Я тут же заинтересовался этой особой, у нее был настоящий талант. Поэтому я организовал наши с ней совместные чтения на Поэтическом Проекте в церкви святого Марка.

Ленни Кай: В первую очередь мы представили «Мэкки-Ножа», потому как был день рождения Бертольда Брехта. А потом Патти прочитала целую пачку стихов, в том числе и «Богохульство», то, где «Иисус умер за чьи-то грехи…»

Потом мы сыграли ее песенку про Джесси Джеймса, потом «Балладу про плохого мальчика», где заводится гитара, нарастает громкость, темп все ускоряется и ускоряется, а в конце я должен был сыграть атональный зубодробительный соляк. Мне кажется, это именно тот набор, который нам всем необходим: твой любимый хит, немного попсы и атональный соляк.

Мы сорвали банк. Казалось, Джерард не сводил с нас глаз. Смена поколений «У Макса» не могла остаться незамеченной, а Джерард был представителем компании Уорхола, он помогал поднимать «Макс» на самом старте. Но в семидесятых там плотно осели рокеры, и порядки поменялись.

Джим Кэролл: Кто-то спросил Нико, не хочет ли она поучаствовать в чтениях Поэтического Проекта, поэтому она сказала мне: «Ты у нас вроде как молодой поэт? Меня тут зовут читать стихи в церкви святого Марка. Ты там выступал?»

Я ответил: «Да, было дело». Я был поражен до глубины души. Прикинь, чувак, эта тевтонская красавица спрашивает меня о моих стихах и читает наизусть свои.

Они были ужасны, ха-ха-ха!

Джерард Маланга: После того, как мы с Патти выступили вместе, я помог ей издать книгу через «Телеграф букс». Виктор Бокрис и Эндрю Вайли заигрывали со мной на тему издать сборник моих стихов, а я, в свою очередь, посоветовал им издать сборник Патти. И точно так же порекомендовал им издать «Книгу шрамов» Бриджит Полк. Я договорился с ними на две-три книги.

Виктор Бокрис: У Эндрю Вайли была книжная витрина на Джонс-стрит. Там и расположилась штаб-квартира «Телеграф букс». Эндрю жил в задней комнате, и я приезжал к нему из Филадельфии раз в неделю.

По телефону же мы общались каждый день. Он звонил мне в Филадельфию и говорил: «Я тут отвисаю с Патти Смит, она офигительная, ля-ля-ля, ее парень – из Blue Oyster Cult.

В конце концов, Эндрю познакомил меня с Патти. Мы встретились Двадцать третьей стрит, где она жила с Робертом Мэплторпом. Похоже было, что она там тупо отвисает. У Мэплторпа на стенах была развешана огромная коллекция полароидных фотографий сексуального толка. Не сказать, что на всех был голубой секс, но и таких было предостаточно, и это выводило меня из себя. В те дни я очень плохо относился к голубым. Они меня бесили.

В следующий раз я встретился с Патти в Нью-Йорке, когда приехал передать ей экземпляры ее первого сборника, изданного нами. Он назывался «Седьмое небо». Обычно, если кто-то печатает свою книгу, ему выдаются шесть авторских экземпляров. Но тут мы решили выдать Патти сорок, догнав, что она – настоящая рекламная машина и что сама раздаст книги нужным людям.

И вот я забрался на ее чердак с мешком книг под мышкой. Патти сильно напряглась, кто-то ей наплел ерунды, мол, «Дура, на фига ты с ними связалась? Как ты могла им позволить тебя издавать, не заключив никакого договора? Когда ты станешь знаменитой, они продадут миллионы экземпляров и сделают кучу денег!» Так что она на меня набросилась буквально с порога. К сожалению, в тот момент хладнокровие и дипломатичность оставили меня, и я сказал Патти: «Что ты за хуйню порешь?!»

Я был обижен до глубины души. Ведь я положил массу сил на то, чтобы эта книга вышла. Патти же сказала: «Да вы собираетесь наварить на этом вагон денег!»

Я ответил: «Патти, никто не покупает сборники стихов. Даже за гроши. Поэтому у нас с этого не будет никаких ДЕНЕГ. К сожалению, тут все совсем по-другому работает. Мы выпустили книгу потому, что считаем тебя достойной этого. И потому что нам самим это в радость».

Она вроде как расслабилась. Тут я сделал эдакий финт ушами – мы проделывали его миллионы раз, чтобы польстить людям. Я сказал: «Слушай, есть отличная идея. Я хочу взять у тебя интервью. Более того, я могу потом опубликовать его в одном хип-журнале в Филадельфии!»

Патти ответила: «Отлично», и, по-моему, мы устроили интервью той же ночью. Скорее всего, это было первое интервью в ее жизни. Оно получилось очень длинным и интересным: Патти рассказывала свою историю.

Патти Смит: Я работала на фабрике, проверяла детско-колясочные бамперо-бибикалки. Пришло время ленча. В это время к нам приходил чувак с маленькой тележкой, развозил обалденные сэндвичи с сосиской. Мне захотелось сэндвич. Он стоил чего-то вроде доллара сорока пяти. Захотелось мне, значит, сэндвич… А этот чувак приносил только две штуки в день. И тетки, которые командовали нашей фабрикой, Стелла Дрэгон и Дотти Нук, уже купили оба.

Больше я ничего не хотела. Бывает такое: хочется чего-то – хоть плачь! Я буквально помирала от тоски по горячему сэндвичу. Чтобы развеяться, решила пройтись на ту сторону железной дороги, к маленькому книжному магазинчику. Иду и высматриваю: чего бы такого почитать? Вдруг вижу: «Озарения». Ну, знаешь, дешевенькая такая книжка, в мягком переплете, «Озарения» Рембо. По-моему, эта книжка была у каждого ребенка. В ней – грубая крупнозернистая фотка самого Рембо. Я подумала: «Неужели он так изящно выглядит?» Этот тип выглядел как гений. Я буквально вцепилась в эту книгу. Даже не знала, о чем она, мне просто понравилось это сильное имя: Рембо. Я, кажется, даже назвала его «Римбод» и думала, что он очень крутой.

И вот иду обратно на фабрику. Читаю книжку. С одной стороны она была на французском, с другой – на английском. И это чуть не стоило мне работы. Дотти Нук увидела, что я читаю что-то на иностранном языке, подошла и спросила: «Зачем ты читаешь всякую иностранщину?»

Я отвечаю: «Да нет, это не иностранщина».

Она говорит: «Иностранщина! И наверняка коммунистическая. Вся иностранщина – про коммунистов!»

Она орала так громко, что народ подумал, будто бы я читаю «Коммунистический манифест» или типа того. Все сбежались, начался страшный бардак. В порыве бешенства я свалила с фабрики и пошла домой. Так что я поняла, что это очень важная книга, еще до того, как ее прочла.