуло пистолета.

От шока меня трясло, я яростно покачал головой.

- Я, э-э… Блядь! Не знаю! – выплюнул я. – Я просто подумал…

- Тебе не платят, чтобы ты думал! – оборвал он меня. – Тебе платят, чтобы ты следовал приказам, а я не говорил тебе следовать за мной.

- Но ты и не говорил мне не делать этого.

- Что ты только что сказал? – сорвался он, от звука снятого предохранителя у меня по спине побежал холодок. – Я устал от твоего неуважения.

- Извини! – выплюнул я, чувствуя, что он на грани. – Дерьмо, я прошу прощения, ладно? Я просто, блядь… Я просто должен знать, дядя Алек.

Он застыл на мгновение, не произнося ни звука.

- Ты думаешь, я не убью тебя только потому что ты ребенок Карлайла? – спросил он, его тихий голос был зловещим. – Думаешь, напоминание о том, что мы семья, убережет тебя? Ты серьезно веришь, что я такой мягкотелый? Забыл, свидетелем чего стал в Финиксе?

- Нет, сэр, - быстро сказал я, крепко зажмуриваясь, когда его слова вызвали вспышку воспоминаний.

Он, не колеблясь, убил собственную гребаную сестру, и я знал, что и со мной он не замешкается, если решит, что нет иного выбора.

- Я не хотел проявить неуважение, клянусь.

Он убрал пистолет и отпустил меня, а я открыл глаза, наблюдая, как он делает несколько шагов назад.

- Нет оправдания тому, что ты следил за мной, Эдвард. Куда я еду, тебя не касается.

- Разве? – спросил я, пытаясь сдержать дрожь в теле, пока выпрямлялся. – Если ты направляешься туда, куда я думаю…

- Что я только что сказал? – спросил он, приподнимая брови, выражение его лица было суровым. – Ты должен научиться не лезть не в свое дело. Я говорил тебе в Форксе принять решение, и ты сделал это. Ты должен стать человеком слова.

- Значит я прав? – раздраженно уточнил я. – Ты серьезно едешь к ней?

- Теперь у тебя нет права пытаться вмешаться.

- Я не пытаюсь вмешиваться, - сказал я, качая головой. – Я просто… Иисусе, я хочу знать, где она, что делает. Почему, блядь, ты бежишь ото всех посреди ночи? Что-то не так? Она, на хер, ранена, или еще что-то? Она ни с кем не говорит, Алек! Что, во имя всех святых, происходит?

Он смотрел на меня, пока я засыпал его вопросами, и выражение его лица было пустым, но в глазах я видел злость. Я не должен был спрашивать его, но не мог остановиться. Незнание сводило меня с ума, сама мысль, что он, блядь, едет к ней, съедала меня. Мне нужно было что-то, что угодно… любая информация, чтобы я смог держаться.

Он глянул на часы и нетерпеливо вздохнул. Казалось, он сейчас заговорит, и я позволил надежде овладеть мной, но тут все было нарушено, когда он снова поднял пистолет. Я инстинктивно отскочил, и он выстрелил в моем направлении, неожиданный шум оглушил меня, я выругался, когда выстрел повторился. Я повернул голову и изумленно наблюдал, как со свистом сдуваются колеса с водительской стороны.

- Блядь, - резко сказал я, взъерошивая рукой волосы, пока Алек прятал оружие в пальто.

- Хочешь повиснуть у кого-то на хвосте, научись быть незаметным. Я увидел тебя, как только вышел из дома, - спокойно сказал он. – Вызови транспортер и такси, и езжай домой. Мне нужно спешить, а я не хочу, чтобы ты забирал у меня еще больше времени.

- Просто замечательно, черт подери, - бормотал я, пока он удалялся.

Я смотрел, как он приблизился к машине, а потом замер и снова глянул на меня.

- Это приказ, Эдвард.

Он скользнул в автомобиль и с силой захлопнул дверь, а потом повернул на сто восемьдесят градусов и умчался. А я стоял на месте, гнев и отчаяние во мне росли, я со злостью двинул бок машины, на глазах выступили слезы. Я последовал его приказу – у меня не было иного выбора. Я поехал домой и остаток уикенда пил до полной отключки, выползая из дома только чтобы поменять колеса.

