Миндалевидная железа

Третий аспект нейробиологии, помогающий нам понять различия между мужчинами и женщинами, связан с от­делом мозга, известным под названием «миндалевидное тело». Это — напоминающее миндальный орех образова­ние, функционирующее как маленький, но мощный «компьютер эмоций». Когда органами чувств восприни­мается физическая или эмоциональная угроза, миндале­видное тело мгновенно посылает сигналы вырабатываю­щим адреналин надпочечникам и другим защитным ор­ганам, чтобы привести их в действие. При этом происхо­дит выброс ряда гормонов, которые в случае непосредст­венной опасности повышают шансы индивида на выжи­вание. Существуют также данные, что миндалевидное тело никогда не забывает о моментах испытанного ужаса, и именно поэтому психологически травмированным лю­дям нередко бывает так трудно дистанцироваться от бро­сающих в дрожь переживаний.
Наш интерес к миндалевидному телу объясняется его ролью в регуляции агрессии. Находится оно точно в сере­дине гипоталамуса, который расположен у основания мозга и является центром эмоций. Когда миндалевидное тело воспринимает ситуацию как угрожающую или тре­бующую немедленных действий, оно через нервные со­единения посылает электрические импульсы в гипотала­мус, что приводит его в крайне дурное расположение ду­ха. Добавьте к этому тестостерон, и вы получите все осно­вания для самой яростной реакции. Я, с вашего позволе­ния, подчеркну здесь один важный момент: миндалевид­ное тело способно реагировать только на то, что уже занесено в его память. Оно не думает и не рассуждает. Оно выдает «иррациональный» химический и электричес­кий отклик, который в минуту опасности может спасти вам жизнь, — но может также спровоцировать вашу аг­рессию и тем лишь ухудшить ситуацию.
Итак, мы снова видим то же, что и раньше. Миндале­видное тело у мужчин больше, чем у женщин, и это помо­гает понять, почему мальчики взрывоопаснее девочек и больше склонны к такому поведению, которое психоте­рапевт Майкл Гуриан называет «психологически риско­ванным».
Подведем итоги. Мы рассмотрели три критических компонента в нейрофизиологии мужчин: тестостерон, се­ротонин и миндалевидное тело. Взятые вместе, они опре­деляют, что фактически означает принадлежность к Мужскому полу, и почему мальчики «стоят наособицу». Обсудив то, что можно было бы назвать оборотной сторо­ной этих характеристик, я спешу добавить, что мальчи­кам и мужчинам досталась и своя доля нейрофизиологи­ческих преимуществ. Благодаря специалшации полу­шарий мозга мужчинам обычно лучше, чем женщинам, даются математика, естественные науки, пространствен­ное мышление, логика и теоретические рассуждения. Именно поэтому большинство архитектора, математи­ков и физиков — мужчины. Небезынтересно также, что мужчины лучше, чем женщины, воспринимают расска­зы о случаях из жизни. Собравшись вместе, мужчины де­лятся своим опытом, имеющим для них эмоциональное значение; и наоборот, женщины почти никогда так не де­лают. Женщины охотней будут рассказывать о своих чувствах, чем играть в игру под названием «Сможешь ли ты переплюнуть мой случай?» Говоря вкратце, два пола очень и очень отличаются друг от друга в таких своих осо­бенностях, которые мы, может быть, никогда не поймем до конца.
Так что же? Хорошо или плохо принадлежать к муж­скому полу? Правильно это или неправильно? Не дефект­ны ли мальчики, с биологической точки зрения? На пер­вый взгляд, может показаться, что девочки — воплоще­ние правильности. В среднем они делают меньше оши­бок, меньше рискуют, лучше учатся, больше заботятся о других людях и менее импульсивны, чем мальчики. Не оказался ли тестостерон одной из величайших Божьих ошибок? Не лучше ли было бы, если бы мальчики больше походили на девочек, а мужчины больше походили на женщин? Не следует ли мужчин феминизировать, выхо­лостить и «обабить»? Похоже, именно так думают неко­торые феминистки и социальные либералы, и в этом хо­тели бы убедить и нас. Как мы видели, иные из них стре­мятся перепрограммировать мальчиков, чтобы сделать их не такими доминантными, менее агрессивными и бо­лее чувствительными. Хорошая ли это идея? Безусловно, нет. Во-первых, потому, что это противоречит природе мальчиков и ни к чему хорошему не приведет; во-вторых, потому, что мужчина и женщина были предусмотритель­но созданы Творцом так, чтобы уравновешивать недос­татки друг друга и удовлетворять свои потребности друг в друге. Их несходство возникло отнюдь не из-за ошибки эволюции, как обычно думают в наши дни. У каждого по­ла есть свое особое назначение в общей схеме мирозда­ния.
