Из главы «Митрополит Иосиф Петроградский и начало Катакомбной Церкви».

В истории Церкви Христовой было несколько критических моментов, когда официальные возглавители той или иной Поместной Церкви отпадали от Православия, и верные некоторое время колебались, не зная наверняка, кому следовать, или где находится сама Церковь. В такие времена Господь наш Иисус Христос, верный Своему обетованию, что врата адова не одолеют Его Церковь (Мф. 16, 18), воздвигает какого-либо подвижника (у о. Серафима буквально " борца" – прим. Ред.), дабы он возвещал Истину и собирал верных на стороне Православия. На заре нового времени таким поборником Истины был Святитель Марк, Митрополит Эфесский, который (единственный из всех иерархов Греческой Церкви) безстрашно осудил нечестивый Флорентийский собор и лже-унию, и пробудил в православных осознание того, что Римская Церковь отпала в ересь, а те, кто объединяется с ней, тем самым отделяют себя от Церкви Христовой.

В нашем веке восстал еще более страшный враг Церкви в виде псевдо-религиозного тоталитаризма - атеистического коммунизма. И когда возглавлявший Русскую Церковь митрополит Сергий в 1927 году провозгласил своей " Декларацией" принцип практического и идеологического сотрудничества с силами антихристианства, тогда Бог воздвиг во главе целой армии исповедников поборника Истины в лице Священномученика Митрополита Иосифа, чтобы противостать этой душепагубной " легализации" и возглавить движение верных Русской Православной Церкви в катакомбы…

…Пока был жив Патриарх Тихон, Церковь имела видимый центр, вокруг которого она объединялась. Даже во время пребывания Патриарха под арестом, когда отступническая " Живая церковь" завладела почти всеми православными храмами в России, а " прогрессивная" Константинопольская Патриархия придала этой синагоге сатаны международный престиж, признав ее единственной «Православной Церковью России» - все верные, оставаясь со своим Патриархом, оставались православными, и именно преданность Патриарху служила тогда проверкой их православности, и это более чем что-либо другое подрывало силы " Живой церкви".

Но со смертью Патриарха Тихона в 1925 году ситуация стала гораздо менее ясной. В условиях гонения было невозможно созвать церковный Собор для выбора нового Патриарха, и, предвидя это, Патриарх Тихон назначил трех ведущих архиереев, один из которых (из тех, кто будет в тот момент на свободе) должен был стать Местоблюстителем Патриаршего Престола по его смерти и хранителем внешнего единства Церкви. Из этих трех иерархов только один - Митрополит Крутицкий Петр - был ко времени смерти Патриарха на свободе, и специальным документом, подписанным более чем пятьюдесятью епископами, он был признан Русской Церковью своим действительным возглавителем. Митрополит Петр, в свою очередь, назначил трех " Заместителей" на случай своего ареста или смерти, одним из которых был Митрополит Иосиф (в то время Архиепископ Ростовский), а другим Митрополит Сергий (впоследствии " патриарх"). Через несколько месяцев, за отказ подписать " декларацию", предававшую внутреннюю свободу Церкви в руки атеистического режима, Митрополит Петр был арестован. С 1925 по 1927 год ни один кандидат не занимал его место более чем несколько месяцев, прежде чем отправиться в заключение, и стало окончательно ясно, что Советская власть не успокоится до тех пор, пока не подыщет или не принудит какого-либо иерарха, который подписал бы угодный режиму документ. Такой иерарх был вскоре найден в лице митрополита Сергия, который 16/29 июля 1927 года (освобожденный после нескольких месяцев тюрьмы), выпустил безславную " Декларацию", сделавшую его и его последователей действительными агентами Советского государства. Публикуя " Декларацию" 19 августа, газета «Известия» заметила, что «дальновидная часть духовенства уже вступила на этот путь в 1922 году» - подразумевая " Живую церковь". Так атеистическому режиму удалось ввести обновленчество в саму Патриаршую Церковь. Результатом такой политики Сергия был решительный протест выдающихся иерархов Русской Церкви, которые, когда увидели, что митрополит Сергий намерен навязать свою волю всей Церкви, начали порывать с ним общение.

Очень скоро стало ясно, что " Декларация" была вопиющим нарушением 34 правила Святых Апостол как провозглашенная «без согласия всех» епископов, и будучи, в действительности, делом одного Сергия, сделанным под диктовку атеистического режима. А посему единственным церковным выходом из кризиса для Сергия было отменить " Декларацию" пред лицом такого несогласия со стороны подавляющего большинства епископата. Вместо этого, однако, словно желая доказать, что он не принимает в расчет и не нуждается во мнении Церкви, но стал послушным орудием режима, он, вместе со своим неканоническим " синодом" (формирование которого выходило далеко за пределы его полномочий как Заместителя Патриаршего Местоблюстителя), начал безпрецедентное перемещение архиереев с кафедры на кафедру и запрещение всех несогласных с ним, образовав, таким образом, послушную советскую церковь…

…Ведущие иерархи, остававшиеся еще на свободе и имевшие возможность рассудить это дело, пришли к заключению, что сам Сергий через свою Декларацию уклонился в раскол, а его своевольные деяния направлены против Церкви, и поспешили заявить о своем отделении от него в конце 1927 - начале 1928 года.

