Последние годы и уединение (1946-1961)

Детская игра в кубики в зрелом возрасте переросла для Юнга в настоящее дело, когда он приступил к постройке своего дома. В 1922 году он приобрел участок земли на берегу Цюрихского озера, в Боллингене, и с этого началось его серьезное увлечение - возведение своего каменного замка, своей Вавилонской Башни, которая с годами все продолжала менять свои формы; однако после 1946 года, когда Юнг покинул свой последний преподавательский пост в Базельском университете и приступил к осуществлению последних задач своей еще не достигшей завершения карьеры, его главным образом занимал уже другой замок, который открывал перед ним окно в вечность, - замок сновидений.

Уже в 1909 году, но еще больше во время его одинокого и (как он знал) опасного погружения в бездонные глубины, где рождаются образы, он был поражен повторением определенных стереотипов в фантастических фигурах его собственных снов, вызывающих в памяти то, с чем он уже был знаком благодаря своим занятиям мифологией. " С величайшей осторожностью, - сообщает он, - я пытался разобраться с каждым отдельным образом, с каждым предметом моего психического инвентаря, научно классифицировать их - насколько это возможно - и, главное, осознать их в реальной жизни". Занимаясь пациентами, которые приходили к нему со своими снами, он день за днем продолжал работать над их идентификацией, классификацией, пытаясь понять, какова же их роль; все это в конечном итоге привело его к признанию существования неизменного набора персонажей, действовавших во все времена в сновидениях и мифах всего человечества и всегда остававшихся, несмотря на смену коллизий, костюмов и декораций, столь же предсказуемыми среди себе подобных, как персонажи " Панча и Джуди".

Это те самые фигуры, которые он обозначает то как " изначальные образы", то как " архетипы бессознательного". Подобно тому, как кантовские априорные формы чувственности (пространство и время) являются предпосылками восприятия, а категории логики (количества, качества, отношения и модальности) - предпосылками мысли, эти юнговские " архетипы" являются априорными формами мифологической фантазии. Они, как утверждает Юнг, " по содержанию вообще не определены, а по форме определены лишь в очень ограниченной степени. Содержание изначального образа определяется лишь тогда, когда он становится сознательным и, следовательно, наполняется материалом сознательного опыта. Однако его форму... можно, пожалуй, сравнить с осевой системой кристалла, которая, как таковая, задает кристаллическую структуру матричной жидкости, хотя сама по себе не имеет материального существования. Она образуется в соответствии со специфическим способом соединения ионов и молекул. Архетип сам по себе пуст и абсолютно формален, он есть не что иное, как facultas praeformandi, способность репрезентации, данная а priori. Наследуются не сами репрезентации как таковые, а лишь формы, и в этом плане они в некотором смысле аналогичны инстинктам, которые тоже определены лишь по своей форме".

Тема архетипов вновь и вновь возникает на страницах юнговских работ на протяжении всего его долгого творческого пути; и в последние годы он резюмирует их роль в солидном томе под названием " Айон" (1951), где, наряду с другими образами, Юнг рассматривает образ Христа, символизируемый рыбой.

После ставшей для Юнга тяжелым ударом смерти его жены в 1955 году он приступил к работе над новой идеей, чтобы и дальше продолжать возведение своей Башни, или, иначе говоря, себя самого, что означало " расширение сознания", достижимое лишь на старости лет. Кроме того, он завершает тридцатилетние алхимические штудии своим последним шедевром - работой " Mysterium Coniunctionis"; здесь, отмечает он с удовлетворением, " наконец определено место в реальности и установлены исторические основания моей психологии. Таким образом, моя задача выполнена, моя работа завершена, и теперь можно остановиться".

Скончался Юнг после непродолжительной болезни в своем доме в Кюснахте, близ Цюриха, 6 июня 1961 года.

Юнг К.-Г. Тэвистокские лекции. - Киев, 1995, с. 193-221.