Географический фатализм

Ныне такое восхваление холода вышло из моды. Императив конку­рентоспособности в мировой экономике заставил рассматривать беспрецедентно холодный российский климат как недостаток. Са­мым наглядным примером пессимизма, вызванного этой точкой зрения на климат, стала популярная книга Андрея Паршева «По-

3 Зак. 3

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя

чему Россия не Америка»⁵. В центре этого трактата - карта Евро­пы, показывающая не линии широт, а так называемые изотермы, то есть линии постоянных январских температур (см. карту 3-1). Если двигаться вдоль изотерм, температуры будут оставаться одни­ми и теми же. Если двигаться поперек их, температуры будут, со­ответственно, понижаться или повышаться.

Карта 3-1. Карта изотерм Паршева

Паршев об этой карте пишет следующее: «Интересно, что в Ев­ропе климатические пояса расположены несколько парадоксаль­но. Климат становится более холодным не с юга на север, а с запа­да на восток, и иногда даже наоборот - с севера на юг, а точнее, с побережий в глубь континента. Обратите внимание: в Санкт-Петербурге теплее, чем в Москве, а ведь он километров на 400 се­вернее. А в Хельсинки зимой теплее, чем в Орле, хотя Хельсинки на 1000 км севернее»⁶.

Паршев считает, что преимущественно из-за своего холодно­го климата и связанных с ним издержек в экономической дея­тельности, Россия не состоятельна как глобальный конкурент и обречена оставаться вне мирового экономического сообщества. Некоторые выдержки из его пессимистичного анализа представ­лены в блоке 3-1. Паршев прав в своих'суждениях об издержках холода. В то же время он не вполне верно полагает, что россий­ские холода являются неизменной характеристикой страны и ее

Глава 3. Сколько стоит холод?

местоположения*. Для Паршева российская проблема холода яв­ляется неразрешимой, что можно понять, если взглянуть на рас­положение Москвы в термальном пространстве. Однако ни одна из представленных Паршевым карт не выходит за пределы Евро­пейской России. На самом же деле Москва - только начало рос­сийской проблемы холода. Изотермическая карта, не показан­ная Паршевым, охватывает всю Россию, расставляя все точки над i (см. карту 3-2). «Парадоксальное» расположение климати­ческих зон, описанное им по отношению к европейской части страны, применимо и ко всем евразийским землям. Из-за конти­нентального эффекта (большая часть России удалена от океанов) перемещение на восток, так же как и на север, приводит к пони­жению температуры. А ведь у России земель на востоке больше, чем на севере.

Блок 3-1. «Изотермический фатализм» Андрея Паршева

Миф о богатстве природных ресурсов России

«Говорят, что у нас много сырья. Это миф, а говоря по-русски, вранье» (с. 58).

Физически ресурсы, может быть, и есть в наличии, но их извлечение обходит­ся слишком дорого. Возьмем, к примеру, золото:

«...большинство наших месторождений золота, например, требует больше за­трат на разработку, чем стоят запасы. Таких ресурсов все равно, что нет. То, что бы­ло пригодно для разработки в советской модели экономики, сейчас уже не привле­чет инвесторов. Нынешние «инвесторы» просто расходуют сделанные когда-то со­ветские инвестиции» (с. 62).

Подобных «запасов» могло бы там и не быть вовсе. Большая часть из них не нужна никому.

«Те, кто считают, что предел падения нашей страны - это превращение страны в «сырьевой придаток» Запада - неисправимые оптимисты. Хватит на­конец иллюзий, товарищи патриоты. Мы можем стать «сырьевым придатком» всего на пять-десять лет. А ведь и пенсионеры планируют прожить намного дольше!» (с. 67).

* Паршев не прав еще и потому, что игнорирует немаловажный факт: даже холодный климат может иметь сравнительные преимущества (comparative advantages), и поэто­му Россия может воспользоваться преимуществами торговли с другими странами. Трагическая ирония заключительной рекомендации Паршева в том, что, если бы Рос­сия последовала его совету и вышла бы из мировой экономики, она пострадала бы значительно больше. Мы не имеем в виду, что сравнительные преимущества России заключаются в ее теперешней экономической структуре с учетом фактора располо­жения. Причина неконкурентоспособности России заключается как раз в том, что ее лидеры продолжают упрямо настаивать на производстве той же самой прежней про­дукции на прежних местах, вместо того чтобы заниматься поиском по-настоящему значимых сравнительных преимуществ в общенациональном масштабе.

