Я делаю ход конем

Утром ни свет ни заря — совсем темно еще было — меня разбудил телефонный звонок. Я сразу выскочил в прихожую, к аппарату. Сомнений не было, это мог звонить только Дроздянкин!

Но это был не Дроздянкин.

— Здравствуйте, — услышал я глуховатый голос. — Квартира Карсавиных?

— Да, — ответил я.

— Андрей Карсавин?

— Да.

— А я — из милиции. Мне дали ваш телефон...

— А, так вы — Глебов Виталий Сергеевич? — догадался я.

Последовала легкая пауза.

— Точно! — рассмеялся он после паузы. — Надо же, предупредили, значит, что я могу звонить? Тогда все еще проще, раз знаешь, кто я такой и что мне нужно. Мы могли бы встретиться, и побыстрей?

— Да, конечно, — сказал я. — А что такое?

— Кое-какие сведения уточнить надо. Понимаю, воскресенье, отоспаться хочется, но дело есть дело. Так сможешь?

— Конечно! — ответил я. — Сейчас мы быстренько встанем, позавтракаем и подъедем, куда скажете.

— «Мы»? — недоуменно переспросил он.

— Ну... — я растерялся.

— А, понимаю! — опять рассмеялся он. — Конечно, ты же вместе с друзьями-однокашниками этим делом занимаешься? А мне просто передали телефон, сказали, вот, все нужные сведения у Андрея Карсавина, кадета училища.

— Странно, что полковник вам других не назвал, — сказал я. — Я-то меньше других сделал. Тот же Алексей сделал намного больше.

— А, тот самый Алексей? Конев, да?

— Да, — подтвердил я.

— Как же, слышал. В общем, когда ты сможешь подъехать?

— Смотря куда, — сказал я. — И лучше, если мы все вчетвером подъедем.

— Хорошо. Буду ждать вас на Петровке. Вот что, я где-то через часок машину за вами пришлю. И вы соберетесь спокойно, и я буду знать, что вас доставят прямо ко мне, с удобствами. Идет?

— Идет! — радостно согласился я.

— Хорошо, тогда скажи мне точный адрес и объясни, как лучше всего подъехать, чтобы я водителю дал указания. И ровно в девять ждите у подъезда.

— Есть! — сказал я. — Будет исполнено!

— Молодец, — сказал он. — Сразу видно, что не зря учишься.

И повесил трубку.

А я ворвался в комнату.

— Ребята, вставайте! Глебов позвонил!

Они и так уже проснулись.

— Тот самый Глебов? — спросил Жорик, — О котором Осетр предупреждал?

— Тот самый! И через час за нами придет машина, чтобы отвезти нас на Петровку! Он хочет поговорить с нами! И...

И тут я на секунду осекся. Одна мысль пришла мне в голову... Мысль, похожая на взрыв бомбы в башке — и меня самого поразило, что я сумел в мгновение ока взять себя в руки и сдержаться, чтобы мои друзья ничего не заметили.

А мысль была такая: Осетр вполне определенно сказал, что Виталий Сергеевич Глебов — человек из ФСБ. А позвонивший представился работником МУРа, и приглашает он нас не на Лубянку, а на Петровку...

С полковником разговаривал я. И друзьям не сказал, в каком конкретно ведомстве работает Глебов, просто передал, что такой человек может нам позвонить...

Но зачем работнику милиции врать? Сказал бы просто: «Я — не Глебов, я — другой следователь...»

И то, что он не очень ориентировался, сколько нас, как нас зовут...

Правда, про Лешку Конева он знал. Тоже интересно, да? И тоже укладывалось в схему, которая начинала выстраиваться в моем мозгу...

Я вспомнил фразу Дроздянкина, что сейчас любое удостоверение можно подделать. И когда придет машина, нам, небось, любые удостоверения покажут...

