Эксперименты с иллюзиями из Мюнихского руководства

Двенадцать " иллюзионистских" экспериментов в рукописи (Clm 849) предназначены для того, чтобы вещи казались другими, чем они есть на самом деле: заставлять людей ощущать объект или сцену, которые реально не существуют, получать такие средства транспорта, как лошадь или лодку, заставлять мертвых выглядеть живыми или наоборот, или же становиться невидимым. Эта категорию можно включить в разряд " психологических" экспериментов, но в ней делается упор не столько на обман чувств, чем на создание реального изображения, которое, кажется, отличается от того, что есть.

У подобных экспериментов четыре характерные черты. Во-первых, они либо очень сложные, с замысловатыми магическими кругами, с запутанной структурой ритуалов, и имеют хотя бы два заклинания, либо (гораздо чаще) - они очень простые, без кругов, с простыми ритуалами и всего лишь с одним заклинанием. Во-вторых, в них очень часто подчеркивается секретность, хотя основная цель эксперимента - именно потрясающая и впечатляющая демонстрация магических сил. В-третьих, эти эксперименты часто сопровождаются историями (подобно истории из Роулинсонского манускрипта) или заветами, уверяющего читателя в их действенности. В-четвертых, благодаря своей буйной фантазии, эти иллюзионистские эксперименты больше, чем все другие в этом руководстве, касаются тем, которые стали основными в концепции колдовства позднего средневековья и начальной стадии современного периода. Семь замысловатых экспериментов (№№ 6-11 и 15) включают в себя в какой-то степени усовершенствованные магические круги и сложные ритуалы с двумя различными заклинаниями (с помощью первого оператор вызывает духов, и они появляются перед ним, а второе - заставляет их совершить иллюзию, и они делают это). Есть и другие сложности - приношения, заставляющие духов выполнять команды, клятвы, которые требуется получить от духов, и условия, необходимые для того, чтобы в будущем повторить эксперимент с меньшими усилиями. Более простые эксперименты (№ 14, 17, 21, 43 и 45) наоборот - не требуют вообще никаких магических кругов и позволяют создателю иллюзий добиться эффекта с помощью только одного заклинания, без появления духов. Отличие может быть результатом лишь общей тенденции в последующих частях этого руководства к упрощению, созданию менее колоритных и не слишком образным вариантов, что в целом характерно и для причудливых категорий магии.

В некоторых местах иллюзионистских экспериментов в Мюнихском руководстве автор подчеркивает необходимость секретности. В конце восьмого эксперимента он отмечает, что эту книгу, содержащую в основном неизвестные имена и изображения духов в соответствии с их характеристиками, следует хранить в укромном месте, так как она обладает необычайной эффективностью. Десятый эксперимент, который может заставить живого выглядеть мертвым и оживить мертвого, должен оставаться секретным вследствие своей большой силы. В этом эксперименте и также в одиннадцатом, оператор должен пойти в заброшенное и тайное место за городом, чтобы выполнить задуманное. Пятнадцатый эксперимент необходимо проводить на возвышенности, в тайном месте. Такую заботу, связанную с эзотерической природой некромантии, можно найти не только в иллюзионистских экспериментах - пятый эксперимент также подчеркивает необходимость совершения ритуала в тайном месте, секретность связана опять-таки с огромной эффективностью. Но чаще всего именно в иллюзионистских экспериментах можно встретить подобную особенность, как и напряженный стиль повествования, который таким образом добавляет интерес к этим экспериментам.

Также, гораздо чаще, чем о необходимости секретности, автор подчеркивает, насколько редко можно встретить знания о некоторых формулах. Он пишет, что искусство заклинания иллюзорного бала в шестом эксперименте практически неизвестно в его времена, и что некий " Мэтью Спаниард" (Matthew the Spaniard) совершенно не знал о подобной магии; он отмечает, что искусство получения плаща-невидимки в одиннадцатом эксперименте в его дни также фактически неизвестно. Но темы секретности и осторожности не отделяются друг от друга: они обе подчеркивают эзотерический характер этих экспериментов, чтобы читатель был посвящен в тайное знание, которое не только добавит любопытства, но также вызовет волнение и создаст ощущение избранности. К тому же сама природа этих экспериментов предполагает, чтобы в них тем или иным способом участвовали другие люди. Например, в некоторых случаях результатом операций является получение зрелища, которые может удивить других, и даже, когда целью мага является обретение невидимости, его новое состояние все равно предназначено ля того, чтобы взаимодействовать с другими людьми.

