Глава 7. Во имя отца, и сына, и святого духа

Во имя отца, и сына, и святого духа... абзац!
- Когда начнем?
- предлагаю сразу же после пробуждения.
- а не рано?
- Зато она пока будет более податлива. Потом соберется и начнет сопротивляться. А вот если застиг-нуть ее врасплох...
- Что ж. Пусть будет так, как ты решил.
- Я думаю, что прав. Посмотрим.
- Посмотрим.
***
Утро опять началось несахарно. Во сне я как-то умудрилась подвернуть прикованную руку. И отлежа-ла ее до состояния полной нечувствительности. Кроме того ночью природа потребовала свое. И при-шлось воспользоваться горшком.
Воняло в комнате после этого омерзительно.
Я уж молчу про запах пота от меня любимой. Если муха подлетит, так точно упадет!
Покормили бы, что ли?
Ага, не успела я помечтать о горячей яичнице-глазунье и шипящих сардельках, как скрипнула дверь.
Мечты материализовались?
Закатай губки, девочка.
В дверь вошла ОНА.
Оно.
Они.
То есть первой в дверь вошла тетка средних (50-60) лет, средних размеров, даже лицо у нее было среднее. По такому мазнешь в толпе взглядом - и не зацепишься. А за ней следовал мужчина.
Но если тетка не вызвала у меня никаких эмоций то мужчина...
Как бы это сказать повежливее.
Склизни с ним и рядом не ползали. А если бы проползли - их бы стошнило. От отвращения.
Он был весь, как плесень. Серая, нечистая кожа с мириадами прыщей. Часть из них явно была ста-рой, а часть - новой и гноящейся. Серенькие, редкие волосенки. Полубесцветные глаза. Кажется, ос-новной цвет там был мутно-голубой, но я не уверена. Смотреть в них было так же приятно, как в гряз-ную лужу на асфальте. Ростом он женщине приходился примерно до плеча. Про среднее телосложение я молчу. Но почему-то казалось, что под одеждой этот человек слеплен из студня. Мерзкого и серого.
И меня просто мутило от одного взгляда на него.
Но...
Держись, Юлька! Держись!
Очень хотелось поскандалить. Выругаться. Потребовать объяснений. Но вместо этого я молчала и пристально разглядывала пришедших. Раскрыть сейчас рот, значило потерять преимущество. Пусть чисто психологическое. Но - мое!
И я молчала.
Наконец им это надоело. И соизволила заговорить женщина.
- Что ж, Юлия Евгеньевна, вот мы и встретились.
Я приподняла бровь. У деда научилась. Когда он так делал, да еще и смотрел своим фирменным взглядом в глаза собеседнику, тому становилось ясно - на него тратят бесценное время только из лю-безности. Бесило всех это до крайности.
Тетка оказалась исключением. Она улыбнулась мне.
- А ты - крепкий орешек.
Можно было бы покачать права. 'Я не давала вам права мне тыкать! '. Только вот таким не дай. Сами возьмут.
Пришлось насмешливо улыбнуться.
- А ты - заправляешь местной сворой.
Это был не вопрос. Утверждение.
Глаза тетки сверкнули.
- Я настоятельница монастыря святой... хотя тебе это ни о чем не скажет. Так что обойдешься без имени нашей покровительницы.
Ой-ой-ой, я так расстроилась... сейчас обрыдаюсь от огорчения!
- Я и без вашего монастыря прекрасно обойдусь.
- О да. Я думаю, ты догадываешься, почему ты здесь?
- Отец Павел? - предположила я.
- Почти. После уничтожения демона, мы поняли, что ты стала сильна. Еще немного - и ты станешь слишком сильной. А отец Павел составил твой психологический портрет. Из него ясно, что ты никогда не проявишь желания сотрудничать с Церковью.
- А вдруг он поторопился с выводами? - язвительно поинтересовалась я. - Глядишь, лет через два-дцать - тридцать... или пятьдесят - семьдесят я бы и вызвала кого... исповедаться.
Глаза тетки сверкнули.
- Понимаешь, Юленька, этого совершенно недостаточно.
Это потому что мне тебя пока не достать, глиста в рясе.
- Нам редко попадаются такие таланты. И сначала вопрос пытались решить по-хорошему. Но ты упорно не шла ни на какие контакты.
- Видимо, из-за избытка ума...
- или его недостатка, - отбрила тетка. - Ты уже догадалась, где находишься, не так ли?
- В жопе, - коротко отозвалась я. - И два самых больших куска навоза находятся передо мной.
Сказано было некрасиво, но от души. Тетку перекосило.
- придержи язык, дрянь! Ты сейчас в моей полной власти...
- Это ненадолго...
- и я могу сделать с тобой все, что захочу. Например, лишить тебя твоих способностей...
Я фыркнула. Знай эта швабра про мое общение с Мечиславом - молчала бы в тряпочку. Моя сила ос-талась при мне. Но на всякий случай я на миг нырнула в привычный мне мир.
Нет, мои способности никуда не исчезли. Я отлично видела ауры - и вокруг посетителей колыхалось что-то грязно-буро-серо-красное размытых и весьма неприятных очертаний.
А вот воздействовать...
Я задумалась. Хорошо бы устроить им несварение желудка часиков на двенадцать...
Но моя попытка дотронуться до ауры привела только к вспышке головной боли.
Как так?
Я сосредоточилась и попробовала еще раз.
Больно, черт!
Глубоко в душе начало разгораться тяжелое нутряное бешенство. Взрычал мой зверь с человеческими глазами. И вдруг - изумленно замолк.
Я ощутила себя одинокой. Мой внутренний зверь словно бы... не погас, нет! Но оказался заключен в прочную клетку. И как я ни старалась, не могла выпустить его наружу.
Чудовище с человеческими глазами ходило совсем рядом взрыкивало за крепкой решеткой, но ниче-го не могло сказать.
Это ее угроза?
Или?...
Я отлично знала, что на освященной земле вампиры и оборотни чувствуют себя нехорошо. Если мой внутренний зверь сродни вампирской силе... а он сродни, это точно. Стоит только вспомнить Годвина и Глорианну. Вывод - вопрос монастыря. Или мне что-то давали?
Я вспомнила вареную траву, которая была в кувшине на тумбочке. Напилась я ее ночью от всей ду-ши. А вы бы попробовали не напиться!
Но что характерно, после нее меня почти сразу потянуло на горшок. То есть - прочищающее?
Я так и подумала.
Теперь вопрос... мои блокированные способности - это результат действия наркотиков, травы или святой земли? Или всего вместе? Ложка сахара в чашке чая - не так много. Но три - уже весьма ощути-мо. Может так быть?
Технически - да. Практически же...
Тётка внимательно наблюдала за моим лицом и оказалась неплохой физиономисткой.
- Не выходит?
- А не надо было вчера по пьянке каменным цветком закусывать, - автоматически огрызнулась я.
Судя по лицу монашки - анекдот она не слышала. Рассказать?
Перебьется.
- Чтобы ты знала - я теперь хозяйка...
