Глава и эпилог 3 страница

Глава

Дженсен не мог смотреть в глаза Джареду. Нет, он думал, что так и будет, когда прочитал инструкцию и понял, что ему придется устроить показательную порку на потребу этой сучки из НАПа. Но Дженсен не думал, что это будет из-за того, что он возбудится от процесса. Боже, как это могло случиться? Дженсен был весьма умеренным парнем в сексе: конечно, выдающаяся внешность и популярность сериала послужили тому, что у него не было недостатка в поклонницах. Скорее у него был их избыток. Но он никогда не был каким-то половым гигантом, не трахал все, что движется, да и все его сексуальные фантазии сводились к минету и сексу в душе. Никаких извращений, никаких отклонений, и уж, конечно, никаких мужчин! Дженсен был воспитан в весьма традиционной семье и никогда не замечал за собой ничего необычного. Хороший секс, конечно, необходим, как хорошая еда или приятное общение, но не более. Никакого фанатизма! Он не был влюбчивым, не был привязчивым, и держать дистанцию всегда было для него нормой. При определенных условиях, выпить пиво и посмотреть ящик с Джаредом было куда более привлекательным времяпрепровождением, чем секс с очередной безликой красоткой. С Джаредом… Что, мать его, с Джаредом? Откуда это в нем? В этом ошейнике, с растерзанной спиной и наглыми глазами Джаред был каким-то долбанным демоном, пышущим адским жаром. И внутри Дженсена просыпалось что-то черное, животное, нечеловеческое, и это было страшно.
За всем этим самоанализом Дженсен не заметил, как они добрались до дома. Перейдя порог, он решил, что все-таки должен извиниться перед другом:
— Джаред, послушай, — Дженсен потер виски, собираясь с мыслями. – Я…
— Не надо, Дженс, я все понял, — голос Джареда звучал устало. «Что? Он понял? Боже, нет!» — Дженсена снова охватила паника.
— Конечно, понял. Тебе очень жаль, тебе стыдно, ты не хотел этого делать. Но так сложились обстоятельства, сопротивляться было только хуже для нас обоих, — размеренным, почти занудным, голосом проговорил Джаред. – Правда, чувак, не парься. Все предельно ясно.
У Дженсена отлегло от сердца: «Он не понял!»:
— Джей, ты прав, это именно то, что я хотел сказать, — зачастил Дженсен. – Но мне, правда, теперь так погано на душе. Это все какой-то бред.
— Поменьше думай, старик. Мы здесь ни при чем. Просто жизнь такая вот блядская, — Джаред был невозмутим. Дженсен подумал: «А почему он так спокоен? Как же его «Я взрослый мужик, я не позволю им сделать из меня комнатную собачку»? Хотя на собачку он был похож меньше всего, скорее на волка или на льва…Блядь! Нельзя это вспоминать!».
— Джей, а что это ты сам-то вытворял? Ты прям шоу устроил! – Дженсену было важно понять, что, черт возьми, происходит.
— Я? Я показал послушание, подчинение… — протянул Джаред. «Блядь, вот на подчинение это было меньше всего похоже!» — Дженсен не мог перестать вспоминать. – Они хотят примерную бэдээсэмную шлюшку. Что ж они её получат! Только правила буду устанавливать я.
«Это плохо, это очень плохо…» — Дженсен не мог успокоиться.
— Правда, Дженс. Я же актер. Я просто действительно слишком много заморачивался. С человеком можно делать все, что угодно, отнять все, но всегда будет кое-что, что-то внутри, может быть, душа, что можно отдать только добровольно. И пока у меня внутри это есть, я свободен, и им меня не сломать. Понимаешь?
— Да, Джей, понимаю, — Дженсен устал. Он устал бояться, устал от этих правил, устал от себя. У него было полное ощущение, что сегодня это «что-то внутри», о чем говорит Джаред, у него и сломалось. Надо было подойти, обнять Джареда, не для него – он-то похоже нашел, за что зацепиться, на чем устоять – для себя, чтобы почувствовать, что все как прежде, что Джаред не изменился, что он сам не изменился. Но Дженсен не смог. Потому что это не правда. Все не так, как раньше. Поэтому он отправился спать. И ему снился блеск загорелой кожи.
***
Не сказать, что Джареду всё это представление далось легко. Спину до сих пор жгло огнем, и вообще это было достаточно унизительно. Но когда до него дошло, что склонить голову он может только сам, стало как-то легче. А в какой-то момент его просто понесло. Как иначе объяснить то, что он лизнул руку Дженсена? Бедный парень! Джаред знал, что, несмотря на то, что Дженсен играл Дина Винчестера с квадратным подбородком и стальными яйцами, это было не более чем игрой. Что Дженсен, настоящий Дженсен, спит на животе и любит поваляться подольше, что если его разбудить, он смешно щурится и ищет очки на тумбочке. Джаред знал этого домашнего Дженсена – такого беззащитного в очках и домашних тапках, который всегда держится от людей на расстоянии, потому что боится сильных переживаний. Он видел его панику, когда он читал инструкцию, знал, что Дженсен считает себя виноватым. Но когда он сидел в этом кресле, войдя в роль сурового хозяина-доминанта, Джаред действовал по наитию. Можно было все забыть и представить, что этот властный мужчина, похожий на эсэсовца, действительно его хозяин. Джаред вошел в образ и просто не смог остановиться, а Дженсен, наверно, вообще офигел от его поведения. Ну, ничего, зато теперь Джаред знал, что сможет выдержать все эти гребанные правила и инструкции, он тоже умеет играть.
На следующий день они снова вернулись к съемкам. К счастью, Роб Сингер был не единственным режиссером «Сверхъестественного», а с Кимом Маннерсом всегда было легко и приятно работать. В общем, рабочий день прошел почти как раньше, Джареда только немного беспокоила спина, особенно когда надо было на что-то падать или прислоняться. Поэтому вечером он зашел к Дженсену в комнату с банкой мази:
— Слушай, старик, помажь мне мои боевые раны еще раз, а то уснуть не могу, – Джаред протянул мазь Дженсену.
