Формы выражения вербальной информации.

Лингвисты обнаружили: человеческая коммуникация подчиняется особым правилам, исторически сложившимся формам передачи информации в микро- и макросообществах, от семьи до государства. За многотысячелетнюю коммуникативную практику у людей сформировались, во-первых, стереотипы передачи истинной, достоверной информации, то есть сведений о том, что реально имело, имеет или обязательно будет иметь место в действительности, которые можно называть контекстами ИСТИНЫ или ЗНАНИЯ. В юриспруденции (например, в судебных постановлениях о проведении лингвистической экспертизы) в таких случаях говорят о форме УТВЕРЖДЕНИЯ. Во-вторых, сложились стереотипы передачи информации вероятностной, недостоверной, сомнительной (о возможных событиях) - контексты ВЕРОЯТНОСТИ. И, наконец, есть стереотипы для информации, которая описывает положение дел так, как оно представляется автору, но не обязательно так, каково оно в действительности, контексты МНЕНИЯ. Истинность, вероятность или ложность информации опознается по специальным языковым показателям: словесным конструкциям, грамматическим формам, синтаксическим построениям, а также по имплицитным (скрытым) приемам передачи информации. Такие средства названы лингвистами показателями эпистемической (т.е. познавательной) модальности (т.е. отношения автора к передаваемой информации). А такое важнейшее, сущностное свойство языковой коммуникации, как конвенциональность, состоит в том, что между отправителем и получателем информации существует высокая степень согласованности эпистемических характеристик ее порождения и восприятия. И если отправитель информации создает послание в контексте ИСТИНЫ, с помощью соответствующих приемов (при этом он может в эту истину и не верить и знать, что дела обстоят наоборот), то получатель этого текста скорее всего воспримет сведения в нем как истинные. А если отправитель хочет обозначить, что информация только ВЕРОЯТНАЯ или что это его МНЕНИЕ, у него (то есть у языка, в языке) есть средства оформить все внятно для получателя.

Охарактеризуем различные формы выражения информации.

Информационные высказывания встречаются в следую­щей форме:

1) в форме утверждений о фактах и событиях или констатации фактов и собы­тий.

Утверждение – это мысль, положение, высказывание, утверждающее что-либо. В логике содержится следующее определение утверждения =утвердительного суждения: это суждение, в котором отображается связь предмета и его признаков. Грамматически утвердительное суждение выражается формой повествовательного предложения — как невоскли­цательного, так и восклицательного.

Утверждения могут быть истинными (соответ­ствуют действительности) или ложными (не соответствуют действи­тельности).

В зависимости от характера выражаемой информации утвержде­ние может быть утверждением о фактах (например, Иван имеет рост 1 м 80 см), оценочным суждением - субъективным мнением (Иван высок), в том числе негативно окрашенным (Иван - дылда), обобщаю­щим утверждением - выводом (столбы обычно высоки) и т. д.

Утверждение о фактах всегда основано на знаниях, которыми об­ладает говорящий. Утверждения о фактах подлежат верификации -проверке на соответствие действительности. Соответствие действи­тельности не следует путать с истинностью высказывания. Истинны­ми или ложными могут быть признаны высказывания, по форме пред­ставляющие собой не только утверждения, но и предположения, вы­воды и т. п. Истинность высказывания Основная причина сегодняшне­го благополучного положения России - высокий уровень мировых цен на энергоносители может быть подтверждена или опровергнута метода­ми экономической науки, однако такое исследование не является ве­рификацией. Достаточно сказать, что истинностная оценка этого выс­казывания зависит от критериев, применяемых при оценке истинности таких его компонентов, как основная причина или высокий уровень цен.

Утверждения о фактах или событиях или констатации фактов и собы­тий распознаются в тексте по отсутствию в предложении маркированно­сти специальными вводными конструкциями и наречиями, выражающи­ми неуверенность, сомнение (Идет дождь. Он хранит деньги в Сберегательном банке) или по наличию маркированности конст­рукциями, подчеркивающими достоверность сообщаемого (например, известно, точно, доподлинно, без сомнения, фактически и т. п.). Утвержде­ния могут быть истинными или ложными.