- Медной горы? - тут же перебила я. Хамить! И только хамить! Пока по морде не бьют! - Или нет! На гору ты не тянешь. Та на человека похожа была. А ты - крыса помоечная. Значит так. Крысиной дыры хозяйка. Вот это твое. Чего тебе от меня надо, крысомордие?
- Дерзи, пока еще можешь, - лицо женщины перекосилось. - придет время, когда ты будешь мне ру-ки целовать...
- Да я в принципе и сейчас могу, блевать уж очень охота, - согласилась я.
И резко поменяла тон. У Мечислава научилась.
- А теперь кончай тут лапшу варить!
Сбитая с мысли тетка нахмурилась.
- Какую лапшу?
- Дешевую. Китайскую. Которую ИПФ год мне пыталось на уши развесить.
Ирония дошла. И тетка опять сверкнула глазами.
- Мы этим не занимаемся, - поморщилась она. - У нас работают специалисты в своей области.
- Такие же, как отец Алексей, которого я закопала?
Удар попал в цель. Тетка аж дернулась. И полностью скинула маску притворного дружелюбия. Что тут скажешь? Гиена и есть. Пятнистая. Помесь гиены со сколопендрой. Вот!
- За него ты еще ответишь!
- Тебе что ли?
- Мне тоже. Он был моим двоюродным братом! Но ты ответишь еще и его сыну!
Тетка перевела взгляд на стоявшего в углу... нет, назвать ЭТО мужчиной я не смогу! Это просто ос-корбление для всего мужского рода. Пусть будет склизнем! Слизняки - они природе нужны. А это - склизняк.
Он стоял у двери так тихо, что я почти не замечала его. Старалась не замечать. Как стараются не за-мечать висящего над твоей головой здоровущего паука. Пока тот на тебя не шлепнется.
Но - это произошло. И я принимала бой.
- А, это и есть скорбящее чадушко? Которое я осиротила? Что ж лучше поздно, чем никогда. Благо-дарностей не требуется, цветы можете тоже не приносить.
- Цветы я тебе еще принесу, - прошелестел склизень, приближаясь ко мне.
- Да? Учти, я розы люблю. И шипы не срезай. А то некрасиво получится. Усек?
Словоблудие хоть как-то помогло. Ну, склизень! Но моего страха он не увидит! Я свою семью не опозорю! Тем более, вряд ли меня собираются убить. А остальное можно пережить. И - отплатить.
- Договорились. В нашу первую ночь у тебя на кровати будут розы. С шипами - мерзко улыбнулся склизень.
Я настолько ошалела, что даже не нашла что сказать. Нашу? Первую?! Ночь!!? На кровати!!!???
Ой, не могу!!!!!
И я захохотала. Беспомощно - и по-дурацки. Смех просто вырвался из меня потоком. Волной. Види-мо, это была реакция на стресс. Я корчилась на кровати, пыталась утереть выступившие от смеха сле-зы, но тут меня опять сводило смеховым спазмом - и я беспомощно отдавалась в его власть. Смеялась до кашля, до боли в горле, до истерики, пыталась справиться с собой, но мой взгляд падал на еще больше посеревшую от благородного негодования морду тетки - и все начиналось сначала. Ночь!? Со склизнем!!?
Ах-ха-ха-ха-хаааа....
Неизвестно сколько бы это продолжалось, если бы мне на голову не выплеснулся вдруг водопад хо-лодной воды. Это склизень, сбегав до санузла, притащил кружку с водой - и выплеснул мне на темеч-ко.
Я поперхнулась - и попыталась успокоиться, дыша ровно и размерено, как учил дракошка. Эх, бра-тик, где ты!? Сильно подозреваю, что будь ты тут - мы бы их раскатали как тапок - склизня.
- Еще водички добавь, - попросила я.
Вторая кружка не заставила себя ждать.
- Умничка. Еще немного и даже тапочки приносить приучишься. Хороший мальчик. Возьми у тети косточку.
Склизень аж передернулся от моего снисходительного тона. Но тут же взял реванш.
- Ты и будешь моей косточкой. И брать я тебя буду в любое время.
Я фыркнула.
- Ладно. Юмор кончился. Какого черта вы сюда приперлись? И какого черта...
- Не упоминай в святом месте! - взвилась тетка.
Я прищурилась.
- Еще раз повторяю для тупых. Какого Велиала, Вельзевула, Астарота и Бегемота меня сюда припер-ли?
Тетка перекрестилась с оскорбленным видом. Склизень тоже. Я наблюдала за ними с иронией.
- Полегчало? А то можете клизму попробовать.
- Ты еще попробуешь, - пообещала мне тетка.
- Ближе к телу, - поморщилась я. - Не знаю, зачем я вашей собачьей конторе понадобилась, но по-дозреваю, что причинить мне вред вы не можете. Иначе давно бы уже. Так что колись, выдра.
Тетка осклабилась.
- Ты знаешь, у меня сейчас еще дел много. Мы к тебе ближе к вечеру зайдем.
Она развернулась и вышла. Я фыркнула и поглядела на склизня.
- А ты чего? Беги, тетке хвост подноси.
Склизень приблизился ко мне и уселся на край кровати.
- Юля, Юлия, Юленька... Ты знаешь, в честь кого тебя назвали?
- Разумеется. Гая Юлия Цезаря.
- А ты знаешь, что существует святая Юлия?
- И знать не хочу.
- Святая Юлия была...
- Это мне неинтересно. Подозреваю, что кроме мучительной смерти ничего она для человечества не сделала.
- Да смерть у нее была очень мучительной. А ты боишься боли, Юленька?
Я чуть не фыркнула. С того момента как я связалась с вампирами, я чего только не пережила. Что уж говорить про боль.
- А твое какое склизнячье дело?
- Тебе же интересно, зачем тебя сюда привезли.
Я фыркнула.
- Тебя тетя не отшлепает за то, что ты ей малину обгадишь? Она же так пыжилась... Надеялась, бед-ная, что я до вечера дозрею.
- Ты не дозреешь - улыбнулся склизень, проводя пальцами по моей щеке и спускаясь ниже по шее, к груди.
Блин. Будь у меня руки свободны.... Меня аж передернуло от отвращения. Казалось, что за его паль-цами остается мерзкий липкий след. Но орать и требовать неприкосновенности я не стала. А вместо этого ехидно улыбнулась.
- Твоя тетя мне все расскажет. И подозреваю, что она не дотерпит до вечера. А мне интересно дру-гое. Что за способности ты получил от отца?
Слизень от неожиданности даже убрал руку. Я вздохнула с облегчением. Тем более рука у него тоже была на редкость неприятная. Пухлая, с короткими толстыми пальцами, поросшими серыми во-лосками и с какой-то пористой нездоровой кожей.
Гадость.
- Ты хочешь знать, что я получил от отца?
- Да. Или его тип силы не наследуется?
- Наследуется. Но через поколение.