Дженсен сглотнул. Ему почти удалось убедить себя, что вчера ему только показалось. Съемочный день был напряженным, он отвлекся, а вот теперь опять новое испытание.
— Хорошо, поворачивайся, — Джаред скинул рубашку и уселся на кровать спиной к другу. Дженсен приказал себе успокоиться, но сердце заколотилось, стоило ему увидеть красные отметины. Он медленно и осторожно начал втирать мазь. Хотелось прикоснуться сильнее, но Дженсен изо всех сил старался сдерживать себя, он был так сосредоточен, что низкий голос Джареда застал его врасплох:
— Что, понравилось меня наказывать, хозяин?
Дженсен оцепенел. Нет, это был совсем не тот тон, Джаред просто шутил, просто издевался над ним. «Черт! – Дженсен разозлился. – Я тут себе места не нахожу, а он еще и издевается!». Он резко развернул Джареда к себе и серьезно сказал:
— Нет, Джей. Не понравилось. Я бы предпочел никогда такого не делать.
Джареду стало стыдно. Да, он хотел, чтобы Дженсен тоже попробовал относиться ко всему проще, но видимо для друга это было не меньшим испытанием, чем для него. Поэтому он порывисто обнял Дженсена и тихо сказал:
— Прости, Джен. Все в порядке, правда. Ты не плохой. Ты не такой как они. Ты мой друг.
«Нет, я плохой, я в сто раз хуже, чем они! – хотелось прокричать Дженсену. – Они делают это ради своих корыстных целей, а у меня встал, когда я хлестал плеткой своего лучшего друга!»
— Ну что? Успокоился? – Джаред отодвинулся от него и улыбнулся своей коронной улыбкой от уха до уха. – Все будет хорошо, приятель. Только не думай слишком много. – И потрепав, Дженсена по голове, вышел из комнаты.
Дженсен со стоном откинулся на подушки. Все было очень плохо. В голове мелькали образы: вот Джаред ему улыбается; вот Джаред перед ним на коленях в одних трусах; вот Джаред смеется и обнимает Сэди и Харли; вот спина Джареда покрывается алыми рубцами; вот Джаред на какой-то конференции изображает, что хочет поцеловать его; вот Джаред лижет горячим языком его руку. Дженсену казалось, что он сходит с ума. Все было плохо.
***
Согласно инструкции, выданной им куратором Нейтон, наказания нужно было устраивать и в качестве профилактики. Однако Дженсен пытался всячески оттянуть этот момент, тем более, что Джаред на публике всегда вел себя правильно. Дженсен, наверное, так и не приступил бы к превентивным мерам, если бы Джаред вдруг не ошибся.
Съемочный день уже подходил к концу, у них был небольшой перерыв.
— Хей, мужики, успели по мне соскучиться? – Чад Мюррей появился внезапно. Дженсен не успел среагировать, как Джаред уже обнимал друга, смеясь и веселясь. Это было плохо – это было нарушением правил, к которым все с каждым днем относились все серьезнее. Джаред не должен был отвечать без разрешения, тем более, он не должен был накидываться на другого человека с объятиями. Но что было еще хуже, что эту оплошность увидели не только они. Если бы никто не заметил, Дженсен бы мог проигнорировать случившееся и потом просто напомнить Джареду, чтобы тот был осторожней в дальнейшем. Но это заметили. И не кто-то, а Роб Сингер.
— Так смотрю, ребята, вы так не научились контролировать свои эмоции…— протянул тот. – Должно быть, НАПу будет интересно об этом узнать.
Джаред отстранился от Чада, до него начало доходить, что он наделал. Но он не стал паниковать, а напротив принял как можно более невозмутимый и независимый вид.
— Мы разберемся с этим дома, Роберт. Спасибо тебе за внимание, но у нас все в порядке, — холодно ответил Дженсен. «Черт! Главное, чтобы он отстал! – Думал он в это время. – Дома я скажу Джареду быть осторожней. Пожалуйста, отвяжись от нас!»
— Дома? Дженсен, ты шутишь? Все знают, что ты не станешь наказывать Джареда дома! – Сингер зло оскалился. – Что у тебя кишка тонка для этого! Что из тебя херовый Протектор! Потому что ты не можешь контролировать своего подопечного!
Дженсен долго смотрел на Сингера, сжав челюсти так, что заходили желваки, а потом бросил:
— Джаред, на колени, — Джаред, не медля ни секунды, починился.
— Подними голову, — Дженсен взял Джареда за подбородок. Губы Джареда приоткрылись, взгляд стал тем самым – хищным, и этот взгляд пронизывал Дженсена насквозь. «Только бы ты смог, Джей, — подумал Дженсен. – Только бы я смог! Прости меня».
И Дженсен наотмашь ударил Джареда по лицу. Голова Джареда сильно качнулась, волосы упали на глаза, из разбитых губ пошла кровь. Все замерли. Чад таращился на все это с ужасом. Сингер ухмылялся.
Дженсен твердыми пальцами снова взял Джареда за подбородок и заставил посмотреть на себя:
— Ты должен сдерживать свои эмоции, Джаред. Не делать ничего без моего разрешения. Тебе ясно? – сказал Дженсен сурово, но внутри его просто колотило.
Джаред смотрел прямо на него, рот был разбит, и кровь уже текла на пальцы Дженсена. Джаред медленно облизнул губы и выдохнул:
— Да, сэр, — член Дженсена ощутимо дернулся.
— Можешь встать. Пошли, умоем тебя. – Дженсен убрал руку от лица Джареда и перевел взгляд на Чада. – Ты с нами?
Они молча направились в трейлер.
— Бля, что это было? – как только за ними захлопнулась дверь, спросил Чад.
— У тебя какая Карта Статуса, а, Чад? – спросил Джаред, сплевывая кровь в раковину.
— Зеленая, а что?
— Это было то, что бывает, когда у тебя Оранжевая Карта, Чад, — Джаред умывался и не проявлял никаких признаков беспокойства.