Вопросительные предложения утвердительными суждениями не яв­ляются. Постановка вопросительного знака, как правило, связана с тем, что данное предложение содержит в себе вопрос — особую форму рас­суждения, не являющуюся суждением о чем-либо, т.е. не содержащую ни утверждения, ни отрицания чего-либо. Вопрос – этоособая форма рассуждения, не содержащая ни утверждения, ни отрицания чего-либо. Грамматически выражается формой вопросительного предложения, в котором «специальными языковыми средствами выражается стремление говорящего узнать что-либо или удостовериться в чем-либо. Вопросительные предложения, таким образом, информируют о том, что хочет узнать говорящий» (Русская грамматика. Т.2. М., 1980, с.386). Исключение составляют отдельные разновидности вопросительного предложения, которые могут выражать утверждение или отрицание: а) вопросительно-отрицательное предложение, в котором под видом вопроса выражается экспрессивно окрашенное отрицание (например: И у кого поднялся бы голос осудить его? Как тут смолчишь?); б) во­просительно-риторическое предложение, содержащее утверждение или отрицание в форме вопроса, на который не ожидается ответ (например: Это ли не свидетельство подлинной демократии?).

2). Информация в форме мнений о фактах, событиях и лицах. Мнение – суждение, выражающее оценку чего-н., отношение к кому-чему н., взгляд на что-н. (Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 2003, с. 359).

Мнение, в отличие от утверждения о фактах, не может соответство­вать или не соответствовать действительности, так как отражает не реальную действительность, а ее восприятие человеком, не мир, но чью-то личную картину мира, однако оно может подтверждаться или не подтверждаться фактами, событиями объективной действительно­сти. Мнение может опираться на факты, этим оно отличается от до­мысла, и содержать оценку фактов и их комментарии, в этом его от­личие от знания.

Мнение может формироваться на основе фактов или же быть пред­взятым, не основанным на фактах. Человек может формировать свое мнение сознательно, рационально оценивая факты, или бессознатель­но, не отдавая себе отчета в том, почему он так считает. В случае, когда в тексте изложен ряд фактов, сопровождающийся каким-то выводом, вытекающим из них, такой вывод, как правило, трактуется как разно­видность мнения-предположения. Вывод может быть неверным по двум причи­нам: (1) одно из логически предшествующих ему утверждений о фактах не соответствует действительности; (2) ошибочна сама логика рассуж­дений (факты изложены достоверно, но такой вывод на их основании сделать нельзя). Вывод - это осознанно сформировавшееся мнение.

Вывод может быть выражен в форме утверждения, что подчерки­вает уверенность говорящего в его правильности.

Мнение о том или ином лице, его деятельности и деловых каче­ствах может быть выражено в грубой, неприличной форме. Такое вы­ражение мнения может задеть честь и достоинство, негативно отра­зиться на деловой репутации этого лица.

Как особые формы выражения мнения в лингвистической экспертизе рассматриваются художественные приемы информирования: образные средства - тропы (метафора, гипербола, ирония); стилизация под худо­жественные, «нежурналистские» жанровые формы; косвенные речевые акты, в том числе риторический вопрос; намек как прием наведения ауди­тории на желаемые выводы с помощью некоторой информации.

Мнение может характеризоваться как обоснованное или необос­нованное, как доказанное или бездоказательное, но никогда не харак­теризуется как соответствующее или не соответствующее действитель­ности. Право выражать мнение закреплено за гражданами России за­конодательно (Конституция РФ, ст. 29), оно в профессиональном ас­пекте касается журналистов, работников средств массовой коммуни­кации (Закон о СМИ, ст. 47, п. 9) и охраняется международными ак­тами (в частности, Всеобщей декларацией прав человека, Междуна­родным пактом о гражданских и политических правах. Конвенцией о защите прав человека и основных свобод).

