POV Tom. Вечером подавил в себе желание поехать в клуб к Симоне

Вечером подавил в себе желание поехать в клуб к Симоне. А так хотелось... Но вот этого «хотелось» я и боялся.
Очень боялся. Не знаю почему, но боялся идти с Биллом на контакт. Вернее, не знал, как это сделать. Хотя, конечно, я могу попросить мамулю меня с ним познакомить... Но впервые в жизни во мне было чувство необычного преклонения что ли... Тогда, на лестничной клетке, возник интерес, влечение и хотелось подчинить, заставить отдаться... Но сейчас полностью изменилось это отношение после вчерашнего выступления. Вывернуло душу наизнанку...

Как будто это был больше, чем просто обычный парень. И, по-моему, я боялся спугнуть его...
Хотя, бля... ну кому я вру, а? Самому себе? Больше всего я боюсь увидеть лед в его глазах и насмешку, если он действительно натурал, а тут поймет ЧТО я из себя представляю...

Педик. О мамочка... как же я этого боюсь...
Если он действительно запал на мамулю. То на хуй я ему буду нужен, а?
Как же все это... странно, непонятно... черт...
Не могу вырвать из своей памяти этих мужиков, в машину к которым садился Билл. Не понравилось мне это почему-то... очень не понравилось...
Не верю я, что он натурал... Ошибаешься ты, по-моему, моя мамуля... ох как ошибаешься.
Это моя интуиция чертова. Сам себя иногда боюсь. И вот и подсказывает мне моя долбаная интуиция, что тут что-то, ох как нечисто.
И еще сильнее сжимается сердце. Еще больнее становиться... Черт... да что же это такое, а?
Меня убивает моя ассоциация этого пацана с ангелом. Падшим ангелом.
С тем, который весь в черном.
Это был цвет одежды, в которой я видел его эти два раза. Ну, если не считать сцену.
Этот танец божественный... он не был в черном, но мне все больше кажется, что я тогда видел за его спиной взмахи крыльев.
Черных.
Том.
Ты идиот, Том...
Никогда ты не был романтиком...
Знаю.
Только не могу я убедить себя не думать об этом парне.
ВОТ ТАК не думать не могу...
Не могу...
И мне почему-то не кажется, что я его просто себе придумал таким.
ТАКИМ. Верю, что он такой и есть.
Гордый. Одинокий. Безумно красивый...
Такой, которому удается без всяких усилий забрать душу и не вернуть ее обратно уже никогда...
И никогда в жизни у меня не было ни к кому таких эмоций... И поэтому и таких чувств. Противоречивых, странных...
Как же я хочу видеть его. Хотя бы издалека. Эти локоны белые, в черной копне волос, колышущейся при ходьбе и почти закрывающие глаза, я уже молчу, как его волосы выглядят в полете танца...
Тонкие черты лица. Глаза почти темные... может, как у меня - карие? Очерченные губы... я хочу увидеть его улыбку. Услышать смех...
О, бля... даже мурашки побежали при этой мысли. Только об этом. Вернее, уже только от этого мурашки.
Уже не в первый раз ловлю себя на том, что нет желания дикого. Желания секса нет.

Оно есть конечно, но как-то отдельно от Билла. Хотя скорее я просто даже мечтать об этом боюсь.
Хух... да что же это такое с тобой, Том Каулитц, а? Где же делся тот мачо, которому покорны все?
Тот получает всех, кого хочет... где ты?!
Ау!
Пипец... дожился...
Не... ну и как это называется?
Черт.

Я начинаю не понимать сам себя... И мне это не нравится. Всегда по жизни знал, чего хочу...
А тут – на тебе Каулитц... чтобы жизнь медом не казалась...

Получи вот такое чудо и мучайся непонятными ощущениями и желаниями в душе...
А ну-ка призадумайся своей башкой... Поднапрягись и поймешь, может быть, ЧТО тебе жизнь преподнесла этим появлением Билла в твоей жизни... огромную кучу дерьма или все-таки чего-то менее ужасного...
Сжималось сердце от мыслей, что я могу просто говорить с ним. Смотреть в глаза и видеть их выражение. Просто быть рядом. Просто чувствовать запах...
Маялся весь вечер, слушал музыку, поиграл на гитаре... пока не пришла мамуля. И я не рванул к ней.
Соскучился... и мне так хреново... одному.
Без него...
- Как ты? – она гладила меня но спине, а я прижимался к ней, как маленький ребенок. Зажмурив глаза и с удовольствием вдыхая ее аромат. Вот тут-то я и поймал себя на мысли, что ее касались ЕГО руки. Почему-то, кровь прилила к щекам от этого осознания. Нет, это не было ревностью... просто я понял, что Симона теперь знает каким ОН может быть в постели... ее касались его руки и губы.
– Что с тобой, сын?
Да... ты всегда хорошо чувствовала мое состояние. Отлепился все-таки, не много смущенно улыбаясь...
-... так... соскучился, наверное.
Улыбается и кивает.
- Я люблю тебя, мой ребенок... очень...