— Нет, ребята, это какой-то бред, — возмущался Чад. – Этого просто быть не может. Как вы вообще на это подписались?
Дженсен увидел, что Джаред вышел из ванной комнаты. Его лицо было мокрым, губы уже не кровили – видимо, вода была холодной, но половина лица была пунцовой. Дженсен сам поспешил закрыться в ванной, поэтому не слышал, что Джаред ответил Чаду.
Дженсен вообще ничего не слышал, кроме того, как кровь стучит у него в висках. Он посмотрел на себя в зеркало: зрачки расширены, лицо бледное, только скулы заливает яркий румянец, взгляд безумный. «Это плохо, это очень плохо, — Дженсен закрыл глаза, и перед ним вновь возникла картинка: Джаред медленно проводит языком по кровоточащим губам. Дженсен знает, насколько горячий этот язык. Дженсен распахнул глаза. – Так, мне нужно умыться. Нужно умыться и прийти в себя». Дженсен бросился откручивать кран, и только тут обратил внимание на свои руки – на них была кровь Джареда. Что-то безумное окончательно затопило его сознание, потому что уже через секунду он облизывал кровь со своих пальцев, и во рту было солоно и сладко.
Вылизав все, Дженсен принялся с остервенением мыть руки, брызгать холодной водой на лицо и даже полоскать рот. Но перед глазами все равно плясали красные пятна, и во рту был вкус крови Джареда.
— Боже! – Это он произнес вслух. Он рухнул на пол, из глаз потекли слезы. – Боже!
Видимо, его услышали, потому что уже через мгновение дверь была открыта, и Джаред прижимал его к себе, успокаивая.
— Тихо, тихо, Дженс, — большие руки гладили его по спине. – Все хорошо, все в порядке. Ты все сделал правильно.
Джаред гладил его лицо, вытирая слезы, но они не прекращали течь.
— Про-сти…— всхлипнул Дженсен. Он с ума сходил от этого контраста – от заботливого Джареда перед ним, и от того Джареда, с рысьими зовущими глазами.
— Все в порядке, старик. Мне даже не больно было, — Джаред поднял его с пола и начал умывать сам. – Такого лося, как я не напугаешь какой-то девчачьей пощечиной. Правда! Тебе лучше?
— Да, — выдохнул Дженсен.
— Давай, соберись. Я попросил Чада, он сходит, скажет, что мы сегодня не сможем дальше работать. Поехали домой, хорошо?
Дженсен кивнул. Дальше все было словно в дымке – Джаред усадил его в машину, довез до дома, уложил на кровать, укрыл и провел рукой по волосам. – Ничего, Джен. Мы сможем это выдержать.
Дженсен провалился в сон.

Глава

Джаред сильно беспокоился за Дженсена. Тот вел себя совершенно правильно, когда нужно было демонстрировать их «отношения». Стальной взгляд, властный голос, четкие движения… Но то, что происходило после сильно пугало Джареда. У Дженсена сдавали нервы, он срывался, он слишком тяжело это переживал. И Джаред не знал, как ему помочь. Когда нужно было разыгрывать эти наказания, у них с Дженсеном отлично получалось – они как на съемках понимали друг друга моментально, мгновенно входя в образ. «Ты палач – я жертва», «ты господин – я раб», «ты приказываешь – я подчиняюсь». Но все это ломало Дженсена, он воспринимал это слишком буквально и винил во всем себя.
Они пробовали заниматься «профилактикой» — один раз Дженсен заставил его полчаса стоять коленями на крупе, а второй – опять хлестал плеткой. Для Джареда это было несложно – неприятно, конечно, но когда все заканчивалось, он быстро переключался и не думал о произошедшем. Дженсен же долго не мог прийти в себя, ходил с таким лицом, будто бы его самого побили и не поддавался увещеваниям Джареда. «Я виноват, это я плохой», — твердил он как в бреду после каждого наказания. И Джаред был бессилен это изменить.
Дженсену же казалось, что он попал в какой-то ад. Ад, состоящий из безумных, развратных картин; ад, обжигающий как кожа Джареда; ад, на вкус как его кровь. Он не мог реагировать по-другому на того Джареда – Джареда, стоящего в одних трусах коленями на крупе, с руками за головой, с вытянутым струну мощным телом, жмурящегося и подрагивающего от боли. На Джареда с дьявольским взглядом и наглой усмешкой на губах. Того Джареда хотелось заставить кричать, хотелось подчинить, хотелось заставить умолять. Растерзать его прекрасное тело и стереть ухмылку с губ. Но как только все заканчивалось, и Дженсен снова видел своего, родного Джареда – Джареда, который его успокаивал, который переживал за него, хотелось просто удавиться. Как он может быть таким понимающим? Таким добрым? Дженсен же чудовище! Дженсен не знал, что в нем вдруг просыпается, но ненавидел себя за это.
Сейчас он лежал на спине, уставившись в потолок, и с ужасом ждал завтрашнего дня – у них был назначен инструктаж. Предыдущие два сеанса прошли нормально – они только говорили, и Лидия даже хвалила их. Но предупредила, что завтра будет практическое занятие – и Дженсен был в панике. Он не знал, чего ждать. Самое страшное – он не знал, чего ждать от себя.
***
— Что ж, молодые люди, — сказала Лидия. – Должна сказать, вы значительно продвинулись. Подчинение пока еще не исходит из внутренней потребности, однако та готовность и беспрекословность, которую демонстрирует Джаред, действительно впечатляет.
Дженсен медленно кивнул. Еще бы! Она и его впечатлила! Впечатлила так, что поставило под сомнение все, что он знал о себе.
— Как вы помните, у нас сегодня практическое занятие, — Лидия протянула Дженсену листок с инструкцией. – Как я уже говорила, есть множество способов добиться подчинения – можно играть на больных местах человека, например, на чувстве стыда. Физическое воздействие подчиняет тело, унижение – дух человека. Я здесь, чтобы проследить за тем, получится ли у вас перейти к этому этапу.
