Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Глава вторая. В легкие врывался раскаленный воздух






 

В легкие врывался раскаленный воздух. Тьма давила на грудь. Очнувшись, Аннаиг обхватила себя руками и почувствовала под пальцами обнаженную, мокрую от пота кожу.

Рядом послышалось всхлипывание, перешедшее в приглушенный крик.

Слабый свет четырех тусклых янтарных глобул, развешанных по углам, позволял различить в нескольких шагах скорчившуюся фигуру.

— Слир?

— Да… — ответил безумный голос. — Что происходит? Нас сжигают заживо?

Аннаиг с трудом поднялась на ноги и осторожно пошла, вздрагивая каждый раз, когда босая подошва соприкасалась с горячим камнем. Раскаленный воздух вырывался из дыры посредине пола. Девушка протянула руку и с визгом ее отдернула.

— Это пар! — воскликнула она.

— Зачем? Что они с нами делают?

И вправду, что с ними делают? Аннаиг вспомнила сражение, синие глаза Тоэла, прикосновение к ее губам… И больше ничего.

Она почти на ощупь подобралась к стене и вскоре обнаружила стык — возможно, дверь. Слир подползла к ней, хрипло дыша.

— Я не знаю, что происходит, — попыталась ободрить ее Аннаиг. — Но я… не думаю, что нас собираются убивать. Здесь жарко, но не смертельно. И пар не становится горячее.

— Похоже, — согласилась Слир. — Наверное, ты права. Зачем ему с таким трудом нас захватывать, чтобы потом убить? Он же не полный дурак… — Но ее голос звучал так, будто она пыталась прежде всего убедить себя.

— Я не знаю Тоэла, — вздохнула Аннаиг. — Я ничего о нем не знаю.

— А ты думаешь, я знаю? — возмутилась Слир.

— Я этого не говорила.

Серокожая задумалась на миг.

— Ну ладно, — сказала она. — Я слышала о нем кое-что. Он… — Она замолчала и неожиданно рассмеялась, а потом вернулась к лежанке, с которой сползла.

— Что такое? — окликнула ее девушка.

— Думаю, нас просто чистят. Я слышала, они используют пар, чтобы удалить грязь с тела.

— О! — вспомнила Аннаиг. — Я тоже слышала о таком! В Скайриме! Оттуда в Сиродиил пришел обычай мыться паром. Чернотопье гораздо дальше на юг, аргониане не потеют, поэтому там купания паром не понимают…

Страх отступил, дыхание выровнялось. Теперь, когда все объяснилось, девушка даже почувствовала удовольствие от окутывающего тело влажного пара.

— А что ты еще знаешь о Тоэле?

— То, что знают о нем все. Большинство поваров из верхних кухонь получают должность по праву рождения, но он начал путь снизу и был поначалу таким же, как мы. Если он решил что-то заполучить, то добьется во что бы то ни стало.

— Ясно.

— Остальное ты знаешь сама. Куиджн и ее кухня служили трем лордам, но Тоэл служит гораздо большему числу. И это куда опаснее. Чтобы добиться своего положения, он немало потрудился. И убил немало людей, я думаю.

— Убил?

— И всех работников нашей кухни, между прочим.

— А они все мертвы?

— Я не видела, чтобы кто-нибудь спасся.

Аннаиг почувствовала головокружение. Жарче не становилось, но горячий пар утомлял, высасывая силы.

— Как жалко… — прошептала она. — Ну я-то так и не успела познакомиться с большинством из них, но ты…

— Я ненавидела большинство из них. А почти ко всем оставшимся была равнодушна.

— Но ты спасла мне жизнь, когда Куиджн хотела…

— Ты не такая, как все.

— Спасибо.

Слир похлопала девушку по руке.

— А кроме того… Тоэл явился, чтобы захватить тебя. Если бы ты погибла, чем я могла бы ему пригодиться?

— Ты наговариваешь на себя.

— Нет, вряд ли, — мягко ответила серокожая.

Повисло неловкое молчание.

— Надеюсь, — прервала его Аннаиг, — нас вскоре отсюда выпустят.

— Я тоже…

Но вскоре воздух стал слишком горячим, чтобы разговаривать. Девушка опустила голову на колени, закрыла глаза и попыталась представить себя на дамбе Йор-Тика в Чернотопье. Будто бы Глаз отправился понырять за трепангами, а она тем временем бездельничает на солнцепеке. Поддерживать в уме мирную картинку оказалось нелегко — перед глазами постоянно возникали сцены сражения в кухнях, резни и в особенности взгляд умирающей Куиджн.

