Идея как синтез различия

Итак, Идея есть множество. Но это особое множество. Делезу важно подчеркнуть, что множество здесь понимается не так, как в " извращенной диалектике", прибегающей к оппозиции много и единого, а как " субстанция", делающая бесполезным и единое, и многое (С.226). Множественность есть само разнообразие, и это главное во множестве. Множество не строится на тождестве или одинаковом. " Есть только разнообразие множеств, то есть – различие, вместо поразительной оппозиции единого и множественного… Идея – это определенное непрерывное множество с n параметрами" (Там же).

Выделение множества есть возникновение Идеи. Делез указывает на три условия, которые позволяют определить момент ее возникновения (С.226-227).

Первое условие. Элементы множества не должны иметь ни чувственной формы, ни понятийного значения, ни означающей функции, они не должны иметь актуального существования и неотделимы от потенциала или виртуальности. Они не предполагают никакого предварительного тождества или одинаковости, наоборот их неопределенность дает возможность показать различие как свободное от всякого подчинения. Это условие подчеркивает, что Идея не может возникнуть на основе уже известных элементов, то есть уже имеющих актуальное существование, имеющих чувственную форму и т.п. Идея должна выделить, обнаружить что-то еще не данное в опыте.

Второе условие. Эти элементы должны быть определены, но взаимно, " взаимными связями, которые не оставляют места какой-либо независимости", это – " нелокализуемые идеальные связи". Они задают " внутреннее множество". Это условие подчеркивает, что множество, организуемое Идеей, держится на каких-то чисто внутренних основаниях, а не на пространственно-временных отношениях, или на концептуальном единстве.

Третье условие. Идеальная множественная связь, дифференциальное отношение должно актуализироваться в различных пространственно-временных отношениях, тогда как элементы актуально воплощаются в разнообразных формах. Это условие формирования Идеи требует, чтобы выделенное Идеей множество с его дифференциальным отношением могло получить эмпирическую интерпретацию.

" Таким образом, - заключает Делез, - Идея определяется как структура. Структура, Идея – это «комплексная тема», внутреннее множество, то есть система множественной нелокализуемой связи между дифференцированными элементами, воплощающаяся в реальных связях и актуальных сроках" (С.227). В связи с таким пониманием Идеи Делез дает оригинальное толкование генезиса (истории, развития). Развитие идет не от одного актуального срока к другому, а от виртуального к его актуализации, то есть от структуры к ее воплощению, от условий задачи к случаю ее решения. Это развитие (генезис) без динамизма, статический генезис, называет его философ, коррелят пассивного синтеза. Делез ссылается на анализ Альтюссером и его сотрудниками " Капитала" Маркса, в котором показано, что Маркс вскрыл структуру общественно-экономической формации, которая воплощается в различных обществах, а не описывает исторические общества. Эта структура действует не путем общественных перемен, она воплощает свое разнообразие в различных обществах, каждый раз в каждом из них порождая одновременно все его актуальные связи. " Экономика" как общественный базис – дифференциальная виртуальность, она всегда скрыта формами актуализации, случаями решения ее проблем.

Мне представляется интересным этот ход мысли Делеза. Он позволяет понять, почему во временном потоке все-таки не размывается порядок, а сохраняется устойчивость. Идея как структура утверждает в пространственно-временном потоке то, что всегда сразу дано в ее виртуальном существовании.

Итак, Идея есть множество, но Идея – это не сущность множества, не то, что выделяет их тождество. Организуя множество, Идея выделяет разнообразие, утверждает различие, поэтому Идея оказывается не только комплексом сосуществования дифференцированных элементов, но и сами Идеи " некоторым образом сосуществуют". Это сосуществование Идей Делез назвал перпликацией [ perplication от perplexité – озабоченность, растерянность, замешательство, недоумение] (С.231). Перпликация прямо говорит о проблемном характере Идеи, ибо множество, организуемое Идеей, находится как бы в постоянном " замешательстве", " динамизме", порождаемом дифференциальными связями. Именно поэтому область Идеи не есть сущность, с которой стремился связать Идею рационализм. " Проблема как объект Идеи находится, скорее, на стороне событий, переживаний, происшествий, чем теоремной сущности", - пишет Делез. Идея, утверждает философ, отвечает не вопрос " Что это? ", а на вопросы " Сколько? ", " Как? ", " В каком случае? " А это вопросы происшествия, события, множества – различия. Мышление, указывает Делез, связано не с сущностью, а с оценкой того, что имеет или не имеет значение, ибо даже тогда, когда оно ориентируется на сущность, оно исходит из важности сущности. Иметь Идею – значит уметь выделить особенное и упорядоченное, примечательное и обычное, уметь выделять особые точки, то есть " уточнять корпус присоединений" и " конденсировать особенности". Последнее проявляется в способности найти некую " высшую" точку, или " высший" случай (то, что греки называли кайрос – пора, избранная точка времени), который как бы " взрывает" все множество изнутри, определяя то, что его организует (С.234).