Дженсен прочитал инструкцию и оторопел: «Нет, так он точно поймет! И Лидия тоже поймет! Что же делать?»
— Я бы не хотел делать этого с Джаредом при Вас, — Дженсен обратился к Лидии, стараясь при этом, чтобы его слова прозвучали как можно более весомо.
— О! Никаких проблем! НАП понимает, что вам нужно время, что привыкнуть к этому, — Лидия улыбнулась. – Главное, вы должны сделать это здесь – у нас тут прекрасная система видеонаблюдения. Я буду в соседней комнате.
Когда Лидия вышла, Дженсен прикрыл глаза и про себя сосчитал до десяти. Еще раз повторил то, что написано в инструкции и обратился к Джареду.
— Джаред, разденься до трусов и встань на колени, — Джаред выполнил все в точности – опять в этом своем лениво-хищном стиле. К этому Дженсен был готов, поэтому сумел не реагировать.
— Ползи ко мне, — Джаред подчинился. – Сними с меня ботинки и носки.
Джаред выполнил указание и выжидающим взглядом уставился на Дженсена. Дженсен приказал себе успокоиться и сказал:
— А теперь вылижи мне ноги, Джаред.
Если бы Дженсен не смотрел во все глаза, то он бы не заметил секундного колебания, промелькнувшего во взгляде Джареда. Миг – вместо сомнения на его лице появилось какое-то игривое выражение. Джаред уверенно взял в руки стопу Дженсена – «О боже, какие у него огромные руки» — поднес к своему лицу, и одним широким и влажным движением провел языком от пятки до кончиков пальцев.
Дженсен чуть было не выдернул ногу у него из рук. Обжигающе-горячая волна возбуждения прокатилась по всему его телу. Хорошо еще, что он специально надел длинный пиджак, полы которого прикрывали ширинку. Джаред лизал, нет, вылизывал его ногу так грязно и так по-блядски, что это Дженсен почувствовал себя униженным. Джаред не пропускал ни одного участка кожи, полностью прижимал язык к стопе, засасывал пальцы в мокрый горячий рот. Слюна капала на ковер, а Джаред смотрел на Дженсена, не отрываясь, голодным, жадным взглядом. Дженсен тоже смотрел и думал, что от него сейчас повалит пар – ему было жарко, он кипел под этим взглядом Джареда, плавился под его языком. Джаред смотрел так, как будто говорил: «Это я тебя имею. Это я тебя подчиняю. Это я делаю то, что хочу». Во взгляде был вызов, стыдом там и не пахло. Это нужно было прекращать.
Дженсен резко вырвал ногу и толкнул ей Джереда в грудь. Тот, покачнулся, но не упал. Дженсен взял его за подбородок:
— Решил поиграть со мной, да, Джаред? – Дженсен дернул его за подбородок так, что клацнули зубы.
— Да, сэр, — Джаред его провоцировал.
— У тебя же совсем нет стыда. Стоишь на коленях, обсасываешь мою ногу как самая последняя шлюха. Ты бы мог взять её в рот целиком, да, Джаред?
— Да, сэр, — опять только яд в голосе, тягучий и острый, наполняющий Дженсена целиком.
— Ты же сильный мужчина, Джаред. А ведешь себя как заправская блядь. Знаешь, что бы сделал настоящий мужик, а, Джаред? Настоящий мужик бы давно встал с колен и въебал бы мне по лицу со всей силы. Хочешь ударить меня, Джаред?
— Да, сэр, — теперь Дженсен видел злость Джареда – во взгляде, в голосе. И это было то, что ему нужно.
— Сними трусы, Джаред, — Дженсен поднялся, убрал руку от лица Джареда и пересел на диван. Джаред повернулся к нему всем корпусом и медленно стянул плавки, заботясь о том, чтобы Дженсену все хорошо было видно. Это был первый раз, когда Дженсен видел своего друга – хотя друга ли теперь? – абсолютно голым. У него не стоял, хотя размер все равно производил впечатление. Член Дженсена снова болезненно дернулся, и Эклз подумал с какой-то черной злостью и завистью: «Вот он строит из себя порно-актера, выделывается так, что я уже сам себя не узнаю. А при этом остается нормальным, и его нисколько не возбуждает то, что между нами происходит!»
— Ко мне на колени, задницей кверху, мордой в диван, быстро! – Рявкнул Дженсен.
Джаред починился. Когда его гладкая, прокаченная задница оказалась прямо перед Эклзом, Дженсен понял, что его возбуждает не только все это насилие. Его возбуждал Джаред, и он не отказался его трахнуть. Эта мысль сначала испугала его, но потом он разозлился еще больше: «Как он смог сделать из меня больного извращенца? Я никогда таким не был! Никогда! Сука!»
— Раз ты не можешь вести себя как мужчина, Джаред, то и наказывать тебя придется как сопливую шлюшку. Тебе ясно?
— Да, сэр. Я заслужил это, хозяин, — голос Джареда клокотал от ярости, но его щеки все-таки окрасил румянец стыда. Отлично.
Дженсен опустил ладонь. Он шлепал Джареда сильно, с оттяжкой, с каким-то благоговением глядя, как его задница розовеет, становится красной, а потом и вовсе пунцовой. Ощущать тяжесть тела на своих коленях, нежность кожи, жар, исходящий от Джареда, было невероятно приятно. Кроме того, Дженсен видел, что румянец все сильнее и сильнее заливает щеки Джареда – и он, знал, что это не от боли, а от стыда, что он сумел все-таки зацепить, задеть этого сильного и бессовестного зверя. Одно было плохо – как бы Дженсен ни старался, Джаред не произносил ни звука, даже не пыхтел особо. «Что же ты за тварь-то такая?». От постоянных шлепков ноги Джареда чуть разъехались в стороны, и Дженсен увидел тяжелую мошонку. Он не смог остановиться, поэтому шлепнул и по ней – несильно, но весьма ощутимо.
— Ааах, — Джаред выдохнул негромко, но Дженсена этот стон просто оглушил. Он не смог сдержаться и кончил, успев столкнуть Джареда с коленей. Джаред не ожидал толчка, поэтому, скатившись с дивана, не сразу поднялся. Дженсен надеялся, что из-за этого Джаред не заметит, что только что произошло.