Вспомнив о ней, Аннаиг ощупала запястье. Невидимое выпуклое кольцо все еще находилось там, но те, кто ее раздевал, его не заметили. Вот если бы узнать, как им пользоваться… Тогда она получила бы хотя бы маленькое преимущество перед врагами. Девушка сжала браслет, рассчитывая найти кнопку, выпускающую невидимое лезвие, но не преуспела. А потом жар и усталость отбили у нее всякое желание заниматься поисками: мысли едва-едва шевелились в голове.

Когда Аннаиг решила, что терпеть больше не в силах, дверь распахнулась, внутрь ворвался яркий свет, а вместе с ним — свежий прохладный воздух, сладкий, как поцелуй.

— Выходите! — прозвучал властный голос. — Прыгайте в воду!

Аннаиг замешкалась, стесняясь наготы, но ей очень хотелось хоть немного остыть. За дверью она увидела водоем, от которого так и веяло прохладой.

Слир первая шагнула за порог, и девушке оставалось лишь последовать за ней. К ее удивлению, за дверью не было ни единого живого существа, хотя источник звука, казалось, находился совсем рядом.

Чистая, прозрачная вода оказалась такой холодной, что потемнело в глазах и захватило дух. Пронзительный визг помимо воли вырвался из ее горла.

— Каос! — закричала она, погружаясь до подбородка.

— О, дерьмо! — задохнулась Слир.

Их взгляды встретились, и обе расхохотались, неудержимо и без остановки. Веселье вырвалось из Аннаиг, как старое вино из бутылки; оно отдавало скорее безумием, чем истинным счастьем, но уж лучше так, чем горько рыдать и молить о помощи.

— Видела бы ты себя! — Слир первой опомнилась, хотя все еще давилась смехом.

— Думаю, я немного отличалась от тебя! О боги! Как же тут холодно!

Девушка огляделась по сторонам. Стены комнаты покрывала богатая драпировка из ткани золотистого, гиацинтового, лимонно-желтого и красновато-коричневого цветов. Полосы свисали со стен и потолка, создавая впечатление шатра или палатки. По углам висели такие же глобулы, как и в парной, но более яркие, заливая помещение приятным для глаз светом. На крючках в ближайшей стене Аннаиг увидела два вышитых золотом одеяния.

— Надеюсь, это для нас, — сказала она.

— Еще не пора! — неожиданно ответил голос. — Возвращайтесь и грейтесь!

На этот раз Аннаиг удалось разглядеть, кто же говорит: над дверным проемом сидело существо, покрытое зелеными, рыжими и желтыми пятнами и чем-то похожее на крупную лягушку.

— Вернуться туда? — переспросила девушка.

— Вы очень грязны, — произнесла тварь. — Нужно много времени, чтобы очиститься. Но ведь это довольно приятно, правда же?

 

Часом спустя Аннаиг ощутила, что лишилась последних сил: то жар, то ледяная вода, а кроме того, зверский голод. Но в конце концов лягушка-переросток кивнула и разрешила одеваться.

Прикосновение ткани к телу не напоминало ничего из испытанного раньше — она была совершенно гладкой, словно вода.

— Следуйте за мной!

Спрыгнув со стены, существо поднялось на кривоватые задние лапы и проковыляло через скрытый полотном проход в облицованный гладким камнем коридор. Несколько поворотов — и они очутились в комнате, очевидно предназначенной для сна и отдыха, как рассудила Аннаиг, глядя на приглушенные оттенки драпировки. Посредине стоял низкий столик, а на нем — кувшины, поднос с плодами, съедобными побегами папоротника и пара маленьких тарелочек с разными соусами.

— Поешьте! — приказала лягушка. — Отдыхайте! А потом будьте готовы говорить с лордом Тоэлом.

Дважды повторять ей не пришлось.

Шипучий напиток, налитый в кувшин, обладал легким запахом жимолости и сливы и отлично утолял жажду. Вкус плодов оказался незнакомым, но приятным. Маленькие оранжевые ягоды с жесткой кожурой и мягкой кисло-сладкой сердцевиной; черные четырехугольные ломтики, похожие на твердый сыр; крошечные ягоды, величиной с булавочную головку, тающие на языке. По сравнению с ними стебли папоротника казались грубыми, но густые соусы отлично дополняли и привносили толику необычности обыденной еде.

Несмотря на то что в напитке не ощущалось хмельного, насытившись, Аннаиг почувствовала, как слипаются глаза.