- Ага. То есть ты - просто спермоносец, - догадалась я. - Почетный осеменитель во благо Христа? А сам - полная бездарность? М-да... ничего, бывает! Тут главное, чтобы импотентом не сказаться! И свинкой не болеть! А еще от женщин держаться подальше. А то еще яйца оторвут на фиг.
Склизень вскочил с кровати - и вылетел вон, провожаемый моим издевательским смехом.
А я крепко задумалась.
Меня держат тут вот уже несколько дней. Два - точно. И ничего не пытаются сделать. Наоборот, ор-ганизм чистят от последствий транспортировки. То есть от наркоты. Это хорошо. А что плохо?
А плохо другое.
Вряд ли мне простят смерть отца Алексея. И мои вопли, что он был козел, козлом и помер, роли не сыграют. Если бы я так не довела этих двоих, они бы сказали мне, чего ждать. А я довела. И теперь му-чаюсь ожиданием.
Но подумать-то можно!
А если подумать...
Вариантов много. Так много, что аж самой тошно. Меня могут подчинить и размазать, как не фиг де-лать. Вот здесь же я ничего не могу! Вообще ничего. Интересно, а что бы могли вы - прикованные за руку цепочками, с ошейником на шее (а от него еще одна цепочка, вроде бы тоненькая, только вот не мне ее рвать) да еще и под какой-то дрянью?
Чем меня таким напоили?
Не знаю. Надеюсь только, что это не наркота. Но что-то такое, блокирующее способности, там точно есть. Господи, я и не знала, что у нас в России такое бывает! И дальше бы не знать, и никогда бы не знать!
Что со мной хотят сделать?
Убить?
Вряд ли. Для этого не нужно меня похищать.
Подчинить?
Надеюсь, что так. Тогда у меня еще будет время. Много времени. А я не сломаюсь. Мой дед не сло-мался. А ему было намного тяжелее. Меня хоть каленым железом не прижигают и по почкам не бьют. А симпатичных девчонок, попадающих в руки 'арийскому зверью' еще и по кругу пускали. Я знаю. Дед рассказывал.
Меня пока не. Только вот... пока?
Что этот склизень намекал насчет кровати? И нашей с ним ночи?
Красный глазок камеры мерцал в углу.
Я глубоко вдохнула. Выдохнула. И еще раз. И еще. Дед меня не так учил, чтобы впадать в бешенство и лишать себя единственного, может быть, шанса на спасение.
А пока...
Надо бы поговорить с Мечиславом.
Я расслабилась - и нырнула глубоко внутрь. Туда, где шумели над одуванчиковой поляной кроны вечного леса. Здесь я отдохну. И позову Мечислава.
Нам очень надо поговорить.
***
Шарль плотнее закутался в тяжелое черное пальто.
Холодно?
Нет. Дракон мог выдержать до минус шестидесяти в одних плавках. И даже пальцы не отморозить. Проверено, знаете ли. Сертификат качества Альфонсо да Силва.
Холод был не снаружи.
Внутри.
Там, где осталась память о первом (и единственном, будь все проклято!) семейном вечере. Когда все четверо сидели за накрытым столом, смеялись, шутили, спасали Костин кабинет от потопа...
Такого больше не будет.
Никогда.
Из-за одной вампирской твари с уязвленным самомнением и кучки оборотних ушел из жизни замеча-тельный человек.
Будь они прокляты!!!
Церемония похорон шла своим ходом.
С костей пришли попрощаться многие. Его любили. И дракоша решил так. Сначала - отпевание в церкви. Потом - прощание. Там же, в церкви. Софья Петровна договорилась. За деньги святые отцы могут и крест с колокольни загнать. Потом - кладбище и похороны. И поминки. В ресторане.
Дома?
Никаких 'дома'. Во-первых, дом - это гнездо. Это только для семьи. И пускать туда всяких посто-ронних Шарль не собирался. Хватит Тамары с семейкой. Во-вторых, сколько туда ИПФовцев набьется - Шарль даже не решился предполагать. Здесь они тоже будут. Но...
Пускать этих гадюк домой!?
Никогда!
Шарль слушал голоса певцов. И брезгливо морщился.
'Со святыми упокой' - звучит красиво. Для человеческого уха. А если слух у тебя в несколько раз острее человеческого? Дракон вообще не переносил голоса, тональностью выше меццо-сопрано.
Но наконец служба закончилась. И Шарль с удовольствием вышел из храма.
Дракон в церкви?
И что?
Шарль не был оборотнем, не был вампиром, нежитью или нелюдью. Он просто был драконом. Если ему хотелось - он мог обернуться драконом, усесться на крест и нагадить на церковь. В любом смысле слова. И ничего не почувствовать.
Но в церкви все равно было... противно. Неуютно. И быть для этого нелюдью вовсе не обязательно. Достаточно иметь чувства, острота которых в несколько раз превышает человеческие.
Слишком острое зрение ранили блики свечей на позолоте, стекле, украшениях. Нюх страдал от омер-зительного букета из ладана, каких-то ароматизаторов и запаха человеческих тел. А про слух уже было упомянуто.
Тамара стояла рядом с гробом. Шарль туда не рвался. Зачем? Костя не нуждался в такой дешевке.
Если рай есть (в чем дракон сильно сомневался) такие, как Костя, обязательно туда попадут. А если нет... ну и чего тогда устраивать этот церковный балаган?
Свежий воздух растрепал рыжеватые волосы. Шарль глубоко вдохнул и подумал, что надо бы завес-ти себе пачку сигарет. А то как-то... неправильно он смотрится. Неестественно. А курить вовсе не обя-зательно.
-... трагедия, - донесся голос Тамары. - просто кошмар! Бедный Константин! Бедная Аля! Я как чув-ствовала! Еще когда мы ехали сюда, я сказала дочке, Лёлечка, ты помнишь!? Я говорила, что у меня на сердце тяжело... У меня ведь такое часто бывает... и всегда оправдывается, да, доченька?
- Да, мам. Я помню. И мне тоже было грустно, когда мы сюда ехали, - закатила глазки Лёля. Голос она понизить и не подумала и их слышали на километр вокруг.
Шарль едва успел отвернуться, скрывая довольную улыбку.
Вот так.
Мечислав все сделал правильно.
Несколько намеков, смутные предчувствия, тяжесть на сердце...
Дракон сильно подозревал, что способности Юли идут по линии деда - и то через поколение, такое бывает. Но ИПФ об этом не знает.
Юля у них. Но отказаться заполучить и эти два образца? Или хотя бы один? Способный к деторожде-нию?
Никогда!
Дракон придал лицу серьезное и торжественное выражение и развернулся обратно. Гроб как раз вы-носили из церкви. И Шарль пошел туда.
Надо проводить Константина. И в последний раз пообещать ему кое-что очень важное.
Покойся с миром, друг.
Я позабочусь о тех, кого ты любил.

***
- что скажете, друг мой?
- не знаю, отец Михаил. Мне казалось, что это обычные пустышки. Но может быть, следует прове-рить?
- А если их тип силы наследуется через поколение? Как Юлин?
- Тогда по идее должна быть... Ольга?
