![]() Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Сюрприииз!
Дима даже не сожалел, ему было просто по-человечески обидно. Обидно, что так нелепо он заканчивает свой, толком и не начавшийся жизненный путь. Воздуха не хватало, перед глазами плыли радужные круги, сил бороться не было. Да он и не боролся уже. А просто вспоминал, как глупо все получилось. Где-то после часу его блужданий по лесу, он боковым зрением заметил какое-то движение справа от себя. Хотел повернуться, но не успел, и тут что-то сильно ударило его по затылку. Он рухнул ничком, лицом вниз. И почувствовал, как кто-то проворно на него уселся, просунул под подбородок ремень и начал его душить. Дима начал с чувством невыполненного долга, но при этом с достоинством, отходить в мир иной. - Твою мать! Он гражданский! Эта фраза прозвучала откуда-то издалека и нарушила зыбкую гармонию Диминого ухода. - Да отпусти ты его! Говорю же, не полицай он! Снова услышал Дима. В эту же секунду ремень на его шее ослаб. Не сильно, не настолько чтобы вздохнуть и набраться сил, но все же достаточно, чтобы прекратить начавшийся марш-бросок в царство Аида. - Да хрен с ним, Михалыч, еще сдаст нас. - Отпусти, говорю! Гражданский он. Не бери грех на душу понапрасну. - Да моей душе одним зомбаком больше, одним меньше, уже и без разницы. – Тем не менее, говоривший отпустил ремень. Дима жадно начал глотать воздух и растирать шею. Затем он стал потихоньку отползать от своих обидчиков. - Да не ссы ты. Больше не тронем. – Сказал тот, кого называли Михалычем. – Ты кто такой вообще будешь? Что здесь делаешь? Дима все еще тер шею и вращал глазами. Не то чтобы испуганно, но как-то изумленно. - Видишь, прийти в себя не может. Может он думает, что уже того, откопытился? Да, браток, чутка тебе оставалось. Ты вообще меня понимаешь? По-русски говоришь? - Говорю. – Зло ответил Дима. - Ну и хорошо. – Сказал Михалыч, небольшой мужик лет 50-ти. Если б не его грязная оранжевая роба, порванные ботинки и дырявая вязаная шапочка, то он мог бы сойти за научного работника. Бородка клинышком и чрезвычайно умный взгляд делали свое дело, несмотря на неподходящую одежду. Михалыч продолжил: - Кто такой? И что здесь делаешь? - А вам какое дело? - Спрашиваю, значит, есть дело. И ты, браток, того, не ерепенься. Вон Серый, шибко расстроился, что тебя не додушил. Враз это дело может исправить. Двухметровый амбал с бычьей шеей, с посеченным шрамами лицом, недобро улыбнулся. Вот он какой, Серый значит. - Дима я. Фамилия Донской. - Вот это другое дело. Номер полка? Звание? - Что? - Да шучу я, Дима. Откуда ты? - Из Москвы. - Из Мааасквы!? Серый присвистнул. - И каким это тебя в наши края занесло? - Хотел на завод посмотреть. Который ВПП делает. - Посмотрел? - Нет, не дошел. Из-за вас не дошел! - Ты бы милок, к нему и на 20 километров бы не дошел. Сработала бы охранная автоматика и валялся бы кровавым поносом под каким нить кустиком. Серый расхохотался, но Михалыч его перебил: - Погоди, Серый! А скажи-ка, дружок, чего это тебе вообще понадобилось на завод смотреть? И откуда ты вообще про него узнал? - В Сети. Мне один «скот» рассказал. А у меня девушка … да, неважно это. - В Сети? Интересно. А что в Сети есть такая информация? Ее что модераторы не грохают? - Грохают. Я сам модератор. Но у моей девушки рак. Решил выяснить, правда ли ВПП еду из отходов нефти делают. - Любознательный какой. Да, что-то с режимом неладно, раз таких сосунков модераторами ставит. Интересно ему стало. Тебя что не обучали профессии? Проверить он решил! - Обучали. - Плохо видать обучали. Что ж ты нацию то позоришь? Любопытство – порок. В школе не проходили? Срочно покайся! Михалыч с Серым рассмеялись, да так сильно, что Михалыч затрясся от смеха. Однако в самый разгар веселья, его лицо перекосилось, и он повел правым плечом так, как будто на спине