Мнение о фактах, событиях, лицах в отличие от высказывания о фак­тах (утверждений) предполагает явное указание на носителя мнения. Вы­ражение мнения распознается в тексте по наличию определенных слов и конструкций, указывающих на него (например, по моему мнению, я счи­таю, я полагаю). Если такие маркеры отсутствуют, то адресат текста (по­лучатель информации) имеет дело с утверждением, а не с мнением. Если выражающий мнение хочет подчеркнуть предварительный характер высказываемых доводов или собственную неуверенность в их достовер­ности (возможные маркеры: неуверен, может быть; предположитель­но; нам кажется, хотя это и не точно и др.), мы имеем дело с предположе­нием. Мне­ние, в отличие от утверждения, не может быть истинным или ложным, однако оно может подтверждаться или не подтверждаться фактами, со­бытиями объективной действительности,

Человек может формировать свое мнение сознательно, рационально оценивая факты, или бессознательно, не отдавая отчета в том, почему он так счита­ет. Изложение мнения (устно или письменно), в отличие от высказывания о фактах, предполагает явное указание на носителя мнения. Ср.: Си­доров уехал — констатация факта. А высказывания (1) Я думаю, Сидоров уехал и (2) Как думает начальник, Сидоров уехал — выражают мнения: в первом случае это мнение самого говорящего (Я думаю), во втором случае — мнение начальника (Как думает начальник). Мнение содержит инфор­мацию, но не о самой действительности (фактах), а о том, какой образ действительности есть у говорящего. Важно при этом заметить, что в вы­сказывания-мнения очень часто вставляются (обычно скрытые) утверж­дения о фактах. Например: Я считаю, что Сидоров — лежебока, потому он опоздал — в этом высказывании-мнении содержится оценочное суж­дение (Сидоров — лежебока). Внутри этого суждения делается ссылка на якобы имевший место факт «Сидоров опоздал», истинность которого не обсуждается в силу общеизвестности или очевидности.

Грамматической формой выражения конструкциями МНЕНИЯ являются, прежде всего, сложноподчиненные предложения или предложения, осложненные вставными, в которых используются глаголы мыслительной деятельности и именные предикаты со значением мнения: считать, полагать, думать, казаться, уверен, убежден, а также вводно-модальные конструкции " по мнению специалистов...", " по-моему..." и проч. Во всех этих сложных конструкциях информация о действительности, выраженная в главном или придаточном предложении, в русском языковом сознании воспринимается как нефактивная, то есть недостоверная, обязательно требующая доказательства. Примеры: " Мне кажется, Петрова лжет, что она закончила МГУ", " Среди коллег Иванов считается отпетым мошенником", " Политик Х убежден, что олигархи разворовали природные богатства, принадлежащие народам России", " Я полагаю, что собственность олигархов надо национализировать, а их самих посадить в тюрьму", " По мнению стоматологов, зубная паста Х обладает наилучшим отбеливающим эффектом". Поскольку информация в этих высказываниях отображает субъективную картину мира, МНЕНИЕ, а не положение в действительности, постольку подобные высказывания (конечно, кроме последнего) нельзя рассматривать как клевету: они отображают не информацию о реальной действительности, а суждение о том, какой (плохой или хорошей) действительность представляется говорящему лицу, политику Х или стоматологам. Однако посредством подобных высказываний в массовой аудитории может распространяться негативная информация о действительности (в частности о людях), что может быть воспринято заинтересованными лицами (в частности отрицательным персонажем журналистского произведения) как унижение чести и достоинства личности или умаление деловой репутации. В таком случае, если журналист не докажет, что в негативно-оценочном высказывании есть сведения конкретного характера и они соответствуют действительности, то истец получает право ответа и может оспорить негативную информацию в ходе полемики, предъявления своего мнения в том же печатном органе или в эфире.

Форма мнения в текстах СМИ является специфическим приемом самозащиты авторов от возможных претензий к качеству информа­ции, т. е. к ее истинности. Но присутствие мнения в тексте не означает обязательной недобросовестности автора. Напротив, выражение ав­тором сведений и мыслей как мнения часто свидетельствует об ответ­ственном подходе к информированию аудитории, о нежелании вво­дить ее в заблуждение категоричной манерой изложения, характер­ной для утверждений о фактах.

3. Предположение в отличие от утверждения о факте содержит специаль­ные маркеры — слова, выражающие неуверенность, сомнение, вероят­ность происхождения того или иного события, одну из ряда возможных версий (например, может быть, вероятно, по-видимому, как представля­ется, думается и т. п.). Предположение по сути является одной из форм выражения мнения, когда автор текста хочет подчеркнуть предваритель­ный характер высказываемых доводов или собственную неуверенность в их достоверности.