- И она может сама не подозревать о своих способностях. Если у ее матери они наследуемые, то Оль-га, ведя спокойную и тихую жизнь, просто не может их выявить. Нет?
- полагаю, вы правы. Но... что делать нам?
- почему бы не присоединить к нашей коллекции этот образец?
- полагаете? Это будет сложно сейчас...
- Почему? У нас достаточно людей.
- но после похищения Юли...
- Им будет не до того. Я уверен.
- Что ж. можно попробовать.
- Не нужно пробовать. Давайте просто это сделаем.
***
Аля открыла глаза.
Все тело болело и ныло так, что хоть оторви и выкинь. Голова тоже кружилась. И вокруг было что-то странное.
Она лежит в небольшой комнате без окон. Стены выкрашены белой краской, рядом с кроватью тум-бочка с лежащими на ней шприцами и капельница, по которой стекает какое-то лекарство.
Но почему нет окон? Или окно сзади?
Где она?! Где Костя!?
Юля!?
Аля сосредоточилась.
Что она помнит?
Помнила она - смутно - Леонида. Ребят-телохранителей.
Помнила боль и темноту.
Все.
Так что же делать!?
Женщина еще раз обвела глазами комнату. И первое, что ей попалось - была красная кнопка. На под-локотнике кровати. Ее-то Аля и нажала.
Звонка она не услышала.
Но через несколько секунд потянуло холодком. Словно открылась и закрылась дверь. Аля с трудом повернула голову. И даже это усилие вырвало у нее стон.
А в следующий миг на колени перед ее кроватью опустилась девушка. И Аля узнала ее. Юля не знако-мила их, нет. Но социальные сети - вещь вредная. И Аля умела пользоваться контактом. И знала, кто в друзьях у ее ребенка.
- Н..а...д...я?
Она едва выговорила четыре буквы. Но девушка вскинулась, как ошпаренная.
- вы пришли в себя!? Молчите, вам пока нельзя говорить.
- я...
На рот Але легла крепкая маленькая рука.
- Давайте так. Я буду задавать вопросы. Если хотите узнать подробнее - моргните. Нет - один раз. Да - несколько раз. Хорошо?
Аля послушно заморгала. Это болевых ощущений не вызывало. Почему бы и нет?
- Вы что-нибудь помните о покушении?
Аля дернулась. И взвыла бы от боли, да рот был зажат.
Надя вздохнула.
- Лежите спокойно. Или я сейчас включу подачу снотворного.
Аля моргнула один раз. Какая подача, когда ей нужно о стольком расспросить?! Надя поняла ее. И улыбнулась.
- я расскажу все по порядку. Только не выдавайте меня. А то доктор у нас ужасно строгий.
Аля заморгала.
- На вас было совершено покушение. Вас чудом откачали. И поместили в закрытую больницу. Сюда пока никому нет доступа. Даже родным и близким. Все ли с ними в порядке? Да, все в порядке. Но пока вы не почувствуете себя лучше, никаких посещений. Это частная лечебница. Закрытая для всех. Почти. Почему вы попали сюда?
Аля опять заморгала.
- Благодарите вашу дочь. У нее есть связи. Подробнее я рассказать не могу. Но вы здесь и вы живы только благодаря ей.
Аля моргнула. Хотелось узнать подробнее. Но голова кружилась все сильнее. И тело болело и ныло. Она еще успела увидеть, как Надя берет со столика какую-то ампулу, отламывает кончик сильными пальцами и добавляет ее содержимое в капельницу.
Последнее, что восприняло затуманившееся сознание - легкий порыв ветерка. Словно кто-то еще во-шел в палату.
***
Леонид посмотрел на Надю. Зло, неприязненно.
- Она очнулась!?
- да.
Надя даже и не подумала смущаться.
- и ты меня не позвала!?
- не сочла нужным.
- Дрянь!
Женщина покачала головой.
- Она едва дышит. Ей не нужно, чтобы кто-то сидел у нее в ногах и бросал умоляющие взгляды! И она не дура. По одному твоему дыханию будет ясно, что все плохо. Не то, что по виду!
- что бы ты понимала!
Надя вздохнула.
- Лень, я понимаю. Только вот... она ведь спросит про родных.Уже спросила. И я смогла ей соврать. А ты не сможешь.
- Нет. Не смогу.
- А как будет звучать реальная информация? Твой муж мертв, дочь похищена, а ты выжила чудом и теперь оборотень. И я тоже. И мы в гостях у вампиров? Да половины этого хватит, чтобы слона доко-нать! Не то, что раненную женщину, у которой идет перестройка всего организма. Мы вынуждены по-стоянно держать ее на глюкозе. И я молчу за физраствор! Ее организм сейчас жрет столько, что пред-ставить страшно. А если она разнервничается?
- Я могу с собой справиться.
- поговори об этом с Федором.
- Стерва.
- Да. Но у вас еще будет время. Если она выживет. Так не мешай медикам делать свою работу. Ладно?
Леонид развернулся и вышел, шандарахнув дверью о косяк так, что с потолка чуть штукатурка не по-летела.
Надя проводила его грустным взглядом и покачала головой.
Она все понимала. И... не могла поступить иначе!
Юлька похищена. И пока она не вернется - за ее мать в ответе она. Надя. За все хорошее, что сделала для нее подруга. Даже за это превращение в оборотня!
Не стань она оборотнем - у нее не было бы многого. Ни работы, ни учебы, ни таких друзей. Она бы не изменилась ни внешне, ни внутренне.
Она многим обязана Юльке. И если она может отдать долг ее матери - она отдаст его.
Хотя бы частично.
***
Я открыла глаза и потянулась.
Моя поляна. Мой мир.
Мои высокие сосны над головой. Зеленая трава, ласкающая ноги. Ковер из одуванчиков. Маленькое озерце в центре поляны.
Минуту я стояла, как ни в чем не бывало.
Наслаждалась свежим запахом леса, ветерком, гуляющим по коже, солнечным теплом, а потом с ра-достным визгом рухнула прямо в желтый ковер и покатилась по нему, нещадно сминая цветки.
Ничего, вырастут. Я ведь знаю - это все только для меня. Только мне.
Недаром Мечислав не любит это место. А я - я не просто люблю. Я принадлежу ему, как оно - мне. И даже когда придет пора умирать - я не испугаюсь. Это будет для меня удовольствием.
Остаться здесь навсегда.
Я ведь не знаю, что здесь происходит, когда меня нет... только узнаю когда-нибудь...
- Юля!
Мечислав в одних пижамных штанах стоял рядом и смотрел на меня со странным выражением. Смесь любви, насмешки, нежности, недоумения... ах так!?
Держись, хрюша такая!
Я извернулась, схватила его за щиколотки и сильно дернула. Вампир повалился в траву рядом со мной, перекатился и придавил меня всей тяжестью.
- попалась, которая кусалась!?
- Это кто еще из нас кусался!?
- История нас рассудит!
- Ага, от нее дождешься! Так ославят, что хоть под землю прячься...
