Своей земли минувшие дела

(по историческим романам В.Пикуля)

Главное для меня - патриотическая идея.

В.Пикуль.

Есть русская поговорка: «Иван, не помнящий родства». К сожалению, в смысле знания истории очень многие люди стали такими «Иванами». А ведь без истории не может быть образованного человека. Настоящее можно понять только через прошлое, а сейчас важно понять наше настоящее. Литература, учительница жиз-ни, должна прививать интерес и любовь к прошлому нашей и других стран. В отношении Валентин Саввич Пикуль (родился в 1928г.) для широкой публики часто выступает первооткрывателем. Ведь некоторые его романы освещают те страницы, которые были знакомы, в основном, лишь узким специалистам. Известный историк академик Б.А.Рыбаков отмечал, что романы сыграли немалую роль в нынешнем усилении тяги к истории.

Я давно знакома с творчеством Пикуля. Это и отличный учебник жизни, и увлекательный, захватывающий сюжет. Произведения писателя помогли мне полюбить историю России. Мне нравится масштабность его взглядов, стремление вобрать в повествование как можно больше событий, мест, героев. Читая романы Пикуля, не только погружаешься в прошлое, но и задумываешься над настоящим.

В истории нашей страны много славных и бесславных войн, немало и дипломатических интриг. Одним из напряженных периодов была Семилетняя война в 18 веке. Писатель обращается к этому эпизоду в романе «Пером и шпагой». Сюжет построен вокруг истории одного французского дипломата. Но его любопытная фигура дает писателю возможность показать тугой узел интересов и противоречий ведущих европейских стран. Мы видим корыстолюбие и глупость, а порой и трусость ряда русских сановников и наряду с этим подлинных патриотов. Один из них - генерал Салтыков. Автор описывает его как тихого старичка, который вперед никогда не лез и около престола не отирался. Но именно он оказался истинным победителем прусского короля Фридриха 2, героем всей европейской войны. Он был прекрасным полководцем, понимавшим солдата. Завистники не простили ему самостоятельности. К сожалению, война не принесла пользы России, хотя славы и уважения ей добавила.

На смену «дщери Петровой» Елизавете пришла немка Екатерина 2. Ее царствование описано в романе «Фаворит». Это был «золотой век» русского дворянства.

Главный художественный принцип Пикуля - показывать эпоху через конкретных исторических лиц. Их много в романе. Но центральные образы - Екатерина и Потемкин. Царица предстает перед нами волевой и умной женщиной, знакомой с видными философами Европы. Она умеет расположить к себе людей, понять чужую страну и служить ей. Но в то же время это хитрая, порой коварная и жестокая правительница, слишком любвеобильная женщина, стремившаяся нравиться до самой смерти.

Противоречива и фигура «светлейшего» князя Потемкина. Он ловкий, хитрый человек и царедворец, часто беспринципный, иногда очень грубый. Но писатель выделяет одну очень важную черту, которая, наверно, и сделала его заметной личностью в нашей истории. Она роднит его с Волынским в «Слове и деле», Салтыковым, с Горчаковым в «Битве железных канцлеров», нашими полководцами и флотоводцами в «Фаворите». Это патриотизм.

Диапазон исторических эпох, описываемых романистом, велик, с 18 по 20 века. В 1987 году он завершил цикл романов о русско-японской войне 1904-05 годов. Эти события уже нашли отражение в советской литературе: в «Порт-Артуре» А.Степанова и «Цусиме» А.Новикова- Прибоя. Но Пикуль рассказывает о войне по-своему. Писатель считает, что история не терпит шаблонов, с которыми у нас подходят к тем или иным событиям и личностям. Он напоминает о том, что хотя мы привыкли считать Цусимское сражение поражением царского флота, но забываем о высоком патриотизме моряков, когда матросы и офицеры заведомо знали, что погибнут. Но честь России для них была дороже жизни! В последнем романе своей эпопеи «Каторга» Пикуль рассказывает о каторжанах на Сахалине. Раскрывается неизвестная страница истории. Когда на остров пришли японцы, ссыльные стали защищать свою страшную, жестокую тюрьму! С большим мастерством исследует писатель истоки патриотизма у этих преступников. Несмотря на все пороки их характера и воспитания, они остаются русскими и сражаются, погибают за свою Родину.

