Лас Вегас, штат Невада

Мафия работала по примеру любого другого бизнеса, приносящего доход. Были порядки, которые мы соблюдали, правила, протоколы и все остальное, что было необходимым, чтобы процесс работы шел гладко. Каждая деталь скрупулезно планировалась, мало что оставалось на волю случая. И каждый выполнял только ему отведенную роль, которая как можно лучше подходила. Чем лучше ты разбираешься в своем направлении, тем большую ценность несешь, и тем больше выгоды получишь от работы.
Я начинал, как и все остальные — солдат низкого ранга, пешка. Можно приравнять это к личному ассистенту. Если Босс давал поручение, ты выполнял его — без лишних вопросов. В свой первый год я делал все, что от меня требовалось, начиная от мелких поручений и заканчивая убийством. Сразу же после первого успеха моя «специализация» стала ясна и впредь мне не звонили, чтобы отослать за едой или в химчистку, звонок раздавался лишь тогда, когда ситуация становилась серьезной.
В отличие от Эдварда, и даже Карлайла, меня никогда не принуждали вступать в Мафию. Я сделал выбор сознательно, охотно, и ценил его. Если копать глубже, я даже не делал выбор. Я был просто создан для этого.
Нет, я не наслаждался жестокостью, я не был таким человеком, который отдаст все ради власти, когда охватывает трепет или возбуждения в момент убийства другого живого существа. Я просто умел ставить стены и не ощущать лишние эмоции, когда это не было необходимо. Все мы умеем хорошо делать какие-то вещи. Изабелла умеет рисовать. Эдвард достиг успехов в музыке. Карлайл был замечательным врачом. А я просто хороший убийца.
Теперь, будучи на вершине, я поручал подобные задания стоящим ниже меня. Я больше не был рядовым служащим, бегающим за ланчем, я стал президентом, если можно так сказать, я держался позади всех и следил, чтобы машина работала. Я был Петром, ожидающим, когда человек оступится.
Мы с Эдвардом стояли в углу, наблюдая, как персонал, который он вызвал, покидает клуб после уборки. Мой визит к менеджеру был скорее предупредительным. По сути ничего не случилось, люди выполняли то, что умели лучше всего. Они были научены искать те же лазейки, которые ищет полиция, и в их обязанности входило устранить их к тому моменту, когда полиция на самом деле приедет.
Время шло медленно, я знал, что скоро в Чикаго встанет солнце, но небо по-прежнему было беспроглядно черным. Я не спал уже двадцать четыре часа.
- Смена часовых поясов вставляет? - спросил Эдвард, когда я посмотрел на часы в двадцатый раз за последние двадцать минут. Его речь становилась путанной, слова нечеткими, как будто он был пьян. Я подумал, сколько он сам не спал. Наверняка дольше, чем я.
- Как и всегда, - ответил я. - Твой Ред Булл выветрился?
Он слегка ухмыльнулся. Его улыбка была уставшей. - Как и всегда, - повторил он мои слова.
- Пошли отсюда, - сказал я, беря его за плечо, когда последний мужчина вышел из клуба. Для меня не было необходимости находиться здесь так долго, но прошло немало времени с тех пор, как я проверял тут дела. - Нужно проверить Бенджамина.
Напоминание о мальчишке заставило Эдварда поежиться.
Толпа на улице наконец-то поредела. Мы направились к казино, по дороге проходя мимо маленькой кофейни, около которой стояла парочка. На первый взгляд они были нормальными, обычный парень и девушка, но я видел, кто они — уличная проститутка и ее сутенер. Лицо девушки было покрыто толстым слоем макияжа, а одежды было так мало, что она едва прикрывала интимные места. Она была низенькой, может пять футов ростом, но высокие каблуки делали ее повыше. Она выглядела ничем не лучше обычной местной шлюхи, в ее появлении не было ничего необычного, но чем дольше я смотрел на нее, тем моложе она казалась. На первый взгляд ей было восемнадцать, но небольшая непропорциональность ее тела наводила на мысль, что она еще подросток. Шестнадцать, наверное.
Она облокотилась на стену, а мужчина стал напротив нее, они тихо разговаривали. Судя по выражению ее лица он угрожал ей. Когда мы прошли мимо, мужчина схватил ее за волосы и потащил за угол на аллею. Эдвард резко застыл, в его глазах промелькнула паника. Он развернулс в их направлении, но я остановил его прежде, чем он двинулся. - О чем ты думаешь?