Вероятностный, предположительный характер информации может выражаться также лексически – с помощью лексем, семантика которых указывает на предположительность информации. Например: [ У меня есть собственная версия происшедшего. Некоторое время назад я решила уволиться из дизайнерской фирмы, где работала, и открыть свою.] Директор отреагировал странно: «Тебя легче убить, чем отпустить». Видимо, чувствовал сильного конкурента в профессиональном плане. В данном фрагменте маркером ввода вероятностной информации является лексема версия:: версия – «разновидность, вариант в изложении, толковании чего-н., в рассказе о чем-н.» (С.И.Ожегов. Словарь русского языка. М.. 1990, с.79).

4. Оценка фактов, событий и лиц – третья форма выражения информации. Оценка – это сфера проявления субъективного начала в деятельности человека, в его познании и словесном отображении мира. В оценочных высказываниях информация складывается (формируется автором и понимается его собеседником, его аудиторией) из двух основных компонентов: к объективной дескриптивной (описательной, констатирующей), или фактологической, информации прибавляется субъективная информация об отношении этого автора к тому, о чем и как он говорит, то есть оценка. Для каждого человека она имеет статус субъективной истины. Поэтому оценочные суждения как таковые и не подвергаются верификации – проверке на соответствие действительности (т.е. на объективную истину). Оценки выносятся на основании существующей в обществе культуроспецифической системы ценностей и стереотипов, они встроены в определенную картину мира и в свою очередь характеризуют ее.

Выражение оценки распознается в тексте по наличию определенных оценочных слов и конструкций, в зна­чении которых можно выделить элементы «хороший/плохой» или их конкретные разновидности (добрый, чистый/злой, грязный и др.). Оцен­ка также не может быть истинной или ложной, однако и она, подобно мнению, может подтверждаться или не подтверждаться фактами и собы­тиями объективной действительности.

При наличии положительной оценки (элемент «хороший» и его кон­кретные разновидности) может идти речь о позитивной информации. При наличии отрицательной оценки (элемент «плохой» и его конкретные разновидности) можно вести речь о негативной информации.

Взаимодействие субъекта оценки с ее объектом лежит в основе классификации частнооценочных значе­ний, предложенной Н. Д. Арутюновой. Как подчерки­вает Н. Д. Арутюнова, «оценка создает совершенно особую, отличную от природной, таксономию объектов и событий» [Арутюнова 1984]. Среди частнооценочных значений выделяются три группы, которые включают семь разрядов.

Первая группа – это сенсорные оценки, они де­лятся на: 1) сенсорно-вкусовые, или гедонистические, оценки – то, что нравится: приятный, вкусный, при­влекательный, душистый и 2) психологические, среди которых различаются: а) интеллектуальные оценки: интересный, увлекательный, банальный и б) эмоцио­нальные: радостный, желанный, приятный.

Вторая группа – это сублимированные, или абсо­лютные, оценки: 1) эстетические оценки, основанные на синтезе сенсорных и психологических: красивый, прекрасный; 2) этические оценки, подразумевающие нормы: моральный, добрый, порочный.

Третья группа – это рационалистические оценки, свя­занные с практической деятельностью человека. Они включают: 1) утилитарные: полезный, вредный; 2) нор­мативные: правильный, нормальный, здоровый; 3) телео­логические: эффективный, удачный, негодный.

Определение оценочного вектора (хорошо-плохо) и шкалы оценки в современный период осложняется языковыми изменениями, проявляющимися в функционировании языко­вых единиц всех уровней (лексических, фразеологических, словообразо­вательных, грамматических). Так, например, многие ранее нейтральные слова приобре­тают негативную стилистическую окраску: система (ср. в словосочетаниях: административно-командная система; авторитарно-бюрократическая си­стема); партаппарат, номенклатура. С другой стороны, слова, ранее имевшие негативные коннотации, теперь нейтрализовались: рынок, бир­жа, купечество, господин, дворянин, конкуренция, коммерсант и мн. др. По наблюдениям Г.Я. Солганика, «в современном об­ществе идут мучительные поиски новой идеологии, поэтому процессы формирования оценочности весьма активны, хотя и не отличаются ста­бильностью и определенностью. Общее их направление можно, по-ви­димому, определить как ослабление или нейтрализацию прежних резко положительных или резко отрицательных оценок» (1996).

