Глава двенадцатая. Лиз перевернулась на спину и медленно вытянулась, чувствуя себя совершенно отдохнувшей, несмотря на то

Лиз перевернулась на спину и медленно вытянулась, чувствуя себя совершенно отдохнувшей, несмотря на то, что Стив ночью порядком утомил ее. Мечтательная улыбка коснулась губ девушки. Она погрузила лицо в мягкую подушку, вдыхая запах мужского семени и неуловимый аромат, который принадлежал только Стиву. В этом аромате смешалось тепло, запах его кожи и легкая нотка цитрусовой парфюмерии.

Лиз со вздохом открыла глаза и разочаровано обнаружила, что лежит в кровати Стива одна, а потом припомнила, как он на рассвете разбудил ее, медленно приласкав ее груди, его губы оказались на ее шее, а тело осторожно навалилось на нее. Она пошевелилась под ним, раздвигая ноги, чтобы его бедра удобно устроились, и он погрузился в нее и начал двигаться.

В отличие от ночного соития, быстрого и сумасшедшего, он овладел ею медленно, уткнувшись ей в шею, нежно проводя рукой по волосам, изгибаясь вдоль ее тела, а его лобок терся именно там, где нужно. Стив поднял глаза, их взгляды встретились, между ними вновь зажглось пламя страсти. Ее оргазм нарастал постепенно, все внутри нее покалывало, в ней поднимались неутихающие волны восхитительных ощущений. Он тоже кончил с длинным низким стоном, вырвавшимся из груди.

Это было замечательное пробуждение. Лиз вспомнила, как ее пальцы ласково коснулись его спины и изгибов его упругого зада, и свои сонные, бессознательные слова:

– Мне нужно идти.

– Еще пять часов утра, поспи немножко, – его губы любовно коснулись ее щеки, и ей показалось, что душа покинула ее нежное удовлетворенное тело. – Я отвезу тебя попозже.

Лиз не смогла сопротивляться этому сладкому заботливому предложению и снова свернулась калачиком под мягким теплым одеялом. Она слышала, как он встал и принял душ, но была слишком усталой, чтобы проснуться полностью и присоединиться к нему, хотя эта мысль ее очень привлекала. Она спокойно и глубоко заснула. А сейчас, взглянув на часы, Лиз увидела, что уже четверть девятого, а она обычно вставала в шесть утра – рабочий день начинался рано.

Она не беспокоилась о кафе. Утренняя смена могла справиться в час пик понедельника и без нее. Но сегодня у нее была назначена встреча с Антонио. Встреча, на которую Лиз не собиралась опаздывать, учитывая, что было поставлено на кон.

Отбросив одеяло, она нехотя села на край кровати, и прохладный утренний воздух заставил ее поежиться. В изножье кровати Лиз обнаружила мужскую рубашку с длинным рукавом и поняла, что это для нее, ведь ночью Стив разорвал ее блузку. Лиз скользнула в нежный хлопок и закатала рукава: они были слишком длинными. Она не знала, где ее трусики, поэтому пошла без нижнего белья, радуясь, что рубашка доходит до середины бедра.

Наконец-то она увидела спальню при дневном освещении. Оглядев себя в зеркале, Лиз осталась недовольна: волосы в полном беспорядке, тушь размазана, и весь ее вид свидетельствует о том, что ночь была бурная. Она хотела пощадить Стива и избавить от такого зрелища хотя бы сегодня, поэтому взяла его расческу, чтобы придать видимость порядка непослушным прядям, смыла остатки макияжа.

На туалетном столике в ванной оказалась нераспакованная зубная щетка. Лиз задумалась – зачем это Стиву под рукой такой запас туалетных принадлежностей? Но тут же рассердилась на себя за то, что так переживает из-за мелочей. Конечно, он был подготовлен к встрече с ночными гостями. Лиз попыталась подавить приступ ревности, схватила зубную щетку, разорвала упаковку и начала чистить зубы.

Но в сердце как будто застряла заноза. Нежность и страстное желание от встречи к встрече росли, как будто Лиз отдавала частичку себя, когда они были вместе, каждый раз, когда оказывались в постели.

