Я иду по осеннему городу,

Впрочем, Питер осенний всегда, Пусть для слёз не хватает мне повода, Но без них над Невой никуда.

И обрывками веры, разбросанной По словечку на каждой стене, Увлекаюсь, и грустью обтесанной Из кристаллов на мокром окне.

Тучи в небе отчетливо серые – Петербургу такие идут. Шрамы улиц болят застарелые, Всё мечтая сменить свой маршрут.

Этот город холодными водами Грязь смывает со всех берегов И с людей, что любуются сводами Чьих-то бывших дворцов и домов.

Я не знаю, какими канонами Он живет, но такими же – я, Улыбается зданий фронтонами, Наши слёзы внутри затая.

Он не больше, не меньше, не радостней – Он такой, как и будет потом, И не станет судьба его сладостней, Вечно будучи острым углом.

Запыхавшись, устав от бессилия, Зарываясь в площадную грусть, Закрывает глаза на насилие, Засыпает. Больной, ну и пусть.

Всё равно будет вечно простуженным На меня с колоннады чихать И своим настроеньем запруженным Мне на душу тоску нагонять.

Но не стану я прятаться в яркости, Если здесь мы живём и умрём, То в душе у нас города радости, И мы городу наши даём.

Родились сразу в сердце с обломками, Реставрация – города друг. Мы являлись кого-то потомками И котомками Питера рук.

По мостам и по крышам стучащие Ходят капли, а я засмеюсь. Я нырну в эти воды журчащие, А под утро кому-то приснюсь.

Тебя раздражает и присутствие моё и отсутствие,

Я снова болею этой осенью тоской убивающей,

Листва маяками и прощение даёт, и напутствие.

Бегу по асфальту, рядом ветер, те листы разрывающий.

Рукой задеваю струны веток надо мной наклонённые, И, падая сверху, ноты-капли пополам разбиваются. И просят развязки путы мыслей, в голове заплетённые. А чем им поможешь? Дни недели и часы забываются.

Бреду по аллеям, по расчерченному вкривь и вкось городу… Задайся вопросом: может, зря всё это было затеяно? И просто придумай ты название какому-то поводу! Найди мне причину, почему всё это было потеряно!

Мне кажется ложью стук дождя по моему подоконнику. Мне кажутся правдой только шорохи листвы догорающей И очень возможно, что начну я доверять даже соннику, Но что же мне делать с той надеждою, свой срок отживающей?

Я чувствую тонко, только разуму нужны доказательства, Но самообманы он приветствует и в них же теряется. А я как присяжный на судебном непростом разбирательстве, Что фикция просто. Никогда всё до конца не решается.

октябрь 2007