Качества, подтверждающие эффективность экспериментов, различны. Автор заявляет, что знает один эксперимент (восьмой), который выполняется различными путями, но предлагает лучший из них, не опасный и требующий меньше усилий. Описывая эффективность другого эксперимента (десятого), он пишет, что лично испробовал все, и не рассказывает только о тех, об эффективности которых не знает. Автор также не преминул рассказать о том, как отзывались об эффективности экспериментов авторитетные люди: Еще сам Сократ говорил о силе одного круга (девятый эксперимент) в своей книге по магии. Утверждая, что десятый эксперимент самый ценный, автор приводит еще более простой довод. Рассказывая о шестом эксперименте, он обращается к любезному читателю, реальному или воображаемому, напоминая ему о тех случаях, когда магия работала: " Вы часто видели мои эксперименты по магии при вашем дворе, то есть, когда появлялись сенешали". В том же духе он рассказывает, как выполнял седьмой эксперимент, пока император и его придворные охотились в темном лесу, заставив возникнуть замок с демонами в виде рыцарей, атаковавших императора и его людей.

Какой вывод мы можем сделать из всего этого? Должны ли мы признать, что иллюзионистские эксперименты в этом манускрипте, а также истории, которые во множестве рассказывает автор для подтверждения эффективности своих иллюзий, были задуманы только как развлечение? Правда ли, что клерикальные некроманты действительно надеялись отправиться на летающих лошадях экзотические страны, исследовать призрачные замки, пировать на магических балах? На этот вопрос сложно дать простой ответ, потому что то, что один автор может самоуверенно изложить, кто-нибудь другой может воспринять это как факт. К тому же во многих случаях грань между богатой фантазией и подтвержденными фактами весьма расплывчата: фантазии на тему нанесения вреда, когда кто-то, находясь в постоянном страхе, может обнаружить различные намеки на то, что ему действительно причинили вред; эротические фантазии, вдохновляемые техниками эротической магии, могут служить как прелюдия к реальному обольщению; чисто развлекательные игры с доской Уиджа или с картами Таро провоцируют опасное проявлению внутренних фантазий и страхов; банальное хвастовство, которое может быть воспринято как подтверждение темных сил.

Истории, рассказанные в некромантическом манускрипте, можно назвать образцами литературного хвастовства, похожего на то, что имело место в средневековой литературе. К тому же они не менее фантастичны тех рассказов, которые записаны в документах судов над ведьмами в конце пятнадцатого и следующих столетий, и в чем-то эти истории связаны с аспектами колдовства. В самом деле, эта категория экспериментов больше, чем другие соприкасается с существующей концепцией колдовства, которая сложилась в пятнадцатом веке, даже если параллели и не совсем точны. Когда оператор заставляет демонов дать клятву в шестом эксперименте, она (клятва) исходит только с одной стороны; не являясь, следовательно, договором.

Духи клянутся на освященной, хотя и не на какой-то конкретной книге, и они связывают себя, во-первых, Богом, сотворившим их и все вещи, а во-вторых, - князьями (преимущественно демоническими), которых они боятся и перед кем преклоняются, и в-третьих, - законом, " который мы соблюдаем". Второй и третий элементы этой клятвы предполагают то, с чем на самом деле соглашается схоластическая демонология - у демонов есть своя собственная, перевернутая иерархия, которая является инверсией ангельской иерархии, и они, демоны, подчиняются своим специальным, адским законам. В частности, бал, который устраивают очень похожи на пиршества, приписываемые в более поздние годы ведьмам на их шабашах: еды на самом деле нет, поэтому чем больше ее ешь, тем больший голод испытываешь, и если голодающий человек будет ее есть, то умрет, как если бы ничего не ел.

И в семнадцатом и в сорок третьем экспериментах говорится о том, что оператор не должен крестится во время полета на иллюзорной лошади, иначе лошадь (фактически - дух в облике зверя) сбежит от него: говорили, что ведьмы избегают этого тоже. (Между тем, напротив, инструкции для восьмого эксперимента уточняют, что во время плавания на корабле, добытом магическим способом, оператор может вызывать Святые Силы, как в настоящей христианской религии, потому здесь участвуют и не добрые и не злые духи, они не из ада, и не из рая). Параллель с теми фактами, которые имели место во время судов над ведьмами, можно дополнить отрывком из манускрипта (который редактировал Вилли Брэкмен (Willy Braekman)), где говорится, что для быстрого перемещения в любое место следует использовать мазь, составленную из семи трав, козлиного жира и крови летучей мыши. Мазь необходимо нанести на лицо, руки и грудь, произнося в это время короткую формулу. Хотя этот конкретный рецепт нельзя назвать целиком некромантическим, к нему прилагается инструкция по демонической магии, и это как раз похоже на способы, которые, как предполагалось, ведьмы использовали для полета.