- Значит, надо пользоваться моментом. Раз все равно ославят, - Мечислав склонил голову и чуть при-кусил кожу у меня над ключицей. Чуть-чуть, не больно, не до крови,... но как-то умудрился найти са-мое чувствительное место. Я застонала и выгнулась под его телом.
Но вампир тут же отстранился и потянул меня наверх.
Я сначала даже не поняла - зачем, послушно двигаясь за его руками. Очнулась только, когда Мечи-слав уселся по-турецки среди одуванчиков и привлек меня к себе так, что я облокачивалась на него спиной.
- Радость моя, если мы сейчас займемся любовью, мы вылетим отсюда. А мне хочется еще погово-рить с тобой.
Я фыркнула, но сопротивляться не стала. Он прав. На двести процентов прав.
- а о чем мы будем разговаривать?
- Для начала ты мне расскажешь, что сейчас происходит с твоим телом.
- Лежит, наверное.
Здесь, под ярким солнышком, в тепле и уюте, вспоминать склизня и его тетушку совершенно не хо-телось. Вы же не думаете об отхожем месте, наслаждаясь мороженым? Вот и я так же...
Но Мечислава было не провести.
- Юля...
Голос вампира был полон укоризны. Мол, стыдно, девочка. Я же вижу, что ты недоговариваешь. Так ЧТО именно ты недоговариваешь? Рассказывай.
- а может, - начала я.
- Нет. Расскажи мне. Или... Юля, с тобой ничего...
Я вздохнула. Да, если я сейчас умолчу о происходящем, Мечислав бог весть что подумает. Пришлось рассказать.
Вампир отреагировал своеобразно. Я сидела, плотно прижавшись к нему, и слушала его дыхание, ощущала стук сердца... да, здесь его сердце билось. Четко и размеренно. И ускоряло свой ритм, по ме-ре того, как моего любимого охватывала ярость.
- Убил бы, - коротко бросил он.
- Сама бы убила, - вздохнула я. - Да вот не могу пока.
- Они не проговорились, где ты находишься?
- Нет. Если только Рокин знает, где находится этот... сыночек.
- я спрошу у него. И прикажу группам оторвать мерзавцу все, что только можно.
- Хорошо бы, - я потянулась, потерлась затылком о крепкое плечо.
- я тебя обязательно оттуда вытащу. И очень скоро.
- Знаю.
- а пока постарайся не нервничать. Что бы они с тобой не пытались сделать - это только тело. Не ду-ша. Не разум. Голая физиология. Ты это понимаешь?
- в смысле - когда вас насилуют - расслабьтесь и постарайтесь получить удовольствие? Ты это хо-чешь мне сказать?
Мечислав чуть развернул меня так, что теперь я видела его глаза.
Огромные. Искристо-зеленые. С крохотными алыми точками в зрачках.
- Родная моя, любимая, единственная... пойми, для меня ты именно такая. И что бы ни случилось - ты моя. И - да. Я пытаюсь морально подготовить тебя ко всему. Если, например, этот козел сейчас на-силует твое беспомощное тело...
Я зарычала, только представив себе эту ситуацию.
- Яйца вырву!!!
- Смерть для таких слишком быстро и просто. Я о том, что это - не твоя вина. И не твоя воля. Это... как если бы ты оступилась на улице и упала в лужу. Выстираем одежду, искупаемся - и все исчезнет. Ты же понимаешь...
Я кивнула. Меня это особенно не утешало. Но выбора не было. Я знала - Мечислав в бешенстве. Если бы он оказался рядом со склизнем, хотя бы на две минуты - подонка опознали бы только по ДНК. Но я так же знала, что он сейчас чувствует. Видимо, так работала наша связь.
Любовь и ярость, ненависть к моим похитителям, гнев на обстоятельства - и нежность. И осознание того, что он не справился, не смог защитить меня, не успел...
Я потерлась щекой об его плечо.
- Не надо, родной. Не вини себя. Все будет хорошо. Как у вас дела?
- все в порядке. Главное сейчас вернуть тебя, а остальное все утрясется, - Мечислав вздохнул совсем по-человечески - и закрыл мне рот поцелуем.
И я перестала думать о чем-либо. Прижалась к сильному телу своего мужчины, растворилась в его глазах, вдохнула запах меда...
Мне так нужна была его любовь. Я искала в близости покоя и забвения, силы и уверенности, спокойствия и знания, что меня спасут. Обязательно спасут...
И знала, что когда я открою глаза в реальности, я буду сильной. Очень сильной.
Я справлюсь.
И вернусь к моему любимому.
Обязательно вернусь.
***
Леонид шарахнул дверью, что есть сил.
- Заррраза!!!
Надька, стерва! Аля пришла в себя, а она даже не соизволила позвать его!!!
- ты чего разоряешься?
Голос прозвучал неожиданно и Леонид еще раз чертыхнулся. До какой же степени он потерял кон-троль над собой, если прозевал появление Валентина?!
Прима-вольп несколько секунд смотрел на друга и товарища по работе, а потом решительно цапнул тигра за локоть.
- Ну-ка пошли...
- Куда!?
Леонид послушно сделал несколько шагов за лисом.
- куда надо. Будем тебя в чувство приводить.
Леонид только фыркнул. Но сопротивляться не стал.
Валентин затащил друга в кабинет Мечислава, влез в бар (которым вампир все равно не пользовался), набухал в стакан коньяка до краев и протянул тигру.
- Давай, пей. Что - с Алей проблемы?
Леонид выпил коньяк, как воду, чуть поморщился и отставил стакан.
- Гадость какая.
- Рассказывай, давай. Аля в порядке?
- Она пришла в себя. А эта твоя стерва...
- Даша?
- Да нет! Надька! Она меня даже не позвала!
- Она как-нибудь обосновала?
- Сказала, что не стоит волновать больную.
- Тогда чего ты ругаешься? Тебе что - хочется, чтобы Аля проболела в три раза дольше?!
- Глупости говоришь.
- Лучше их говорить, чем делать. Лень, соберись! У нас куча проблем, надо ставить ловушку на по-хитителей Юли... я сам не справлюсь! Безопасник у нас - ты! Так работай!
- а не пойти ли тебе?
- Не пойти. Подумай сам! Аля пока еще не в себе. Ей ни до кого. А вот как только она очнется... что ты ей скажешь!? Ваш муж помер, дочь похитили, а где... а я не знаю. Я тут у вашей кровати сопли вы-тирал, вместо того, чтобы действовать. Думаешь, оценит?
Леонид кратко послал Валентина в те места, где нормальные мужчины не ходят. Но вольп и не по-думал обижаться. Еще как бы он себя повел, случись такое с Дашей...
- Не распускай сопли. Лучше помоги!
- Чем!? Поехать за Юлей?
- Глупости! Ты здесь нужен. А вот найти тех, кто ее похитил, здесь найти... Мы тут поставили ло-вушку на мерзавцев... и ты нам нужен позарез!!!
