Изменения верхней части политической стратификации

Упростим ситуацию: возьмем для начала только верхнюю часть политической пирамиды, состоящую из свободных членов общества. Оставим на некоторое время без внимания все те слои, которые находятся ниже этого уровня (слуги, рабы, крепостные и т. п.). Одновре­менно не будем рассматривать кем? как? на какой период? по каким причинам? занимаются различные слои политической пирамиды. Сей­час предметом нашего интереса являются высота и профиль политичес­кого здания, населенного свободными членами общества: существует ли в его изменениях постоянная тенденция к " выравниванию" (то есть к уменьшению высоты и рельефности пирамиды) или в направлении к " повышению".

Общепринятое мнение — в пользу тенденции " выравнивания". Люди склонны считать как само собой разумеющееся, что в истории существует железная тенденция к политическому равенству и к унич­тожению политического " феодализма" и иерархии. Такое суждение типично и для настоящего момента. Как справедливо подметил Г. Воллас, " политическое кредо массы людей не является результатом размышлений, проверенных опытом, а совокупность бессознательных или полусознательных предположений, выдвигаемых по привычке... Что ближе к разуму, то ближе к нашему прошлому и как более сильный импульс позволяет быстрее прийти к выводу" ¹.

¹ Wallas G. Human Nature in Politics. 1919. P. 203—206.

Что касается высоты верхней части политической пирамиды, то я отнюдь не уверен, что общее мнение людей детерминировано этими мотивами. Мои же аргументы следующие.

У первобытных племен и на ранних ступенях развития цивилизации политическая стратификация была незначительной и незаметной. Неско­лько лидеров, слой влиятельных старейшин — и, пожалуй, все, что, располагалось над слоем всего остального свободного населения. Поли­тическая форма такого социального организма чем-то, только отдален­но, напоминала покатую и низкую пирамиду. Она скорее приближалась к прямоугольному параллелепипеду с еле выступающим возвышением сверху. С развитием и ростом общественных отношений, в процессе унификации первоначально независимых племен, в процессе естествен­ного демографического роста населения политическая стратификация усиливалась, а число различных рангов скорее увеличивалось, чем уме­ньшалось. Политический конус начинал расти, но никак не выравнивать­ся. Четыре основных ранга полуцивильных обществ на Сэндвичевых островах и шесть классов среди новозеландцев могут проиллюстриро­вать этот первоначальный рост стратификации. То же можно сказать и о самых ранних ступенях развития современных европейских народов, о древнегреческом и римском обществах. Не обращая внимание на дальнейшую политическую эволюцию всех этих обществ, очевидным кажется, что никогда их политическая иерархия не станет такой же плоской, какой она была на ранних стадиях развития цивилизации. Если дело обстоит именно так, то было бы невозможным признать, что в истории политической стратификации существует постоянная тенден­ция к политическому " выравниванию".

Второй аргумент сводится к тому, что, возьмем ли мы историю Древнего Египта, Греции, Рима, Китая или современных европейских обществ, она не показывает, что с течением времени пирамида по­литической иерархии становится ниже, а политический конус — более плоским. В истории Рима периода республики мы видим вместо нескольких рангов архаической поры высочайшую пирамиду из разных рангов и титулов, накладывающихся друг на друга даже по степени привилегированности. В наше время наблюдается нечто похожее. Специалисты по конституционному праву, кстати, достаточно верно отмечают, что политических прав у президента США явно больше, чем у европейского конституционного монарха. Исполнение приказов, которые отдают высокие официальные лица своим подчиненным, генералы — низшим военным рангам, столь же категорично и обя­зательно, как и в любой недемократической стране. Соблюдение приказов офицера высшего звания в американской армии так же обяза­тельно, как и в любой другой армии. Есть отличия в методах рекрута, которые мы обсудим в дальнейшем, но это ни в коем случае не означает, что политическое здание современных демократий плоское или менее стратифицированное, чем политическое здание многих недемократичес­ких стран. Таким образом, что касается политической иерархии среди граждан, то л не вижу какой-либо тенденции в политической эволюции к понижению или уплощению конуса. Несмотря на различные методы пополнения членами высших слоев в современных демократиях, полити­ческий конус сейчас такой же высокий и стратифицированный, как и в любое другое время в историческом прошлом, и конечно же он выше, чем во многих менее развитых обществах. Хоть я и настойчиво подчер­киваю эту мысль, тем не менее мне не хотелось бы, чтобы меня поняли превратно, будто бы я утверждаю существование обратной постоянной тенденции к повышению политической иерархии. Это никаким образом и ничем не подтверждается. Все, что мы видим вновь, — это " бес­порядочные", ненаправленные, " слепые" колебания, не ведущие ни к по­стоянному усилению, ни к ослаблению политической стратификации.