Прошлой ночью у них был действительно горячий, необузданный секс. Но сегодня утром… господи боже, она чувствовала, что в это утро они занимались любовью в самом чистом, интимном смысле этого слова. Этого она не могла отрицать. Потрясенная, она положила руку на сердце, пытаясь сдержать чувства, бушующие внутри.

Но ее чувства ничего не меняли: ни их договора, ни сделки, ни временных отношений. Еще раз напомнив себе об этом, Лиз собралась и спустилась вниз – встретится лицом к лицу со Стивом.

Сидя за кухонным столом, Стив просматривал утреннюю газету: скользил взглядом по статьям и заголовкам, не понимая смысла напечатанного. Его мысли были поглощены совсем другим… Женщиной, которая сейчас спала в его кровати и с которой впервые со времени своего развода он был рад проснуться утром.

Конечно, Стив мог отвезти ее домой после бурной ночи. Но ему понравилось, что она так доверчиво заснула в его объятиях, сплетясь с ним своим теплым нежным телом. Когда серый рассвет разбудил его и он обнаружил спящую рядом Лиз, он не запаниковал и не испугался. Вместо этого он потянулся и снова нежно приласкал ее, и ее реакция на прикосновение снова зажгла в его крови огонь.

Она всю ночь спала в его постели, и казалось, что так и должно быть.

Стив налил себе кофе. Последние шесть лет его устраивала беззаботная холостяцкая жизнь. Он встречался с женщинами, когда в этом была необходимость, но без обязательств и обещаний. Эти романы не затрагивали чувств, и так было легче, но сегодня утром его осенило, что, оказывается, нужно было найти именно ту женщину, которая эти чувства затронет. Стив всегда хотел жить с одной-единственной женщиной.

И Лиз стала для него этой женщиной.

Их короткие встречи больше не ограничивались только великолепным сексом. Да, она подходила ему физически и была открыта ко всему, что давало им удовольствие, как, например, вчерашнее эротическое шоу. Но ему с каждым днем становилось все яснее, что роль временного любовника – не для него. Он хотел большего, чем просто кратковременный роман.

Стив уже нарушил одно из своих правил, приведя Лиз домой и оставив ее на ночь. Для него это был серьезный поступок, который красноречивее всяких слов покажет Лиз, что он хочет, чтобы она была в его жизни не только на время поисков ее пропавшей двоюродной сестры.

– Пахнет кофе!

Стив повернулся на голос Лиз, осипший после сна, и его тело заволновалось оттого, как она сексуально выглядела в его рубашке, с прелестным румянцем на щеках. О да, он мог бы привыкнуть к ее постоянному присутствию в своем доме.

– Я только что заварил целый кофейник, – произнес он, улыбаясь. – Хочешь?

– Не откажусь от чашечки. – Лиз настороженно подошла к столу и запустила руку в свои растрепанные волосы. Она чувствовала себя неловко. – Извини, я не собиралась оставаться на ночь, – сдержанно сказала девушка, и Стив подумал, что это забавно: такой должна была быть его собственная реакция после бурно проведенной ночи.

Достав чашку из шкафчика, он наполнил ее дымящимся кофе и постарался, чтобы Лиз успокоилась.

– Я хотел, чтобы ты осталась, и мне понравилось просыпаться с тобой. Никому никакого вреда мы не причинили и преступления не совершили. – Для того, чтобы она доверила ему, он скользнул рукой по ее талии, нашел губами ее губы и поцеловал со всем жаром и страстью, которые с каждым прикосновением к ней все увеличивались.

Ее руки оказались на его голой груди, а его рот соблазнил ее, и она наконец-то сдалась: он услышал то, что хотел услышать, – ее нежный вздох согласия.

Стиву было очень интересно, есть ли на ней что-нибудь под рубашкой, но он отодвинулся и провел пальцем по ее влажным губам:

– М-мм, ты пахнешь мятой.

Она легко рассмеялась и плавно увернулась от его объятий. Этим утром она была какой-то сдержанной.

– Спасибо. – Лиз положила сахар в кофе и задумчиво глянула на него: – У тебя запас зубных щеток для ночных посетительниц?