— Ты понял урок? – Дженсен последние силы потратил на то, чтобы его голос звучал как надо.
— Да, сэр, — вот теперь в голосе Джареда точно слышалась угроза.
***
Домой они добирались в молчании. Дженсен еще был слишком расслаблен после неожиданного оргазма, поэтому плохо соображал и не мог осознать произошедшего. Джаред вел машину, он был напряжен и собран.
Зайдя домой, Дженсен сразу хотел отправиться спать, но не успел сделать и несколько шагов, как его швырнули в стену. Дженсен не удержался на ногах, упал, но Джаред тут же оказался рядом с ним и поднял, крепко держа его за горло. Дженсен не мог вздохнуть, не мог отбиваться, он задыхался в сильном захвате.
— То, что я делал там, я делал как друг, — прорычал ему в лицо Джаред. – Делал, чтобы тебя не признали непригодным и не вручили Оранжевую Карту.
Джаред еще раз встряхнул его:
— Но раз ты этого не понимаешь, мне и правда придется поступить, как мужчине, — и огромный кулак Падалеки врезался в лицо Дженсена. Мир померк.
***
Дженсену снился огонь. Он чувствовал, как все его внутренности скручивает от жара, как горит его кожа, как полыхает его лицо. Да, лицо жгло особенно жестоко. Дженсен застонал и открыл глаза.
Он лежал на полу в коридоре их общего с Джаредом дома, все тело ломило от неудобной позы, сильно гудела голова. «Что за черт?» — мелькнуло в голове, Дженсен попытался подняться. Как только он смог принять вертикальное положение, память вернулась к нему и перед внутренним взором замелькали картинки: Джаред лижет ему ногу; голый Джаред у него на коленях; шлепок по тяжелой мошонке; злой, яростный взгляд и, наконец, удар в лицо. Дженсен бросился в ванную – его тошнило. Когда спазмы прошли, он умылся и нашел в себе силы посмотреть в зеркало. Синяк под глазом был огромным – никаким гримерам не удастся его скрыть.
«Господи, Джаред, да за такое ты же убить меня должен!» — Дженсен был в панике. Мало того, что он получал удовольствие от всех этих издевательств; мало того, что он кончил от того, что унижал человека. Вчера, Дженсен должен был себе в этом признаться, он сам хотел сделать Джареду как можно больнее – он отошел от инструкции, он говорил именно те слова, которые заденут Джареда, потому что знал куда давить. Да, ему хотелось унизить, подчинить, того Джареда, чтобы перестал жечь своим дьявольским взглядом, чтобы перестал даже на коленях смотреть с превосходством, перестал мучить Дженсена.
Но проблема была в том, что на самом деле Джаред был только один. И вчера Дженсен унижал своего друга, который старался его защитить. «Что я наделал?» — Дженсен бросился искать Джареда. Того нигде не было и Дженсен решился заглянуть к нему в спальню. В темноте были видны только очертания тела, лежащего на кровати. Решив, что Джаред спит, Дженсен хотел было уходить, но его остановил ровный холодный голос:
— Зачем пришел?
Джаред поднялся на кровати и смерил Дженсена пристальным взглядом. Дженсен не знал, что сказать. Он медленно подошел к другу, посмотрел на его лицо – с родинкой, сейчас без ямочек на щеках, осунувшееся, усталое, — и в груди так защемило, что Дженсен рухнул на колени.
— Просто-прости-прости меня…— он хватал Джареда за руки и пытался прижать их к своему лицу. – Я не знаю, что я делал. Не знаю, что на меня нашло. Я не должен был… Прости меня, пожалуйста, пожалуйста, Джаред. Хочешь, ударь меня еще? Только прости… — Дженсена опять затрясло.
Джаред, наконец, смог отнять у него свои руки, за которые Дженсен все время хватался, и встал. Щёлкнул выключатель, и электрический свет залил комнату. Джаред посмотрел на Дженсена – тот все также сидел на коленях, его широкие сильные плечи ощутимо потряхивало, на красивом, хоть и излишне бледном лице, разливался отвратительный синяк. Джаред рывком поставил Дженсена на ноги, снял с него пиджак и рубашку, расстегнул и стащил брюки, оставив друга только в трусах и носках. Дженсен смотрел на это широко распахнутыми глазами, его рот приоткрылся. Прежде чем Дженсен успел что-то сказать, Джаред схватил со стула одну из своих футболок и натянул её на Дженсена. Футболка была чуть великовата, и поэтому прикрывала пах. Дженсен надеялся, что Джаред не заметил пятно у него на трусах. Джаред затащил Дженсена в ванную, умыл ему лицо, приложил лед к месту удара. Не давая Дженсену возразить, Джаред потащил его обратно в комнату, положил на свою кровать и укутал одеялом:
— Так и лежи. И чтоб ни звука. Ночь еще на дворе, — сказал Джаред и сам лег рядом. Не прошло и пяти минут, как оба спали.

Глава

Джаред любил собак. Он вообще любил животных, но собак в особенности. Ему нравилось, что собаки могли по-настоящему привязаться к тебе, по-настоящему любить и не предавать. Джаред сам воспитывал своих собак, и поэтому знал, что если пес как-то набедокурил, нужно сначала показать строгость и осуждение, но, когда животное осознает свою вину, ни в коем случае не отпускать от себя. Очень важно показать, что хозяин не отказывается от тебя, что прощает – это вызывало благодарность животного и только увеличивало его преданность.