А вспомнив о Дроздянкине, я сразу припомнил и еще одну вещь: уходя, я записываю ему мой телефон — и вывожу под номером телефона крупными буквами: «Андрей Карсавин». И он эту бумажку убирает в кардан...

И ведь Дроздянкин так и не позвонил, с самого вечера...

— И?.. — переспросил Илюха. — Что ты еще хотел сказать?

— Я хотел сказать... — в голове у меня наконец выстраивалась цельная картина, и все те мелочи от которых я усердно отмахивался, теперь занимали свои законные места. — Я хотел сказать, мы так и не дождались звонка Дроздянкина. Может, позвонить ему перед выходом? Вдруг у него есть какие-нибудь интересные новости?

— Отчего не позвонить? — сказал Лешка. — Давай позвоним. Где там его телефон?

Пока он искал номер, я принес телефонную трубку в комнату.

— Что в такую рань поднялись? — это бабушка заглянула в комнату, пока я набирал номер.

— Хотим уехать пораньше, — ответил я. — Дела всякие, и времени у нас не так много.

Кто помнит, вечером нам предстояло возвращаться в училище. Или в пять на автобус успеть, который будет ждать нас у «Краснопресненской», или добираться своим ходом, на электричке.

— Ух, деловые! — улыбнулась бабушка. — Ладно, завтрак вам сейчас приготовлю.

— Да ты не хлопочи, мы сами справимся, — сказал я, слушая при этом длинные гудки в трубке. — Что мы, маленькие? Ложись и спи.

— Как же, уснешь с вами, — добродушно проворчала бабушка и пошла на кухню. Там сразу хлопнула дверца холодильника, зазвякала посуда.

Я выждал гудков двадцать и отключился.

— Дома его нет, — сказал я. — Попробую на мобильный ему звякнуть. Пусть скажет хотя бы, во сколько удобно будет ему перезвонить.

И я набрал номер мобильного телефона Дроздянкина.

Первый гудок... второй...

«Абонент находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее», — уведомил меня женский голос.

— И мобильный не отвечает, — вздохнул я. — Ладно, пойдем завтракать.

Сказал я это беззаботно, но на сердце у меня кошки скребли. Человек, звонивший мне, врал, это раз. Наверняка он узнал мой телефон, увидев бумажку, которая была у Дроздянкина, это два. Дроздянкин, при характере его работы, вряд ли отключился бы от связи, это три.

Так что произошло с Дроздянкиным на пути к Ныркову... или у Ныркова?

И тут же возникла другая мысль: а не может ли сам Дроздянкин быть предателем? Чтобы человек с таким опытом, как он, растерялся и дал бандюгам выкинуть себя из машины... И в казино он часто бывал...

Но все равно эту мысль я отмел. Не похож Дроздянкин на предателя, никак не похож.

Выходит, он попал в беду?

И бандиты хотят теперь и нас захватить, потому что мы слишком много знаем?

Но поделиться своими догадками с друзьями я все еще не решался. Вдруг у меня всего лишь воображение разыгралось, ведь любым странностям пока что можно найти объяснение. Глебов вполне может работать сейчас в сотрудничестве с МУРом и временно сидеть на Петровке. Осетр вполне мог дать Глебову телефон, продиктовав лишь мое имя — ведь в конце-то концов он сообщал мой номер телефона! И фамилию Конев этот Глебов — или не Глебов — знал! Откуда мог он знать фамилию курсанта, если только не..

В том-то и дело, что я знал, откуда! Объяснение этому идеально укладывалось в мою схему!

Но, прежде чем убедиться в своей правоте, я должен был еще кое-что проверить! А уж потом можно будет поделиться с друзьями...

Позавтракали мы быстро, а я — быстрее всех. Мне надо было успеть кое-что сделать, и вот, пока они еще допивали какао, я вернулся в комнату и включил компьютер.

Обращаться к служебным базам данных мы все умели, не только Лешка. А мне позарез нужно было узнать побольше про Глебова Виталия Сергеевича.