Он хотел развеять ее опасения: нотка неуверенности, которая звучала в ее вопросе, говорила красноречивее всяких слов. Стив стал глубже разбираться в ее чувствах: она испытывала волнение оттого, что их отношения изменились, и не совсем доверяла ему. У нее создалось ошибочное впечатление, что у него много подружек. Стив поспешил успокоить ее:

– Я ненавижу ходить за покупками, ты это поймешь по плачевному состоянию моих кухонных шкафчиков и практически пустому холодильнику. Поэтому я покупаю все оптом, – сказал он. – Зубные щетки продаются в упаковке по пять штук. Если тебе от этого станет легче, я могу показать остальные три, они все еще лежат в ящике.

Лиз густо покраснела и покачала головой.

– Прости. С моей стороны это было непозволительно. – Она ответа взгляд и глотнула кофе. – Ты можешь приводить к себе разных женщин хоть каждую ночь. Я не имею права тебя допрашивать.

Если бы это сказала любая другая женщина, Стив полностью согласился бы с ней, но Лиз – женщина особенная. Стив признал и принял этот факт. Он полагал, что настало время доказать это.

Опираясь на стол, он коснулся ладонью подбородка Лиз и посмотрел ей в лицо. В широко распахнутых глазах девушки промелькнула неуверенность, ранимость, и внутри у него что-то дрогнуло. Он глубоко вздохнул.

– Co времени моего развода ты первая женщина, которая спала всю ночь в моей постели.

Лиз была удивлена и потрясена его признанием. Потом до нее дошел смысл услышанного, и мгновенная вспышка тревоги промелькнула в ее глазах.

Черт побери, не форсирует ли он события? В этот момент он решил, что ему ничего другого не оставалось: он подозревал, что в его распоряжении лишь пара дней, за которые ему необходимо переубедить ее и заставить думать так же, как он. Лиз была для него больше чем временная любовница, и он хотел, чтобы она осталась в его жизни. Навсегда.

Потому что он любил ее.

Сердце Стива стучало сильно и быстро, и он наконец облек чувства, бушующие в его груди, в слова. Он не боролся с ними и не отрицал их существования. Он позволил им накрыть себя волной и стал привыкать к этим чувствам, к сознанию, что она единственная женщина, которая идеально подходит ему, с которой он чувствует себя полноценным физически и эмоционально.

Уайльд оставил это признание на потом, подозревая, что, узнав всю глубину его чувств, она запаникует и уйдет в себя, что уже произошло сегодня утром. Момент еще не настал.

– Можешь не сомневаться и спрашивать меня обо всем, – сказал он, нарушая затянувшуюся паузу. – Если это будет вопрос, на который я смогу ответить.

Сказав это, он прошел через кухню в кладовку, решительно настроившись возобновить обычный утренний распорядок. Хотя с Лиз уже ничто не будет обычным.

Он тщательно обыскал скудные запасы шкафчиков в поисках съестного.

– Похоже, тебе придется выбирать между хлопьями «Капитан Кранч» и «Популярными тарталетками с клубничной начинкой».

– Завтрак чемпионов, да? – Она расхохоталась, ее лицо оживилось, и от этого ему полегчало. – А эти «Популярные тарталетки» замороженные?

Голос Лиз звучал весело, и это обнадежило Стива. Он засмеялся. Оказывается, ему по сердцу все ее слова и поступки.

– Ага, и посыпанные сахаром. Вместе с чашкой кофе это придает силы.

Лиз села и поставила обе их чашки с кофе на стол.

– Прекрасно, я возьму одну.

– Ну и правильно. Молока у меня нет, тебе пришлось бы есть хлопья всухомятку, – сообщил он и поставил коробку так, чтобы она могла дотянуться.

Лиз рассмеялась, и смех прозвучал искренне и беззаботно. Сняв целлофановую упаковку, девушка раскрыла коробку.

– Ты ведь не шутил, когда говорил, что ненавидишь ходить по магазинам?

– Не-а. – Он уселся на стул рядом с ней и взял тарталетку. – Мне и готовить не нравится.

Она откусила кусочек выпечки с клубничной начинкой.

– А-а, настоящий холостяк.

