Сексуальность. Слова «секс» и «пол» в буквальном смысле означают одно и то же, это перевод

Слова «секс» и «пол» в буквальном смысле означают одно и то же, это перевод. Правда, есть тенденция связы­вать со словом «пол» все, что отличает мужчин от женщин,

а со словом «секс» — сексуально-эротические чувства и отношения.

Природа так устроила, что даже дети малые знают: «Я — девочка», «Я — мальчик». Никаких протестов в душе ре­бенка нет при отнесении себя к девочкам или мальчикам.

Говоря о сексуальности как о психологической потреб­ности, я имею в виду, прежде всего, половую идентифи­кацию и чувство удовлетворения в связи с этим. Мальчик, девочка, мужчина, женщина при гармоничном воспита­нии испытывают душевный комфорт от осознания себя таковыми.

Какое удовлетворение испытывают дети лет пяти-шес-ти, когда им близкие (папа, мама) как-нибудь к месту ска­жут: «Я рад(а), что ты у меня мальчик (девочка)»! Я не могу расшифровать, что у ребенка происходит в душе, но я вижу, как ему хорошо от этих слов.

По-видимому, не стоит делать воспитание бесполым. Если оставлять без внимания половую принадлежность человека, то почему-то люди хорошо себя не чувствуют. Оставить без внимания — значит относиться так, как буд­то он и не мужского и не женского пола. И уж совсем плохо чувствуют себя люди, когда над их сексуальностью совер­шается насилие, когда злоупотребляют их половой принад­лежностью.

Что такое сексуальная агрессия? Какие формы она мо­жет принимать в семье? Когда я была еще молодым психи­атром, мне пришлось в клинике лечить девушку, перенес­шую изнасилование. Ее болезнь — депрессия — была свя­зана с этим тяжелым переживанием. Девушка была в очень подавленном настроении, мало разговаривала, отвечала на вопросы односложно: «Да», «Нет».

Я понимала, что она пережила нечто ужасное, очень тя­желое, но на этом мои познания и заканчивались. Ни с ней самой, ни с ее матерью я не могла обсудить это тяжелое событие, просто не знала, как подступиться к проблеме, и высказывала лишь что-то утешительное, мол, время лечит, все в психике восстановится. Не могу сказать, что девушка

9- 131

выписалась из больницы в прекрасном состоянии, но не­которое облегчение действительно пришло.

Прошли годы. Мне представилась возможность учиться в Ратгеровском университете и выпало счастье иметь там своим преподавателем прекрасного психотерапевта Дже­нет Войтиц — очаровательную женщину, тонкого знатока человеческих чувств и мастера налаживания межличност­ных отношений. Такие встречи влияют на всю оставшую­ся жизнь. Дженет Войтиц не только оставила след в моей душе, она еще подарила мне свои книги. Например, как бы пригодилась мне книга «Исцеление вашего сексуального Я» в то время, когда я лечила девушку от депрессии! Как много в этой книге такого, что я узнала впервые.

Может быть, вы, так же как и я, даже не подозреваете, что сексуальная агрессия совершается в семьях довольно часто и что последствия этого очень серьезны и долговре-менны. Сексуальная агрессия может принимать открытые формы (их знают все) и скрытые, неявные формы, о кото­рых мало кто догадывается. Приведу пример из практики Дженет Войтиц.

На приеме у психотерапевта мужчина лет 30, девствен­ник. Жалуется на трудности налаживания отношений с де­вушками. Он еще ни разу не шел далее поглаживания жен­ского тела через кофточку. Смущаясь и краснея, он рас­сказал психотерапевту о себе следующее.

Когда ему было одиннадцать-двенадцать лет, мальчики в школе что-то обсуждали и употребляли незнакомые ему слова. Очень хотелось узнать, что эти слова означают, но вначале он притворился, что эти слова ему понятны. При­шел домой и спросил об этом отца. Отец был пьян, и лучше было бы в это время воздержаться от любых вопросов, но любопытство взяло верх. Отец сказал: «Я тебе лучше все покажу, чем рассказывать». Взял журнал с порнографи­ческими картинками и показал места между ног у женщин, чего мальчик никогда раньше не видел. «Я смотрел в изум­лении и застыл на месте», — сообщил клиент. Этот эпизод глубоко врезался в память.