Леонид вздохнул. Коньяк исподволь заставил расслабиться. Да, на оборотней такие вещества дейст-вуют слабее, чем на людей, но и доза была драконовская. А стоило свалиться стрессу, как на его место пришел отодвинутый в сторону здравый смысл. Заполз червячком на плечи и стал нашептывать неприятные вещи.
Делай, что должно, свершится, чему суждено.
Хорошая фраза. А главное - дает опору в моменты, когда земля уходит из-под ног, а мир сходит с ума. И ты вместе с ним.
Аля в хороших руках. Надя, несмотря на гнусный характер, медик от Бога. Уж даже на что Федор придирается ко всем, но девчонке от него практически не достается.
А что Леонид сможет сказать любимой женщине, когда она очнется.
Я был занят? Волосы на себе рвал? Действительно, смешно и глупо. Нелепо.
Леонид вспомнил Костю.
Да, после такого мужчины, Аля не согласится на что-то меньшее. А значит надо засунуть сердце с его истериками куда подальше и действовать. Работать!
Он не смог предотвратить одну трагедию - но в его силах не допустить новой.
- Налей мне еще полбокала, - попросил тигр.
Валентин кивнул и потянулся за бутылкой.
Леонид согрел в ладонях бокал, полюбовался переливами благородного напитка, вдохнул запах коньяка - и кивнул.
- Все, я в норме. Рассказывай, что вы уже сделали и что надо сделать.
Валентин облегченно выдохнул.
Хвала всем богам - Леонид начал приходить в себя.
А вместе они ИПФ такое устроят - пожалеют, что на свет родились!
***
Шарль вышел из ресторана и на миг даже закрыл глаза. Как же приятно пахнет ветер. Пусть город-ской, пусть со смогом, бензином, помойкой... как приятно!
Особенно после душного зала, в котором и проходили поминки.
Шарль все понимал. И видел - многие из тех, кто пришли, горевали искренне. Костю любили.
Но...
Дракон не мог отделаться от мысли, что это - унизительно!
Вспоминают человека - НЕ ТАК!!!
Не над тарелкой с салатом. И не над рюмкой с водкой. И не публично.
В одиночестве, в тишине своего дома, перелистывая старые фотографии или просто погружаясь в воспоминания.
Не показывая свое горе посторонним.
Многие так и поступят. Потом. А сейчас... своего рода ритуал. Обычай. Как белая фата у невесты. Хоть бы она и была до свадьбы последней шалавой.
Боги, а ведь придется идти обратно, сидеть до последнего, оплачивать некоторым такси, разговари-вать с метрдотелем... или мэтром, а потом еще ехать к вампиру... что-то там с Юлей?
И с Алей?
Шарль чертыхнулся.
Почему приходится тратить бесценное время на глупые обычаи!?
Рядом раздались весьма недвусмысленные звуки.
Рвало Васисуалия. Прямо в аккуратно подстриженный куст чего-то вечнозеленого.
Шарль пожелал ему приземлиться мордой в шиповник, сплюнул и пошел обратно в ресторан.
Надо просто перетерпеть.
Это ненадолго.
***
Надя вздохнула. Проверила пульс и померила давление.
Вроде бы все в норме. Аля восстанавливается. И запах у нее меняется. С человеческого - на звери-ный. Даже не звериный... тигриный. Молодая, хорошо сформировавшаяся тигрица. И молодая - не преувеличение. Оборотни живут дольше людей. Минимум - до ста пятидесяти лет. Если не убьют, ко-нечно.
Федор говорит, что восстановление идет нормально. А он в этом разбирается. Он вообще умница. И профессионал.
Даже странно. Надя никогда не думала, что можно чему-то научиться у вампира. Не тот у них склад ума. Слишком эти существа холодны, замкнуты, стервозны, властолюбивы... и отпущенную им веч-ность они тратят не на дело, а на попытки удовлетворить свое эго. Надя иногда думала, что вампиры создавались, как универсальные консультанты. Люди с многовековым опытом. Знающие и умеющие намного больше других. Способные помочь там, где обычный человек не увидит выхода из ситуации.
Но потом что-то разладилось.
Что?
Она не знала.
Вампиры увлеклись интригами, люди стали на них охотиться, потом еще христианство объявило вампиров воплощением зла... хотя как бы все было логично. Если хочешь получить помощь от вампира - заплати своей кровью. А что, бесплатно никогда и ничего не давалось! Факт...
- Сидишь? Мечтаешь?
Надя обернулась на голос. Федор привычно влетел в палату.
- а за пациенткой кто приглядывать будет?
- она приходила в себя, находится в здравом уме и твердой памяти, - отрапортовала Надя. - я ее опять усыпила. Пусть еще денек полежит. Можно?
- Нужно.
Федор привычно проделал все манипуляции с кровью, давлением, пульсом, посмотрел зрачки, при-открыл рот неподвижно лежащему телу - и кивнул.
- да. Она уже почти оборотень. Полагаю, в ближайшее полнолуние... оно когда?
- Через неделю. Плюс-минус.
- Вот тогда ее стае и представят. Полагаю, Леонид возьмет это на себя.
- и с огромным удовольствием.
Федор только фыркнул. Он отлично видел чувства Леонида. Их бы и слепой увидел.
- а что с Рокиным?
- Пока на успокоительных. Как вы и приказали. Должен прийти в себя чуть попозже. Часа через три.
- Хорошо. Умница.
Надя залилась краской. И только когда Федор вышел, подумала - а почему она так отреагировала на самую скупую похвалу?
Да потому, что он - профессионал! И ничего личного тут нет!
И не было!
И не будет!
Не будет, она сказала!!!
Точка!!!
***

***
Константин Сергеевич открыл глаза.
Что его разбудило?
Он и сам не смог бы сказать.
Острое ощущение опасности. Он столько раз охотился на вампиров, столько раз убивал нечисть, что сейчас среагировал на ее присутствие возле себя. Остро и четко. Рука привычно поползла под подушку, разыскивая пистолет.
Но оружия там не было.
Свет был выключен, и палата тонула в густой вязкой тьме.
- кто здесь?
Щелкнул выключатель.
На пороге стоял доктор и как-то странно смотрел на Рокина.
- Поправляетесь?
- Вашими заботами, - проворчал Рокин. Приступ паники (В темноте! Без оружия!! С нечистью!!!) прошел и ИПФовец чувствовал себя глупо. Чтобы убить его - не нужны такие театральности. Доста-точно одного маленького укольчика. И даже без препаратов - оставьте это для дешевых детективов. Можно просто сделать внутривенный, не выдавив весь воздух из шприца. И - все. Эмболия - знаете такое слово? Закупорка воздухом сосудов. Быстро и качественно.
Кажется, вампир понял, о чем думает пациент, потому что по его лицу проскользнула улыбка.
- Никто не собирается причинять вам вред. Расслабьтесь.
- Знаю.
- Вы необходимы живым. И здоровым. Полагаю, завтра вы уже начнете вставать. Дайте руку.
Вампир мягко переместился к кровати. Он не пытался разыгрывать из себя человека - и двигался мягко и стремительно. Рокин с грустью осознал, что столкнись они, как охотник и дичь - неизвестно, кто бы на кого охотился. И кто бы победил. Даже с серебряными пулями.