Он передернул плечами.

– Фастфуд мне нравится – старая привычка, еще с тех времен, когда я работал полицейским посменно, со скользящим графиком, и не обедал дома. Папа не шутил, когда говорил, что мама всегда готовит нам, мальчишкам, еду впрок. В общем, я питаюсь довольно неплохо. – Он откусил большой кусок тарталетки, проглотил и сказал: – Если тебе хочется чего-то более солидного, у меня остались ребрышки и курочка после отцовской вечеринки. Если ты ешь такое на завтрак.

Лиз сморщила носик:

– Нет, спасибо, я лучше съем тарталетку.

Молодые люди продолжали завтракать, и девушка бросила взгляд на татуировку, украшавшую предплечье Стива. Стало ясно, что Лиз что-то задумала, и он терпеливо ждал, когда она решится и задаст ему вопрос, читавшийся в ее глазах.

Лиз взяла вторую тарталетку и, встретившись с Уайльдом взглядом, глубоко вздохнула.

– Так я могу задать любой вопрос, какой захочу? – спросила она, вспомнив сказанные им слова.

В ее голосе слышалась дразнящая нотка, но интуиция подсказала ему, что легкомысленное поведение – лишь попытка замаскировать что-то очень важное и серьезное для нее.

– Конечно, но что у тебя на уме?

– Мне стало любопытно, – она потянулась к нему и провела пальцем по знаку на его плече, – здесь вытатуировано имя Штеффи. Это твоя бывшая жена?

Этот вопрос задавали многие женщины, но Стив Уайльд подсознательно пытался избегать слишком личных расспросов. Однако он пообещал Лиз, что в любом случае ответит ей. Сейчас он готов впустить ее в свою личную жизнь и понимает, что это серьезный шаг в их отношениях. О его прошлом, о его браке и дочери она знала очень немного. И он хотел, чтобы она поняла, какой он на самом деле. Не только частный сыщик и мужчина, с которым она делит сексуальные фантазии.

Кроме того, что бы ни случилось между ними, требовалась полная честность и полная открытость, и он был готов к этому.

– Штеффи – моя шестнадцатилетняя дочь Стефани.

Зеленые глаза Лиз изумленно расширились.

– Не может быть! Ни за что бы не подумала, что у тебя есть шестнадцатилетний… ребенок. Ты упоминал о своей дочери, но я думала, что ей максимум десять лет.

– Спасибо за комплимент, но мне тридцать пять, и иногда я чувствую себя в два раза старше, – пошутил он.

Он видел, что она высчитывает в уме, продолжая дожевывать тарталетку.

– Это значит, что тебе было девятнадцать, когда она родилась.

Он допил кофе и кивнул:

– Именно так.

Она стряхнула крошки с рук, размышляя над этим признанием.

– Ты сделал татуировку, когда она родилась?

– Нет, я решил сделать эту отметку после того, как развод был уже делом решенным. Это был поступок бунтаря, о котором, как ни удивительно, я никогда не пожалел. Что касается имени Штеффи, я знал, что она будет единственной женщиной, которая навсегда останется в моем сердце, и мне не придет в голову пытаться вывести татуировку.

В глазах Лиз заплясали веселые искорки и мелькнуло что-то очень сентиментальное.

– Ужасно трогательно. Ей повезло с отцом.

– Она моя радость, и я очень ее люблю. – Откинувшись на стул, он рассеянно провел пальцем по кромке пустой чашки. – К сожалению, у меня не получается видеться с ней так часто, как мне бы хотелось, поскольку она живет в Техасе с Джанет, своей матерью, и с отчимом Хью.

Лиз склонила голову и заправила за ухо прядь белокурых волос, падавшую ей на лицо.

– Тебе, наверное, тяжело приходится.

– Да. Мои родители тоже очень скучают по ней – она их единственная внучка. Но я пользуюсь любой возможностью, чтобы побыть с ней: месяц летом, неделю-другую в течение года. Посылаю ей почтовые открытки. – Он улыбнулся – он всегда улыбался, когда говорил о дочери. – Она любит писать длинные письма и посылать их по электронной почте, поэтому я всегда в курсе событий ее жизни.