Большое впечатление на читателей произвел роман «У последней черты» об авантюристе Гришке Распутине и последних годах царского дома Романовых. Романист прекрасно показал нравственное и духовное убожество власть имущих перед революцией. Люди, у которых в руках была судьба страны, сами оказались чуть не игрушкой в руках темного мужика и мистика Распутина.

Романы Пикуля построены на контрастах, на противопоставлении патриотов и предателей, честных, преданных людей и карьеристов, хапуг; смелых и трусов. Перед нами встает такая галерея интересных и значительных, роковых и ничтожных фигур, без знания о которых наша духовная жизнь была бы беднее. Но в то же время не всегда оправдано копание писателя в интимных подробностях, выпячивание и смакование их. Возможно, это одна из причин того, что некоторые считают романы Пикуля бульварными. Но надо ценить то, что Валентин Пикуль открыл для нас эпизоды истории, сделал их живыми, заполнил интересными лицами, помог многим полюбить историю. Спасибо писателю!

Нам, конечно, надо помнить, что в русской и советской литературе очень сильны традиции исторической прозы и поэзии. Пушкин и Лермонтов, М.Загоскин и А.К.Толстой, Л.Н.Толстой и Д.Мережковский, С.Есенин и А.Н.Толстой, С.Сергеев-Ценский и А.Борщаговский, Ю.Тынянов и В.Ян, многие другие написали блестящие произведения о прошлом нашей страны. Пусть же будет больше таких писателей!

САТИРИЧЕСКОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ (по произведениям советских писателей 20-40-х годов)

Нам нужны подобрее Щедрины и такие Гоголи, чтобы нас не трогали.

Эпиграмма.

Есть писатели, которые остаются только в своем времени. Они были нужны современникам, но потомки их мало читают. С произведениями же Зощенко, Платонова, Булгакова произошло совсем иное. Как ни замалчивали их, как ни травили писателей при жизни, их книги прорвали «громаду лет» и стали любимыми у потомков. По-новому сейчас звучат и романы Ильфа и Петрова, которых, к счастью, не коснулась рука властей. Даже не верится, что перечисленным писателем было бы сейчас 90-100 лет, так молода их проза, так созвучна нашим проблемам и мыслям.

Удивительно искрометный смех дал союз Ильи Ильфа и Евгения Петрова. Путешествуя со своим великим комбинатором Остапом Бендером, они сатирой, как прожектором, высвечивали недостатки и пороки общества. Вот бюрократы «Геркулеса»: Берлага, Скумбриевич и другие. Вот сам его начальник Полыхаев, который перестал думать и заменил себя резиновыми резолюциями на штампах. Все силы он отдает борьбе с другим учреждением. Скумбриевич ведет липовую общественную работу, увиливая от своей собственной, а приглашенный за золото немецкий инженер требует, чтобы ему дали работу, но не может получить ее. Не успели наши жулики организовать фиктивную контору «Рога и копыта», как тут же им пришли десятки вызовов и требований.

А знаменитая «Воронья слободка»- вместилище квартирных склочников. А как разделывали писатели своих «собратьев» по перу, а также «новаторов» театров и киностудий! Трудно перечислить все те изъяны, которые мастерски подметили замечательные писатели.

Но что самое примечательное. У Зощенко, Булгакова, Ильфа и Петрова при различии в манере и привязанностях темы сатиры и типы весьма похожи. О чем пишет Зощенко? О неустроенном быте, о квартирных ссорах, о бюрократах, о чиновничьих нововведениях, о пустоте жизни обывателя. Но разве не это же бичуют Бул-гаков, авторы «Золотого теленка»?

«Его подвига не может забыть и не забудет честная русская интеллигенция переходного периода, так как его мысли и его муки- это ее думы, ее страдания», - писал о Михаиле Булгакове Н.Захаров.

