Примечания. 1 Спустя три года после первой публикации случая Человека-Волка, в вышедшей в свет в

1 Спустя три года после первой публикации случая Человека-Волка, в вышедшей в свет в

1921 году книге «По ту сторону принципа удовольствия» Фрейд открыто провозгласил,

что единственным критерием истинности в психоанализе является его собственное

сдержанное благорасположение к его собственным мыслям.

2 Фрейд имел право настаивать на значимости (и в том числе – терапевтической ценности)

самоанализа, поскольку изначально испробовал его на себе.

3 При всей остроте критики христианства Фрейд неизменно восхищался мощью его

психологического заряда, сократившего время латентного периода (от первичного

отречения до построения мировой религии и вселенской церкви) до нескольких

десятилетий и потребовавшего проповеди всего одного пророка, апостола Павла,

деяниями которого основоположник психоанализа всегда восторгался.

4 Человек-Волк. Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд

Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.144.

5 Фрейд З. Из истории одного детского невроза. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд.

Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.158.

6 Там же.

7 Там же.

8 Фрейд А. Предисловие. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд. Киев: PORT-ROYAL,

1996. С.9-10.

9 Фрейд З. Человек Моисей и монотеистическая религия. В кн.: Зигмунд Фрейд.

Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992. С.252.

10 Фрейд З. Из истории одного детского невроза. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд.

Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.238.

11 Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции. М.: Наука, 1989. С.237.

12 Фрейд З. Из истории одного детского невроза. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд.

Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.239.

13 Данное сравнение принадлежит самому Фрейду (статья «О введении в лечение» из

сборника «Методика и техника психоанализа»), который вывел из него ряд ограничений,

касающихся правил проведения психоаналитического лечения. См. Зигмунд Фрейд.

Психоаналитические этюды. Минск: Белорусь, 1991. С.78.

14 Человек-Волк. Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд

Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.144.

15 Там же.

16 Цит. по кн.: Эткинд А. Эрос невозможного. История психоанализа в России. СПб.:

Медуза, 1993.

17 В своих мемуарах Панкеев упоминает о Терезе как о «немецкой Татьяне»

(Воспоминания Человека-Волка. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд. Киев: PORTROYAL,

1996. С.108). Примечательно, что в эпиграфе к «Евгению Онегину|» Пушкин

удивительно точно описал (в виде квазицитаты из частного письма) основные симптомы

«русскости», т.е. того культурального невроза, которым страдал Панкеев: «Проникнутый

тщеславием, он обладал сверх того еще особенной гордостью, которая пробуждает

признаваться с одинаковым равнодушием в своих как добрых, так и дурных поступках, -

следствие чувства превосходства, быть может мнимого».

18 Человек-Волк. Мои воспоминания о Зигмунде Фрейде. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд

Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.149.

19 Человек-Волк. Воспоминания о моем детстве. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд.

Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.32.

20 Впервые в отечественной культуре эта тема было обыграна в аналитическом ключе

писателем Виктором Пелевиным в его культовом тексте «Проблема верволка в Средней

полосе».

21 См. главу «Инфантильное возвращение тотема» в книге «Тотем и табу».

22 Стоит напомнить, что псевдоним «маленький Ганс» Герберт Граф получил благодаря

шумной известности циркового коня Ганса, способного угадывать мысли и правильно

выполнять загаданные желания и команды. При этом лошадь просто реагировала на

микромоторику и мимику человека, ожидающего от нее правильного выбора из

предложенных вариантов. Выбрав ребенку лошадиный псевдоним, Фрейд не только

намекал на природу его фобии, не только был последователен в звериных кличках своих

пациентов (Дорой, к примеру, звали его собаку), но и намекал на ответственность

взрослых людей перед ребенком, полуживотным-получеловеком, которого они приручили

и который полностью ментально зависим от их явных или бессознательных запросов.