У каждой Идеи, отмечает Делез, есть как бы два лица – любовь и ярость. Любовь указывает на то, что может быть присоединено к множеству, а ярость выделяет те особенности, посредством которых конденсируются точки в множество (Там же). Условия присоединения и конденсации имеют объективное основание, что означает, что Идеи, так же, как и задачи, находятся не только у нас в голове, но и в пространстве исторического мира. " Ярость и любовь являются силами Идеи, которые развиваются, исходя из μ η ̀ ο ̉ ν, то есть не из негативного или из небытия (ο υ ̉ κ ο ̉ ν), а из проблематического бытия" (С.235).

4. Идея как бессознательное чистой мысли. Оппозицией Идеи выступает представление, понятие как представление. Представление – это элемент знания, получаемого путем соединения мыслимого объекта и его узнавания мыслящим субъектом. Идея же – другое. " В действительности, Идея – элемент не знания, но бесконечного «обучения», по своей природе отличающегося от знания, - утверждает Делез. – Ведь процесс обучения в целом состоит в понимании задач как таковых, в постижении и нагнетании особенностей, компоновке тел и идеальных событий" (С.236). Если человек учится плавать, он компонует точки своего тела и воды, если учится иностранному языку – компонует слова одного языка и другого, и все это предполагает постижение различий и понимание определенных задач. Идея и становится элементом обучения, так как она организует (выражает смысл) то множество, реализация которого даст законченный эффект " научания". Идея и обучение презентируют бессознательное, а не репрезентируют сознание, считает Делез (С.237). В связи с этим Делез формулирует свой основной тезис относительно Идеи: Идея имеет бессознательный характер.

Как следует понимать необходимо бессознательный характер Идеи? Является ли Идея объектом совершенно исключительной способности? Если – да, тогда она становится недоступна Разуму, вообще пониманию, оказывается абсолютно иррациональной и непостижимой с точки зрения эмпирического применения. С этим Делез не может согласиться. То, что мышление находит в себе нечто, что не может мыслить, что одновременно немыслимо и подлежит осмыслению, что немыслимо, но существует лишь в мышлении – это непостижимо только с точки зрения обыденного сознания и догматического образа мышления. Для неклассического понимания мышления это не является невозможным.

Идея, считает Делез, не связана с какой-то частной способностью. " Идея пронизывает и затрагивает все способности. По ее приказу становятся одновременно возможными и существование определенной способности как таковой, и дифференциальный объект или трансцендентное существование этой способности" (С.238). Идеи соотносятся со всеми способностями, каждая способность обусловлена своей Идеей и трансцендентным объектом, но, как уже говорилось, существует и " несогласованное согласие" всех способностей, которое выражается парасмыслом. Однако все же Идеи особым образом соотносятся с чистым мышлением. Мышление, говорит Делез, постигает свой cogitandum [то, что должно мыслиться] " на конце шнура ярости", по которому передается парасмысл от одной способности к другой. " Этот конец можно рассматривать как коренную первопричину Идеи " (С.239). Мышление – конец и одновременно коренная причина Идеи! " Но в каком смысле следует понимать «коренную первопричину»? – спрашивает Делез. – В том смысле, что Идеи нужно признать «дифференциалами» мысли, «Бессознательным» чистой мысли, где в то же время оппозиция мысли со всеми формами обыденного сознания обострена как никогда" (Deleuze. P.251)[47].