В этот раз обошлось без 'анализа крови'. Вампир слушал дыхание, считал пульс и даже на миг кос-нулся неожиданно горячими и влажными губами лба Рокина.
- нормально. Вы почти здоровы. Я скажу Князю, чтобы он выделил вам сопровождающего для про-гулки.
- сопровождающего?
- Завтра днем. Мало ли что. Мало ли кто. Вы - ценный свидетель.
- Чего?
- Похищения фамилиара. Если вы не знали, мы не можем просто так нападать на монастыри. Князю необходимы ваши показания.
- Не можете? - удивился Рокин. И невольно задумался. А ведь и правда - не могут. То есть - не напа-дали. Но почему? Да, обычный вампир будет неуютно чувствовать себя на святой земле, но - и все! В наше время достаточно людей, которые согласятся им помогать. А если и не согласятся помочь - то достать оружие можно без особых усилий. Хорошая вещь - гранатомет. И главное - гранате плевать, где взорваться. Но - нет. Монастыри не трогают. Не из-за ИПФ же!? Смешно! Сколько их - и сколько в мире всякой нежити.
Организованной нежити.
Вампир кивнул и улыбнулся.
- Нам не позволяют наши старшие. Они считают, что нельзя рассекречиваться. Нельзя выходить из тени. Нельзя проявлять себя слишком... ярко. Мечислав собирается нарушить этот принцип.
- Я не хотел бы встречаться с вашими старшими, - честно признался Рокин.
- Скайпа хватит, я полагаю.
Константин Сергеевич кивнул.
- Расскажете мне какие-нибудь новости из внешнего мира? кроме Юлиного похищения?
- Расскажу, - раздался тихий голос. И в комнату вошел Князь.
Он ничуть не изменился с последнего визита. Только строгий костюм сменился на джинсы и простую рубашку. Но даже так он был... восхитителен. Рокин мимоходом подумал, что такой вампир может и не заходить в монастырь. Стоит ему только показаться рядом - и все монашки утонут в греховной похоти.
- Если вы не в курсе... на Юлиного деда было совершенно покушение. Он мертв. Ее мать сейчас в реанимации. Все очень странно совпало по времени. И вызвало подозрения. Вы не знаете про контакты вашего начальства... с подобными мне?
Вытаращенные глаза и отпавшая челюсть Рокина были ему ответом.
- Понятно. Никто бы вам и не сказал. Но я надеялся.
- ИПФ никогда не стало бы сотрудничать с нечистью, - возмутился Константин Сергеевич.
- Но вы же здесь. И вас не тошнит от моего присутствия.
Возразить было сложно.
- Я - исключение.
- Случайности - частые случаи - закономерности.
- Не думаю. У меня было безвыходное положение.
- Скажите, если вы опять попадете в вашу контору, вы можете попытаться узнать об этих...частных случаях подробнее?
Рокин задумался.
А что его ждет, если он вернется?
Пытки? Смерть?
Вряд ли.
Но его обязательно допросят с применением всех фармацевтических новинок. И что-то скрыть он просто не сумеет. Штирлица из него не получится.
О чем он и сказал вампиру. И получил в ответ ленивую улыбку.
- Вы недооцениваете мои таланты. Я могу многое. В том числе и поставить вам блок на воспомина-ния. Так, что не поможет никакая 'сыворотка правды'. Проверено.
- Вы всерьез?
- Да. И у меня есть к вам предложение. Вы - порядочный и честный человек. Один из немногих в вашем гадючьем кубле...
- Придержи язык, труп! - сорвался Рокин. Но вспышка не произвела никакого впечатления на вампира.
- И я хочу сделать вам предложение. Сколько в этом городе было случаев нападения на людей? За по-следний год?
Рокин задумался. Если не считать его - выходило - два. Но он понял так, что это не вина вампиров? А какого-то маньяка, который как-то умудрился выпивать сердца своих жертв? Его так тогда и прозвали - сердцеедом. О чем он и сказал вампиру.
Мечислав пожал плечами.
- Это был не маньяк, а демон. Что-то очень древнее. Когда Юля вернется - спросите у нее. Она знает лучше. Но согласитесь, вам же лучше, если нечисть не нападает на людей.
- Лучше всего, если вас вообще нет, - огрызнулся Рокин.
- Но мы есть. И будем. Всех нас вы не изведете.
- но попытаемся.
- А если вы попытаетесь с нами сотрудничать?
Рокин даже слова не смог вымолвить. Предложение, сделанное совершенно обыденным тоном про-сто выбило его из колеи. Так отреагировал бы инквизитор на заявление ведьмы: ' давайте жить дружно '.
- Со...т...руд...ни...чать?!
Мечислав улыбнулся. А вы подумайте сами, сколько пользы мы могли бы принести человечеству. Сколько мы всего знаем. Вы уже говорите, хотя еще сутки назад не могли и двух слов связать. И ско-ро встанете на ноги. А ведь есть еще история, наука, искусство... подумайте об этом. Очень серьезно подумайте.
Князь встал и вышел за дверь, не прощаясь.
Минут пять Рокин мог только хлопать глазами. Потом чертыхнулся. Хотел было запустить чем-нибудь тяжелым в стену, но в палату вошла медсестричка - и пришлось притвориться спокойным. Хо-тя внутри все кипело.
Сотрудничество! Церкви! С вампирами!
Почти как брак Гитлера со Сталиным!!!
Рокин не понимал только одного.
Первый шаг к сотрудничеству он уже сделал...
***
Елизавета посмотрела на телефон.
М-да... Звонить или не звонить?
Хуже ненадежного союзника только открытый враг.
С другой стороны - а что она теряет?
Да ничего! Если ему удастся устранить Мечислава - все замечательно, она выходит сухой из воды. Кому там интересны претензии с того света.
С другой - если и не удастся, так хоть нервы потреплет. Да и в плохом виде перед Советом выставит. Кому нужен Князь, на которого покушаются что ни день? В своем городе порядок навести не может!
И вообще... чем больше неразберихи в стане врага, тем лучше.
Женщина протянула руку и решительно набрала номер.
***
Вампир лежал на кровати и размышлял о жизни. Подводил итоги. Строил планы.
Мечислава убить не удалось.
Плохо.
Но с другой стороны - если бы я убил его, а Юля оказалась похищена - это плохо. Лучше не-много подождать. Так что все к лучшему. Вряд ли он смог бы перехватить контроль над alunno, да и организовать поиски Юли... он ведь ее не чувствует. Если бы она вообще оста-лась жива.
Есть и еще минусы. У него не осталось доверенных вампиров. Есть несколько оборотней, но они не слишком надежны. Как с такими организовать покушение?
Хотя... покушение - можно. И оно может даже оказаться удачным. А вот править без соратни-ков - это будет сложно. Мечислав создал себе неплохую команду.