Удивительное творческое величие Бога проявилось в том, что Он придал мужчинам и женщинам разные фор­мы совершенства, так чтобы между ними существовала гармония. Когда они сливаются в браке в то единство, ко­торое Писание называет «одною плотью», они дополняют и украшают друг друга. Разве не было бы невыносимо скучно, если бы мужчины и женщины были идентичны, на что претендуют феминистки? Но это не так, и слава Богу, что не так.
Рассмотрим еще раз основные отличительные черты мужчин и женщин. В силу своей привилегии и своего благословения рожать детей женщины привержены к предсказуемости, стабильности, безопасности, осторож­ности и постоянству. Большинство из них ценит друже­ские взаимоотношения и семью больше, чем всяческие достижения и открывающиеся возможности. Именно по­этому они зачастую не любят перемен и сопротивляются переезду в другой город. Женский характер проявляет себя в заботе и опеке, чуткости, ласке и сочувствии. Именно это требуется детям от матери в те годы, когда они растут. Без этой женской доброты жизнь человечест­ва была бы более строгой, формальной и воинственной.
Мужчинам уготована иная роль. Они ценят перемены, открывающиеся возможности, риск, новые идеи и при­ключения. Они созданы для того, чтобы обеспечивать свою семью материально и защищать ее от бед и опасно­стей. Как сказал апостол Павел: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8). Так предначертано божест­венной рукой. Мужчинам также назначено в Писании хорошо управлять своим домом, проявлять себя в служе­нии (1 Тим. 3: 4, 12-13). Часто (хотя не всегда) мужчины менее эмоциональны в кризисных ситуациях и увереннее встречают всевозможные неприятности. Мир без муж­чин оказался бы застывшим и малоинтересным. Когда мой отец умер, мама со слезами на глазах сказала: «Он сделал мою жизнь такой волнующей». Именно это зачас­тую влечет женщин.
Когда эти особенности мужского и женского характера реализуются в семье так, как им предназначено, они до­полняют друг друга и взаимно компенсируют свои недос­татки. Например, мужчина иногда готов пуститься в рис­кованное предприятие или ухватиться за многообещаю­щую идею. Он может импульсивно поставить на единст­венную карту все семейные сбережения. Но его жена ви­дит рискованность подобной затеи. Она настроена более скептично и осторожно. Ее сомнения основаны на имею­щейся у нее способности почувствовать опасность, пред­видеть негативный исход. Особенно хорошо она распоз­нает характеры людей. Женщина скажет: «В этом твоем Кларке (или Джеке, или Марти) есть что-то, что мне не нравится. Я просто ему не доверяю». Возможно, она не сумеет объяснить, что именно она почувствовала, но: очень часто интуиция ее не подводит. И любой мужчина, который откажется хотя бы взглянуть на вопрос с точки зрения своей жены, лишит себя ценного источника ин­формации.
С другой стороны, если каждый раз ждать, пока жен­щина одобрит на миг открывшуюся возможность, муж может упустить редкий шанс. Бывают случаи, когда его дух авантюризма должен возобладать над ее скептициз­мом. Словом, ни мужчина, ни женщина не обладают мо­нополией на истину. Специфика их характеров рассчита­на на то, чтобы сдерживать друг друга, причем не только в бизнесе, но почти в каждом аспекте жизни. Недавно я общался с четой супругов, которые очень хорошо пони­мали эти контрасты в своих наклонностях. Они говори­ли, что муж у них — «педаль газа», а жена — «педаль тормоза». И то и другое жизненно важно для безопасной езды на автомобиле. Если бы у них был только акселера­тор, они бы наверняка разбились. Если бы у них был только тормоз, они бы далеко не уехали.
Мои отец и мать словно бы представляли собой «инь и ян». Они, при всем уважении друг к другу, вечно спори­ли — практически без всякого повода, — начиная с того, как лучше уложить багаж в машину, до того, в какой гос­тинице лучше останавливаться. К счастью, они умели из­влекать пользу из своих расхождений во взглядах. Как говорил отец, «любое предложение, которое прошло обе инстанции, в ее и моем лице, действительно заслуживает внимания».
Это возвращает нас к нашей теме понимания мальчи­шек. Помните, что они — курсанты школы мужчин. Их агрессивность имеет свое предназначение. Она нужна Для подготовки их к будущей роли «добытчика и защит­ника». На этой напористости при правильной ее ориента­ции выстроена наша культура. Я призываю вас, родите­лей, не сердиться и не пытаться подавить эту их агрессив­ность и возбудимость, которые могут показаться такими несносными. Эти черты характера у мальчишек — часть Вожиего замысла. Цените их. Радуйтесь им. Благодари­те за них Бога. Но помните также, что их необходимо ста­билизировать, оформить и «цивилизовать». Именно об этом мы и поговорим в следующих главах.

