Глава 3. Анджела захлопнула дверь, задвинула засов и бессильно прислонилась к стене

Анджела захлопнула дверь, задвинула засов и бессильно прислонилась к стене. Сердце бешено колотилось и норовило выпрыгнуть из груди. Анджелу душил гнев, как всегда, когда ей случалось сталкиваться с парнями, подобными Билли. Они что — считают ее шлюхой? Конечно, считают. Иначе почему они постоянно норовят схватить и облапить ее?

Анджела тяжело вздохнула. Она вдруг поняла, что винить может только себя. Она привыкла наказывать мальчишек, которые осмеливались дразнить ее. Тогда они лишь дразнили ее. Это была демонстрация силы с обеих сторон. Но сейчас ей становилось все труднее побеждать в таких схватках. Мальчишки, которые уходили от нее с расквашенными носами, постепенно превращались в мужчин.

Анджела росла без матери и чувствовала себя неуютно в девчоночьей компании. Она предпочитала бегать с мальчишками, но постепенно их поддразнивания и приставания становились все невыносимей. Девчонки ее возраста с ней не общались, темнокожие девочки сторонились ее, потому что она белая. Ее единственной подругой была Ханна, добросердечная и отзывчивая негритянка-толстушка.

Раздался стук в дверь. Анджела вздрогнула и схватилась за ружье. Неужто Билли вернулся?

— Это я, девочка. Тот парень укатил. Узнав голос Ханны, Анджела распахнула дверь и вышла на крыльцо.

— Эта свинья имела наглость…

— Я знаю, мисси… Я знаю. — Чтобы успокоить Анджелу, Ханна говорила спокойным, ласковым тоном. — Этот мальчик проехал мимо меня по дороге, потом обратно. Я спряталась за деревьями, а потом за домом… Вдруг тебе потребуется помощь!.. Господи, хозяин Мейтленд не потерпит этого, он не потерпит, — пробормотала Ханна себе под нос.

— Что? — Ничего, мисси, ничего, — быстро проговорила Ханна, Она обняла Анджелу за плечи и усадила ее на ступеньки крыльца. — Ты растешь на глазах… Да-да, растешь и взрослеешь.

Анджела впервые встретилась с Ханной пять лет назад, когда немолодая чернокожая женщина вышла из можжевеловой рощи между «Золотыми дубами» и маленькой фермой Шеррингтона и сказала, что она заблудилась и что едва не теряет сознание от жары. Анджела пригласила ее к себе в дом отдохнуть. А затем Анджела показала Ханне обратную дорогу к «Золотым дубам».

Анджела не могла понять, каким образом служанка из «Золотых дубов» могла заблудиться. Ей лишь нужно было все время идти вдоль реки. Плантация располагалась немного в стороне от реки Мобил, и ее было видно с берега. Вдоль реки тянулась длинная аллея огромных раскидистых дубов, которая вела прямо к усадьбе Метлендов.

К удивлению Анджелы, спустя неделю Ханна появилась с мешком муки и корзиной яиц. Она заявила, что хочет отблагодарить Анджелу за то, что та спасла ей жизнь! Как Анджела ни протестовала, Ханна настаивала на том, что долги следует платить.

Уильям Шеррингтон счел все это забавным и не видел причины отказываться от продуктов. Еда есть еда, а у Шеррингтонов с этим обычно было негусто.

— Женщина считает, что должна отдать долг… С какой стати нам отказываться? — смеялся Уильям. — Мы же не подаяние принимаем.

После этого Ханна стала приходить к Анджеле каждый месяц и всегда что-нибудь приносила. Перво-наперво это была еда, а с началом войны прибавились еще и булавки, соль, спички, ткани. Сейчас многие вынуждены были обходиться без этих таких необходимых вещей.

Все, что Ханна приносила, она брала из хозяйства Мейтлендов, говоря при этом, что добро никогда не должно пропадать. Каждый месяц Анджела давала себе слово не брать украденное, но Ханне всякий раз удавалось уговорить ее.

Анджела испытывала особое расположение к Ханне, своей единственной знакомой из числа женщин. Для нее не имело значения, что цвет кожи Ханны был иным. Они обе относились к женской половине рода человеческого — молодая девушка и женщина, втрое старше ее, — и им было о чем поговорить.