***

- Мам... расскажи мне о нем... - откинувшись в кресле, вальяжно развалившись в нем.
Отрывается от глянцевого журнала и вопросительно смотрит на меня. Я киваю.
-... о НЕМ, мама...
Откладывает в сторону журнал, и поджав под себя ноги, в упор смотрит на меня.
- Я поняла о ком... ты меня пугаешь, Том...
- Чем, мама... ты же знаешь... ты все обо мне знаешь.
- Знаю, малыш. И все понимаю... Но мне не хочется, чтобы все это вылилось в твое страдание, Том... Он разобьет твое сердце...
- Почему ты так уверена?
- Он очень замкнут, Том... очень необычен. Красив, понимаю... Он так за эти два месяца и не подружился ни с кем из наших. Он закрыт...
- Но ты же говорила, что он натурал и... ты с ним спала, в конце концов...
- Спала, я? – искренний смех и отрицательно качает головой. – Нет, малыш... мы не спали.
Мысленно выдыхаю... облегченно?
- Не понял, ма... а что тогда вы тут...
- Томка, у тебя все мысли работают только в одном направлении... Мы просто сидели и говорили...
- Говорили? Мама... это я, вообще то... мне не нужно врать...
Усмехается.
- Я тебе когда-нибудь врала, дорогой? Нет, малыш... и врать не собираюсь. Да... так получилось... Хотя, если честно, если бы все зависело только от него, секс бы был... Лапа, если бы ты хоть немного был трезвее позавчера, ты бы заметил, что у меня даже губы были накрашены, когда ты пришел.
Взгляд искренних глаз, и я понимаю - это правда...
- Чет я не догоняю... ты его поговорить приглашала? И на тебе был ТАКОЙ халат, мам!
Встает и берет свои тонкие сигареты с ментолом. Подскакиваю и подставляю огонек зажигалки. Затягивается, и не спеша выдыхает.
- Халат я одела перед тем, как услышала, что ты в двери шкребешься... Понимаю, что все это не похоже на меня... но... что-то меня остановило. Не оттолкнуло, а именно остановило... Он очень умный мальчишка. Необычный, неординарный. С ним приятно говорить. Приятно общаться... Я сама очень удивилась, что так получилось, солнце ты мое... но он... он мне напомнил тебя...
Удивленно смотрю на Симону, усмехаюсь.
- Сказанула тоже... и чем же это? Накрашенными глазами?
- Очень смешно, сына... – растянула она губы в притворной улыбке. – Это трудно объяснить. Это где-то на подсознательном уровне скорее...
- И он не стал тебя домогаться? – кладу голову на свою руку и скручиваюсь в кресле в комок.
Отрицательно качает головой.
- Не стал... Хотел... но не стал...
И я улыбаюсь этим словам.
- И о чем говорили?
- О многом... и в тоже время ни о чем... Родителей у него нет...был в детдоме, после их смерти... Тяжело все это сын... Он мне почему-то напоминает падшего ангела - я почти вздрогнул от этих слов. Значит, я не одинок в своих бредовых ассоциациях... – Что-то в нем есть такое, что понимаешь - этот малыш очень многое пережил. В его глазах столько всего... И мне кажется, что он чем-то болен. Видела пару раз, как он глотал таблетки, но побожился, что это не наркота. И я ему верю... Он такой худенький. Такая тонкая кожа на лице, кажется, что она почти светится... И насчет того, что он натурал. Ты же знаешь, что у меня есть парни – би в танцгруппе... И наверное сам понимаешь, что уж они такого красавца бы точно не пропустили... Но нет. Он не общается с ними. Хоть и не конфликтует. И к нему иногда приходит девушка, и я вижу, как он к ней замечательно относится... – у меня забилось сердце – Вообще вижу, что к нему все относятся с трепетом. Как к чему-то очень хрупкому, нежному, что очень легко сломать... Тебе понравился его танец?
- Я почти сдох... - и это была почти правда.
Нежная улыбка. Кивок.
- Да... ни разу не пожалела, что из трех сот человек танцоров, пришедших на кастинг, выбрала именно его...
Молчание на несколько минут.
Выдох...
- Я хочу быть с ним, мам... – почти стону и она приседает рядом со мной, глядя в глаза и убирая с шеи дред-лок.
- Единственное, что я могу сделать, так это познакомить вас...
- Спасибо, ма... – теперь и я улыбаюсь, но так гулко бьется сердце в груди. - Сможешь завтра?
- Приезжай в шесть. Как раз у группы танцоров репетиция... Хорошо?
-Хорошо... - и обнимаю ее за шею. - Я так тебя люблю...
- Знаю, малыш... я тоже. Очень.