…Митрополиту Иосифу во все это время власти не позволяли пребывать на своей кафедре в Петрограде. В декабре 1927 года он благословил своих викарных епископов отделяться от Сергия. Сам же, находясь в Ростове, вместе с Митрополитом Агафангелом и другими архиереями Ярославской области, подписал послание митрополиту Сергию от 6 февраля 1928 года с заявлением об их отделении от него до времени его покаяния в своих ошибках, и о непризнании в данное время никого другого главой Церкви, кроме ссыльного Митрополита Петра.

…После подписания послания ярославских архипастырей, Митрополит Иосиф смело вступил на брань за Церковь и дал свое благословение петроградскому клиру и пастве последовать его примеру в отделении от Сергия, предлагая свое духовное руководство и попечение, и поручая управление Петроградской епархией своему викарию, Епископу Гдовскому Димитрию, убежденному антисергианину. Благословляя «доброе решение ревнителей Христовой истины», он молился Господу «да сохранит всех нас в единомыслии и святой ревности духа в переживаемом Церковью новом испытании».

Против духовного оружия воинов Христовых лукавый воздвиг все силы первого в мiре сатанинского режима. Запрещения митрополита Сергия служили знаком для ГПУ арестовывать и ссылать протестовавших епископов и духовенство как «контрреволюционеров»; даже многих, кто посещал сергиевы " легальные" церкви, не пощадили власти. И главным результатом сергианской политики - цитируя слова, сказанные мучеником Борисом Талантовым 40 лет спустя, исходя из своего горького опыта жизни в СССР - было то, что «деяния Митрополита Сергия не спасли ничего, кроме его собственной персоны». Темная ночь искупительных страданий опустилась на Русскую землю и верующих. Сергианство было отвергнуто верными, что можно видеть из того, что, по словам того же Талантова, «к началу Второй мiровой войны… большая часть оставшихся церквей не признавала Митрополита Сергия». Из более чем 100 остававшихся еще в живых в 1943 году епископов, Сергий смог найти лишь 18 (да и то большая часть из них была новопоставленными), чтобы возвести его в " патриархи".

Митрополит Иосиф, благодаря своим решительным словам и деяниям, а также своему положению как одного из Заместителей Патриаршего Местоблюстителя, фактически стал вождем движения отделившихся… Его влияние и пример были настолько влиятельными, что всех последовавших за ним стали называть " иосифлянами"; и до сего дня все, кто защищает сергианскую Московскою Патриархию, говорят об этом движении ревнителей Православия, как об " иосифлянском расколе".

Были и в то время, и сегодня есть сергиане, которые, даже признавая, что лучшая часть духовенства и мiрян была на стороне иосифлян, тем не менее, обвиняют и осуждают их за " гордыню", потому что они считали, что именно они и есть истинная Русская Православная Церковь. Утверждения Митрополита Иосифа были крайне откровенными, абсолютно безкомпромиссными в главном, и безпощадными к личностям - это правда. Но те, кто находит в этих словах " гордыню" - просто не понимают крайней безотлагательности в решении вызвавшего их спорного вопроса. Когда Церковь предается, и верных сбивают с пути - не время для комплиментов и вежливых " диалогов", не время ставить " сострадание" выше Истины. Для мужественных душ понимание того, что каждое слово может принести им тюрьму и смерть, лишь разжигает их мужество и решимость свидетельствовать Истину и говорить без прикрас. И так всегда было в Христовой Церкви; ее прямолинейные защитники воспеты как поборники Истины в церковных хвалебных гимнах. Знаменательно, что праведная полемика Митрополита Иосифа и его последователей всплыла вновь в писаниях критиков сергианской иерархии в современном Советском Союзе. Для сравнения - критика сергианства в Русской диаспоре более мягкая и снисходительная. (Стр.117).

Пример этого безстрашного исповедника Христовой Церкви не остался вотще. После самого Патриарха Тихона, имя Митрополита Иосифа служит символом чистоты и подлинности Православия Русской Церкви. Даже спустя полстолетия гонений, террора и предательства, истинная Православная Русская Церковь, хоть и тайная, не сдалась. До сего дня справедливо можно называть эту Катакомбную Церковь – как Церковью тихоновцев, так и иосифлян, но правильнее всего, как она известна даже самим советским властям, Истинно-Православной Церковью.

Существование Катакомбной Церкви сегодня - очевидное знамение для мiрового Православия: эпоха величия Православия - в прошлом; ныне - последняя эпоха катакомб. В России эта истина очевидна. (Стр.122).

…Тот, кто ищет сегодня Церковь в Советском Союзе - находит дыру в земле, глубокую рану в Православном Русском народе, вовсе не скрытую фальшивой вывеской Московской Патриархии. (Стр.123).