Тело болело, голова пульсировала, я торчал на этой гребаной жаре и ждал, надежда волнами вздымалась внутри меня. Я знал, что Алек вернется, и я отчаянно нуждался в чем-то, что успокоит меня, заверит, что она в порядке.

Но чем больше я боролся с собой, тем сильнее надеялся, что она, блядь, появится, хоть я и понимал, что с таким самоконтролем я лишь снова причиню ей боль. Я просто чертов дурак, и я так тоскую по ней, я бы убил любого ублюдка за возможность провести с ней хоть несколько минут, и забить на последствия.

Я самый настоящий эгоистичный мудак.

- Ты получил его?

- Получил что? – спросил я, озадаченно глядя на Эсме.

Я, блядь, забыл, что она тут.

- Твой подарок на день рождения, - пояснила она.

Я закатил глаза и кивнул, не удивляясь, что она сменила тему.

- Его прислали в пятницу, - ответил я. – Довольно мило, спасибо.

- Значит, тебе понравилось? – уголки ее губ дрогнули, а в глазах вспыхнули радостные огоньки.

- Да. И я был удивлен. Я ожидал очередную книгу о самопомощи или гребаную карточку члена Клуба Анонимных Алкоголиков. Кто знал, что тебе удастся подарить мне кое-что стоящее?

Она засмеялась и игриво толкнула меня локтем.

- Я твоя тетя. Я знаю, что может тебя порадовать, - сказала она. – И кстати, Клуб Анонимных Алкоголиков – отличная идея.

- Не задерживай дыхание в ожидании, - ответил я. – Если думаешь, что я жалок, встреться со мной, когда я трезвый.

- А когда ты в последний раз был трезвым? – спросила она.

Я пожал плечами и просто смотрел на нее, но прежде чем успел ответить, что я трезв сейчас, она уточнила:

- И под понятием " трезвый" я имею в виду – провести целый день без капли алкоголя.

Я горько засмеялся, и тут нас позвал отец, он стоял на пороге в церковь и сообщил, что церемония вот-вот начнется. Когда мы направились внутрь, она снова заговорила:

- Полтора года, - сказала она, отвечая на собственный вопрос.

- Да, но мне же нужно что-то согревающее, - пробормотал я.

Мы молча вошли внутрь, она протащила меня через церковь и практически силой затолкала на место рядом с собой в первом ряду. Я не удивился тому, что меня не пригласили участвовать в церемонии, хоть это и стало болезненным уколом. Они решили сделать все по-домашнему, тихо, Джаспер стал свидетелем Эммета, а Элис подружкой, и как только началась музыка, я увидел отца, ведущего Розали. Он выглядел гордым, а явное довольство этой суки меня взбесило, но, должен признать, Розали выглядела по-настоящему счастливой. Даже с моего места казалось, что она светится, а когда Эммет откинул фату с ее лица, у нее на глазах были слезы. Эммет поднял руку и нежно подобрал их, а я отвернулся, моя зависть и тоска стремительно росли.

Церемония быстро подошла к концу, и из-за волнения я едва ли услышал хоть слово, я хаотично оглядывался по сторонам в поисках дяди. Как только все закончилось, я вылетел из церкви, прежде чем Эсме успела что-нибудь сказать. Я забрался в машину и поколесил по городу, прежде чем вернуться на улицу, где мы жили; я был не в настроении для семейной вечеринки. Но я понимал, что не могу просто поехать к себе и наплевать на тупой прием. Они устроили празднование в доме Эсме, и я знал, что она может видеть мою подъездную аллею со своего крыльца, и придет за мной, если я первым не притащу свою задницу.

Я припарковался около дома, а потом пошел к двери. Стоило мне войти, как Эммет встал у меня на пути, на его лице было суровое выражение. Я тут же задумался, в какой хрени я уже облажался – Эммет редко бывал таким серьезным, но тут он бросился ко мне. Я ждал, что он, на хер, швырнет меня куда-нибудь, но вместо этого он притянул меня в объятия и крепко сжал.

- Иисусе, Эммет, - просипел я, он не давал мне вдохнуть.

- Давай, бросай это дерьмо и трезвей, соберись уже, блядь, - сказал он приказным тоном. – Моему ребенку нужен будет дядя, на которого можно равняться.