Я назвал все нужные пароли, стал просматривать открывшиеся мне списки...

Вот он, Глебов!

Я чуть не упал.

Глебов Виталий Сергеевич был одним из руководителей особого отдела по борьбе с правонарушениями среди самих сотрудников правоохранительных органов!

Все точно. Вот еще одно подтверждение моим догадкам. И еще одно доказательство того, что слушать надо внутренний голос, а не заглушать его. Если бы я еще во вторник или в среду поделился с друзьями своими мыслями, многое могло бы быть иначе... Впрочем, что сейчас было об этом толковать!

Нужно было решить, что делать дальше. Делиться с друзьями тем, что я выяснил, или нет. И звонить ли Осетру...

Я выключил компьютер и попробовал еще раз набрать мобильный телефон Дроздянкина без особой надежды, что он ответит.

Но он ответил!

— Алло?.. — услышал я его голос. Теперь мне важно было понять, все ли с ним в порядке или он говорит, что называется, под дулом пистолета. Может, его захватили бандиты?

— Евгений Александрович? — сказал я. — Это я, Андрей Карсавин... — я на секунду задумался. — Узнали что-нибудь новенькое? Как ваша встреча с Нырковым прошла?

— Нормально прошла, — сказал он. — Потом расскажу. А сейчас, извини, мне некогда.

— Только один вопрос! — поспешно сказал я.

— Да?

— Он, вообще-то, к делу не относится, но вот то, что мы с вами про бесплатные проездные говорили... Вы не можете нам их привезти?

Он запнулся перед тем, как ответить.

— Я сам не смогу привезти, — сказал он. — Может быть их завезут вам другие люди. Пока!

И он отключился от связи. А я так и застыл, с трубкой в руке.

Все понятно? Дроздянкин отлично уловил, о чем я спрашиваю и почему. И его ответ, если его расшифровать, звучал так: «Берегитесь! Я попался, и вам самим грозит опасность от каких-то людей!»

Где он мог попасться? Может ли быть, что Нырков — сообщник бандитов, и что он срочно предупредил их: мол, ко мне едет человек, который знает слишком много? Нет, вряд ли. Но про участие Дроздянкина в деле бандиты не знали... Значит, его захватили. после того, как увидели, что он общается с Нырковым? Значит, за Нырковым продолжали следить? Но если продолжали — то чего боялись?..

Объяснения возникали самые разные. Но главное теперь было ясно: нам ни в коем случае нельзя садиться в ту машину, которую за нами пришлют!

Нельзя ли?.. — вдруг задумался я. Кто знает, вдруг они убьют Дроздянкина, если нас не привезут. И потом, вот он, шанс найти бандитское логово, в котором они прячут захваченных. Логово, в котором держат Дроздянкина. Там же, наверно, и Банщиков с Молебоевым отсиживаются... А может, там еще кто-то есть. Тот же Нырков. Вдруг его схватили вместе с Дроздянкиным?

— Эй, что с тобой? — встревоженно окликнул меня Жорик.

Мои друзья вошли в комнату, а я, погруженный в свои мысли, их и не заметил.

— Ребята, — сказал я. — Прикройте дверь и присядьте на секундочку.

Они поглядели на меня с легким недоумением, но выполнили то, о чем я просил.

— Что произошло? — сказал Лешка. — Выкладывай.

— Милиционер, которого мы ждем — не настоящий. То есть, скорее всего, он настоящий, но все равно не настоящий. Нас хотят захватить так же, как захватили Дроздянкина! Бандиты считают, что мы слишком много знаем, и что слишком много от нас неприятностей на них обрушилось.

У моих друзей отвисли челюсти.

— Эй, эй, полегче на поворотах! — сказал Жорик. — Хочешь, чтобы у нас мозги заплелись? Что там тебе в голову вдарило?