Вопросы и ответы

Как сказал нам наш педиатр, не исключено, что наш сын страдает синдромом дефицита внимания на фоне гиперактивности (СДВГ). Не могли бы вы рас­сказать, что известно об этом заболевании?
СДВ, то есть синдром дефицита внимания, является, по-видимому, наследственным неврологическим заболе­ванием, которое встречается в США примерно у пяти процентов детей. Речь здесь идет об индивидуумах, для которых характерны повышенная отвлекаемость, низ­кая толерантность к ситуациям скуки или фрустрации, склонность к импульсивности и капризам. Часть из них отличается также гиперактивностью, поэтому о них го­ворят, что они страдают СДВГ (синдромом дефицита вни­мания на фоне гиперактивности).
У таких детей складываются стереотипы поведения, которые приводят к плохой успеваемости в школе и к конфликтам с родителями. Им трудно доделывать зада­ния до конца, запоминать детали, сосредоточиваться при чтении или выполнении указаний, а иногда и просто си­деть спокойно дольше нескольких минут. Некоторых из них словно бы что-то жжет изнутри, когда они хаотичес­ки мечутся от одного дела к другому. Нередко это доста­точно способные и одаренные дети, но их считают лени­выми, «трудными» и ужасно неорганизованными. Дети с СДВ или СДВГ зачастую страдают из-за низкой само­оценки, поскольку их постоянно ругают как бездельни­ков и анархистов, отказывающихся следовать правилам. Иногда у них очень мало друзей, потому что они способ­ны вывести из себя кого угодно — даже своих сверстни­ков.
Как мне узнать, нет ли у моего сына СДВГ?
Для родителей было бы неразумно пытаться самим по­ставить диагноз своему ребенку. Существует множество иных проблем — как психологических, так и соматичес­ких, способных дать те же симптомы. Например, заболевания щитовидки могут сделать ребенка гиперактивным или заторможенным; депрессия и повышенная тревож­ность иногда приводят к неспособности сконцентриро­ваться, вызывающей ассоциации с СДВ. Поэтому вам ну­жно обратиться за помощью к врачу, специалисту по дет­скому развитию или психологу, которые смогут подтвер­дить диагноз.
Если вы наблюдаете у своего ребенка описанные мною симптомы, я призываю вас показать его специалисту. И еще раз, не пытайтесь сами поставить диагноз своему ребенку! Чем скорее вы покажете ребенка профессиона­лу, который специализируется на этом расстройстве, тем лучше.
Из-за чего может возникать синдром дефицита внимания?
Полагают, что это наследственное. Рассел Барклей из Ме­дицинского центра Массачусетского университета при­водит такие оценки: у 40 процентов детей с СДВ (в том чи­сле с СДВГ) кто-то из родителей имел сходные симптомы, а у 35 процентов этим же расстройством страдают брат или сестра. Если оно наблюдается у кого-то из однояйцо­вых близнецов, то с вероятностью от 80 до 92 процентов ОНО будет обнаружено также у его брата или ее сестры. Диагноз СДВ встречается у мальчиков в два-три раза чаще, чем у девочек.
Причины, вызывающие СДВ, в точности не известны, но, вероятно, связаны с тонкими отличиями в структу­рах мозга, нервных путях, в его биохимии, системе кро­вообращения или электрохимических характеристиках. Пока писалась эта книга, возникли новые интересные ги­потезы, хотя к окончательным выводам нам еще только предстоит прийти.
Я слышал, что концепция СДВ противоречива, и может быть, такой болезни вообще нет. Очевидно, вы с этим не согласны.
Разумеется, я не согласен, хотя такой диагноз вошел в моду, и его начинают ставить слишком часто. Но когда ребенок действительно страдает этим расстройством, то, смею вас заверить, его родителей и учителей убеждать ни в чем не требуется.
Проходит ли СДВ, когда дети вырастут?
Мы привыкли считать, что эта проблема исчезает по дос­тижении возраста половой зрелости. Так меня учили еще в аспирантуре. Сейчас стало известно, что СДВ со­храняется на протяжении всей жизни, в типичном слу­чае влияет на поведение «от колыбели до могилы». Часть взрослых, страдающих СДВ, с годами учится быть не такими неорганизованными и импульсивными. Они направляют свою энергию на занятия спортом или выбирают такие профессии, в которых могут преуспеть. У других все время возникают проблемы с профессио­нальной карьерой и постоянным трудоустройством. До­ведение дела до конца остается главной трудностью для них, мечущихся от одной задачи к другой. Особенно им противопоказаны работа за письменным столом, долж­ность бухгалтера и другие обязанности, требующие от них внимания к деталям, долгих часов сосредоточенно­сти или способности жонглировать несколькими мячи­ками сразу, ни один не роняя.