- Ты что, не видел? Он делает ей больно!
- И? - спросил я, приподнимая брови. Он напрягся, на его лице промелькнула злость.
- Что б...ь значит «и»? Она еще ребенок!
- Я вижу, - ответил я. - Но что именно ты собираешься с этим поделать?
- Я собираюсь забрать ее, черт возьми, подальше от него.
- А смысл? - спросил я. - Завтра она снова будет тут.
Он прищурился. - Ты не знаешь наверняка.
- Знаю, и я прав, - сказал я. - Таких, как она, тут немало, Эдвард.
Он дрогнул от моих слов, я знал, что говорю жестокие вещи, вещи, которые говорить не хочу, но это правда, а иногда правда болезненна. Он живет в месте, где происходит самая масштабная в стране торговля людьми. Сотни детей ежемесячно пропадают в Лас Вегасе. Не знаю, что он ждет. Он не сможет спасти их всех.
- Но она...
- Без «но», - сказал я. Это слово я очень хотел навсегда вычеркнуть из своего словаря. «Но», произнесенное в начале предложения, бесило меня, как ничто другое. Как будто я не знаю, о чем говорю. - Занимайся своими делами. А теперь пошли.
Я двинулся вперед, но Эдвард по-прежнему стоял на месте. Я глянул на него, тихо напоминая ему, что означает неповиновение, но он отказывался идти и лишь вздохнул. Вздохнул. Ему хватило наглости вздыхать в ответ на мой приказ. Да откуда в Калленах эта театральность?
Сделав шаг назад, я схватил его за воротник и притянул к себе. Несколько человек оглянулись на нас, привлеченные зрелищем. Похоже, это привлекает тут больше внимания, чем когда мужчина обращается так с женщиной. - Если у тебя есть инстинкт самосохранения, ты не будешь испытывать мое терпение, - прошипел я. - Я устал и у меня нет сил разбираться с тобой сейчас.
Я видел в его глазах дилемму, он не знал, побежать к девушке, или послушать меня. - Мы не причиняем время невинным, - сказал он. - Женщинам и детям... это заповедь.
- А мы и не причиняем ей вреда, - ответил я. - Это он.
- Но..., - начал он. Я приподнял брови, его голос тут же оборвался. - Ладно, но ты тоже самое всегда говорил касательно Изабеллы. Что поворачиваясь спиной, мы тоже несем вину.
- И ты хочешь побежать за девчонкой? Спасти ее? Хочешь рискнуть своей жизнью ради нее? Как думаешь, что будет чувствовать Изабелла, если тебя ранят, если ты не вернешься домой? Ты не думаешь, что она может расстроиться?
- Да, - ответил он. - Может. Но еще она будет расстроена, что я ничего не сделал. Та девочка... она просто чертов ребенок, Алек. Она чей-то ребенок.
Я глянул на него, разгадав замысел — он пытался надавить на мою отцовскую сторону. Похоже, он научился этому у моей жены, пытаясь заставить посмотреть меня на девчонку как на жертву. Внезапно мне захотелось ему врезать, но в тоже время он молодец. Он быстро учится. Хороший ход, Каллен.

- ))) – ((( -

Моя мать схватила бутылку вина и вынеслась из комнаты, направляясь на кухню. Я услышал, как она прикрикнула на Элизабет, та тут же прибежала к нам в комнату. Упав передо мной на колени, она начала вытирать вино белым полотенцем. Я наблюдал за ней несколько секунд, глядя, как ткань становится красной, и понадеялся, что отбеливатель очистит ее, иначе Элизабет ждут огромные неприятности.
Я подумал, стоил ли говорить ей об этом, но потом решил, что это бесполезно. Что сделано, то сделано. Дело назад не вернешь.
Отец вздохнул, звук получился жалким. Он положил вилку и впился в меня взглядом, я не поднимал глаза. Мне не нужно видеть выражение его лица, я и так знал, что в его глазах жалость, стыд за то, что мы так живем, и гнев на мою мать. Он хмурится, кусает губу. Он всегда так делает, когда погружается в мысли. Я не знал, о чем тут можно думать. Это повторяется постоянно. Ничего нового.
- Мне нужно идти, дети, - тихо сказал он, поднимаясь. Почти все время он оставался в Чикаго, у него был там свой дом, он приезжал в Финикс раз в несколько недель. Я не винил его, честно, я даже радовался этому. Когда его не было, она так не кричала.