Роман «Мастер и Маргарита»- произведение многоплановое. Но сатира здесь блестящая. Булгаков показывает, что все «писательство» многих литераторов из выдуманного им московского объединения направлено на то, чтобы обедать в хорошем ресторане, взять дачу, получить квартиру, устроиться в жизни. Он показывает невежество многих поэтов и писателей.

С помощью фантастического Воланда обнажается суть доносчиков, развратников, сутяг, прожигателей жизни. Писатель смеется над убогостью жилищных условий, тяжбами из-за квартир. Недаром Воланд замечает, что квартирный вопрос совершенно испортил москвичей.

Нашли свое отражение эзоповым языком и начинавшиеся в 30-е годы массовые незаконные аресты. Так, квартира номер 50, в которой поселился Воланд, и прежде «пользовалась дурной славой», потому что и до его появления из нее бесследно исчезали жильцы. И понятна мгновенная реакция Степы Лиходеева, который, едва увидев, как опечатывают квартиру погибшего Берлиоза, и еще ничего не зная о его судьбе, трусит и с огорчением вспоминает, что как раз недавно всучил Берлиозу статью для напечатания и вел с ним сомнительные разговоры. Атмосфера доносов и подозрительности, столь типичная для 30-х годов, вся в этой сцене.

Если у Булгакова сатира несколько напоминает щедринский гротеск, то рассказы Михаила Зощенко, скорее, сродни ранним рассказам Чехова. Со страниц рассказов Зощенко предстает Москва 20-30-х годов с ее коммуналками, тесными общими кухнями, где чадят примусы, где разгораются ссоры, а то и драки. Мы смеемся над жуликами, дрожащими перед вызовом в прокуратуру (очень похожие типы есть в «Золотом теленке»), над беспечными молодыми людьми, которые могут жениться, даже не разглядев невесты. Мы хохочем над банями, где нужно привязывать номерок к ноге, и над больницами, где больных ведут на «обмывочный пункт» и где на глаза им попадается плакат: «Выдача трупов с 3-х до 4-х». Примечательная галерея выжиг и приспособленцев. Вот в рассказе «Брак по расчету» «старый революционер с 9-го года», перебывавший во всех партиях, жениться по расчету. Узнав, что его молодую жену, имеющую 15-й разряд, льготы и талоны, рассчитали со службы, тут разводиться с ней и ищет новую невесту.

Несколько особняком от указанных писателей стоит сатира Андрея Платонова, обращенная к неизвестным потомкам, так как опубликовать «Котлован» и другие его книги было немыслимо. Со страниц его произведений встают одномерные люди. Вощев, Жачев, Чиклин и другие персонажи- все они жертвы классовой борьбы и ее энтузиасты. Даже девочка Настя четко требует убивать плохих людей, особенно кулаков. Все эти люди не имеют собственного мнения, живут только по указке. Деревенский активист колхоза имени Генеральной линии жадно ждет директив сверху. Он даже млеет от восторга, когда видит изображение земного шара на штемпелях казенных бумаг. Чудовищной сатирой и обвинением насыщены произведения Платонова, посвященные деревне. Так, в пьесе «14 Красных избушек» Антон Концов велит всем смертельно ослабевшим колхозникам «дышать без остановки», а «кто продышит до вечера, тому трудодень запишу».

Эпоха в произведениях сатириков вырисовывается очень яр-ко, хотя, конечно, однобоко и неполно.

Трагична судьба этих веселых людей. Чуть не умер с голоду после постановления 1946 года Зощенко. Затравленный, умер Булгаков. Всю свою жизнь провел в безвестности Платонов, переживая за репрессированного сына. И только Ильфа и Петрова не коснулась рука властей, но и они умерли рано.

Традиции, заложенные русской сатирой 19 века, были блестяще развиты указанными писателями. Они продолжают развиваться и в современной литературе. Особенно хочется отметить роман-анекдот В.Войновича о солдате Чонкине, вобравшем в себя и злость булгаковской сатиры, и юмор зощенковских рассказов, напоминающий роман Я.Гашека о солдате Швейке.