Не то чтобы он думал в таком ключе о Дженсене, но в этом виделся единственный выход. В конце концов, им «по статусу» приходилось быть вместе, в этих взаимозависимых отношениях господства-подчинения, и выбора у них не было. Джаред не хотел, чтобы друг получил Оранжевую Карточку из-за его неповиновения. Джаред не был уверен, что Дженсен выдержал бы все это, находясь на его месте. Ведь даже в своем «полноправном» положении Дженсен срывался, не мог найти точку опоры. Поэтому Джаред делал все, чтобы друг мог опереться на него. Хотя внутренняя обида еще не прошла. Джаред не понимал, что вчера случилось с Дженсеном. Если до этого ему казалось, что это все игра, представление, которое они устраивают для соглядатаев из НАПа, то вчера у Джареда появился повод в этом сомневаться. Может, конечно, Дженсена просто понесло, слишком сильно вошел в образ, но вчера Джаред явно чувствовал, что друг на самом деле хочет унизить его, проходится по самому больному. И Джареду было тяжело выдержать, вытянуть эту сцену до конца. Он был в ярости и ничуть не жалел, что хотя бы дома врезал Дженсену. Плохо только, что остался нехилый синяк – это может привлечь к ним ненужное внимание.
Дженсен рядом заворочался. «Ничего, — подумал Джаред. – Я тебя вытащу. Только не мешай мне, пожалуйста».
***
На следующий день на съемки они не отправились – синяк Дженсена растекся еще больше. Но это было не страшно – они уже почти закончили работу над этим сезоном, и скоро их ждал хитаус. Проснувшись, Дженсен сначала шарахался от Джареда, отводил взгляд и пытался скрыться в своей комнате. Поэтому Джареду пришлось чуть ли не силой тащить его на диван, всовывать в руки бутылку пива и заставлять его играть с ним в приставку. После пары-тройки бутылок пива и бессчётного количества виртуальных боев, Дженсен наконец немного расслабился. Увидев это, Джаред все-таки решил коснуться опасной темы:
— Послушай, Дженс, — Джаред положил руку другу на плечо, и Дженсен заметно напрягся. – Про то, что было вчера…в общем, я не держу на тебя зла. Мы можем забыть об этом. Но ты должен кое-что понять: возможно, эта НАПовская промывка мозгов действительно работает. Потому что вчера это был не ты – это была та роль, которую они тебя заставили играть. Но ты не понимал, что играешь, ты не понимал, что это я рядом с тобой. Посмотри на меня!
Дженсен поднял на Джареда нехороший, больной взгляд.
— Ты смотришь, Дженс? Ты видишь меня? Это – я, Джаред, твой друг. Да, мы в дерьме. Но мы выберемся из этого дерьма только вместе. Помнишь? Это же твои слова, старик, — Джаред ободряюще похлопал Дженсена по плечу. – Не дай им заставить тебя забыть это!
Дженсену хотелось признаться Джареду. Хотелось рассказать о том, что на самом деле с ним происходит. Да, Джаред правильно понял, что во время этих «демонстраций» Дженсен забывает о том, что они друзья, что они играют. Но Джаред не знал, какое извращенное удовольствие Дженсен испытывает при этом, как ему нравится ломать Джареда, заставлять его страдать. Но глядя в такие родные, открытые глаза друга, Дженсен просто не мог этого сказать. Поэтому он просто кивнул:
— Да, большой Джей, ты прав. Что-то я расклеился.
— Ничего, Дженс. Сегодня расслабляйся, а завтра мы что-нибудь придумаем.
***
Последние две недели съемок были выматывающими – у парней не было особого времени думать о своих проблемах. Дженсен старался свести все «наказания» к каким-нибудь бытовым повинностям (это тоже предполагалось инструкцией) и как можно меньше смотреть на Джареда.
Но по ночам раскрывались двери в его личный ад – его выматывали фантазии о горячей коже, влажном языке и крепкой заднице Джареда. Поэтому он все время ходил злой и раздраженный. «Практических занятий» больше не было, но появилась новая проблема – Дженсен не мог спокойно реагировать не только на того Джареда, но и на обычного Джареда. Перед глазами возникали картины: он бьет Джареда, заставляет его сосать свой член, а потом Джаред смотрит на него своим обычным преданным взглядом и мягко целует, успокаивая. Дженсен не знал, как с этим справиться: он дрочил представляя Джареда на коленях, со взглядом готового наброситься хищника, а потом видел как Джаред смеется и играет с собаками, и у него снова вставал. Дженсен хотел, чтобы Джаред знал о тех темных страстях, которые раздирают его на части, но не отвернулся от него, а обнял бы и сказал, что все равно будет с ним.
Дженсен не знал, чего ждать от хитауса – принесет ли он долгожданное спокойствие, вдали от публики, от людей, которые за ними наблюдают, или, наоборот, находиться вдвоем с Джаредом будет невыносимо. Но, так или иначе, хитаус приближался.
В последний день Ким Маннерс подозвал их к себе:
— Так, парни. Скоро вы отправитесь в заслуженный отдых. Но руководство канала хотело бы, чтобы вы не забывали и о фан-сервисе. Поэтому несколько раз вам придется появиться на публике. Учитывая ваше статусное положение, в общем и целом вы ведете себя так же как на площадке: говорит Дженсен, если вопрос задается Джареду, Дженсен позволяет ему ответить. Вы должны выражать довольство вашим нынешним положением: сказать, что отношения взаимозависимости помогли вам лучше понять персонажей и все в таком роде. Но никаких гомосексуальных садо-мазо намеков! Все-таки у нас сериал о братьях! Пусть фаны сами додумывают себе, что хотят, но вы должны рассказывать только о социальной и психологической стороне вопроса, никаких сексуальных или эротических тем!
Джаред тронул Дженсена за рукав:
— Говори, — разрешил Дженсен.
— Ким, а что говорить о нашей личной жизни? Фанатки все равно это дело не оставят! Раньше всегда были вопросы о наших девушках, а теперь что – сказать, что у нас нет никого кроме друг друга?! От этих голубых соплей все равно никуда не деться!
— Да, ты прав, Джаред, — Ким почесал затылок. – Думаю, лучше всего будет сказать правду: что последнее время у вас было много работы и проблем, связанных с вашим новым статусом, но на хитаусе вы собираетесь оторваться по полной.