— А в голову мне вдарило вот что... — и я быстро рассказал друзьям о тех сомнениях, которые во мне посеял телефонный звонок, и о том, как моя проверка по компьютеру и короткий разговор с Дроздянкиным подтвердили правильность этих сомнений.

— Ничего себе новый поворотец! — присвистнул Жорик.

— Круче некуда, — согласился Лешка.

— Да уж... — проворчал Илюха. И спросил: — А что это ты загнул насчет того, что мент «не настоящий, даже если он настоящий»?

— Все очень просто, — сказал я. — Но сейчас нет времени об этом рассказывать. Сейчас надо решить, как нам быть. Мы можем позвонить Осетру, пусть захватят машину, и наблюдать захват с балкона или из подъезда. Я думаю, из захваченных бандитов вытрясут, где прячут Дроздянкина и остальных. Есть ход покруче. Мы все-таки садимся в эту машину, чтобы окончательно усыпить подозрения бандитов...

— И оказываемся в заложниках?! — подскочил Лешка. — Ты что, спятил? Это ж и последнему психу в голову не придет!

— Мы становимся заложниками, — возразил я. — Мы ловим на себя бандитов как на живца. И, может быть, спасаем жизнь Дроздянкину. Вдруг его убьют, если нас не привезут вовремя? И потом, мы попадем в то место, где содержат и Дроздянкина, и Банщикова с Молебоевым, и, возможно, кого-то еще. И потом... — я поглядел на часы. — Остается двадцать пять минут до того времени, как придет машина. Допустим, мы позвоним Осетру. Группа захвата за двадцать пять минут может не успеть, даже если будет мчаться на дикой скорости! Допустим, мы просто не спустимся вниз. Бандиты, поняв, что их раскусили, могут расправиться со всеми, кого уже сцапали. И эта кровь будет на нашей совести! Или, допустим, группа захвата поспевает вовремя. Но что если бандиты не расколются, или не сразу расколются? А их сообщники, когда машина с нами не появится вовремя, поймут, что что-то пошло наперекосяк. Они перебьют пленных и смоются куда-нибудь в другое укромное место, где их потом ищи-свищи. В общем, я за то, чтобы сделать ход конем!

— Предупредив, конечно, Осетра, чтобы нам хотя бы в пути успели сесть на хвост, — сказал Жорик.

— Да вы хоть соображаете, о чем говорите? — взвился Лешка, увидев, что оторва Жорик склоняется на мою сторону. — Мы не знаем ни как выглядит машина, ни каким маршрутом нас повезут! Как мы предупредим, за кем надо следить?

— Ладно, кончайте телиться, — вмешался Илюха. — Звоните полковнику. Времени-то все меньше остается!

— Звони, — кивнули мне и Лешка, и Жорик.

И я набрал номер полковника.

— Алло?..

— Доброе утро, товарищ полковник! У нас срочная проблема. Нам позвонил некий человек, представился работником с Петровки и согласился, что он Глебов, когда я его об этом спросил. Через двадцать минут за нами придет машина, чтобы, мол, на Петровку увезти, для подробной беседы...

— Я запрещаю вам в нее садиться! — рявкнул полковник.

— Тут еще одна проблема. Они захватили в заложники Дроздянкина... и, возможно, еще кого-нибудь. Если мы вовремя не выйдем к машине, то они могут убить заложников. Поэтому, если группа захвата опоздает, мы все-таки сядем в машину, а вы за ней следите. Скорей всего, это будет темно-вишневый «Дэу эсперо». По номеру машина должна принадлежать одному из высоких милицейских чинов... — я увидел краем глаза, как мои друзья подскочили от удивления, а Лешка почти сразу понимающе кивнул: ухватил, как и почему я сделал такие выводы. — Куда они ни поедут от нашего подъезда, а Кавказского бульвара им не миновать. Мы постараемся потянуть время...

— Отставить! — полковник, похоже, не на шутку разозлился. — Во-первых, таким тоном с начальством не разговаривают... Но это потом, сейчас времени нет. А во-вторых, так: сядете в машину — прощайтесь с училищем!

