Баллада о синей птице

Последний перекур перед броском,

Последний анекдот уже рассказан.

Нас заносит снегом и песком,

Мы лежим в грязи и ждём приказа.

Замполит охрип уже давно,

Что он между нами суетится?

Хочет, чтоб геройски, как в кино.

Остаётся молча ждать и злиться.

Утверждён последний позывной,

Точки все отмечены на карте.

Наша карта будет козырной,

Если мы у Бога будем в фарте.

Если мы сумеем удержать

И подтянут вовремя пехоту,

Ту, что вечно заставляет ждать,

И «вертушки» сделают погоду.

Если жизнь уляжется орлом,

Брошенная штабником из тыла,

Если решкой — ляжет батальон,

Тот, что следом дышит нам в затылок.

Если всё, но нам всего не надо.

Нам бы заглянуть за облака,

Тишина — вот высшая награда

За удачно сбитый ДШК.

Трассеров малиновая нить.

Три коротких: коротко и ясно.

Время ноль, не нужно говорить,

И не нужно тратить слов напрасно.

Мы бежим, пытаясь на бегу

Синей птицы хвост поймать руками.

Кто не хочет скорчиться в снегу,

Должен побывать над облаками.

И, срезая звёзды с их орбит,

Бритвой по натянутому нерву

Лезут в небо те, кто не убит,

И её коснуться хочет первым.

Падая, чтоб никогда не встать,

Высота падения безмерна,

Смелость — не уменье умирать,

Смелость — страх не оказаться первым.

Молись Аллаху, если не успели,

Будь бдителен, особый наш отдел!

Ножами вырезаем выход к цели,

А цель — их души отделить от тел.

И ветер нас не может остудить,

От стрельбы и крови злых и серых,

И плевать, что после говорить

Будут мудрецы о чувстве меры.

Ваша правда меньше наших гор,

Ваши чувства слишком терпеливы.

Правда — подорвавшийся сапёр,

Чувство — ожидание подрыва.

Если ты, — судьба легла орлом,

И лежит до новой перебежки.

Если он, — окрасит белый склон

Красная расплывчатая решка.

Все начала сходятся с концом —

На ножах, а дальше будь что будет.

И в снегу, кто кровью, кто свинцом,

Каждый расписался в книге судеб.

...Кашляем от мокрых сигарет

И счищаем снегом пятна крови,

Оставляя в белом алый след,

Каждый на полвека стал суровей.

Путаясь в подсумках и ремнях,

Ветер огоньки в ладонях тушит,

А внизу, под нами, на камнях,

Мёрзнут чьи-то человечьи души.

Небо голубее синей птицы.

Если поделить, то хватит всем.

Вот бы верить в Бога, помолиться,

Вот бы думать: смерть не насовсем!

Но из пепла жизнь не возродится,

Из золы молитвы не сложить,

И не тает снег в пустых глазницах,

Мир без смерти не умеет жить.

Не умеет, видно, так устроен.

Без остатка мир не поделить.

Нас из девяти осталось трое.

Вот и всё, и некого винить.

Растворилась синева, распалась,

И остался только грязный снег.

Только ветер, камни и усталость,

И в снегу застывший человек.

Всё, что было белым, стало алым,

Обманула синева крыла.

Брали небо, оказалось — скалы,

И внизу застывшие тела.

И за тех, кого не будет с нами,

Мы, как нам велит обычай,

Расстреляли небо трассерами

И закат расплылся кровью птичьей...

1989