3*

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________________

Миф о низких зарплатах в России

Подсчет всех скрытых субсидий, необходимых для проживания в России, свидетельствует о том, что труд в России не так уж и дешев. Если бы субсидии бы­ли отменены, то официальная зарплата должна была бы стать достаточно боль­шой для того, чтобы покрыть то, что компенсировалось ранее социальными и прочими льготами.

«То есть зарплата наших людей всегда была по мировым меркам довольно вы­сока, доказательством этого служит тот факт, что они живы. Простое выживание в наших условиях дороге обходится» (с. 93),

Перспективы для инвестиций

«...привлечь иностранные инвестиции в российское промышленное производ­ство нельзя никак, никакими силами» (с. 23).

«...в конкурентной борьбе за инвестиции, если игра ведется по правилам сво­бодного мирового рынка, почти любое российское предприятие заведомо обречено на проигрыш» (с. 34).

По многим основным категориям производственных затрат - на строительст­во, сырье и другие материальные затраты, транспортировку и энергию, труд и на­логи - уровень издержек в России больше или, по крайней мере, такой же, как и во всем остальном мире.

«Поэтому в условиях свободного перемещения капиталов ни один инвестор, ни наш, ни зарубежный, не будет вкладывать средства в развитие практически ни одного производства на территории России» (с. 95).

Дело не в недостатке патриотизма или коррупции. Инвесторы всего лишь под­чиняются закону рынка: извлекай прибыль. «Никаких инвестиций в нашу промы­шленность нет и не будет» (с. 95).

Глобальная конкуренция

Если Россия будет следовать законам мировой экономики, то большая часть составляющих ее экономики не выживет при конкуренции. Сюда входят «вся об­рабатывающая промышленность, все товарное сельское хозяйство, большая часть сырьевой» (с. 96).

«Любое производство на территории России характеризуется чрезвычай­но высоким уровнем издержек. Эти издержки выше, чем в любой другой промы­шленной зоне мира. Простейший анализ затрат на производство по статьям расходов показывает, что по каждой статье Россия проигрывает почти любой стране мира, а компенсировать излишние затраты нечем. В первую очередь это происходит из-за слишком сурового климата - производство, да и просто проживание в России требует большого расхода энергоносителей. Энергия сто­ит денег, поэтому наша продукция при прочих равных условиях получается бо­лее дорогой.

Из этого вытекают два следствия. Во-первых, российская промышленная про­дукция, аналогичная иностранной по потребительским характеристикам, ока­зывается выше по себестоимости и при реализации по мировым ценам приносит нам убыток, а не прибыль.

Во-вторых, наши предприятия оказываются невыгодным объектом для при­влечения капиталовложений из-за рубежа, да и для отечественных инвесторов привлекательнее иностранные рынки капитала» (с. 103).

Глава 3. Сколько стоит холод?

Ситуация перманентна

«То, что наши производства неконкурентноспособны, секретом не является. Секретом является то, что факторы, вызывающие ее, неустранимы» (с. 106).

Заключение

«Надо лишь признать реальное положение вещей. На мой взгляд, для со­здания жизнеспособного государства на российской территории нужно лишь одно: внутренний российский рынок должен быть изолирован от мирового» (с. 311).

Источник: Паршее А. П. Почему Россия не Америка: Книга для тех, кто остается здесь. М.: Крымский мост-9Д, 2000. Курсив по оригиналу.

Карта 3-2 показывает, что путешественник, стартовавший в Москве и продолживший движение прямо на восток, даже не беря севернее, попадал бы во все более и более холодные зоны. К тому времени, когда он приблизился бы к тихоокеанскому побережью, он бы не только преодолел почти 7500 километров, но еще и испы­тал бы на себе температурный перепад более чем в 20°. Разница между Россией и США в этом плане разительна. Передвижение на запад, скажем, от Нью-Йорка тем же самым образом привело бы нашего путешественника в центр Североамериканского континен­та, где в январе холоднее, чем в Нью-Йорке, но не на много - поряд­ка 5°. В конце такого путешествия его ожидал бы северокалифор­нийский климат - почти на 10° теплее, чем в начале его путешест­вия. На карте 3-1 приводится сравнение температур для России на маршруте от Москвы на восток и для США на маршруте от Нью-Йорка на запад. Там, где американские температуры достигают своего минимума и вновь начинают расти - примерно после 2000 километров пути, - российские температуры как раз только начи­нают серьезно понижаться. А по России надо будет еще пройти ты­сячи и тысячи километров и претерпеть понижение температуры еще градусов на 10-15.