- Ребенку? – недоверчиво уточнил я, нахмурившись, когда он отпустил меня.

- Да, ребенку, - с ухмылкой ответил он. – Можешь в это поверить? Я буду гребаным папочкой, чувак.

- Дерьмо, она беременна? – спросил я.

Он кивнул и я пробежался рукой по волосам, чертовски удивленный.

- Э-э, мои поздравления. Иисусе, а ты долго не ждал, ты же, блядь, женился всего минуту назад, Эм.

- А мы начали медовый месяц заранее, - игриво подсказал он. – У нее срок три месяца, но мы еще никому не говорили. Ладно, теперь уже почти никому.

- Вау, - промямлил я, не зная, что тут говорить.

Я был рад за него, конечно, но гребаная зависть грозилась съесть меня живьем.

- Я так и думал, эта сука так светилась, когда я увидел ее.

- Как ты меня назвал? – раздался резкий голос Роуз позади меня.

Эммет рассмеялся, а я развернулся, глядя, как Розали положила руки на бедра. Она все еще была в свадебном платье, но волосы были распущены, фату она сняла.

- Эй, не называй мамку моего ребенка сукой, чувак, - сказал Эммет, пока я разглядывал Розали.

Я заметил, что ее лицо стало полнее, и она, точно, охеренно сияла.

- У тебя щеки округлились, – она прищурилась от моих слов.

- А ты все еще урод, - парировала она.

Я кивнул.

- Не буду возражать, - пробормотал я. – Мои поздравления, кстати. И по поводу свадьбы, и по поводу ребенка.

- Спасибо, - ответила она, а потом подошла ближе и сильно стукнула Эммета по руке.

Он отскочил, явно не ожидая такого, а потом начал растирать место ушиба.

- Иисусе, Роуз, за что?

- Мамка ребенка? – закипала она.

Он пожал плечами, а я хихикнул; она закатила глаза.

- И не могу поверить, что ты сказал ему первым.

- Сказал что? – спросила Элис, входя в комнату и проскальзывая за моей спиной.

Она схватила меня за руку и прислонилась ко мне. Я подарил ей улыбку, и она улыбнулась в ответ, счастье и тепло, которые она излучала, успокаивали меня, даже через столько времени. Джаспер встал позади Элис и глянул на меня, мы впервые за долгое время встретились глазами. Он кивнул в знак приветствия.

- Сказал Эдварду, что Роуз обрюхатили, - ответил Эммет.

Глаза Джаспера распахнулись от шока, а Элис улыбнулась, очевидно, уже зная это дерьмо, без разницы, говорили ей, или нет. Но прежде чем кто-то смог прокомментировать, Розали снова долбанула Эммета, издавая стон.

- Обрюхатили? – повторила она уничтожающим голосом.

Мы все засмеялись, а Эммет начал бормотать извинения, Джаспер с Элис тихо поздравили их. Эммет настоял, чтобы мы ненадолго присели вместе, и они начали говорить о свадьбах, о детях в будущем, а я один молчал, потому что мне нечего было добавить. Мое будущее вырублено на камне, и там нет ничего, чем стоит делиться. Но все равно было чудесно сидеть с ними. Как будто вернулись старые времена, они то и дело отпускали шутки, вспоминали былое, и мне было так хорошо, что я смог расслабиться и просто на время все забыть. Не было ни злости, ни обиды, ни гнева, ни чувства вины, которые я постоянно испытывал к окружающим. Была только любовь и дружба, и мы понимали друг друга.

Через несколько минут пришел отец, он смеялся и шутил вместе с нами, и у меня внутри зародилось странное ощущение. Они – моя семья, люди, которые больше всех в мире переживают за меня, которые прошли со мной через многое. Они чувствовали мою боль, разделяли мою радость, и пока я слушал, как отец говорил о маме и о том, как счастлива она бы была, если бы не покинула нас, я точно понял, что ощущаю. Счастье. Впервые со времени приезда из Форкса я ощущал счастье… и я не принимал гребаные наркотики или спиртное, чтобы вызвать это чувство.

Но даже теперь сохранялась пустота, части меня недоставало. Я чувствовал, что ее нет рядом, а больше всего на свете мне хотелось быть рядом с ней.

