B) Оценка Суда

(i) Принципы, установленные в нормах прецедентного права Европейского Суда
114. Суд напоминает, что оценка разумности срока предварительного заключения не может быть дана абстрактно. Вопрос о разумности содержания того или иного обвиняемого под стражей должен быть исследован по каждому делу с учетом особенностей дела. Более длительное содержание под стражей может быть обосновано в каждом конкретном случае только при условии, что имеются конкретные признаки подлинной необходимости ограждения интересов общества, которая - несмотря на презумпцию невиновности - перевешивает принцип уважения свободы личности, записанный в Статье 5 Конвенции (среди других источников правовых требований по данному вопросу см., в частности, цитируемое выше в д 110 постановление Большой Палаты Европейского суда по делу " Кудла против Польши").
В первую очередь обязанность гарантировать, чтобы по конкретному делу срок предварительного заключения обвиняемого не превышал разумных пределов, лежит на национальных судебных властях. Во исполнение этой обязанности судебные власти должны - отдавая должное принципу презумпции невиновности - исследовать все аргументы за и против необходимости ограждения интересов общества, которая оправдывала бы отступление от требований Статьи 5. При этом такие аргументы должны быть изложены в принимаемых судебными властями решениях по ходатайствам об освобождении. По существу именно на основе мотивировок, излагаемых в этих решениях, и любых документально подтвержденных фактах, представленных заявителем в своих жалобах, суд призван решить, имело ли место нарушение пункта 3 Статьи 5 (см., например, цитируемое выше постановление Большой Палаты Европейского суда по делу " Лабита против Италии", д 152).
Наличие разумно обоснованного подозрения, что задержанное лицо совершило преступление, является условием sine qua non законного длящегося содержания под стражей. Но по истечении определенного времени такого подозрения уже недостаточно. Суд должен потому установить, имелись ли иные основания для лишения свободы, далее выдвигаемые судебными властями. В случаях, когда такие основания были " относящимися к существу вопроса" и " достаточными", Суд должен также убедиться, что национальные власти проявили " должное тщание" в производстве по делу. Сложность и особенности конкретного расследования являются факторами, подлежащими исследованию в этом отношении (см., например, постановление Европейского суда по делу " Скотт против Испании" (Scott v. Spain) от 18 декабря 1996 г., Reports 1996-VI, pp. 2399-2400, д 74, а также постановление Европейского суда по делу " И.А. против Франции" (I.A. v. France) от 28 сентября 1998 г., Reports 1998-VII, p. 2978, д 102).

(ii) Применение вышеизложенных принципов по настоящему делу

(l) Основания для применения меры пресечения в виде содержания под стражей
115. В период времени, на который распространяется юрисдикция Суда с учетом условия ratione temporis, Магаданский городской суд мотивировал свой отказ заявителю в освобождении из-под стражи тяжестью предъявленных обвинений и опасений по поводу того, что в случае освобождения из-под стражи он будет препятствовать установлению истины по делу (см. выше д 69). Европейский суд отмечает, что аналогичные мотивировки использовались городским судом и ранее - 27 декабря 1996 г. и 8 августа 1997 г. - для обоснования продолжающегося предварительного заключения заявителя (см. выше дд 43 и 46).
Европейский суд далее отмечает, что основной причиной принятия 29 июня 1995 г. решения о заключении заявителя под стражу было утверждение о том, что он препятствовал проведению расследования по делу, отказываясь предоставить определенные банковские документы, необходимые следствию, оказывал давление на свидетелей и, предположительно, занимался фальсификацией доказательств. Решение также указывало на тяжесть предъявленных ему обвинений.
116. Суд напоминает, что наличие сильного подозрения в том, что какое-либо лицо совершило тяжкие преступления, является, конечно, относящимся к сути вопроса фактором, однако само по себе такое подозрение не может оправдать длительный период предварительного заключения (см., например, цитируемое выше постановление Европейского суда по делу " Скотт против Испании", p. 2401, д 78). Что же касается другого основания для продления срока содержания заявителя под стражей, которым руководствовался Магаданский городской суд, а именно - опасениями по поводу того, что в случае освобождения из-под стражи он будет препятствовать рассмотрению дела, то Суд отмечает, что в отличие от постановления следователя от 29 июня 1995 г. Магаданский городской суд не привел в своем решении никаких фактических обстоятельств в подтверждение своих выводов, в то время как эти обстоятельства были неизменны и в 1996 г., и в 1997 г., и в 1999 г. В постановлениях этого суда нет никаких указаний на какие-либо факторы, способные продемонстрировать обоснованность опасений относительно возможных действий заявителя в исследуемый период времени.
117. Европейский суд приемлет тот аргумент, что опасения в воспрепятствовании следствию вкупе с подозрениями, что заявитель совершил преступления, в которых он был обвинен, могли первоначально быть достаточным основанием для санкционирования заключения заявителя под стражу. Однако по мере того как производство по делу продвигалось вперед и собирание доказательств завершилось, такие основания для предварительного заключения утратили свою значимость.
118. Суммируя изложенное, Суд находит, что основания, которыми руководствовались власти при избрании в отношении заявителя меры пресечения в виде содержания под стражей, первоначально являясь относящимися к сути вопроса и достаточными, с течением времени утратили эти характеристики.

(ll) Порядок производства по делу
119. Что касается продолжительности уголовного расследования, Суд отмечает выводы национальных судов о том, что дело не отличалось особой сложностью, и что качество расследования по делу было низким, что способствовало проволочкам в производстве по делу (см. выше дд 69 и 80). Суд не видит причин прийти к иному заключению. Суд также замечает, что - согласно выводам национальных судов - следователи пытались необоснованно увеличить число пунктов обвинения в обвинительном заключении (см. выше д 80). Это неприглядное обстоятельство подтверждается тем фактом, что только один из девяти пунктов обвинения был признан обоснованным приговором Магаданского городского суда от 3 августа 1999 г.
120. Что касается дальнейшего производства по делу в суде, то Европейский суд замечает, что в производстве по делу в Магаданском городском суде имели место существенные проволочки. Рассмотрение дела по существу, которое должно было начаться 11 ноября 1996 г., было 7 мая 1997 г. приостановлено в связи с отстранением от занимаемой должности председательствующего судьи. Рассмотрение дела не возобновлялось до 15 апреля 1999 г., хотя определенные процессуальные действия предпринимались в июле-августе 1997 года (назначение нового судьи и назначение даты судебного заседания), мае и июле 1998 года (передача дела для рассмотрения в другой суд), ноябре 1998 года (назначение даты судебного заседания), январе и марте 1998 года (решения о необходимости направления дела на дополнительное расследование).
И хотя остается неоспоримым фактом, что заседание суда, назначенное на 8 августа 1997 г., было вынужденно отложено ввиду неявки адвоката заявителя, а заявитель возражал против передачи дела для рассмотрения в другой суд (шаг, продиктованный желанием ускорить производство по делу), Суд не находит, что своими действиями заявитель заметно способствовал затягиванию производства по делу в период между двумя рассмотрениями дела по существу, когда производство не продвигалось вперед.
Тем самым очевидно, что затяжное производство по делу нельзя объяснять ни сложностью дела, ни действиями заявителя. С учетом характеристик, данных расследованию по делу, и существенных проволочек с рассмотрением дела в суде Европейский суд полагает, что власти по данному делу не проявили должной расторопности.

(lll) Вывод
121. Исходя из вышеизложенного, Суд приходит к выводу, что время, проведенное заявителем в предварительном заключении, превышает " разумный срок". Тем самым нарушение пункта 3 Статьи 5 Конвенции имело место.