И он бухнул трубку.

— Ну, что? — в один голос спросили мои друзья.

— Кто сядет в машину — может прощаться с училищем, — мрачно сообщил я. — Так что пока, ребята.

— Постой! — Илюха встал и загородил мне путь. — Ты все-таки спустишься вниз? И, если надо, сядешь в машину?

— Да, — сказал я. — А вам не советую.

— Не советуешь, вот как! Да мы тебя просто не пустим!

— Свяжете? — я фыркнул и принял стойку, готовясь дать отпор. (Мой брат говорит, что в таких случаях я становлюсь похожим на дикого камышового кота, не знаю, откуда он выкопал такое сравнение. В такое воинственное состояние, когда все кругом в клочья может полететь, я — в отличие от Жорика — вхожу очень редко; но тут я знал для себя, что я прав).

— Да ты совсем поехал! — изумился Илюха.

— Я не поехал, — ответил я. — Я уж постараюсь протянуть время до последнего. Но я знаю, что от того, заподозрят они что-нибудь или нет, может зависеть жизнь Дроздянкина! Мы уже поняли, что убьют они запросто. А вам ехать и не надо. Зачем вам...

— Надо нам ехать, — перебил Лешка, глядя не на меня, а куда-то в пол. — И дело не в том, что, если тебя исключат, а нас — нет, то это будет нечестно. С этим мы как-нибудь примирились бы, — он поднял взгляд и криво усмехнулся. — А вот то, что только вчетвером мы сможем выбраться из этой передряги, это факт. Сами посудите: «Дэу эсперо» — машина не такая большая. Нас будет четверо. Сколько мест остается для бандитов? Максимум три, если сильно потесниться. А скорее, два. Шофер и сопровождающий. Скорей всего, оба — на передних сидениях, а мы вчетвером — на задних. Конечно, в прямой стычке мы с двумя здоровыми мужиками не справимся, но ведь они не будут ждать от нас подвоха. Поэтому мы сможем застать их врасплох. В боксе и в восточных единоборствах мы хорошо поднатасканы за эти месяцы. Если что, нам нужна будет всего секунда, чтобы вырубить бандитов так, чтобы машину остановить и дождаться помощи. Ясно, что в одиночку Андрюха не справится, и еще ясно, что никто из нас остаться не захочет. Поэтому о чем говорить? Времени у нас совсем мало, поэтому давайте прикинем, как нам лучше Действовать, когда мы окажемся в машине, А главное, как нам тянуть время, пока мы в Машину еще не сели и не отъехали. Потому Что как сядем — все, возврата нет, другая Игра начнется.

— Класс! — восхитился Жорик. — Ты все разложил лучше некуда. Если все проволочки не помогают и нам приходится уезжать с бандитами, то до нужного момента сидим тише мышей! Делаем вид, что полностью им доверяем, что полностью верим, будто они — милиция. Потому что наш шанс будет в том, чтобы застать их врасплох.

— Заставать их врасплох надо будет не на шоссе, — добавил Илюха, — и тем более не на скоростном участке. Иначе, когда мы вырубим шофера, машину понесет и мы все можем разбиться. Надо будет момент ловить, когда машина или скидывает скорость, сворачивая на боковую дорогу, или на светофоре стоит.

— Это конечно, — согласился Лешка. — А насчет проволочек... Мы что-то дома забыть должны, впопыхах. Например, я могу забыть дискеты с важными данными, которые, мол, обязательно надо следователю показать. Вернусь наверх, искать их буду минут пятнадцать.

— А я, — сказал Илюха, — могу к ближайшему киоску смотаться, за батончиком «Марса» или за чем-нибудь еще... — он поглядел на часы. — Время, однако! Вперед?

— Вперед! — и мы, живо поднявшись, пошли одеваться. А образно говоря: шагнули навстречу своей судьбе.