23 Сам Фрейд, правда, избегал так отчетливо именовать описываемую им социальную

болезнь по причине своей предельной осторожности в национальном вопросе; нам же,

носителям этого заболевания, нечего стыдиться называть вещи своими именами.

24 В материале случая есть даже элемент исторического предвидения. А как же иначе

можно оценить описание судьбы немецкого учителя Карла, так быстро убедившего

Человека-Волка в том, что «Бог есть дерьмо», а затем изгнанного со двора?

25 Наиболее известный и наиболее классический результат подобного рецидива

«нарциссической недостаточности» – движение декабристов. 1917 год лишь начался

симптоматикой этого традиционного для людей-волков заболевания. Последующая за тем

кровавая вакханалия была уже не проявлением болезни, а варварским, дикарским

способом ее лечения (по принципу: «Нет человека, нет проблемы»).

26 Причем у мазохистичности есть и своя позитивная сторона. Автор исследования,

посвященного судьбе Человека-Волка, и инициатор издания сборника «Зигмунд Фрейд и

Человек-Волк» Мюриел Гардинер заметила в своем материале «Встречи с Человеком-

Волком (1938-1949)», что «лишения военных лет улучшили его психическое здоровье».

То же отмечал и Фрейд, зафиксировавший после встречи с пациентом в 1919 году, что

«лишение дома, собственности и всех семейных связей… внесли свой вклад в

восстановление его здоровья» (Зигмунд Фрейд и Человек-Волк. Киев: PORT-ROYAL,

1996. С.287).

27 Текст книги «Из истории одного детского невроза» позволяет заподозрить наличие

двусмысленности в самом термине «психоанализ». Фрейду, с его комплексом Анти-

Мидаса, явно по душе пришелся пациент, давший многочисленными проявлениями своей

анальной продуктивности (даже картины свои он портил, чрезмерно насыщая их

коричневой краской) повод аналитику продемонстрировать глубину своего понимания

подобной проблематики. Именно глубинная анальность самого психоанализа,

проявляющаяся во всех без исключения формах его ритуальной самоорганизации (от

символики временных и денежных игр до пресловутой позиции сзади пациента),

позволила ему так адекватно проникнуть в русскую душу. Пытаясь, как обычно, при

помощи пациента решить проблему собственной анальной фиксации, Фрейд, рассуждая

об анальных истоках подключения людей-волков к христианской вере, попытался

отмежеваться от них, демонстрируя читателю «правильную» интерпретацию Святого

Духа, символизирующего, якобы, громкое и надсадное дыхание отца во время коитуса. Но

с профессиональной точки зрения такая уловка просто несерьезна; слишком уж очевидно

напрашивающееся здесь чисто анальное истолкование, породившее известный каламбур

«Пир Духа».

28 Разведение двух типов анальной ориентации позволяет пролить свет на загадку

бессознательной природы глубинной неприязни, питаемой Западной Европой как

культурным сообществом по отношению к России, неприязни, ставшей со времен

Н.Я.Данилевского грустной и дорого нам обходящейся геополитической аксиомой.

Анально-накопительный тип (личности и культуры) представляет собой зафиксированное

кастрационными переживаниями переходное образование, изначально служащее мостом

от анальной продуктивности к продуктивности генитальной. Переход этот основан на

принятии и закреплении ряда культурных табу, концентрированным инфантильным

выражением которых является отвращение к собственным экскрементам. Лишенец (а

представителя анально-накопительного типа, несомненно, является таковым, будучи

лишен простых анальных радостей) бессознательно всегда ненавидит того, кто, не приняв

на себя мучающих его запретов, выступает провокатором запретных и потому

сверхсильных влечений. Нечто подобное Фрейд описал в «Неудовлетворенности

культурой» по поводу бессознательного негативизма, питаемого представителями

европейкой культуры к своему четвероногому другу – собаке. Пожирая свои экскременты,