Стив вспомнил последнее сообщение, которое получил, и ее снимки. Он встал, поставил обе чашки в раковину и сказал:

– Пойдем. Я хочу тебе кое-что показать.

Он провел ее в гостиную к открытым дубовым книжным полкам у стены, наполненным компакт-дисками, видеокассетами и кучей фотографий. Он взял фото восьмилетней Штеффи с беззубой улыбкой, в спортивной форме для игры в софтбол, и показал ее Лиз.

– Вот моя маленькая девочка. Сейчас она не такая уж и маленькая. Когда делали этот снимок, она была сорванцом.

– Она прелесть, – сказала Лиз и взглянула на него, изучая черты его лица. – У нее твои темно-синие глаза и улыбка.

– Да, так оно и есть, – с гордостью сказал Стив.

Он показал Лиз остальные фотографии, начиная с момента, когда дочь только начинала ходить, до подросткового возраста и еще много других. Были фото вместе с ним, с его родителями, с Джанет и ее новым мужем Хью на церемонии окончания восьмого класса. А потом самый последний снимок, который Стефани прислала ему.

– Она только что прислала мне это фото по электронной почте, я чуть не умер, когда увидел ее такой повзрослевшей.

– Она превратилась в красивую молодую женщину, и ее парень, кажется, очень в нее влюблен.

Стив нахмурился.

– Не думай, что я этого не заметил.

Лиз подняла брови, и веселая улыбка коснулась ее губ:

– Ты беспокоишься о том, что происходит в голове этого мальчишки, когда он думает о ней?

– Черт, я знаю, что происходит в его голове, – ответил он по-отцовски неодобрительно. – Мы с Джанет стали встречаться, когда нам было по шестнадцать, и нам не потребовалось много времени, чтобы пройти стадию хождения за ручку и поцелуев.

Она внимательно изучала другое фото, где Джанет и Штеффи были вместе.

– Сладкая парочка еще со старших классов школы? – спросила она.

– Да. Через два года, сразу же после выпуска, она забеременела, и мы поженились, – сказал он, скривившись. – Кстати, мы пользовались противозачаточными таблетками. Представь себе, мы попали именно в этот статистический один процент людей, которым не помогают пилюли.

Лиз невольно съежилась, вспомнив слова, которые он произнес несколько дней назад, когда она сообщила, что принимает таблетки, – о том что слишком много защиты не бывает.

– Во всяком случае, у меня есть горький опыт. Штеффи – доказательство этого, но я уже не могу представить себе жизни без нее.

Лиз мгновение помолчала, а потом попыталась задать еще один вопрос:

– Ты не против, если я спрошу, что произошло у вас с Джанет?

Невозможно отрицать: в ее глазах светилось любопытство.

– Вовсе нет, Давай посидим. – Стив взял ее за руку и повел к коричневому замшевому дивану.

Как только они устроились, он вытянул длинные ноги, скрестил их и закинул руки за голову.

– Давай сориентируемся, откуда мне начать?

– С самого начала, – вежливо предложила она.

Если ей так интересно послушать о его прошлом, он более чем готов выложить ей все подробности.

– Мы с Джанет поженились потому, что она забеременела, а это далеко не лучший повод для вступления в брак. Но мы любили друг друга и были уверены, что наш брак удастся. В первые два года я вкалывал и зарабатывал достаточно денег, чтобы Джанет сидела со Штеффи и не работала. Потом я решил осуществить свою мечту и стать полицейским, но Джанет была не в восторге от такой идеи. Тем не менее, это была хорошо оплачиваемая работа, и, что мне особенно нравилось, каждый день было новое приключение.

Повернувшись к Стиву лицом, Лиз свернулась калачиком, подогнув под себя голые ноги.

– Почему меня это нисколько не удивляет?

Потому что она начинала лучше узнавать его. Он не стал говорить этого вслух, но был уверен в том, что она и дальше будет отлично понимать его.

– Что я могу сказать? Мне нравится азарт погони, – произнес Стив и подмигнул.

Лиз широко раскрыла глаза.

– Продолжаем историю?