Действия отца психотерапевт квалифицирует как сек­суальную агрессию, хотя она была и не явная, поскольку физического сексуального контакта не было. Но послед­ствия любой — явной и скрытой — сексуальной агрес­сии, по мнению Дженет Войтиц, бывают тяжелые. В дан­ном случае у молодого человека укрепилось отвращение к любому обнаженному женскому телу, причем клиент этого не осознавал. Первым шагом на пути преодоления проблемы стало осознание клиентом в процессе психоте­рапии характера своей проблемы и события, которое ее вызвало (поведение отца).

Любое вмешательство в свободные и нормальные отно­шения ребенка, молодого человека с противоположным полом, которое нарушает психосексуальное развитие и мешает приобретать собственный сексуальный опыт, по мнению Войтиц, есть уже скрытая сексуальная агрессия или сексуально оскорбительная форма поведения. Вот ряд примеров, взятых из высказываний клиентов, которые были на приеме у Дженет Войтиц:

— Как только я планировал пойти на свидание, мама тотчас жаловалась на нездоровье, и я испытывал силь­ное чувство вины, оставляя ее.

— Мой отец всегда плелся хвостом за мной, когда я ходила на свидание.

— Мой отец обычно оскорблял моих друзей-юношей, в результате чего они больше ко мне не приходили.

— Моя мама всегда была ревнива к моим подругам, — сообщает юноша.

— Меня всегда обвиняли в совершении аморальных по­ступков, когда я возвращалась со свидания.

— Меня беспокоило то, что отец ценил меня выше, чем маму. Я была как будто больше его женой, чем мама. Это чувство усугублялось еще и тем, что я была лучшей хозяйкой, чем мама.

— Мама сказала, что думает обо мне, о сыне, все вре­мя. Я чувствовал себя виноватым, что не думал о ней все время.

— Мне сказали, что родители очень хотели иметь маль­чика, когда меня ждали. Ко мне относились как к мальчи­ку. Я долго мечтала, как бы выковырять свои груди и сде­лать их плоскими.

— Когда отец пришел пьяный, он побил и изнасиловал мать. Я была в той же комнате, но притворилась спящей. Меня охватил ужас, что он меня обнаружит и я буду сле­дующей жертвой. А я была так беспомощна.

Это далеко не полный перечень того, что слышит психо­терапевт, занимающийся лечением последствий сексуаль­ной агрессии.

Подобное отношение родителей к ребенку травмирует его психику.

Результаты научных исследований доказывают, что для психики ребенка одинаково неблагоприятно как само на­силие (имеется в виду не только сексуальное насилие, но и любая агрессия, жестокое обращение), совершаемое над ним, так и ситуация, в которой ребенок был лишь свидете­лем насилия.

В нормально функционирующей семье есть хотя бы один взрослый, с которым ребенок может обсудить лю­бые тревоги, все трудные вопросы, даже те, что связаны с сексуальными переживаниями, и получить на них благо­желательные ответы. Другое дело, что родители могут ока­заться не подготовленными дать исчерпывающий ответ. Честное заявление «не знаю» всегда лучше замалчивания. Однако ребенок не обязательно должен все рассказывать родителям. Всякий человек, в том числе ребенок, имеет право на тайну.

Американский психотерапевт Дж.Гейл в книге «Сексу­альность подростков: руководство для родителей» пишет: «Из всех благ, которыми родитель может наградить своего взрослеющего ребенка, возможно, самое ценное для него — признание его сексуальности как нормальной части лич­ности и разрешение проявлять свою сексуальную энергию. Дайте подростку понять, что для юноши (девушки) его воз­раста уже естественно не только влюбляться, но и искать

физической близости. В то же время подросток должен понять, что сексуальная активность для него совершенно не обязательна, и если он (она) не хочет вступать в интим­ные отношения, то это тоже совершенно нормально».