Кроме того, необходимо учитывать тот факт, что оценка может выражаться в тексте имплицитно через модусную рамку всего высказывания. Одним из способов выражения инмплицитной оценки на сегодняшний день в СМИ является ирония. Ирония рассматривается исследова­телями как способ непрямой оценки (Виноградов; Солганик и др.), как ведущая стилистическая черта в журналистском тексте (Дроняева). Одним из наиболее распространенных средств выражения иронии явля­ется стилистический контраст, возникающий в результате использования языковых единиц разных стилистических окрасок: мораторий на дрязги и распри; Министерство не лыком шито! Шикарно вооружены; грозить ему тощим хвостом и орать от ужаса (из газ.). Заметно участилось в публи­цистике использование приема иронической деформации или трансфор­мации смысла известных пословиц и поговорок. Напр.: Свинья — лучший друг человека — о возможности пересадки человеку сердца свиньи (Из­вестия); Через академию — к звездам — об астрологической академии (Российская газета); Ловись, рыбка, большая и маленькая — о браконьер­стве (Правда) и др.

Другим способом выражения имплицитной оценки в массмедийном тексте являются оценочные метафоры, которые призваны организовать общественное мнение, создать у адресата нужный адресанту яркий, зримый образ, также суггестивно влияющий на восприятие информации под заданным утлом зрения. Интересно, что этот излюбленный с древнейших времен публицистический прием ничуть не устарел, прежним остался и, по выражению Н. Д. Бессарабовой, тот “метафорический фонд”, из которого современные журналисты черпают средства для создания новейших политических образов. “Появление новой метафоры подготовлено ее традиционными предшественниками в той или иной тематической серии” [Бессарабова Н. Д. Из метафорического фонда (предисловие к словарю) // Журналистика и культура русской речи. Вып. 4. М., МГУ. 1997. С. 12.]. Многие новейшие политические метафоры просто переориентированы и вплетены в контекст современной действительности: “ Писатель с горечью размышлял о судьбе России, вынужденной быть экономическим донором для всех практически “братских республик” (“Южный округ”, №6. 1998); “Уйдут в прошлое политические “разборки”. Это все - грязная пена на воде быстрого и полноводного потока. Независимая великая Россия выходит в большое плавание” (“Южный округ”, №6, 1998). Еще не забыто словоупотребление “гидра контрреволюции”, как уже встречаемся с “гидрой организованной преступности” (ОРТ, “Время”, 13 июня 1997). В роли метафор выступают ставшие оценочными исторические номинации “смутное время”, “семибоярщина”, “империя”, дающие негативную окраску явлению и формирующие его социальную оценку. А запущенное в журналистский оборот слово-характеристика “регент” (по отношению к А. Б. Чубайсу), имеющее резко негативную коннотацию только в переносном значении (слово “регент” в прямом значении стилистически нейтрально и, по данным “Словаря русского языка” С. И. Ожегова, обозначает “временного правителя монархического государства”), сближается по своей цели с политическим ярлыком. Как видим, именно оценочная метафора часто становится тем обобщающим, ключевым словом, которое ложится в основу номинации и окрашивает окружающий его контекст.

Для создания оценочных номинаций используется и прием “скорнения” (термин Н. А. Николиной), построенный на контаминации разных слов. В результате этого приема стирается прежняя внутренняя форма слов-доноров и создается новая прозрачная внутренняя форма, ярко выражающая определенную оценку. Так, производные от нейтральных существительных “коммунист” и “демократ” в современных публицистических текстах резко оценочны. Каждое из данных слов послужило опорой для создания целых парадигм резко отрицательных номинации своих идеологических противников, где ассоциативно-образный компонент в структуре их коннотации выступает как основание оценочной квалификации и стилистической маркированности, связывая денотативное и коннотативное содержание языковой единицы: “ коммуняки”, “КПСС-овцы”, “национал-коммунисты”, “коммуно-фашисты”, с одной стороны, и, с другой - “демокрады”, “демофашисты”, “демонократы”, “демозавры”. Созданные специально в определенных целях эти слова уже сами не только окрашивают тексты, но и вносят в них соответствующие сведения о форме речи, коммуникативном задании, взаимоотношениях между общающимися, о самом говорящем, о его отношении к предмету речи.