— Как хорошо… — прошептала она, озираясь. У стены стояли две кровати. — Как ты думаешь, это наша комната? Я хочу сказать — целая комната только для нас?

— Ну да! Как наше убежище в кухне Куиджн.

— Только больше. И с кроватями. И еда такая интересная…

— Всю жизнь мечтала об этом, — пробормотала Слир, закрыв глаза. — Но не знала, что это так хорошо.

— Мои поздравления, — усмехнулась Аннаиг.

— Нет, это все из-за тебя. — Серокожая покачала головой. — Из-за твоих выдумок… Когда Тоэл поймет, то вышвырнет меня из своей кухни, как Куиджн вышвырнула твоего друга ящера.

— Я не позволю. Без тебя я не смогла бы начать работу тогда, не смогу и сейчас. Ты мне нужна.

— Тоэл найдет целую кучу поваров тебе в помощь.

— Мало ли чего он найдет! Или мы вдвоем, или ни одной.

— Ты странная, — покачала головой Слир. — Я… — Она понурилась.

— Что?

— Я говорила, что в кухне Куиджн никто мне не был дорог. Но если бы ты погибла, мне было бы жаль.

— Спасибо, — улыбнулась Аннаиг.

— Не за что! — Серокожая встала, пошатываясь. — Какую кровать ты выбираешь?

— Мне все равно. Выбирай ты.

С трудом добравшись до мягкого ложа, Аннаиг вытянулась на восхитительно гладких простынях. А уж после жестких лежаков и сна на каменном полу это и вовсе казалось неземным блаженством.

Прежде чем заснуть, она хотела открыть медальон и поговорить с Аттребусом, рассказать ему, что с ней произошло.

Но амулет исчез.

 

Проснувшись поутру, девушка ощутила такую бодрость, какой не испытывала ни разу с момента прибытия на Умбриэль. Да и до того, пожалуй. Слир сопела, уткнувшись лицом в подушку, но похожая на лягушку тварь уже вернулась и терпеливо ожидала их пробуждения около стола.

— Ты позавтракаешь с лордом Тоэлом, — сказала она, увидев, что Аннаиг открыла глаза.

— Сейчас. Только разбужу Слир.

— Нет. Только ты.

Опасения, высказанные серокожей ночью, всплыли в уме Аннаиг.

— Я хочу…

— Ты не должна возражать приказам лорда Тоэла, — бесстрастно прервала ее тварь.

Девушка кивнула, напомнив себе лишний раз, что нужно набраться терпения, но выполнить миссию, которую взвалила на плечи. Кроме того, как ей замолвить слово за Слир, если начинать знакомство с лордом с неповиновения?

— Как тебя зовут? — спросила она лягушку.

— Дулджиижбиддиждгадинджу, — пробормотала та. — Глююип.

Вот так имечко! И как прикажете это выговаривать?

— Дулбиг… — начала девушка.

— Можно Дулдж!

— Веди меня, Дулдж!

— Приведи себя в порядок вначале! — Лягушка указала короткой лапкой на стену.

Аннаиг повернула голову и увидела черное с золотом платье, сделанное, по всей видимости, из паутины или чего-то не менее утонченного, как и другая одежда, которую носили здесь.

Девушка никогда не видела такой красоты. Платье, украшенное бисерной вышивкой на манжетах и вороте, облегало все изгибы ее тела, чем привело в смущение. Она чувствовала себя неуклюжей — не то что в простой и удобной рабочей одежде. Хотя ее отец и происходил из знатного рода Высокогорья и обладал кое-какой недвижимостью в Чернотопье, их семья обеднела еще до рождения Аннаиг. Никаких балов, приемов или вечеров в театре… Вся эта мишура рассыпалась в пыль, когда аргониане изгнали имперцев и вновь вернули власть над своими землями.

Раньше ее не волновало отсутствие роскоши. Ну, по крайней мере, Аннаиг сумела себя убедить, что богатство не главное в жизни. Но сейчас помимо воли всплыл вопрос: как бы она понравилась Аттребусу в этом наряде?

— Ну-ка, ну-ка… — нетерпеливо подгонял ее Дулдж. — Нужно привести в порядок твои волосы и лицо.

С прической ей помог низенький тихий человечек, который не меньше часа провозился, укладывая ее черные локоны. И вот наконец, следуя за колченогим Дулджем, Аннаиг прошла через анфиладу богато обставленных комнат и оказалась в просторном помещении. Легкий ветерок, врывающийся через распахнутую дверь и окно, нес свежесть и прохладу.