– Во всяком случае, моя работа стала причиной неприятностей в семье. Кроме того, нам пришлось растить ребенка, когда мы сами были слишком юными. Я очень много работал в ночную смену, сверхурочно, когда мне предлагали, чтобы отложить немного деньжат. К сожалению, моя опасная работа и ненормированный рабочий день начали раздражать Джанет и в итоге разрушили наш брак. Потом меня подстрелили, когда я был при исполнении, и это еще больше все усугубило.

Потрясенная, она втянула в себя воздух.

– Тебя подстрелили?

– Да, как раз сюда, – он поднял правую руку и показал на рваный шрам, спрятанный под замысловатым узором татуировки. – Как считаешь, татуировка скрывает его?

– Да, действительно скрывает. – Лиз подняла на него глаза, и Стив заметил тревогу на ее лице, отчего ему стало теплее на душе. – А ранение было серьезное?

– Были задеты нервные окончания, как раз настолько, что моя реакция ухудшается, когда на улице холодно или когда я перетружу руку. Мой лейтенант не хотел отвечать за меня, если, попав в перестрелку, я не смогу как следует стрелять.

Оглядываясь назад, Стив понимал, что решение лейтенанта было правильным, и то, что он тогда был так зол, сейчас не имеет значения.

– Итак, настал переломный момент в моей жизни. Я не собирался браться за бумажную работу и сидеть в кабинете, – продолжал он, – это было не по мне. Мне нужно общаться с людьми, мне нравится распутывать дела. Поэтому переход в частные детективы был для меня логичным шагом.

– А твой брак? – напомнила она.

– Распался после того, как меня подстрелили. – Стив потер ладонью небритый подбородок. – Джанет уже не могла это выносить, мы оба знали, что после десяти лет что-то у нас не заладилось, и мы оставались вместе практически только из-за Штеффи. Поэтому мы решились на мирный развод.

– Это здорово, что вы остались друзьями, – тихо произнесла Лиз.

Стив даже не мог вообразить себе какое-то другое расставание.

Его рука скользнула ей под рубашку, он положил ладонь на ее бедро.

– У нас с Джанет общая дочь, и ее благополучие – для нас самое важное в жизни. Она удивительный ребенок. После нашего развода дочь довольно быстро привыкла к этому, и теперь у нее прекрасные отношения с новым мужем Джанет.

Стив ласково провел пальцем по коже Лиз, и ее глаза потемнели от желания, но это прикосновение не отвлекло ее от разговора.

– Ты бы женился на Джанет, если бы она не забеременела?

Вопрос был не из легких, но на самом деле он об этом даже не думал. В девятнадцать лет у него появились обязательства, и он никогда не задавался вопросом, что ему делать.

– Думаю, мы с Джанет были бы еще какое-то время вместе, но не уверен, что наши отношения перешли бы в брак. До того как она забеременела, у нее были планы поехать на восток в колледж, я всегда хотел стать полицейским, а ей это никогда не нравилось, поэтому я считаю, что каждый из нас пошел бы своей дорогой. Но не имеет смысла размышлять о том, что могло бы произойти. Я никогда не сожалел о том, что все так получилось.

– Ты удивительно быстро приспосабливаешься, – пошутила она с едва уловимой улыбкой.

– Все в жизни происходит не просто так, и иногда не остается ничего кроме как смириться.

Так же как и с его чувствами к ней. Неожиданными, да, но такими дорогими для него.

Она крутила на пальце кольцо, и он понял, что обрушил на нее слишком много: и свое прошлое, и неудавшийся брак, и признание, что она первая женщина, которая провела ночь у него дома. Сейчас ей необходимо настроиться на встречу с Антонио.

– Думаю, надо собираться. Я отвезу тебя в кафе, чтобы ты забрала свою машину и не опоздала на встречу, – предложил он.

Лиз кивнула и встала, потом оглянулась на него:

– Ты не против, если я быстро приму душ и переоденусь?

– Ванная в твоем распоряжении, – сказал он и почувствовал резкое одиночество, когда она встала с дивана. – Бери там все, что тебе нужно.

Лиз теребила воротник рубашки.