Дженсен был удивлен: оторваться по полной? Это как? Все же к кому-то приписаны! Он заметил, что у Джареда загорелись глаза: вот кто всегда был несдержанным в сексе. У него всегда было много подруг «на одну ночь». Дженсен вспомнил, что, даже встречаясь с Сэнди, Джаред брал не количеством, а качеством. Пусть они не очень часто виделись, но когда Сэнди приезжала, они могли вообще не выходить из спальни. «Черт! Как я мог забыть, что Джаред всегда был озабоченным ублюдком! – Подумал Дженсен со злостью. – И меня таким сделал!». Джаред действительно был настоящим техасским парнем: много ел, был не дурак выпить и подраться, громко смеялся и не пропускал ни одной юбки. Дженсен знал, что с момента получения Карты Статуса у Джареда никого не было, но его все равно злило воодушевление друга по этому поводу. Хотя может, ему самому тоже было бы неплохо снять напряжение. Может, тогда он перестанет так реагировать на Джареда? Хотя, честно говоря, Дженсен был в этом не уверен.
***
Хитаус начался достаточно спокойно: они вернулись в Америку и обосновались в доме Джареда в Сан-Антонио. Без семьи Падалеки здесь было пустынно, но зато собакам нравилось. Отношения между ними внешне оставалась доброжелательно-приятельскими, но у каждого в душе присутствовало невысказанное напряжение, не позволяющее окончательно расслабиться.
Дженсен уже и не думал, что они вернутся к этому разговору, но как-то раз за завтраком Джаред сказал:
— Слушай, чувак, а трахаться-то и правда охота, — и посмотрел на Дженсена таким взглядом, как будто такие вот разговоры были самой естественной вещью в мире. Дженсен серьезно взглянул на друга:
— Но все к кому-то приписаны, ты же знаешь, Джей.
— Ой, да, брось! НАП наверняка все продумало и на этот счет! Какие-нибудь специальные места, — Джаред неопределенно взмахнул в воздухе рукой. – Ну, там публичные дома или что-то вроде того.
Дженсен опешил. Джаред решил снять проститутку! Да кто их знает, есть ли они вообще в Новом Протекторате?
Джаред тем временем уже подсовывал Дженсену телефон:
— Бля, парень, позвони нашей инструкторше. Думаю, она подскажет, — а потом пригнулся к Дженсену и грудным голосом прошептал: — Серьезно, Джен, у меня уже яйца звенят.
Дженсен посмотрел на Джареда почти с ужасом: от этих слов у него самого скрутило низ живота, и послушно, как загипнотизированный, стал набирать номер. Сильвия сразу отозвалась:
— Да, мистер Эклз. Что-то случилось? – в голосе лишь участие и ничего кроме участия.
— А…да…То есть…Здравствуйте, миссис Хенси, — Дженсен наконец взял себя в руки. – Я звоню по одному деликатному вопросу…
— Мне Вы можете задать любой вопрос, мистер Эклз, — опять только это гребанное участие! «Она что, железная?» — пронеслось в голове у Дженсена. – Я Ваш инструктор, и моя задача – обеспечивать Вас самой полной информацией.
— Да, конечно. Дело в том, что, как Вы знаете, наши Карты Статуса не дают нам право на то, чтобы иметь… женщину, — Дженсен проклял себя за косноязычие. – Поэтому не понятно…я хочу сказать… каким образом можно было бы заняться сексом?
— О! Мистер Эклз, я прекрасно Вас поняла, — было слышно, что Сильвия улыбается. – Ваша Синяя Карта Статуса действительно не позволяет Вам быть Протектором ни одной женщины, но это вовсе не означает, что Вы не можете заниматься сексом. НАП прекрасно понимает, что секс – это одна из базовых потребностей человека, поэтому нисколько не препятствует такого рода связям. У Вас есть три варианта: первый — отправиться в заведение, где владельцы Зеленых и Синих Карточек позволяют своим поверенным заниматься оказанием подобного рода услуг.
«Так, Джаред, был прав. Они действительно предлагают бордель» — подумал Дженсен, а Сильвия между тем продолжила:
— Второй вариант – это специальные клубы, где обладатели Оранжевых Карт и Синих Карт спокойно общаются, знакомятся с целью найти себе партнера. Как вы понимаете, это только мужчины, — Сильвия сделала паузу, и Дженсен понял, что сейчас не услышит ничего хорошего. – Или Вы можете обратиться за помощью к своему поверенному. Вы можете просто приказать Джареду.
Дженсена прошиб холодный пот: «Просто приказать Джареду. Просто приказать Джареду. Просто приказать Джареду» — эта фраза стучала в висках в ритме бешено стучащего сердца.
— Нет, миссис Хенси, — Дженсен собрался. – Я имел в виду, какой вариант есть у Джареда?
— О! Мистер Эклз, для Вашего поверенного все то же самое – только, конечно же, с условием Вашего согласия.
— Я понял, спасибо большое за помощь, — Дженсен повесил трубку.
Джаред смотрел на него в нетерпении. «Вот, сученок, того и гляди из штанов выпрыгнет, так ему хочется с кем-нибудь перепихнуться!» — злость на себя уже привычно сменилась злостью на Джареда. Но Дженсену все же пришлось передать ему слова Хенси, отчаянно краснея, при упоминании третьего варианта.
Джаред слушал внимательно. Действительно, все эти месяцы воздержания не пошли ему на пользу – Джареду казалось, что он может заняться сексом с кем угодно. Однако все предложенные варианты были паршивыми – заниматься сексом с людьми, которых заставляют это делать сутенеры-Протекторы ради своей наживы, было противно. Пойти в этот гей-клуб – тоже плохо, Джареда никогда не тянуло к мужчинам. А третий вариант и вообще казался издевательством со стороны НАПа – видимо эти извращенцы думали, что они с Дженсеном совсем рехнулись. Но все равно Джареду смешно было посмотреть, как Дженсен зарделся, описывая этот вариант – «Сразу видно, что ему также стремно от этого бреда, как и мне», — подумал Джаред. – «И все-таки: трахать забитую девчонку или заделаться педиком? Боже, никогда не думал, что скажу это, но…»:
— Идем в гей-бар! – провозгласил Джаред.