***

Не могу уснуть.
Завтра. Нужно как-то дожить до завтра...
Черт. Такое чувство, как перед экзаменом, очень сложным и жизненно важным.
Очень хочу и так же сильно боюсь этого ЗАВТРА...
И так же бьются мысли в голове. Странные, назойливые, порочные... Но такие сладкие...
Чувство томления, сводящего с ума...
Впервые в жизни я ощутил желание дарить нежность, а не только получать ее. Это было так необычно для моего понимания. Просто, всегда было дикое желание собственного удовлетворения и мало интересовало желание тех, с кем я был. Нет, конечно же, я следовал их желаниям... но без особого энтузиазма...
А сейчас... появилась жажда. Жажда общения с человеком, которого и не знал совсем. Не знал ничего о нем, кроме имени.
Жажда быть с ним. Чувствовать его... Знать его мысли и чувства.
Это пугало. Пугало очень. Тем более, что я даже не знаю его ориентации. Конечно, я не могу знать наверняка, хоть и кажется мне, что он такой же, как и я – би. Но еще больше пугало то, что я чувствовал начинающуюся зависимость от этого парня... а вот в чем она проявлялась, я понять и не мог.
Хотя чувствовал. Она есть. И явно набирающая силу.
" Ты же знаешь, что у меня есть парни – би в танцгруппе... И наверное сам понимаешь, что уж они такого красавца бы точно не пропустили..."
Мне кажется не потому они, мамуличка, к нему ручонки не стали протягивать, что он натурал. А потому что и на них действует так же как на меня... Просто не знают, как подступиться, что бы не " сломать", не отпугнуть... Или просто понимают, что недоступен...
Обрадовался ли я тому, что этот парень не спал с моей маман? Наверное, да... Хотя к ней я наверное и не смогу ревновать никого и никогда...
Но все-таки, наверное, это хорошо... Хотя... если он действительно запал, а не просто потому что хочется зацепиться за место, благодаря тому, что спишь с боссом, то... вот тогда могут быть проблемы. То, что не от мамули отходила в этом инициатива, я почему-то уверен.
Навряд ли бы она сама накинулась на парня - ровесника собственного сына.
Хм... интересно... сколько минут после вчерашнего вечера я не думал о нем, а? Минут?

О, нет... секунд пять. Не больше. И то только когда утром порезался ножом, отрезая булку, и заорал. Вот в эти секунды, пока орал, вспоминал очень лестные слова, а не Билла...
А во все остальное время ни о чем другом я думать НЕ МОГУ...
Разговаривал сегодня с Кулом, и догадайтесь, о чем я в это время думал...
Мда, уж... Долго вам над этим не нужно напрягаться. И так все понятно. Со мной понятно.

Но мне так хочется ясности с НИМ.
МНЕ ХОЧЕТСЯ ЯСНОСТИ!!.
Я наверное успокоюсь, если пойму, что он на самом деле натурал.
Совсем успокоюсь.
На веки.
Удавлюсь...
Черт... нет, конечно. Я же не псих в конце-то концов, да? Да...
Наверное, да...
Надеюсь.
Понимаю, что вряд ли что-то станет яснее завтра. Даже если и будет какая-то теплота, то это ничего не будет значить.
Я - сын Симоны. А как будешь относиться к чаду босса, а? Правильно... приветливо.
Ну и как мне во всем этом разобраться то, а?
Ладно... хорош париться...
Чему быть, того не миновать... Твою мать, Том!! Ты уже фаталист, да?
Мммммммм....... зарываюсь лицом в подушку, и стон вырывается откуда-то изнутри. Из души? Из сердца?
-... я хочу быть с тобой, парень... - шепчу в подушку и обнимаю ее. Вздыхаю и больше всего на свете хочу знать:
О ЧЕМ, ТОМ КАУЛИТЦ, БУДЕТ ДУМАТЬ В ЭТО ВРЕМЯ ЗАВТРА
... и что он будет чувствовать...