Вот что такое Идеи. " Идеи одновременно и не являются объектом частной способности, и относятся к единичной частной способности в такой мере, что можно сказать: они вытекают из нее (чтобы образовать парасмысл всех способностей)" (С.239-240). И здесь Делез высказывает положение, которое отличается от одного из его начальных утверждений (см. выше пункт 2): " Идеи соотносятся вовсе не с Cogito как обоснованием или предположением сознания, но с треснувшим Я распавшегося cogito, то есть со всеобщим распадом, характеризующим мышление как трансцендентное применение способности" (С.239. Курсив Делеза – В.К.). Треснувшее Я – это Я, которое выбилось из сети понятий, обратившись к трансцендентному, но в то же время еще не потеряло связи с ним, поэтому первопричиной Идеи, в конце концов, оказывается способность мышления.

5. Откуда берутся Идеи. Идеи – бессознательное в мышлении. Как же формируются Идеи? Они возникают тогда, когда рождаются вопросы и задачи, когда вопросы превращаются в задачи. Идея – превращение вопроса в задачу (С.241). Вопросы же выражают связь задач с императивами, из которых они вытекают. Они представляют императивы, волевые решения (ситуацию " Fiat! " – " Да будет! "), которые, проходя через нас, превращают нас в полубожественные существа (С.243). Волевое решение, императив – это реальное событие, которое случается по нашей воле. Это случай. И " самое трудное, - пишет Делез, - превратить случайность в объект утверждения, но таков смысл императива и поставленных им вопросов. Идеи вытекают из него, подобно особенному, эманирующему из той случайной точки, которая раз за разом сводит всю случайность воедино" (С.243-244). Этот случай – не произвол. Он может мыслиться как произвол только догматическим мышлением, которое все подводит под понятия, под общие правила, которые и созданы для того, чтобы предотвращать случаи.

Что означает утверждение случая? Утверждение происходит тогда, когда случай вписывается в целостность и сам становится определенной и необходимой целостностью. Мера утвержденного случая – установление резонанса между теми разнообразными следствиями, которые вытекают из неожиданного действия и возникновение на их основе новой проблемы. Случай становится прецедентом. " В этом случае каждый ход, несмотря на свою частичность, действительно, содержит в себе всю случайность в целом, единовременно, хотя возникшая комбинация – объект постепенной детерминации" (С.244). Возьмем такой пример, поэт ставит это слово, но оно уже несет в себе и другие слова стихотворения, так как если оно не будет порождать другие слова, его вычеркивают, оно не случается как поэтическое слово. Так же и живописец – каждый выбор цветового пятна согласуется со всей гаммой колорита, поза одного персонажа – с композицией в целом. Получается, что произведение – " объект постепенной детерминации" = оно не сразу появилось, но оно уже есть как целое в каждом моменте своего становления.

" Произведение вообще само по себе всегда является идеальным телом – идеальным телом присоединения", - пишет Делез (Там же). Действительно, всякое произведение как произведение тем и отличается от просто происшествия, что оно может становиться и становится точкой присоединения разнообразных свершений, событием = со - бытием, бытием, с которым случаются все новые и новые свершения, вокруг которого возникают все новые проблемы (задачи). Авторы произведений – операторы Идей. " Они, - пишет Делез, - превращают произведение в обучение и эксперимент, и одновременно каждый раз [в] нечто целостное, где каждый случай утверждает вечно обновленную случайность в целом, быть может, исключающую произвол" (С.244-245). В этой связи французский философ дает в терминах своей концепции, на мой взгляд, очень точный критерий совершенства произведения: " Произведение – задача, возникающая из императива; оно тем совершенней и целостней, чем [оно успешнее определяется в качестве задачи как таковой]" (С.244: Deleuze. P.256) То есть всякое деяние человека становится произведением в той мере, в какой оно производит проблемы (задачи), требующие решения, то есть вовлекает в свою орбиту и новых людей, и новые средства. И оно тем более значимо как произведение (как событие), чем успешнее оно набирает эту силу задачи, чем большее время оно захватывает своими проблемами.

Последовательности: " императив – вопрос – задача - решение", с одной стороны, и " случай – прецедент", с другой, могут быть рассмотрены как трансцендентальная структура, порождающая Идею. Случай и " Fiat! " всегда эмпирически конкретны, поэтому анализ их роли в формировании Идеи входит в круг интересов трансцендентального эмпиризма. Мне представляется, что концепция алеаторики Делеза, так же как концепция амплификации Мамардашвили[48] – это наиболее интересные и продуктивные философские концепции рождения живой мысли.