Дженсен был в шоке:
— Что? Куда? Почему в гей-бар?
— Да, старик, может, ты перестанешь меня уважать, но у меня нет выхода! – Джаред лукаво посмотрел на друга. – Но думается мне, что хороший добровольный минет, пусть и от парня, все же лучше, чем трахать подневольную девчонку. Не хочу никого насиловать! Уж лучше по согласию… Конечно, такого в жизни у меня еще не бывало, но думаю, разберусь!
Дженсен все никак не мог найти слов. Джаред его супер-натуральный друг, решил трахаться с мужиками из гуманистических соображений. Дженсен даже рассмеялся:
— Да, Джей, только ты мог наделить гомосексуальный половой акт таким высоким смыслом!
— А то! – заулыбался Джаред. – Я такой! Ну что когда идем?
— Слушай, давай сначала на пресс-конференцию, она ведь всего через два дня, а потом выгуливать твоего младшего Падалеки. За это время как раз место поприличней найдем, — предложил Дженсен.
— Заметано! – Джаред заулыбался еще шире. – Берегись люди, Падалеки в гей-клуб идет! – с этим воплем Джаред покинул кухню и отправился выгуливать собак.
Дженсен сидел за столом и улыбался. Нет, только его Джей мог быть таким беззаботным и безбашенным придурком. Но тут до Эклза наконец дошло: Джаред предпочел знакомиться и трахаться с каким-то левым чуваком, чем попросить помощи у него. Джаред вообще его даже не рассматривал. Пустой стакан полетел в стену.
***
Вспышки камер, одобрительные возгласы, небольшое народное волнение – обычная пресс-конференция. Только в этот раз немного спокойнее и тише, так как все беснующиеся фанатки в этот раз в сопровождении мужчин – отцов, братьев, мужей. Зато народу больше, чем обычно.
Сначала следуют простые вопросы: о сериале, о персонажах, о том, что будет в следующем сезоне. Дженсен расслабляется: плавали, знаем. Хотя ему всегда неуютно перед таким количеством направленных на него глаз, все же они держатся прекрасно – и даже то, что нужно позволять Джареду говорить, выходит вполне естественно и без какой-то двусмысленности. Они, как всегда, сидят рядом – Дженсен улыбается – наверняка, уже завтра в сети появятся фотографии – подтянутый, с небольшой щетиной, в небрежно расстегнутой на несколько пуговиц рубашке. Джаред тоже выглядит замечательно – загорелый, с волосами, уложенными на порядок лучше, чем у Сэма Винчестера, уверенный и сияющий изнутри. Как всегда, создается впечатление, что он слишком большой для этого высокого стула, что ему вообще нужно много места, но при этом он чувствует себя весьма комфортно и улыбается такой тянущей, ленивой улыбкой, как умеет только Джаред. И тут все-таки звучит этот вопрос. Его задает пузатый мужчина, стоящий рядом с безразмерной девицей с редкими волосами:
— Здравствуйте, моя дочь просит передать вам этот вопрос. Всем известно, что в связи с изменением Ваших Статусов, вам пришлось прекратить свои отношения с девушками. Как справляетесь, мужики?
Сердце Дженсена начинает колотиться, но внешне он все также спокоен и благожелателен:
— Да, это действительно так. Отвечу честно, записать на меня Джареда – было нашим общим решением. Вы понимаете, если уж мы должны отказаться от наших отношений. Мы не хотели потерять ещё и нашу дружбу, — зал одобрительно загудел. Послышались возгласы: «Это так мило! Они чудесные!» – Что скажешь, Джей?
— Да действительно, оказалось, что привыкать к новым условиям вместе гораздо легче, — Джаред ослепительно улыбнулся Дженсену, а потом перевел взгляд на зал. – Но возвращаясь к Вашему вопросу, буквально на днях я собираюсь посетить один из клубов для граждан моего статуса, так что кто знает, может я встречу там кого-нибудь из этого зала? – Джаред засмеялся.
Зал неистовствовал. Дженсен был в ярости: его друг, друг по которому он сходит с ума последние несколько месяцев, который облизывал его руки и ноги и смотрел на него своим блядским взглядом, только что на всю страну заявил, что собирается снять мужика! Дженсену хотелось утащить Джареда отсюда, и наглядно объяснить, кто его хозяин!
— Извините, означает ли это, что Вы гей? – еще один вопрос из зала.
— Джаред, ответь, — разрешил Дженсен, надеясь, что желваки, заходившие на его лице, не заметны публике.
— Нет, что вы, конечно нет, — Джаред был ничуть не смущен и, казалось, радовался происходящему. – Просто, как вы понимаете, человеку с моим статусом в изменившихся условиях просто невозможно найти себе девушку. Поэтому я решил попробовать что-то новое. Прежде всего, я мужчина и у меня есть свои потребности, – Джаред выглядел настолько порочно, насколько это вообще возможно. «Он играет, — понял Дженсен. – Он забавляется, а я тут на стенку лезу!»
— Извините, Джаред. Но почему бы Вам тогда не обратить внимание на Дженсена? – «Какая-то малолетняя пизда все-таки это сказала, — Дженсен был в бешенстве. – Действительно, почему, Джаред?»
— Джей, можешь ответить, — сказал он вместо этого.
Джаред изобразил на своем лице такое удивление, как будто даже не задумывался об этом:
— Вы знаете, здесь уместнее всего будет сказать: без комментариев. Но я все-таки отвечу: у нас с Дженсеном совсем другие отношения, он мой лучший друг. Да, Дженсен? – Джаред обратился к нему.
— Конечно. Мы так давно знаем друг друга, так давно дружим, что Джаред… Джаред действительно мне как брат, — Дженсен сумел призвать все свое самообладание, чтобы ответ выглядел искренним и честным.
Потом на них посыпались другие вопросы, но все самое главное уже было сказано. Дженсен понял, что Джаред действительно воспринимает его только как друга или брата. И что он, со всеми своими неправильными желаниями, все-таки остался совсем один.