у него что-то было. - Вот зараза! - Что прихватило? Болит? - Да пошевелил. Не заживает чего-то. Старый я, процесс регенерации мне, увы, не доступен. Чай не ящерка. – Грустно пошутил Михалыч. - Давай я с этим хмырем в аптеку схожу. Ему продадут. - Да он тебя запалит сразу на подходе к городу. Так заживет. А нет, значит не судьба. У тебя-то как? - Да я что? На мне как на собаке. – С этими словами Серый задрал рубашку и повернулся спиной. Справа на спине, чуть ниже лопатки, алела глубокая рвано-резанная рана. Она была очень свежая, но уже успела немного зарубцеваться. Видно было, что она заживает. Серый опустил рубаху и сказал Михалычу. - Ну-ка ты покажи! Михалыч поднял рубашку и развернулся. У него на том же месте была точно такая же рана. Но в намного худшем состоянии. Она совсем не заживала и уже начинала местами гноиться. Серый оглядел рану и со знанием дела сказал: - Врать не буду, плохо дело. Не заживает. - Сам знаю. - А можно мне глянуть? Спросил Дима и, не дожидаясь ответа, придвинулся к Михалычу. Удивительное дело, несколько минут назад эти двое его чуть не убили, но Дима не испытывал к ним никакой ненависти. Страха он тоже не испытывал. Наоборот, они были ему очень интересны. Он никогда раньше не встречал таких людей. - Кто вас так? – Спросил Дима. - Сами. – Ответил с кряхетньем Михалыч. – Чипы выковыривали. Всем «политическим» чипы встраивают, чтоб далеко не убежали. Могут запеленговать, а могут и точечный удар нанести по месту, где владелец чипа шляется. - А чем выковыривали? - Чем? Серый расхохотался. Потом он достал из кармана заточенный металлический штырь, с одной стороны обмотанный грязной тряпкой на манер ручки. - Без анестезии? – Задал глупый вопрос Дима. - Да нет, что ты. Конечно с анестезией. И медсестру за коленку во время операции держал. Все как у людей. Настолько грустно пошутил Михалыч, что Дима понял, какую ерунду он сказал. - Надо перекисью обработать для начала. – Выпалил Дима и тут же спохватился. – Ну да, где ее взять? Может прижечь? - Прижигали. И золой присыпали. Нихрена. - А мочой не пробовали? Вот недавно в московском университете имени Малахова при помощи мочи смогли вылечить у одного парня вывих плеча. По телевизору показывали. - Сам-то понял, что сказал? - Но по телевизору же показывали. – Попытался возразить Дима, но неожиданно понял, что мочой-то вывих не вылечить. Ни свежей, ни выпаренной. Странно, как он раньше об этом не задумывался. Половина ЛЕР усердно лечилась уринотерапией. Памятники академику Малахову с медицинской уткой в руке стояли во всех медицинских ВУЗах. А ведь ерунда, подумал Дима, все пьют урину, а потом все равно идут в американские клиники и там уже получают окончательное лечение. Причем сам Дима уриной никогда не лечился. А почему? Странно. Вроде верил в методику, а не лечился. А может, потому что почти никогда не болел? Из этих раздумий его вывел голос Михалыча: - Антибиотик нужен. А ссать можешь на памятник своему академику. - Я могу привезти антибиотики. Но вы же мне не поверите. - Не поверим. – Согласился с ним Серый. - А у вас выбора нет. – Неожиданно резко сказал Дима. – Он максимум еще дня два-три протянет. Организм на грани. Температура-то поднялась? - Есть малеха. – Грустно сказал Михалыч. - Ну, так решайте. – Спокойно сказал Дима. – Только вы мне сначала скажите, за что вас в лагерь отправили. Я вам по любому помогу, раз слово дал, но просто хочу знать, с кем имею дело. - Ты эта, не борзей. – Набычился Серый. Но Михалыч не дал ему развить обиду: - Да ладно, имеет право знать. Политические мы. «Свободные» трудящиеся на благо демократии. О, Серый, ты посмотри, как глаза-то наш соколик округлил. Да Дима, мы беглые заключенные. Но не какие-нибудь там воры и убийцы. Не, мы птицы покрупнее. Мы идейные отщепенцы. Которые работали как раз на том заводе, куда ты шел. Да