Оценочные утверждения (содержащие оценку мнения или предпо­ложения, выраженные в форме утверждений), как правило, нельзя ве­рифицировать - проверить на соответствие действительности. Напри­мер, нельзя верифицировать утверждение Елкин - ленивец, так как у каждого свое представление о лени. Бесспорным критерием соответ­ствия действительности той или иной оценки могут служить вступив­шие в законную силу судебные решения и приговоры, содержащие оценку соответствующего факта.

Оценка может характеризоваться как справедливая или несправед­ливая, как обоснованная или нет, но не может характеризоваться в целом как соответствующая или не соответствующая действительнос­ти. Поэтому, если некоторая информация выражена с помощью оце­ночных слов (например, шарлатан), она должна анализироваться с разложением на фактический компонент, подлежащий верификации (Политик X даёт избирателям обещания, но не выполняет их), и оце­ночный компонент, верификации не подлежащий, но характеризуе­мый по параметру стилистической нормативности (благопристойнос­ти). Фраза Политик X- шарлатан - это жесткая критика в адрес поли­тика, дискредитация его, предпринимаемая в том случае, если ее ав­тор считает, что аудитория думает об этом политике лучше, чем он того заслуживает, или если хорошее мнение аудитории о нем автору невыгодно. За такую фразу политик может подать гражданский иск о защите чести, достоинства и деловой репутации, в особенности - если считает, что фактический компонент информации не соответствует действительности. А фраза Политик X - сволочь содержит обобщен­ную негативную оценку личности, выраженную в неприличной, соци­ально неприемлемой форме. Это – оскорбление; тот, кто подобную фразу произнес, скорее всего, будет наказан судом за совершение уго­ловного преступления.

Таким образом, при характеристике оценочных высказываний необходимо учитывать тот факт, что в языковых оценочных структурах, кроме субъективных (оценочных) компонентов, могут содержаться и объективные (дескриптивные, описательные) компоненты, которые находятся в сложном взаимодействии. В соответствии с этим необходимо различать следующие категории оценочных слов и выражений: 1) общеоценочные слова и выражения, содержащие только оценочный (субъективный) компонент (например, хороший, отличный, отвратительный, скверный и т.д.), основная цель которых – выражение оценки (субъективного отношения к предмету речи), и 2) частнооценочные слова и выражения, содержащие, наряду с оценочным, дескриптивный компонент (описательный, констатирующий), отражающий свойства предметов (например, усердный, нахальный, глупый и др.); в таких словах оценочный и дескриптивный компоненты совмещаются, поскольку цель таких слов не только выразить отношение к предмету речи, но и передать информацию о его свойствах. О выделении особой группы суждений – оценочных с фактической ссылкой – пишут и Г.М.Резник и К.И.Скловский в работе «Честь. Достоинство. Деловая репутация: Споры с участием СМИ» (М., 2006, с.10-20), приводя в качестве примера высказывание «судя по отзывам, N. – плохой специалист» (данная фраза будет обладать исковой силой, поскольку факт существования нелестных отзывов может быть проверен). Как пишут данные авторы, «ЕСПЧ (Европейский суд по правам человека) последовательно ориентирует национальные суды на необходимость устанавливать фактическую составляющую оценочного суждения как необходимого условия признания диффамации» (Указ соч., с.12). Об этом же пишет и известный специалист в области языковой оценки Е.М.Вольф: «Присутствие в оценке дескриптивного фактора, отражающего объективные свойства предметов и событий, заставило предположить, что утверждение о том, что оценки не являются истинными, ни ложными, нуждается в пересмотре» (Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 2009, с.35). В этой связи необходимо говорить о том, что дескриптивный компонент в слове, отражающий свойства предмета или события, может быть подвергнут процедуре верификации (проверке на истинность).