Кто-то прочистил горло рядом со мной, и я инстинктивно вздрогнул, а Эммет с Розали улыбнулись.

- Это для вас двоих, - раздался голос Алека позади меня, он протянул Эммету подарок в зеленой упаковке.

Внутри меня с новой силой вспыхнула надежда, я повернулся, замечая, что он выглядит уставшим, но цел и невредим.

- Я извиняюсь, что пропустил церемонию, но у меня были дела, которые невозможно было бросить, и я только что прибыл в город. Поздравляю вас.

- Спасибо, дядя, - сказал Эммет, беря коробку. – Мы все понимаем, не переживай.

Розали тоже поблагодарила его, и Алек кивнул, желая им счастливого медового месяца, прежде чем выйти из комнаты, ни разу не глянув на меня. Я смотрел, как он подошел к Эсме и кивнул ей следовать за ним. Я нервно оглядывался, сердце бешено забилось, когда раздался голос Эммета:

- Иззи Биззи, - сказал он.

Я так быстро повернулся к нему, что чуть не грохнул гребаный бокал шампанского, чтобы узнать, почему он назвал ее имя, но тут увидел, что он держит открытку, извлеченную из коробки с подарком. Я тут же понял, что это от нее, я чуть не задохнулся от мощной боли в груди.

- Ну, давай, прочитай нам эту хрень, - потребовала Розали, когда Эммет замолчал.

Эммет вздохнул и откинулся на спинку кресла.

- Эмметт и Розали, я хотела бы отдать вам это лично, но прямо сейчас не могу. Простите меня, надеюсь, вы сможете. Я счастлива за вас двоих и желаю вам жизненной дороги, полной счастья и любви, вы это заслужили. Бьюсь об заклад, Розали прекрасна в свадебном платье, но когда Розали были некрасива? Может, когда-нибудь я увижу фотографии или видео. Надеюсь на это, - начал Эммет, а Розали улыбнулась. – Она права, детка. Ты всегда прекрасна, но особенно сегодня.

Розали кивнула ему продолжать.

- Сложно поверить, что прошло столько времени с тех пор, как я говорила с вами. Мне иногда кажется, что это было вчера, когда мы рубили Рождественское дерево. У меня все хорошо, я занята, но не буду углубляться в детали. Просто хочу, чтобы вы знали, что я в порядке, не переживайте. Пожалуйста, передайте всем привет, когда увидите, и скажите, что я очень скучаю. Я надеюсь, всем вам нравится в колледже.

Он замолчал, осматривая нас.

- Иззи Биззи передает вам привет и говорит, что скучает по вам, чудики. И она надеется, что ты не облажался в школе, - сказал он.

Они рассмеялись, а мне удалось выдавить улыбку; он перевел взгляд назад на письмо.

- Я не знаю, что обычно люди дарят друг другу на свадьбы (я еще не знала никого, кто бы женился). Мне поведали, что люди заказывают в магазинах разную домашнюю утварь, но я не думаю, что Розали тот тип женщины, которая захочет блендер на свадьбу. Поэтому я приобрела то, что должно понравиться вам обоим. И предлагаю открыть это наедине, как и она посоветовала мне когда-то, хотя не думаю, что Розали может смутиться. С любовью, Изабелла.

Розали выхватила у Эммета коробку и быстро сорвала упаковку. Заглянув внутрь, она вытащила оттуда бумагу, а потом расхохоталась:

– Я так и знала, - сказала она, когда Эммет перегнулся через нее, его лицо засветилось.

- Святые небеса, Иззи Биззи – сексуальная извращенка, - продекларировал он, когда начал извлекать содержимое коробки.

Он достал оттуда белье, а потом я увидел последовавший за бельем розовый вибратор. Эммет поднял его повыше, привлекая внимание окружающих, все начали хохотать, а Розали попыталась отобрать игрушку. Ее щеки залились румянцем, когда в комнате появилось еще больше народа; она вцепилась в пальцы Эммета, разжимая их. Наконец, ей это удалось, и она кинула подарок в коробку, а потом толкнула мужа. Он чуть не свалился со стула, но успел ухватиться за подлокотник, все еще смеясь.

- Иногда ты такое ничтожество, - выплюнула она, вставая и уходя с коробкой.

Элис улыбнулась и, извинившись, последовала за Розали.