Тоэл с усмешкой смотрел на девушку, а она… Она не могла оторвать взгляд от раскинувшейся за окном картины.

У ее ног лежал Умбриэль.

Прямо от террасы, огороженной невысоким парапетом, скала обрывалась вниз, но не вертикально, а под небольшим углом, открывая вид на коническую впадину, наподобие вулканического кратера, на дне которого раскинулось изумрудно-зеленое озеро. А на противоположном берегу вырастал из камня город — устремленные к небу шпили и ажурные здания, дворцы, похожие на птичьи клетки из разноцветных прутьев. Еще выше на скалистой кромке вздымались замки, словно сотканные из тончайшей паутины, каждый своего неповторимого оттенка. Солнечные лучи преломлялись и играли мириадами бликов и «зайчиков», переливались сотнями крошечных радуг.

— Тебе понравился вид из моего окна? — спросил Тоэл.

Аннаиг напряглась, опасаясь ошибиться с ответом. Но затянувшееся молчание тоже выглядело не слишком вежливо.

— Очень красиво, — пролепетала она. — Я не ожидала…

— Ты не ожидала, что в Умбриэле хоть что-нибудь может показаться красивым?

Девушка открыла рот, чтобы извиниться за допущенную бестактность, но лорд покачал головой.

— Да оно и понятно. Как можно догадываться о красоте, работая в этих ужасных подземельях. Так ведь?

Она кивнула.

— Ты боишься меня, дитя?

— Немножко…

Тоэл улыбнулся и подошел к парапету, оперся руками о каменные перила, сильно наклонившись над обрывом. Аннаиг подумала, что, проявив силу и решительность, могла бы сбросить его…

Но едва ли он так беспечен и наверняка готов к неожиданностям. Двигался Тоэл с изысканной грацией и скрытой силой — сомнительно, чтобы он позволил так легко расправиться с собой.

— Тебе нравится новое жилье? — спросил он, не оборачиваясь.

— Очень! Вы так щедры…

— Я поднял тебя наверх — к свету, красоте и удобствам. Думаю, работать здесь тоже будет интереснее и легче.

Оттолкнувшись от парапета, Тоэл вернулся в комнату и уселся за небольшой стол. Указал девушке на свободный стул:

— Присаживайся. Присоединяйся ко мне.

С легким поклоном она подчинилась. Тут же слуга в жилете, украшенном множеством пуговиц, поднес им ледяной напиток с пузырьками, которые лопались на языке и кололи нёбо. На вкус — смесь мяты, шалфея и апельсиновых корочек.

— А теперь, — Тоэл глянул ей прямо в глаза, — расскажи мне о тех местах, откуда ты родом.

— Что вы имеете в виду?

— На что они похожи? Какая там жизнь? Чем ты занималась? Все в таком роде.

Сперва она растерялась и тут же осознала, что никто из местных обитателей не задавался таким вопросом. Даже Слир не интересовало ничего из ее прежней жизни, кроме того что касалось растений, животных и минералов.

— Теперь там осталось не много из того, что мне дорого… — задумчиво ответила девушка.

— Может, да, а может, и нет… Но ведь часть твоего мира живет внутри тебя здесь, на Умбриэле, не правда ли? И внутри самого Умбриэля.

— Вы хотите сказать, что души обитателей моего мира похищены и переработаны здесь?

— Не просто переработаны, — мягко возразил Тоэл. — Главным образом да, конечно. Умбриэль должен использовать жизненную энергию, чтобы удерживаться в воздухе и вообще существовать. Но часть украденных, как ты говоришь, душ преобразуется здесь, повторяется и рождается заново. Утешься этой мыслью, если сможешь. А если и нет, то не стоит тратить на сожаление время и душевные силы.

— Вы думаете, сожаление — пустая трата времени?

— И сил тоже. А как может быть иначе? Гнев, страх, удовольствие могут привести к чему-то полезному. Но горе и жалость не ведут ни к чему, за исключением плохоньких стихов, которые, если подумать, хуже, чем ничего. Ну а теперь рассказывай мне о том, о чем я спросил.

Аннаиг опустила веки, пытаясь сообразить, с чего же следует начинать. Меньше всего она хотела случайно выболтать какой-нибудь секрет своего мира, используя который Умбриэль и его хозяева смогли бы усилиться и укрепить власть.