собака напрягает наши, не столь уж прочно преодоленные инфантильные желания и

становится объектом культурной агрессии (по крайней мере, как отмечал Фрейд, в

языковом пространстве). «Русскость», рассматриваемая как культурное сообщество,

подобно этой собаке. Столетиями соседствуя с западной цивилизацией и культурно

питаясь ее объедками, мы всегда на шаг отстаем от нее в психоисторическом развитии,

самой своей неразвитостью провоцируя желание нас уничтожить как живое напоминание

о не столь давно и не столь прочно преодоленной собственной неполноценности. Стоит

напомнить, что Фрейд успел вскрыть природу еще нескольких векторов культурного

отталкивания, потенциально заложенных в пространстве западноевропейской

цивилизации. Его исследования основ западноевропейского антиамериканизма и

антисемитизма по сей день являются преступно мало востребованными шедеврами

психоанализа филогенетических культуральных схем, конфликты которых определяют, в

конечном счете, ход мировой истории.

29 См. Мюриел Гардинер. Еще одна встреча с Человеком-Волком. В кн.: Человек-Волк и

Зигмунд Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.296-302.

30 Истоки этой своеобразной «русскости» Фрейда носят не филогенетический, а

инфантильный характер, производны от комплексного воздействия на него случайных

обстоятельств родительского влияния. И тем не менее данное совпадение позволяет нам с

вами весьма оптимистично оценивать шансы распространения в России именно

фрейдовского, классического психоанализа.

31 См. Фрейд З. Анализ фобии пятилетнего мальчика. В кн.: Зигмунд Фрейд.

Психоаналитические этюды. Минск: Беларусь, 1991. С.369.

32 На полном серьезе рассчитывая на принятие своего предложения, Фрейд собирался

получить с русского императора такое громадное вознаграждение, что всех последующих

пациентов имел намерение лечить бесплатно.

33 Я имею в виду исследование Фрейдом личности американского президента Вильсона.

См. Зигмунд Фрейд, Уильям Буллит. Томас Вудро Вильсон, 28-й президент США.

Психологическое исследование. М.: Прогресс, 1992.

34 «…не вправе ли мы поставить диагноз, согласно которому многие культуры или даже

целые культурные сообщества (а возможно, и все человечество) сделались

«невротическими»...? За классификацией этих неврозов могли бы последовать

терапевтические рекомендации. Подобная попытка применения психоанализа к

культурному сообществу не была бы ни бессмысленной, ни бесплодной… Что же касается

терапии, то самый приближенный к реальности анализ социального невроза ничем бы не

помог – кто располагает таким авторитетом, чтобы принудить массу лечиться? Несмотря

на все эти затруднения, следует ожидать, что однажды кто-нибудь отважится на изучение

патологии культурных сообществ» (З.Фрейд «Неудовлетворенность культурой». В кн.

Зигмунд Фрейд. Психоанализ. Религия. Культура. М.: Ренессанс, 1992. С.133).

35 В 1910 году, в работе о Леонардо да Винчи, Фрейд обосновал чисто фантазийную

природу инфантильных воспоминаний и их производность от мифологических

содержаний филогенетических схем, что открыло дорогу для вторжения в инфантильные

ресурсы психики пациента, для формирования и внедрения в его память искусственной

психоаналитической модели детства.

36 Фантом доктора Флиса продолжал преследовать Фрейда спустя многие годы после их

разрыва. В частности, анализируя эмоциональный накал своих отношений со Штекелем,

Фрейд отмечал, что немаловажное значение в их размолвке сыграло то обстоятельство,

что Штекеля также звали Вильгельмом.

37 В случае Доры речь, напоминаю, шла о готовности Фрейда принять на себя проекцию

фигур отца пациентки и господина К., ее молодого ухажера, и о полном игнорировании

им признаков переноса, связанного с соблазненной и покинутой служанкой и, что самое

важное, - с госпожой К., интимной подругой пациентки, с которой она вела долгие беседы

на сексуальные темы.

