Но что вредного в этом очевидно невинном изобретении? Оно выглядит настолько красивым!

Но оно смертельно. Естественным этическим результатом этой ложной доктрины станет сексуальная безответственность и распущенность, ибо Христос, как Спаситель вынужден играть неестественную для Себя роль, которая препятствует возможности быть нашим истинным Заместителем. Он не может искупить то, что Он не воспринял. И при этом, если Он обошел принятие нашей истинной падшей природы, Он не может быть истинным Примером для верующих. Популярная доктрина о Христе, взявшем безгрешную природу Адама до грехопадения, находится по соседству с католической идеей. В обсуждении природы Христа, слово «освобожденный» является любимым римскими католиками:

Все учение восточной церкви... идет еще от св. Августина, великого доктора благодати, автора замечательного заявления, освободившего Благословенную Деву Марию от всех грехов.

Трудность со словом «освобожденный» и идеей, связанной с ним, состоит в том, что оно отделяет воплощенного Христа от осуществления Им свободного выбора. Оно обходит «правильное действие воли, силы выбора» (Путь ко Христу, стр. 47). Слово Божье описывает эту искаженную, запутанную и отступническую систему мысли, которая пропитывает римо-католическую идею «оправдания верой», как «мерзость запустения» и «тайна беззакония» (см. Даниил 11: 31; 2 Фессалоникийцам 2: 7). Его искусная доктрина относительно природы Христа, исполняет пророчества, поскольку его естественным следствием является увековечивание греха. При кажущемся предупреждении и проповедовании против греха, она распространяет незаметную на первый взгляд веру, что грех неискореним, и что Христос не является для нас Спасителем от него. «Тайна беззакония» «всегда стремится обманным путем внушить последователем Христа, что они все равно не преодолеют свои слабости» (Великая борьба, стр. 489). И как неизбежность, тот, кто принимает эту доктрину, чувствует, что грех в конечном счете извинителен. Однако, он хочет попасть на небеса. Как следствие, из этого вытекает жизнь неопределенного страха. О как эти миллионы, кто испытывают недостаток Евангелия, нуждаются в том, чтобы услышать его!

Остаток церкви, это те, кто призван приготовить людей ко Второму пришествию Христа. Сатана не был бы сатаной, если он не предпримет героических усилий, чтобы внедрить эту ложную доктрину в церковь остатка?

Те, кто унижают взгляд 1888 года на человеческую природу Христа, настаивают, что они верят, что победа над грехом остается для нас возможной, даже если она не была возможна для Христа, если бы Он воспринял нашу падшую природу. Указывает ли это на то, что представление 1888 года не нужно?

Просто сказать, что победа над грехом возможна — это еще не все. Высокий стандарт похвален, но как победить — вот что необходимо знать. И это как — это вера во Христа и Его праведность. Ни один святой не может когда-либо исполнить больший подвиг праведности, чем исполнил Христос. Если бы, приняв нашу падшую, греховную природу, Он согрешил, то ни для кого не было бы возможности победить, пока он имеет греховную природу. Если мы не принимаем верой действительную тождественность Христа с нами и Его осуждение греха в подобии нашей греховной плоти, любая, самая похвальная цель победить грех, становится всего лишь попыткой осуществить это усилием человеческой воли.

Все соглашаются с тем, что тело или плоть, которую Христос «воспринял» при Своем воплощении, был ослабленный физический организм, которым обладает падшее человечество. Но можем ли мы сказать, что при Своем воплощении Христос имел безгрешный разум, который имел Адам до грехопадения?

Это истинно, что разум Христа был полностью безгрешен. До грехопадения, разум Адама было также безгрешен, как — разум всех святых ангелов и непадшей Вселенной. Но этот безгрешный разум созданных существ не был «разумом... (какой) во Христе Иисусе» (Филиппийцам 2: 5). Существует бесконечное различие между безгрешным разумом созданных существ и разумом Создателя-Искупителя.

Разум Христа был агапэ. Ни один безгрешный сотворенный разум в вечности не охватывал когда-либо измерения этого вида любви, пока Христос не продемонстрировал ее на кресте.

Сравнивать разум Христа с таковым безгрешного Адама, значит понижать Создателя до уровня Его творения. Адам в своем безгрешном состоянии не знал, как умереть за грехи мира. Он не знал «широты, и долготы, и глубины, и высоты» «превосходящей разумение агапэ Христа» (Ефесянам 3: 18, 19). Он не знал, как умереть второй смертью, чтобы искупить падшую расу, как перенести муку погибшего, чтобы совершить спасение тех, кто верят. Мы читаем о чистоте и невинности Адама, но никогда мы не читаем о его праведности.

Если бы Адам знал или верил такой агапэ, он не избрал бы греха. Он предпочел бы умереть на кресте. Такая агапэ никогда прежде не демонстрировалась непадшей Вселенной. Вместо того, чтобы иметь разум агапэ, Адам эгоистично избрал разделить судьбу Евы, не для того, чтобы искупить ее, а потому что он любил ее больше, чем Бога. Он соединился с ее грехом. Он не имел Божественной любви («разума»), чтобы быть ее спасителем.

Таким образом, безгрешность Адама до грехопадения не была ни агапэ, ни праведностью. Но Павел описывает разум Христа как «правдою одного (через Которого) всем человекам оправдание к жизни» (Римлянам 5: 18).

* Некоторые обвиняли Э. Дж. Ваггонера, что он арианец или, по крайней мере, полуарианец. Это опровергнуто тем фактом, что более чем 30 раз в своей книге Христос и Его праведность (Пасифик Пресс, 1890 г.), он подтверждает вечное предсуществование и Божественность Христа. Прежде чем, Елена Уайт объявляла, что «Христос обладает жизнью — самобытной, незаимствованной, изначальной» (Желание веков, стр. 530), восьмью годами ранее Ваггонер выразил то же самое убеждение.