Он обошел стол, а потом остановился около меня. - Элизабет, милая, выброси это полотенце, когда закончишь, - сказал он. - Засунь его поглубже в мусор. Чтобы она не видела.
- Да, сэр, - тихо ответила она дрожащим голосом. Она выглядела удивленной, что он помог ей, но я — нет. Мой отец был довольно добрым человеком. В противоположность моей матери, ее холодной натуре. Он не был хорошим, но и не был бессердечным. Он помогал, когда мог, в то время, как матери было плевать на страдания других.
Мне нравилось думать, что я больше похож на отца, чем на мать, но то, что я не сказал Элизабет избавиться от тряпки, говорило об обратном.
Отец достал кошелек и вытащил оттуда немного наличности, он положил купюры рядом с моей тарелкой. - Держи, вдруг тебе понадобится, - сказал он похлопав меня по голове. Ему казалось это заботливым жестом, но меня это раздражало. Я отшатнулся. Я не щенок. Меня не нужно так ласкать.
Он направился к двери, а я заснул деньги в карман. Джейн подскочила и побежала к нему. Она обхватила его за талию, он запнулся и обнял ее в ответ, нежно поглаживая по спине. - Не уходи, - попросила она. Она говорила шепотом, но я хорошо ее слышал. Я удивился, что у нее хватило храбрости просить. Это пустая трата времени. Он не останется.
Никогда не оставался. - Если хочешь спасти ее, спасай. Но он не отдаст тебе ее добровольно, - сказал я Эдварду, оглядываясь на аллею, где исчезла парочка. - Тебе придется его убить.
Эдвард моргнул, как я и думал. - Я не могу...
- Ты прав, ты не можешь, - сказал я, не желая слушать до конца. - Ты не можешь просто ворваться на чужую территорию и смешиваться в чужой бизнес только потому, что тебе что-то не понравилось. Ты вообще кто, полиция нравов?
- Хорошо, тогда может я вызову настоящую полицию?
Я недоверчиво уставился на него, удивившись, что у него хватило храбрости предложить мне подобное. - Ты хочешь стать крысой?
Как только я задал вопрос, до него дошло, как близко он приблизился к черте. - Нет, б...ь! Я просто говорю...
- Полиция не поможет этим девушкам, Эдвард. Для них они не более, чем преступницы, ходят по улицам, продают секс за деньги. Это бессмысленно. Ты ничего не сделаешь.
Он вновь не ответил, он был слишком умен, что продолжать спорить. - Это полная фигня, - скривился он.
- Да, но это жизнь. А теперь пошли, или я потащу тебя за волосы и сделаю то, что ты не смог бы сделать с ним, - сказал я, качая головой и отпуская его. - Неблагодарный человек.
Я отошел от него, и он, поколебавшись, двинулся следом. - Ладно, я тоже люблю тебя, - пробормотал он. Я запнулся и глянул на него, подозрительно осматривая его. Он впервые сказал мне подобное, даже если это было с сарказмом.
- Любовь не имеет с этим ничего общего, - сказал я.
- Как и с тобой, правда?
Вопрос был скользким. Я не мог ответить на него.
Когда мы подошли к казино, я позвонил Бенджамину, но меня ждал только автоответчик. - Ты должен зайти и вытащить его оттуда, - сказал я Эдварду.
- Я?
- А кто еще? - уточнил я. - Я определенно не могу. И ты это знаешь.
Он взъерошил волосы, а потом вошел внутрь. Я стоял на месте, тихо ожидая, через несколько минут позади меня открылась дверь. Я услышал голос Бенджамина, а потом женский смех. Оглянувшись, я увидел, как он обнимает женщину в голубом платье с кудрявыми каштановыми волосами, на ее коже был загар и немного блеска. Она была старше него, моего возраста, годы угадывались в выражении ее лица.
Бенджамин лениво улыбнулся, а потом заметил меня, его глаза поблескивали. Я видел, что он пьян, и чем ближе он приближался ко мне, тем сильнее был запах спиртного. - Привет, Босс, - сказал он.
Я дрогнул, когда он назвал меня так в присутствии незнакомого человека. Он должен понимать. - Бенджамин, - кивнул я его. Потом я повернулся к женщине. - Ваши услуги сегодня не понадобятся.
На ее лице проступил гнев. Я очевидно обидел ее. - Да кто по вашему...
- Если вы умны, вы не закончите этот вопрос, - прервал ее Эдварда, появляясь за их спиной. Он коротко глянул на меня, я видел, что он зол, на Бенджамина он поглядывал с крайним недовольством.