38 Фрейд, скорее всего, с самого начала лечения был психологически признан пациентом

как своеобразная реинкарнация этого учителя – Карла Риделя. Достаточно процитировать

соответствующее место из мемуаров Сергея Панкеева: «Затем появился австриец г-н

Ридель, который несколько лет подряд жил с нами… У него были маленькие серые

глазки, несколько приплюснутый нос и острая бородка. Г-н Ридель не был моим

учителем, но, поскольку я проводил с ним практически целый день, вскоре я научился

бегло говорить по-немецки. Он был прекрасно образованным и серьезным человеком, и

хотя ему было уже за сорок, надеялся получить профессорство… в Венском университете.

Он относился ко мне скорее как к своему юному товарищу, и мы с ним прекрасно

понимали друг друга…» (Человек-Волк. Воспоминания о моем детстве. В кн.: Человек-

Волк и Зигмунд Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.31). Совпадений слишком много,

чтобы счесть их случайными. Фрейд почувствовал это и, по словам Панкеева, «уделил

особое внимание тому влиянию, которое оказал г-н Ридель на мое отношение к религии»

(там же, с.32). Он желал являться пациенту новым немецкоязычным учителем,

рационально снимающим остатки культуральных зависимостей. Но в том-то и дело, что

австриец Ридель был учителем не самого Панкеева, а его сестры; именно эту роль

навязывал Фрейду пациент, желая общаться со своей латентной женственностью

(сестрой) при посредничестве психоаналитика, а не на мучительном языке симптомов.

Возможно, что именно благодаря данному обстоятельству анализ и продлился столь

длительное время. История г-на Риделя окончилась его влюбленностью в сестру пациента

и изгнанием из имения. Фрейд был бы «изгнан» из интимного мирка души пациента, если

бы поддался на провокацию отыгрывания сестринского оттенка описываемого переноса.

Но, наученный опытом подобного рода «изгнания», имевшего место в случае Доры,

доктор Фрейд обошел данное затруднение окольными путями искусственных

фаллосоцентричных интерпретаций, удлинив анализ (а практически – сделав его

бесконечным), но зато избежав его разрыва по инициативе пациента.

39 Достаточно напомнить, что обе свои фундаментальные работы по женской психологии

– «Женская сексуальность» и «Женственность» – он посмел написать только в 1931 и 1932

годах соответственно.

40 Не этим ли объясняется столь тотальный и долговременный запрет Фрейда, связанный с

опубликованием его клинических записей, столь, казалось бы, ценных для последующих

поколений психоаналитиков?

41 Не отсюда ли вытекает наметившееся в последние годы разделение российского

психоанализа на два идеологически несхожих направления? Первое из них,

западническое, настаивает на чистоте и неизменности заимствования у иностранных

коллег психоаналитической теории и техники; тогда как второе, почвенническое, требует

адаптации психоанализа к российской культурной традиции и к российским жизненным

реалиям. Разделяет эти направления, делает их альтернативными как раз именно

отношение к «русскости» как совокупности глубинно-психологических качеств.

Западники считают ее объектом терапии (или, по крайней мере, игнорируют ее

специфику), а почвенники, напротив, связывают с нею и только с нею свои

профессиональные и гражданские замыслы.

42 Воспоминания Человека-Волка. В кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд. Киев: PORTROYAL,

1996. С.90.

43 Брюнсвик Р.М. Дополнение к статье Фрейда «Из истории одного детского невроза». В

кн.: Человек-Волк и Зигмунд Фрейд. Киев: PORT-ROYAL, 1996. С.253.

44 «К введению в нарциссизм» (1919).

45 «Массовая психология и анализ человеческого Я» (1920).

46 «По ту сторону принципа удовольствия» (1921), «Я и Оно» (1923).

47 «Почему война?» (1919).

Санкт-Петербург – Сухареж – Нарва – Санкт-Петербург

Июнь – август 2000 года__