- Похоже, котенок ошибся, - игриво заявил Эммет. – Роуз была смущена.

- Не знал, что это возможно, - вставил я.

- Я тоже, - ответил он, снова заливаясь смехом. – Я бы отправил ей письмо с благодарностями, но она не сказала, где она.

- Э-э, уверен, Алек найдет способ передать ей его, - сказал я, пытаясь справиться с эмоциями.

- Надеюсь. Я хотел сказать ей о ребенке, - проговорил он. – Я сам еще не до конца поверил в это дерьмо.

- Бог нам в помощь, - пробормотал Джаспер. – Маленький Эммет.

- Если это будет не маленький он, то маленькая Розали. Не знаю, что хуже, - со смехом сказал я.

- Будет смесь, - гордо заявил Эммет. – Красота Рози и моя убийственная личность.

- Лучше, чем твоя красота и личность Розали, - пошутил Джаспер.

- Тогда я, действительно, пожалею ребенка, - встрял я.

Мы рассмеялись, а потом Эммет начал хватать разное дерьмо со стола, кидая в нас.

- Придурки, - сказал он. – Я еще не сообщал отцу, что он станет дедушкой. Не знаю, как он отреагирует. Розали хочет еще подождать, на него слишком много сейчас навалилось, но я так не считаю. Я хочу сказать ему.

- Тогда скажи, - посоветовал Джаспер. – Порадуй его, в последнее время все идет наперекосяк.

- Как считаешь, он будет рядом, когда время придет? – спросил Эммет. – Он сможет отбиться от обвинений?

Они оба посмотрели на меня, и я нерешительно пожал плечами, не зная, чего они ждут.

- Я знаю не больше, чем вы, - ответил я. – Суд скоро начнется, и будет длиться не меньше нескольких недель, - я оттолкнул кресло и поднялся, момент был нарушен, реальность снова свалилась на меня.

И тут кто-то схватил меня за плечо.

- Эй, парни, - раздался голос Эсме.

- Привет, тетя Эс, - ответил Эммет. – У тебя случайно нет адреса Изабеллы? Мне нужно поблагодарить ее за письмо.

- К сожалению, нет, - ответил она. – Но я уверена, если ты обратишься к Алеку, он тебе поможет. Я с ней все равно не контактирую. И, кстати, Розали только что бросала букет. Конечно, его поймала Элис. Ей пришлось потолкаться.

Мы засмеялись, а Джаспер покачал головой.

- Моя Элис.

- Да, похоже, ты будешь следующим, - сказал Эммет.

- Думаю, да, - ответил Джаспер.

Эсме улыбнулась и игриво потрепала Джаспер по волосам, а потом удалилась.

Я быстро попрощался с братьями и пошел за ней, поймав ее на входе в кухню.

- Почему ты солгала? – спросил я.

- О чем? – неуверенно уточнила она.

- Ты сказала, что не контактируешь с Изабеллой.

Она вздохнула.

- Послушай, я пообещала твоему дяде год назад, что буду держаться в стороне. Иногда я говорю с ней, когда она звонит домой, но в остальном придерживаюсь своей клятвы и не вмешиваюсь в это. Он не хочет, чтобы люди думали, будто через меня они могут добраться до нее, и я лишь несколько раз за это время пересекла черту.

- Почему он не хочет, чтобы люди знали, где она?

- У него свои причины. Ты знаешь дядю и можешь не спрашивать. Он не действует по велению эмоций. Он подчиняется логике. Просто доверься ему, - сказала она. – Я доверилась.

- Какая разница, - пробормотал я, пробегаясь рукой по волосам. – Я просто…

- Я знаю, - ответила она, обрывая меня прежде, чем я закончу. – Ты хочешь удостовериться, что все это было сделано для чего-то, Эдвард. Она познает новое, и у нее не было бы шанса, поступи ты иначе. И это не значит, что я не хочу, чтобы она была тут, глубоко внутри я знаю, что и ты скучаешь. Но она не тут, она там, где ты хотел ее видеть.

- Она счастлива? – спросил я, в горле застрял ком, когда я произнес это слово.

Счастлива.