– Поскольку моя блузка порвана, если ты не возражаешь, я возьму у тебя в долг рубашку, чтобы добраться до дома.

– Конечно.

От рубашки будет пахнуть Лиз.

Девушка повернулась и вышла из гостиной, а он смотрел, как она поднимается по лестнице. Ему страстно захотелось последовать за ней, рассказать, что на самом деле его чувства к ней переменились. Но Стив знал, что сейчас гораздо важнее дать ей время тщательно обдумать все, что произошло между ними за последние двадцать четыре часа. Необходимо постепенно ее переубедить, а не принуждать к тому, к чему она еще не готова.

Возможно, сердцем она с ним, но разум еще не воспринял всей правды, и Стив не хотел торопить ее. В конечном счете, с его стороны нехорошо взваливать на нее груз эмоций сейчас, когда все ее внимание должно быть сконцентрировано на решении вопроса с Валери.

И только господь бог знает, насколько запутаны ее дела. Он надеялся, что, когда эта неразбериха с Валери закончится, Лиз придет к выводу, что ей больше нет необходимости жить для других, что пришло время жить своей жизнью и только ради себя.

Лиз присела на стул напротив рабочего стола Антонио так тихо, как только сумела. Когда хозяин телефонного борделя встретился с ней взглядом и спокойно и дружелюбно улыбнулся, она крепко стиснула руки на коленях, а в животе у нее нервно забурлило.

Несмотря на то что Антонио зарабатывал на сексе, он был на удивление приятным мужчиной, представительным бизнесменом в очень дорогом костюме, у него был «мерседес» самой последней модели, и он управлял компанией, которая, по мнению Лиз, зарабатывала миллиарды. Она слышала от своих сотрудниц, что шеф хорошо обращается с подчиненными. Это было необычно для такого рода бизнеса. Антонио умел польстить женщине и придать ей уверенности, чтобы получить то, что ему было необходимо.

В настоящий момент все его обаяние было направлено на Лиз.

– Я просто поражен записями ваших разговоров, особенно с клиентом в одиннадцать пятнадцать вечера, – сказал он, переходя сразу к главной причине, по которой пригласил ее на встречу. – Оказывается, вы заманили постоянного клиента, который очень заинтересован во встрече с вами.

– Да, именно так, – поддакнула Лиз.

Ее щеки залил настоящий румянец, когда она подумала о том, что Антонио посвящен в откровенные разговоры, которые она вела со Стивом.

– Он очень настойчив.

– И очень предан именно вам, судя по его звонкам. – Антонио откинулся на высокую спинку своего кожаного кресла и задумчиво посмотрел на нее поверх сцепленных куполом пальцев. – Что вы думаете по этому поводу?

– Я польщена, и мне кажется, он довольно приятный парень, – ответила Лиз с улыбкой. – А еще мне приятно, что после его звонков я получаю премию.

– Вы бы хотели зарабатывать больше? – спросил Антонио, уцепившись за ответ, который она заранее запланировала.

Из разговора с Роксаной Лиз знала точно, на что он намекает, но Антонио вел себя очень осторожно.

– Разумеется, я хотела бы зарабатывать больше, но я не совсем понимаю, куда вы клоните.

– Когда я принимал вас на работу, я упомянул о повышении при хорошей работе, а вы справляетесь со своими обязанностями. За месяц вы заработали больше, чем остальные операторы, – похвалил Антонио. – Многие операторы, которых я нанял, получили повышение и стали девочками на вечеринках. В их обязанности входит посещение частных вечеринок, обслуживание клиентов и исполнение их желаний уже лично. И поскольку я считаю, что вы готовы к такому шагу, я предлагаю вам эту возможность, если вы хотите.

Лиз легкомысленно пожала плечами:

– Если разговор идет о больших деньгах, я, конечно, заинтересована.

Казалось, он был очень рад ее ответу.

– Что вы думаете о личной встрече с клиентом?

Если бы вместо Стива был кто-нибудь другой и если бы все это делалось не ради того, чтобы связаться с Трикси Лейн, Лиз резко отвергла бы такое предложение. Черт побери, она бы даже не оказалась здесь, если бы не исчезновение Валери.