Карта 3-2 и таблица 3-1 поднимают вопрос: если Москва - го­род такой холодный по сравнению с Западной и Центральной Ев­ропой, почему кто-то додумался строить ряд крупных городов в значительно более холодных и отдаленных регионах? В предыду­щей главе мы пришли к выводу, что не так уж и важно, насколько велики российские земли, расположенные в отдаленных холод­ных регионах. Что действительно важно, так это интенсивность и род экономической деятельности, которой на них занимаются. Паршев игнорирует тот факт, что распределение российского насе­ления, а значит, и российского холода, является результатом че­ловеческого выбора.

Историк Леонид Милов, которого Паршев часто цитирует, не­двусмысленно заявляет, что российские проблемы с холодом могут быть результатом чего-то большего, нежели одних объективных гео­графических причин. Исторические исследования Милова были по­священы изучению того, как климат и расположение изначально формировали российскую социальную и экономическую историю. Однако, как он отмечает в предисловии к своему произведению «Ве­ликорусский пахарь и особенности российского исторического про­цесса», в XX столетии географические факторы, похоже, вообще не учитывались⁷. Советские политические деятели не просто игнориро­вали холод в своем экономическом планировании; они активно бро­сали ему вызов. Они заявляли, что признание того, что холод имеет цену, было бы признанием поражения перед «буржуазным» миром. Одержимые навязчивой идеей, что научный коммунизм способен «преодолевать все преграды», включая и те, которые создает приро-

Фиона Хилл, Клиффорд Гэдди. Сибирское бремя ______________________

да, советские лидеры демонстративно размещали людей и возводили сооружения в пространстве страны бессмысленным образом.

«Со временем советские люди о нашем климате и вовсе как бы забыли: стали строить здания из стекла, стали проектировать и воздвигать жилые строения с более тонкими стенами и огромными, почти во всю внешнюю стену комнат, окнами, что вызывало завы­шенный расход энергии в различных ее видах, не говоря уже о за­тратах на инфраструктуру экономики страны»⁸.

Однако даже Милов упустил из виду один ключевой момент. Вопреки его выводам, «советские люди» никогда не забывали, на­сколько холодна страна, в которой они живут. Единственное, че­го они не делали, да и вряд ли могли бы сделать, так это разумным образом реагировать на холод. На то были две причины. Первая: советская административно-командная экономическая система утаивала от них значительную долю расходов путем установле­ния искусственных (не рыночных) цен и скрытых субсидий на тепло, энергию и другие ресурсы. В СССР не существовало мето­дики для выявления истинных затрат на холод (в плане их влия­ния на производительность труда). Вторая: даже если люди и ощущали на себе эти затраты - в элементарном человеческом комфорте или иным образом, - адекватно реагировать на это оче­видным способом, то есть выбором более теплого места прожива­ния, им обычно не разрешалось государством. В условиях рыноч­ной экономики предприниматель ни за что не станет создавать компанию в регионе с явно неблагоприятными климатическими условиями, если только холод не будет компенсирован другими местными преимуществами. Точно так же и работник, имеющий право выбора, не воспользуется возможностью получения рабо­ты в почти невыносимо холодном районе, если ему не предложат дополнительную оплату и льготы (а многие откажутся от такой работы независимо от зарплаты). В Советском Союзе, где не суще­ствовало частной собственности на капитал и ограничивалась сво­бода выбора места жительства и места работы, возможность реа­гирования на холод путем выбора места жительства в более теп­лых краях была невелика.

Таким образом, искусственная система ценообразования и ог­раничение мобильности населения помогали скрывать, во что действительно обходится холод. Даже сегодня остаточное воздей­ствие советской системы способствует сокрытию истинного поло­жения дел.

Глава 3. Сколько стоит холод?