- А ты? – парировала она. – Я не могу говорить за нее, сам понимаешь. Ей нравится то, что она делает, она много об этом рассказывает, но одно мне кажется парадоксальным – вы даете одинаковые ответы: Я в порядке… со мной все хорошо… много дел… не надо переживать за меня… Я ни разу не услышала " я счастлива".

Она развернулась, и прежде чем я успел сказать хоть слово, вышла через заднюю дверь к Розали, которая стояла во дворе с гостями. Я недолго топтался на месте, думая, идти ли за ней, а потом решил поехать домой. Я промчался мимо Клары, и она тепло мне улыбнулась, приветствуя.

- Вы уже уходите? – спросила она.

- Да, - ответил я, возвращая ей улыбку.

Она сильно изменилась со времени приезда в Чикаго и сейчас больше походила на гребаного гостя в доме, чем на прислугу Эсме.

- Еще увидимся, Клара. Приятного вечера.

- И вам, сэр.

Я направился по улице к своему дому, замедлившись, когда заметил фигуру, сидящую на ступеньке. Когда я приблизился, то понял, что это отец. Сконфуженно я наблюдал, как он держит в руке сигарету.

- Иисусе, когда, блядь, ты начал курить? – спросил я.

Он поднял на меня глаза и пожал плечами, смахивая пепел на асфальт.

- А когда ты начал? – спросил он, кивая на окурки, валяющиеся повсюду.

- Это не мое, - ответил я, зарабатывая любопытный взгляд. – Большинство, по крайней мере. Леа, девушка, которую Эсме прислала мне в помощь… она дымит, как гребаный паровоз.

- А-а, - сказал он, доставая пачку сигарет и протягивая мне одну с зажигалкой.

Я взял ее и подкурил, а он продолжил:

- Я помню Леа еще ребенком. Ее мать работала в благотворительном центре вместе с твоей матерью.

- Серьезно? – удивленно спросил я.

Он кивнул.

- Да, приятная леди.

Он замолчал, времяпровождение с ним казалось чем-то нереальным.

- Какая-то хрень – я курю вместе с отцом-доктором.

- Я больше не врач, - ответил он с горьким смешком, делая затяжку. – Они забрали мою медицинскую лицензию. Не могут вынести, чтобы мафиози размахивал скальпелем и иглами.

- Это полный пиздец, - сказал я, ощущая вину, что поднял этот вопрос. – Прости.

Он глянул на меня и вопросительно приподнял брови.

- Ты извиняешься передо мной? – я пожал плечами, а он улыбнулся. – Да, я тоже прошу прощения. И плевать, за что. Просто прости.

- Ты сможешь восстановить лицензию после суда?

Он недоверчиво глянул на меня, но не ответил.

- Вообще-то, я начал курить после смерти твоей матери. И пить тоже. Много. Я целый год был в ступоре. Именно поэтому я оставил вас детьми. Я знаю, что вы винили себя за мое отсутствие, и не буду лгать – мне было трудно видеть вас, вы напоминали мне о своей матери. Но я просто не хотел, чтобы мои дети видели меня в таком состоянии.

- Что изменилось? – с любопытством спросил я, чувствуя небольшой дискомфорт из-за темы – мы никогда раньше не говорили об этом дерьме. – Почему ты собрался и смог, блядь, вернуться домой?

Он пожал плечами.

- Однажды утром я проснулся и понял, что ваша мать испытывала бы отвращение к моему поведению. Так тяжко бороться, чтобы дать ей жизнь, а потом просто наплевать на собственную, забыть про все, что она для нас строила. Плохая дань ее памяти. Никудышная благодарность. Я долгое время еще продолжал пить после возвращения. Но лишь после того, как убил Свонов, я понял, что должен остановиться, в противном случае еще кто-нибудь пострадает. Спасибо Господу, что Нонна была тут и присматривала за вами. Она была хорошей женщиной.

- Да, была, – ответил я, кивая. – Больше всех похожа на настоящую бабушку.

- У тебя есть родная бабушка, она лишь в нескольких милях отсюда. Можешь увидеть ее, когда пожелаешь, - предложил он. – Не могу гарантировать, что она тебя не взбесит. Я был у нее вчера, потребовалось всего десять минут, чтобы она прошлась языком по твоей матери. Она отказывалась называть ее по имени, только " та ирландская рабыня". Она и с тобой будет себя так вести, ты слишком похож на мать.