Таким образом, Идея возникает, когда утверждается случайность как необходимый момент целого, то есть то, что мышление в понятиях не узнает за важное. Но такой ответ, говорит Делез, разочаровывает: получается, что игра в кости, а не что-то прочное и основательное является фундаментом Идеи. Поэтому он пытается найти более существенное основание Идеи, чем случай. Им становится определенная онтология.

6. Идея как виртуальная реальность. У такого " случайного" начала мыслительного синтеза Идеи, каким выступает " удачное рискованное дело", есть, считает Делез, реальное онтологическое основание. Это – начало самого вопроса, императива. А таким началом выступает само бытие вопроса, сама ситуация бытия вопроса – ситуация (не)-бытия,? -бытия, которая, с одной стороны, порождает " нудительность" вопроса (или дела), а, с другой – открывает особую реальность. Этой реальностью становится Идея не как " бессознательное" мысли, а как онтологическое образование – как виртуальная реальность, которая есть сама дифференциация. Виртуальная реальность противостоит не реальному, а актуальному, указывает Делез, поэтому ее нельзя рассматривать как возможность. Возможность не является реальностью, процесс возможного – осуществление, а виртуальное само по себе обладает реальностью, и его процесс – актуализация.

" Виртуальное подлежит дефиниции как определенная часть реального объекта, - указывает Делез, - как будто одна из частей объекта находится в виртуальном, погружена в него как в объективное измерение " (С.256). Реальность виртуального заключена в самом различии дифференцированных элементах объекта, в связях между ними, а также в каких-либо особых моментах, свойственных объекту. " Структура – это реальность виртуального" (Там же). Действительно, структура реально существует, но не существует так, как существуют какие-нибудь части объекта. Для различения виртуального и актуального в объекте Делез вводит понятия " дифферен ц иация" (diffé rentiation) и " дифферен с иация" (diffé renciation). Дифферен ц иация – это виртуальное содержание Идеи, а дифферен с иация – это актуализация этой виртуальности в различных частях и видах (С.254). А комплексное понятие " дифферен ц/с иация" обозначает целостность или интегральность объекта[49] (С.257).

Таким образом, любой объект – двойной, но две его части не похожи друг на друга, так как одна часть – его виртуальная сторона, а другая – актуальная. Со своей стороны, сама дифференциация имеет два аспекта, один соответствует многообразию связей, другой – особым точкам (моментам). У дифференсиации, в свою очередь, есть два аспекта, первый относится к различным качествам и видам, актуализирующим разновидности (связи), второй – к числу или различающимся частям, актуализирующих точки (особые моменты) (Там же). Идея же – это виртуальное начало объекта. Она " реальна, не будучи актуальна; дифференцирована, но не дифференсирована; завершена, но не целостна " (С.262. Курсив Делеза).

Идея как виртуальная реальность, или виртуальная реальность как дифференциация, которая еще не стала дифференсиацией, и является бытийным основанием появления императива или вопроса. Вопросы и задачи должны выявлять то, что присуще виртуальной реальности, которая и порождает проблемное бытие. В этой связи Делез еще раз обращается к проблеме негативного, показывая, что необходимо разделять проблемное необходимо разделять небытие и (не)-бытие. Проблемное бытие, или (не)-бытие, грамматически выражается во французском языке эксплитивным НЕ (первая часть отрицательной конструкции " ne … pas "). Это проблемное, а не негативное НЕ, считает Делез. Негативное НЕ (… pas), называемое " просроченным" отрицанием, выражает небытие. Проблематичное НЕ и отрицательное НЕТ – это две разные по своей природе инстанции, указывает философ.

Итак, Идея как " бессознательное" чистого мышления – это понимание связи вопроса и задачи, это знание различия, основанием ее является существование Идеи как дифференциации, которая благодаря дифференсиации актуализируется в конкретные объекты и процессы. Как происходит актуализация Идеи в самих вещах – это Делез начинает обсуждать в последнем разделе 4 главы и этому посвящена вся следующая 5 глава, которая станет темой обсуждения следующего семинара.

Спасибо за внимание!