– А что я с этого буду иметь? – спросила она нагло.

Он улыбнулся, очевидно оценив ее прямолинейность:

– Конечно, деньги. Сорок процентов с тысячи долларов – именно столько стоит для клиента посещение вечеринки.

Тысяча долларов! Голова Лиз пошла кругом от суммы, которую он так небрежно назвал. Она была ошеломлена и поражена, что кто-то платит такие бешеные деньги, чтобы принять участие в этих безобразиях. Если только не…

– Что мне придется делать за такие деньги?

– Развлекать своего клиента всю ночь, любыми способами, какими он только пожелает – Антонио пожал плечами, выражение его лица было сугубо деловым. – Исполнять наяву те фантазии, о которых вы говорили с ним по телефону.

Она уже исполняла со Стивом и эти фантазии, и многие другие. А теперь надо будет демонстрировать их отношения публике, подумала Лиз с дрожью и почувствовала неуверенность от того, что втянулась в эту игру. Но она решила идти до конца.

Антонио продолжал:

– Есть много вещей, которыми вы оба сможете воспользоваться: отдельные кабинеты для реализации фантазий и стимулирующие средства, которые могут быть приобретены клиентом за дополнительную плату.

Лиз не могла вообразить, что придется принимать стимуляторы. Как только они раздобудут сведения о Робе, если они вообще обнаружат что-нибудь существенное, она убежит оттуда. Навсегда.

Девушка проглотила комок в горле и изобразила восторг.

– Что мне нужно сделать, чтобы обговорить это со своим клиентом?

– Он уже проявил желание встретиться с вами, поэтому сегодня вечером, когда он вам позвонит, пригласите его сопровождать вас на вечеринку агентства «Все, что пожелаете» завтра вечером. Если он согласится, тогда вы переведете его звонок к Дорин, которая расскажет ему обо всех денежных вопросах и о проезде в особняк агентства. Вас обоих заберет лимузин нашей компании.

Она молча обдумывала детали, чувствуя благодарность Стиву за то, что он будет рядом с ней всю ночь.

– Если вам понравится быть девочкой для вечеринок, вы сможете заниматься только этим, или можете вернуться к работе оператора, или совмещать обе эти работы. Выбор за вами, но чем больше мужчин вы пригласите на вечеринки, тем больше денег заработаете за одну ночь.

Лиз внутренне вся съежилась, зная, что такое девочка для вечеринок. Не этим ли занималась Валери? От этой мысли Лиз почувствовала себя дурно. Она все больше узнавала характер Валери, и он выходил за рамки образа юной бунтарки, в которую кузина превратилась из маленькой девочки. Перед ней предстала женщина, требующая к себе внимания и желающая добиться своего любым способом. Поведение Валери было безрассудно, опасно, глупо и эгоистично по отношению к родителям и Лиз.

Она начала задаваться вопросом, так ли уж сильно она тревожится за сестру.

Лиз немедленно отогнала подальше эту мысль, потому что она шла вразрез с ее представлениями о семейных отношениях и даже об отношениях с кузиной, никогда не желавшей делить своих родителей с осиротевшей девочкой. Ведь Лиз хотелось лишь одного – чтобы ее любили. Она пообещала тете и дяде, что позаботится о Валери, и воспринимала эту обязанность очень серьезно.

У нее не было выбора, ей нельзя снова разочаровать своих родственников, и Лиз согласилась сделать такой шаг и стать девочкой на вечеринках, пригласить Стива в качестве своего первого клиента. А посещение для него будет стоить тысячу долларов. Но выйдя из офиса Антонио, она начала переживать не из-за того, что придется пойти на вечеринку, – она беспокоилась из-за денег, и эта проблема камнем висела у нее на шее. Еще одна тысяча из кармана Стива, и еще одна тысяча прибавилась к той сумме, которую ей необходимо выплатить за его услуги.

Лиз планировала отдать ему все, что заработает в качестве оператора. Но Стив вернет только сорок процентов из потраченных денег – все, что она получит на этой чертовой вечеринке. Она уже давно была не в состоянии оплачивать свои текущие расходы. А теперь еще тысяча долларов. Долги увеличивались как снежный ком.