уголовников здесь и не держат. Уголовникам разрешены свидания с родными, поэтому им на заводе работать нельзя. Разболтают, из чего вашу полезную жрачку делают. А эта информация как ты уже понял секретная. - А из чего ее делают? - Из отходов нефтепереработки и еще из всякого дерьма, потом расскажем если интересно. Так вот как я уже сказал, здесь только политические. Нас уже как бы списали, понимаешь? - Нет. - Туповат ты, дружок, но ничего. Многие из нас числятся пропавшими без вести. Многих типа выслали за рубеж как диссидентов. Родня про нас забыла. По бумагам нас нет. А мы все здесь, работаем. До самой смерти. - Так долго? - Это на дегустации вин можно долго работать или начальником почты, а когда по двенадцать часов в сутки и без выходных, то все очень даже быстро происходит. Учитывая, что жрем то, что производим. - Не может быть, но ведь в ЛЕР нет пожизненного! По конституции … - Ага. Нет. И нас нет. И завода нет. Ущипни себя за жопу, проснешься. – Пошутил злобно Серый. Дима понял, что в очередной раз спорол чушь. Уже в который раз за сегодня? Дима вспомнил, что еще три дня назад он не верил в существование самого завода и понял, что надо как-то следить за речью и не веселить новых знакомых откровенной дуростью. - Вот. По роже вижу, что доходит потихоньку. – Усмехнулся Михалыч. Дима кивнул головой. Вещи, которые он узнавал, никак не укладывались в известную ему картину мира. Но, тем не менее, можно было сказать, что он отчасти был готов к такому повороту событий. В последнее время он все чаще и чаще сталкивался с вещами, которые он не мог себе объяснить. Да и все эти сообщения, которые он нещадно стирал в сети. Все это подготовило его. Но лишь к тому, чтобы не взвыть от ужаса и неожиданности, а вовсе не к тому, чтобы понять и принять новые данности. Он осторожно спросил: - А за что вас? - Меня за создание районной ячейки Русской Народной Партии, А Серого за то, что в Нижнем Немцовске памятник Клинтону взорвал. - Зачем? – Искренне удивился Дима. - А че? В чем проблема то? – В свою очередь удивился Серый. - А потому что дурак. – Ответил спокойно Михалыч на вопрос Димы. Но Серый с этой версией был в корне не согласен. - Я не дурак. Я – анархист! - А чем тебе памятник Клинтону не нравится? - А чем тебе нравится? - Ну не взрывать же. И вообще это был великий человек. Большой друг России и борец за демократию и рыночные отношения. Приятель дедушки Ельцина! – Возмущенно выпалил Дима. Серый с Михалычем рассмеялись. Затем Михалыч сказал: - Весело с тобой. Ладно, в аптеку с утра пойдете, не сдохну за ночь. У тебя есть, что пожрать с собой? - Бутерброды. - С чем? - С салом. - А вот это первое, за что я тебя могу зауважать, сейчас грибов пожарим, пожрем и спать. Устал я шибко. А утром оно все думается легче. Дима вдруг решительно вскочил и, потупив взгляд в пол, глухо сказал: - Только у меня одно условие есть. Медленно, с медвежьей грацией поднялся и Серый. Очень недобро улыбаясь, он спросил: - Какое еще условие? - Я и аптеку схожу и лекарств куплю. И вообще постараюсь вас отсюда вывезти. Только вы должны меня проводить и завод показать. - А больше тебе ничего показать не надо. – Потянулся за заточкой в карман Серый. - Так, всем на месте стоять и меня слушать! – Тут уже вскочил на ноги и Михалыч. – Все разборки отставить! Не хватало еще друг друга укакошить. Дима, на завод нельзя. Там охранные системы автоматические, наблюдение со спутников и патрулирование территории нешуточное. Да и большинство цехов под землей находятся. Смотреть практически не на что. Не пойдем туда. Я сказал НЕ пойдем. Но я знаю, что мы тебе покажем. Тут недалеко склад с этим дерьмом есть. Логистический центр по-ихнему. Охрана гораздо слабее. Я видел, нас туда грузчиками гоняли. Вот и полюбуешься, на свою любимую американческую отраву, которая «мейд ин Соловки».
|