Отметки

Ты готовишь домашние задания. Они отнимают у те­бя львиную долю времени. Твои учителя, по-видимому, решили придерживаться принципа «чем больше, тем луч­ше», имеющего под собой, как я убедился, наблюдая за тобой, песчаную почву. Из класса в класс объем домаш­них заданий все возрастал и все чаще запирал тебя в тво­ей маленькой комнатке. Ты заучивал, списывал, повто­рял, выполнял упражнения, решал задачи.

«Какая скука и однообразие!» — сказал ты как-то раз, когда был не то в пятом, не то в шестом классе. Тебя на­чал тяготить сам процесс обучения. Может быть, это про­изошло потому, что отметки как побудительные силы по­теряли для тебя всякий смысл — ты не стремился к ним, так как в семье мы не придавали им никакого значения. Пусть не обидятся твои учителя, которые ставили тебе отметки и порой ожидали нашей строгой реакции. Мы в нашей семье свергли этих идолов, эти цифры от одного до пяти. Наши отношения с тобой они никак не колеба­ли, как не меняли наши планы и намерения по отноше­нию к тебе. В общем, отметки не служили нам основой для твоего поощрения или порицания.

Почему мы так восстали против отметок? Нет, мы восстали не против них. Мы просто указали им свое место — быть добрыми показателями качества знаний, но никак не устанавливающими погоду в нашей семей­ной жизни; быть надежным ориентиром в процессе учения, но никак не мотивом, определяющим суть это­го процесса. Для нас было вовсе не все равно, ради че­го учиться. Мы не хотели, чтобы ты учился ради отме­ток, ради похвалы и наград или из-за страха лишиться радости общения с нами, близкими тебе людьми. Мы избегали того, чтобы создавать тебе искусственные ус­ловия, которые бы вынудили тебя говорить нам не­правду.

Мы больше интересовались не твоими отметками, а твоим отношением к знаниям, книгам, действительности, к людям, жизни. Мы интересовались развитием в тебе стремления к познанию и полагали, что к этому могут ве­сти красота самой познавательной деятельности, могуще­ство самих знаний, радость общения с окружающими, жажда к преобразованию и созиданию.

Разве могли помочь нам в этом деле отметки, пусть даже только «торжествующие пятерки», а тем более «об­надеживающие четверки», «равнодушные тройки», «угнетающие двойки» или, наконец, «уничтожающие едини­цы»? (Хорошо еще, что многие учителя как бы сговори­лись отказаться от единиц, насовсем, уничтожающих личность ребенка.) Мы стремились воспитать тебя как личность. В нашей семье мы опровергали всякую претен­зию отметок представлять твою личность.

Хорош ли «отличник»? Плох ли «двоечник»?

Слышите ли вы, отметки! Какое вы имеете право де­лить на «хороших» и «плохих» детей, стремящихся к со­лидарности и созиданию? Как вы смеете пророчить им качества их будущей личности? Кто поручил вам внушать им чувства своего превосходства над другими или непол­ноценности среди других? Займитесь же вы, отметки, своим прямым делом: станьте добрыми, чуткими совет­никами детей на их тернистом пути учения, поощряйте и только поощряйте их стремление познавать; помогайте и только помогайте им проявлять терпение в преодолении трудностей!

Я мечтаю о школе, в которой бы дети учились без отметок и принуждений; я верю, что такие школы бу­дут созданы и тысячи детей обретут в них истинный смысл своей школьной жизни. Но для приближения такого будущего сперва надо, чтобы отметки уже сей­час лишились функции представлять личность школь­ника, регулировать его отношение с близкими ему людьми.

Беда, когда родителям мерещится их ребенок, эта­кой, ходячей цифрой «пять», беда вдвойне, если только через нее видят они в нем нового человека. А какое мо­жет быть горе, если родители привыкли к мысли, что у них ребенок — ходячая двойка и от него не жди ника­кого толку. Видел я таких «хороших» пятерочников, в зачетную книжку которых жизнь поставила свою от­метку — «негодный для труда и общений»; и видел многих плохих «двоечников», строящих потом новую жизнь, получивших от нее за это высокую оценку — «Человек».

Не перегнули ли мы палку, лишив отметки, которые ты получал, стимулирующей роли? Со временем станови­лось ясно, что отметки для тебя потеряли мотивационный смысл, и когда ты за своим рабочим столом выпол­нял домашние задания, отметки не плясали перед тобой танец с саблями, они не мерещились тебе во сне, не го­нялись за тобой на каждом шагу.

Так не оказалось ли все это причиной того, что бремя учения стало тебя тяготить начиная с пятого или шестого класса?

Нет, игнорирование отметок в нашей семейной жиз­ни тут ни при чем. Какая отметка может воодушевить школьника на каждодневное, в течение нескольких ча­сов, терпеливое выполнение скучных и однообразных операций, за которыми следовали обесцененные и тощие знания? Интерес к знаниям и вкус к познанию терялся не из-за отсутствия отметок, а из-за неадекватной дея­тельности, вызывающей скуку.