Чарисса Шеррингтон сбежала от мужа через год после рождения Анджелы. Она пыталась забрать дочь с собой, но отец настиг беглянку и вернул Анджелу, возможно, надеясь тем самым вернуть и Чариссу. Однако она так и не вернулась.

Анджела иногда задумывалась, что бы с ней было, если бы отец их не настиг. И как сейчас выглядит мать. Отец растил Анджелу один, что и объясняло отсутствие у нее женских привычек и наклонностей.

Анджела рассказывала Ханне о своих девичьих проблемах, которыми могла бы поделиться с матерью, но не смела рассказать отцу. Среди прочих тайн она поведала ей и о своей влюбленности в Брэдфорда Мейтленда. Правда, это было еще в прошлом году, до того, как Ханна сообщила ей ужасную правду о старшем сыне Джекоба Мейтленда.

— А к тебе только этот парень пристает? — спросила Ханна, возвращая Анджелу к событиям сегодняшнего дня.

— Билли — единственный, кто приходит сюда, но пристает ко мне не только он. У Ханны округлились глаза.

— Что ты имеешь в виду, дитя мое? Обычно Анджела стеснялась рассказывать Ханне о своих потасовках с мальчишками. Но после пережитого сегодня она решилась.

— Я давно отбиваюсь от этих сопливых скотов, которые постоянно лапают меня.

— Господи, мисси Анджела! — воскликнула Ханна. — Почему же ты раньше не говорила мне об этом?

— Это случается только тогда, когда я выбираюсь в город. А здесь я могу сама за себя постоять… Но я больше не собираюсь с ними драться! Я собираюсь использовать эту штуку! — возбужденно сказала Анджела, касаясь отцовского ружья.

— Кто из ребят пристает к тебе?

— Мальчишки, которых я знаю с детства.

— А как их зовут? — настаивала Ханна. Анджела наморщила лоб, пытаясь вспомнить имена.

— Джуд Холт и Сэмми Сампер, — проговорила она и после паузы добавила:

— Еще братья Уилкокс и Бобо Делерон… Я их несколько раз как следует поколотила.

— А тот, что сегодня прикатил к тебе? Как его зовут?

— Билли Андерсон… А почему ты спрашиваешь обо всем этом? — вдруг заинтересовалась Анджела.

— Просто хочу знать, — уклонилась от прямого ответа Ханна. — А где твой отец? Почему он не прогнал этого Билли Андерсона?

— Он остался на ночь в городе и до сих пор не вернулся.

— Выходит, он оставил тебя одну?

— Да, но…

— О Боже! — воскликнула Ханна и тут же поднялась. — Я должна идти.

— Постой, Ханна! Ты случайно, спичек не принесла? — крикнула ей вслед Анджела.

— Да, они в корзинке на крыльце, — не оглядываясь, ответила Ханна. Она направилась в сторону «Золотых дубов».

Анджела покачала головой. Что это сделалось с Ханной? Похоже, визит Билли расстроил ее больше, чем саму Анджелу.

На обратном пути в город Билли без конца хлестал бедных кобыл, вымещая на них свою злость. Он не простит этого Анджеле! Сделать из него посмешище! Билли никогда еще не был в такой ярости — разве что один раз в прошлом году, когда отец запер его в комнате, чтобы он не сбежал и не записался добровольцем в армию. Тогда ему было семнадцать лет, и он так хотел воевать и стать героем.

Сейчас все было гораздо хуже. Анджела принудила его к бегству, и он выглядел как последний трус. Ему надо было вырвать это проклятое ружье и задать девчонке трепку… А потом завалить ее на землю, спустить брюки с ее круглой попки и сделать то, зачем и ехал.

Страдая от пережитого унижения и мчась во весь опор. Билли едва не врезался в едущий навстречу экипаж. Он громко выругался, но тут же прикусил язык, и щеки его вспыхнули, когда он увидел, кто находится в экипаже. Кристал Лонсдейл и Кендиз Тейлор едва посмотрели в его сторону. А Билли снова отчетливо вспомнил их утренний приход в его лавку.

Должно быть, Анджела сейчас так же потешается над ним, как и Кристал. Но смеяться ей осталось недолго. Он возьмет Анджелу. Больше ей не удастся сделать из него посмешище.