Хотя... в случае смерти льва прайд часто оборачивается стаей шакалов. И всегда можно поиг-рать на слабостях вампиров. Кто-то любит власть, кто-то секс, кто-то деньги, кто-то чужие страдания. Единомышленников можно найти. И многие примкнут к победителю. Особенно к сильному победите-лю...
Звонок телефона оборвал его размышления.
Странно. Он думал, что этот номер теперь не знает никто. Но...
- Да?
- привет, милый...
Этот шепот он узнал бы из тысячи.
- Елизавета?
- О, да...Это я. Скучал без меня?
- Без твоего очарования ночь кажется скучной и серой, - произнося эту банальную фразу, вам-пир думал 'чтоб ты сдохла, гадина'. Но читать мысли по телефону Елизавета не умела. А вот догады-ваться...
- Не льсти мне, не стоит. Я звоню по делу.
- И по какому же?
О чем узнала эта стерва?
- Тебе ведь мешает Мечислав? Мне тоже...
- Вот сама с ним и разбирайся.
- Безусловно. Разберусь. И может, даже расскажу ему о твоих играх. Он ведь пытался найти то-го, кто устроил это глупое покушение?
Вампир похолодел. Она - знает!? Но откуда?!
- Один из твоих вампиров был моим... другом, - насмешливо пропел голос в трубке. - И все рассказывал мне. В приватной беседе. А я могу рассказать Мечиславу. Хочешь?
Вампир бессильно сжал трубку в кулаке. Гадина!!!
- Чего ты хочешь?
- О, вот это уже другой разговор. Слушай и запоминай! Мне надо прилететь завтра вечером. И я хочу, чтобы ты уничтожил Мечислава.
- Да? И как? Силой мысли?
- Его, как и меня, такой мелочью не возьмешь, - презрительно откликнулась вампирша. - Слушай и запоминай. Завтра ты позвонишь по номеру...
После окончания разговора вампир долго сидел, уставившись в стенку.
Безвыходное положение.
Убивать Мечислава рано. Но и выбора тоже нет. Придется...
А там - будет видно, что делать.
***
Я проснулась ближе к ночи. И знала - далеко от меня в тот же миг проснулся Мечислав. День мы провели вместе. И это был чудесный день. А вот что ждет меня сейчас, в плену, одну...
Но пока ничего страшного не происходило.
Я лежала на кровати, прикованная, как и раньше. На стуле неподалеку от меня сидела девушка. Та самая Ксения. Я пошевелилась и застонала. И девушка тут же рванулась ко мне.
- Ты в порядке?
Я поморщилась.
- Конечно, нет! Кто может быть здесь в порядке?
- Я, например.
- и еще куча таких же дур. Чего ты здесь сидишь? - я хамила, но... кто сказал, что я должна быть вежливой с этой дурочкой!?
- Ты весь день не приходила в себя. Тебя не могли разбудить. И мне приказали присматривать за то-бой.
- Твоя воцерквленная крыса?!
- не говори так о матушке!!!
- Она еще и твоя мамаша? М-да...
- Матушка! Настоятельница!
- Понятно. А чего ты вдруг начала со мной говорить?
- От неожиданности, - призналась Ксения. Я рассмеялась.
- Ксюша, Ксюша, Ксюша, юбочка из плюша, русая коса... Ксюша, можно тебя так называть?
- Имя человека неважно, душа - это все.
Я пожала плечами.
- Вряд ли мне понравится, если меня будут называть Фёклой Зелепупкиной. Имя хоть и ничто, но звучать оно должно.
- Это все мирское.
- Хочешь сказать, тебе понравится, если звать тебя Матрёной, например?
- Может, когда я уйду от мира, мне дадут это имя, - согласилась девчонка. - Святая Матрона бы-ла...
Я слушала девчонку, которая разглагольствовала про святых. И про себя качала головой. Тут помо-щи придется добиваться долго. Достаточно только поглядеть, как горят ее глаза. Стать такой же, как они, как эти дохлые типы с икон - вот ее мечта. И этим все сказано. Нет, если бы я добралась к Мечиславу, он бы быстро из монахов и монашек данного монастыря мучеников сделал. Только как тут доберешься...
Но я постараюсь справиться. Должна.
У меня там дом. Семья. Родные. Близкие. И я вернусь. Слышите, я вернусь! И после этого в моем родном городе не останется ни одного ИПФовца. Видит Бог, я их всех изувечу!
А первой ту экстрасенсиху. За такую подставу.
Урою суку.
Я лежала и мечтала о мести.
И внутри меня впервые шевельнулся мой зверь. Приоткрыл глаза, чуть виновато потянулся. разми-ная лапы, взглянул человеческими глазами ' кого порвать, хозяйка? '
От радости я чуть не взвыла.
Это будет хороший сюрприз для спермоносца с тетушкой. Но... зверь должен окрепнуть.
И нельзя показывать, что я опять его чувствую! Ни в коем случае нельзя. Пока...
Я постаралась принять максимально невинный вид. Получилось плохо. Но пока - сойдет.
Зверь внутри меня ворочался, словно стараясь устроиться поудобнее. И я не мешала ему. Я была пол-ностью открыта для него.
Лучше стать чудовищем, чем подстилкой для всяких склизней! А кто не согласен - пусть сам под такое ляжет!
***
- Надо отдать Юленьке должное, девочку она разговорила.
- и очень быстро. Надо ее убрать.
- Не спешите, тетушка. Не надо.
- Нет?
- Я предлагаю сделать Ксюшу наглядным примером.
- Примером?
- Она сирота. У нее нет ни родных, ни друзей... никто о ней не вспомнит. А Юля, после такого шока, будет намного более податлива.
Женщина смотрела на племянника с удивлением.
- Та предлагаешь...
- Да. Вы правильно меня поняли. Мы же сможем обеспечить... утилизацию?
- и даже для десятка таких. Но мне ее жалко.
- Почему? Она ноль. Пустышка. Таких - сотни.
- Тоже верно. Ты думаешь, это поможет сломать Леоверенскую?
- Безусловно. Посмотрите на нее...
Женщина вгляделась в камеру.
Да, так покорившиеся и отчаявшиеся не смотрят. Губы сжаты, брови сдвинуты, лицо вроде бы спо-койно, но знающему видно, что это напускное спокойствие. Очень напускное. И достаточно ис-кры...
- пожалуй, ты прав.
- Так вы даете добро?
- Да. Если ты справишься...
- Справлюсь. Завтра днем я полагаю...
- Хорошо.
***
Палач посмотрел на карту.
Четыре монастыря. Один ближе. Остальные дальше. Но где могут держать Юлю?
Он не знал.
Выход был только один. Объезжать их все по очереди. И прислушиваться. Внимательно при-слушиваться.
Для тех, кто умеет видеть - Юля Леоверенская должна быть, словно маяк в ночи. Ее тип силы. Ее разум и душа.
Он должен будет услышать. Он сможет.
Сегодня он еще успеет к одному монастырю. Завтра - еще к одному.
Он должен найти Юлию Леоверенскую, пока с ней не случилось ничего плохо-го!
Впервые за несколько тысяч лет он получил надежду! И никому не позволит ее ото-брать!!!