О сутяжничестве

Вам поношенье, вам позор,

Зачинщики раздоров, ссор!

Вы не затмите правде взор!

* * *

Да, я непримиримый враг

Неугомонных тех сутяг,

Что ссорятся всегда со всеми,

Проводят в спорах, в склоках время,

На мировую не идут

И чуть какой пустяк – так в суд.

А чтобы дело затянуть

И правосудье обмануть.

Они, в сутяжническом зуде,

Выводят из терпенья судей.

Но тщетны все увещеванья:

Под колокольный звон изгнанье

Пускай присудят, пусть ославят,

Хоть вне закона пусть объявят, —

Сутяга рад: он убежден,

Что с дышлом схож любой закон,

Да, он доволен, не пытаясь

Понять, что он и есть тот заяц,

Что, жарен в собственном соку,

Раздарен будет по куску

Как адвокатам, так и судьям

И многим прочим нужным людям,

Из коих каждый – молодчина

Ловушки ставить на дичину.

Река течет из родника,

Процесс в суде – из пустяка!

Теперь потребен стряпчий новый,

Да иноземный – недешевый,

Кто вновь закрутит все, затянет

И путце судей оболванит.

А что при том пропьют, прожрут —

Того не стоит весь их труд!

Тем больше дров, чем дальше в лес,

И все запутанней процесс!

Сутяг таких не обуздать —

Зады им нужно отхлестать!

О бесполезности охоты

Что стоит денег и заботы,

А много ль пользы от охоты,

Имей хоть славу знатока

Охотницкого языка?

* * *

Охотой, правду говоря,

Лишь время убивают зря.

Сказать – забава нам нужна,

Так слишком дорога она:

Всех этих гончих и борзых

Не кормят из горшков пустых.

Что станет пес вам или птица,

Никак не может окупиться

Ни редкой куропаткой вашей,

Ни тощим зайчиком в ягдташе.

А сколько стоит сил, тревог —

Скакать за дичью без дорог,

Обрыскивать долины, горы,

Овраги, степи, рощи, боры,

Сидеть в засаде, не дохнуть,

И вдруг чихнуть – и дичь спугнуть!

Распуганной в охоте дичи

Намного больше, чем добычи.

Но часто в ход идет дичинка,

Что нам стрелок приносит с рынка.

Стяжать себе желая славу,

Затеет кое-кто облаву

На кабана, медведя, льва,

Однако тот стрелок едва,

Козулю робкую убьет.

А тут уж страху он хлебнет!

Добычу добрую зимой

Крестьянин принесет домой

И, живо распродав дичину,

Подставит ножку дворянину.

Отцом охоты был Нимрод, [78]

Чей богом был отвергнут род.

Охотником заядлым став,

Слыл грубым грешником Исав,

Не то что праведный Иаков.

Но не найдешь теперь, однако,

Таких, как Губерт и Евстахий, [79]

Что отказались, в божьем страхе,

От всех охотничьих забав,

Путь службы господу избрав,