Женщина убежала, ее каблуки громко стучали по тротуару. - О чем ты думаешь? - спросил я Бенджамина.
- Не знаю, мужик. У меня никогда не было бабы среднего возраста, - бормотал он, даже не глядя на меня. Он копался в карманах, доставая наличность, из рук упало несколько счетов. Он неуверенно стоял на ногах, он пытался сфокусироваться на мне. Я потерял терпение и выдрал деньги из его рук, засовывая их себе в карман. - Эй!
- Не «эй-кай» мне, - выплюнул я, пригвоздив его к стене. - Ты весь пропитал алкоголем, а я не помню, чтобы разрешал тебе пить.
- Я, э-э...
- И я не помню, чтобы разрешал тебе говорить, - оборвал я его. - Я сыт по горло твоим неуважением и не собираюсь и дальше терпеть его. Ты меня понял?
Он открыл было рот, чтобы ответить, но тут же одумался. Он кивнул и я отпустил его, отворачиваясь. Эдвард стоял в стороне и ухмылялся. - Сотри эту улыбку с лица, - приказал я. - Ничего смешного не вижу.
Он напрягся, но вновь стал серьезным. - Я просто подумал, что обычно я на его месте, - сказал он, кивая на Бенджамина.
- Так и есть, - ответил я. - И я не знаю, почему окружил себя столь некомпетентными людьми.
Эдвард не ответил, я почувствовал, что он сдерживает улыбку. Он слишком наглый для своего же добра. - Мне пора домой, - сказал он. - Я имею в виду, если мы закончили.
- Мы закончили, - сказал я. Он кивнул и пошел прочь, но я позвал его. - Утром будь у телефона. Нужно кое-что обсудить.
Он запаниковал. - Что?
- Если я скажу тебе, необходимость в завтрашнем разговоре отпадет, - сказал я, отсылая его прочь. - До утра.
- Да, сэр.

- ))) – ((( -

- Ты где, маленький бастард?
Она вновь напилась. Я не шелохнулся, надеясь, что она отвлечется, если я буду молчать.
- Твоему отцу следовало забрать тебя с собой, маленький сукин сын. Но не-еет, он всегда оставляет тебя на мою шею, - вскрикнула она, ее речь была невнятной. Она определенно оприходовала бутылку вина, а может и больше. Пьяный монстр. Жестокой она была всегда, но выпив, становилась именно монстром.
- Он тебя не хочет, маленький уродец, и никогда не хотел. Он заставил меня родить тебя, чтобы помучить меня, - сказала она, заливаясь тоненьким, горьким смехом. - Ему на хер нравится меня мучить. Он в этом хорошо, знаешь ли. И он совсем не умеет б...ь позаботиться о том, о чем должен.
Она замолчала, но я слышал ее шаги в холле. Я напрягся, вслушиваясь. Нельзя позволить ей выследить тебя, когда она в таком состоянии.
Когда-то, когда я был меньше, она разбудила меня посреди ночи. Она была пьяна, покачивалась и держала надо мной подушку. Она сказала отцу, что просто проверяла, как я сплю, удобно ли мне, но я думаю, она попыталась бы задушить меня, если бы ей не помешали.
Волоски на руках встал дыбом, ее шаги приблизились, дверь захлопнулась. - Ты игнорируешь меня? - прошипела она. Да, я игнорирую ее, и думаю, моего молчания достаточно, чтобы это понять. - Я задала тебе вопрос, Алек Майкл. И жду хороший ответ.
- Нет, мэм, - тихо ответил я.
- Лжец, - сказала она, подлетая ко мне. - А теперь отдай.
Я удивленно глянул на нее, видя протянутую руку. - Отдать что?
- Ты знаешь что, - выплюнула она, хватаясь за спинку моего стула. Она оттащила его от стола, а потом схватила меня и поставила на ноги. Я замер, пока она обыскивала мои карманы, хихикая, когда нашла деньги. - Ты такой же плохой, как твой отец, ты прячешь от меня деньги.
Она покачала головой, засовывая купюры себе в рубашку, а потом толкнула меня назад на стул. Она подняла руку, как будто собираясь ударить меня, я содрогнулся и поднял руку в ответ, чтобы защититься. Я съежился, ожидая удар, но его не последовало. Она горько засмеялась.
- Сделай миру одолжение, Алек, - сказала она, выходя из комнаты. - Не заводи семью. Ты так же на хер загубишь их, как твой отец.