Еще одно следствие СДВ у подростков и взрослых — их стремление к связанной с риском деятельности, о кото­рой мы в этой главе уже говорили. Люди с СДВ даже в детстве ведут себя как «аварийщики». Когда они вырас­тут, в число их любимых занятий попадают скалолаза­ние, прыжки с амортизационной лентой, автогонки, байсерство, сплав через пороги и все такое прочее. Взрослых с СДВ иногда называют «адреналиновыми наркомана­ми», потому что они испытывают «кайф» от выбросов ад­реналина, происходящих в рискованных ситуациях. Другие более уязвимы для традиционной наркомании, алкоголизма и прочих вредных привычек. Приблизи­тельно 40 процентов людей с СДВ к возрасту восемнадца­ти лет имеют по крайней мере один привод в полицию.
У некоторых из страдающих СДВ выше также риск су­пружеских конфликтов. Педантичного и привыкшего к порядку мужа или жену могут крайне раздражать «безо­бразия» таких супругов, которые ведут хаотический об­раз жизни, забывают оплачивать счета, ремонтировать машину, вести записи для налоговой декларации. Такой супружеской паре обычно требуются услуги профессио­нального психологического консультанта, чтобы нау­читься помогать друг другу и в полной мере использовать преимущества своих положительных качеств.
Какие существуют методы лечения?
Терапия в данном случае охватывает множество факто­ров, начиная с самообразования. Для взрослых, страдаю­щих СДВ, нередко становится большим облегчением уже одно известие, что их состояние диагностируется и подда­ется лечению. Доктор Роберт Рейд из Университета Не­браски называет это «ярлыком на прощение». Он гово­рит: «Проблемы ребенка не указывают ни на вину роди­телей, ни на вину учителей, ни на вину самого ребенка». Это приятная новость для человека, которому всю жизнь твердили, что он, дескать, неспособный, тупой, ленивый, невыносимый и «трудный».
Таким образом, первым шагом в перестройке образа самого себя для взрослого человека должно стать приоб­ретение знаний о силах, действующих на личность изну­три. Мой совет таким людям и всей их семье — побольше читать, читать и читать!
Не беспокоит ли вас, что «Риталин» (Гидрохлорированная форма метилфенидата. - Примеч. пер.) и другие лекарства выписываются врачами с чрез­мерной легкостью? Не лучше ли мне воздержаться от того, чтобы давать их своему десятилетнему ребенку, несмотря на его крайнюю гиперактивность?
Меня действительно беспокоит, что зачастую эти лекар­ства прописывают без достаточных оснований или по ошибке. Имеются сообщения, что в некоторых школь­ных классах их принимают до 10 процентов детей. Это ярко горящий красный свет. Назначение медикаментов уже считают чуть ли не панацеей при самых разнообраз­ных проявлениях неприемлемого поведения. И это дос­тойно сожаления. Я подозреваю, что некоторые родите­ли и учителя пичкают лекарствами непослушных де­тей, потому что не в состоянии должным образом уста­новить дисциплину или предпочитают, чтобы дети были оглушены седативными средствами. Любое лекарство имеет нежелательные побочные эффекты и должно на­значаться только после тщательного обследования и анализа возможных последствий. «Риталин», напри­мер, может снижать у некоторых пациентов аппетит и вызывать бессонницу. Однако он считается довольно бе­зопасным лекарством.
С другой стороны, если вашего ребенка обследовал и поставил ему диагноз СДВ специалист, имеющий опыт в терапии этого расстройства, вам не следует долго разду­мывать, соглашаться ли с назначением соответствующе­го лекарства. В поведении ребенка могут произойти са­мые удивительные перемены, если только ему выписан правильный рецепт, учитывающий его конкретные осо­бенности. Мальчик, который сидит и пялится в никуда или с отчаяния лезет на стену, решительно нуждается в помощи. Помочь такому ребенку обрести внутреннюю со­средоточенность и самоконтроль — это благословение для него. Лекарства зачастую оказывают именно такое действие, коль скоро диагноз был правильно поставлен.
Еще одно соображение. Лично я убежден, что многие мальчики, у которых подозревают СДВ или СДВГ, ничем подобным не страдают. Все симптомы вызваны у них про­сто тем фактом, что их вытащили из безопасности родно­го дома и бросили в сложноорганизованную учебную об­становку раньше, чем они были к этому готовы. По сво­ему уровню развития они еще не соответствуют предъяв­ляемым к ним требованиям. Если бы мы позволили этим, не созревшим для школы мальчикам оставаться дома лишний год-другой, думаю, число непоседливых и взбал­мошных учеников уменьшилось бы.