— Мой дом, — начала она, — стоял в городе под названием Лилмот. Он находится в королевстве Чернотопье или Аргония. Там я жила с отцом. Он был…

Тоэл поднял палец.

— Извини, что прерываю. Что значит — отец?

— Возможно, я использовала неправильное слово. Я все еще плохо знаю наречие, которое используют здесь…

— Вот именно. Я раньше не слышал такого слова.

— Отец — человек, который произвел меня на свет.

Лорд ответил непонимающим взглядом.

— Ну, мужчина и женщина… Они… — Аннаиг сложила ладони вместе. — Они рожают детей…

— Да? — поднял бровь Тоэл. — Продолжай. Это может быть интересно.

Девушка почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Ты со мной согласна, я вижу, — кивнул лорд. — Очень интересно. Получается, что отец — человек, с которым ты занималась порождением?

— Нет! Нет, что вы! Это было бы… О, нет… Я совсем не то хотела сказать. — Аннаиг покачала головой и начала сначала. — Мужчина и женщина — мои отец и мать — зачали меня и родили.

— Родили тебя?

— Я родилась у них.

— Бессмысленное заявление, дитя мое.

— После того как меня зачали, я росла внутри матери, пока не родилась.

Впервые на лице лорда отразилось удивление, глаза расширились. Это выражение не шло ему.

— Ты хочешь сказать, что находилась внутри женщины, а потом вышла из нее?

— Да.

— Наподобие червя-паразита зиль или древоточца?

— Да нет, вполне обычно… А разве… Разве вы не были рождены?

— Чушь! — рассмеялся он. — Какая чушь! А ты ела ее труп после того, как вышла из нее?

— Нет. Мое рождение ее не убило.

— А какого ты была размера?

Девушка показала приблизительную величину новорожденного.

— Удивительно… — протянул Тоэл. — Я надеялся не зря: беседовать с тобой необычайно интересно и поучительно.

— Значит, ваши люди… ну, на Умбриэле… не рождаются?

— Конечно нет. Мы появляемся из Клоаки Сущности.

— Да? Но вы используете слово «порождать».

— Оно обозначает просто совокупление и ничего больше.

Аннаиг почувствовала, что привычный мир переворачивается с ног на голову. До сих пор она предполагала, что все упоминания о появлении из Клоаки Сущности и возвращении в нее — не больше чем иносказание, еще один способ говорить о коловращении жизни и смерти.

Но теперь она ясно видела, что Тоэл вовсе не шутил.

— Продолжай, пожалуйста, — попросил он. — Расскажи мне еще о какой-нибудь мерзости.

Так они и беседовали. Лорд не прерывал ее больше, внимательно слушал, только иногда задавал уточняющие вопросы — как правило, по поводу незнакомых названий.

Она рассказала о своей жизни в Чернотопье, об истории аргонианского королевства, об отколе его от Империи, о развале самой Империи, но о возрождении Империи, о новом императоре и об Аттребусе умышленно умолчала. Утаивание сведений давалось Аннаиг с большим трудом — Тоэл умел слушать, умел поощрить, подтолкнуть, чтобы хотелось рассказывать еще и еще.

Когда она запыхалась и остановилась, лорд сидел, опустив подбородок на сцепленные пальцы.

— Очень любопытно, — негромко произнес он. — Ты поведала мне о бескрайних лесах и пустынях, о государствах, размер которых превосходит мое воображение. Я никогда не бывал в таких краях. И никогда не побываю. Умбриэль — единственный мир, который я знаю и буду знать когда-либо. Теперь Умбриэль стал и твоим домом, единственным местом, которое ты будешь знать и видеть. Поэтому не трать время впустую, тоскуя о том, что потеряла. Ты никогда не вернешься туда.

— Но мой мир здесь, рядом. Он лежит внизу под Умбриэлем, — возразила девушка. — Мы можем вместе спуститься туда. Я бы показала вам все это…

— Не все так просто, — покачал головой Тоэл. — Можно сказать, что Умбриэль находится рядом с твоим миром и даже почти в нем. Но ты теперь связана с ним навеки. Ты видела личинок? Видела, как они теряют материальную форму, когда улетают слишком далеко от Умбриэля? То же будет и со мной, если я решу покинуть мой мир. Мое тело распадется, а душа вернется, и ее вновь используют здесь. Я не могу отсюда уйти. И ты тоже.

— Но я ведь не из Умбриэля! — воскликнула Аннаиг. — Я не часть этого мира!

— Пока еще. Но очень скоро ты станешь такой же частью Умбриэля, как и я.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.018 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал