За шлагбаумом спецкомендатур

На 1 августа 1944 года на территории Киргизской ССР находились 124 583 спецпереселенца с Северного Кавказа (30 629 семей). Из них балкарцев— 16516 человек (4 178 семей), карачаевцев— 23 300 человек (5 790 семей), чеченцев — 84 273 человека (20 510 семей), ингушей — 494 человека (151 семья). Всего мужчин — 26 576, женщин— 34 896, детей до 16 лет — 63111 человек¹. Все спецпереселенцы были расселены в 16 районах Фрунзенской области, 12 районах Ошской области, 9 районах Джалал-Абадской области и 3 районах Иссык-Кульской области. Балкарцы были расселены в Ивановском и Кантском районах Фрунзенской области, Карасуйском и Наукатском районах и в городе Кызыл-Кия Ошской области, Ленинском районе Джалал-Абадской области, Ба-лыкчинском, Иссык-Кульском и Тюпском районах Иссык-Кульской области².

В Казахстан в 1944 году прибыло 507 480 спецпереселенцев (114 084 семьи), из них 21 150 балкарцев (4 660 семей), 45 529 карачаевцев (11711 се-

³¹ Там же, д. 431, л. 152.

¹ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 810, л. 14.

² Архив МВД Республики Кыргызстан, д. 3/10, л. 82—83.

мей); количество чеченцев и ингушей, как ни странно, в документах Управления при Совете Министров Казахской ССР по спецпереселению дано вместе и составляет 406 375 человек (89 901 семья), а по документам НКВД СССР в Казахстан было выселено 239 768 чеченцев и 78 479 ингушей ³. В Казахскую ССР калмыков было сослано 2 268 человек (248 семей), крымских татар — 4 501 (1 268 семей), турок-месхетинцев — 27 657

(6 296 семей) ⁴.

Спецпереселенцы в Казахской ССР были расселены в 151 районе 15 областей.

Таким образом, выселенные с родных мест народы были разбросаны на обширных территориях Казахстана и Киргизии.

А сколько же всего числилось спецпереселенцев в тоталитарном советском государстве? На этот вопрос дают ответ документы, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (г. Москва). В архивных документах содержатся следующие сведения. На 1 октября 1946 года на спецпоселении находилось всего 2 463 940 человек. Из них мужчин — 655 674, женщин — 829 084, детей до 16 лет — 979 182. Таким образом, из каждых 300 жителей Советского Союза четыре находились на спецпоселении. Такого беззакония, такой жестокости государства по отношению к собственному народу, к собственным гражданам не знала ни одна страна мира.

К спецпоселенцам были отнесены целые народы. В их числе находились: чеченцы, ингуши (в документе даны вместе) —400 478 (мужчин — 97 441,

³ История СССР. 1989. № 6. С. 140.

⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 135, л. 2.

женщин— 110 818, детей— 191 919), балкарцы — 32 817 человек (мужчин — 6147, женщин — 10 284, детей—16 386), карачаевцы— 60 012 человек (мужчин—10 595, женщин—16 860, детей—32 557), калмыки — 76 646 человек (мужчин — 19 506, женщин— 24 143, детей — 32 997), крымские татары, болгары, греки (в документе даны вместе) — 193 959 человек (мужчин — 43 135, женщин — 68 343, детей — 82 481), турки, курды, хемшилы — 84 402 человека (мужчин — 16 353, женщин — 23 277, детей— 44 772), немцы—895 637 (мужчин — 193 543, женщин — 346 266, детей — 355 828), причем 121 459 из них (71 207 мужчин и 50 252 женщины) числились как «мобилизованные 'немцы», но тоже отнесены были к спецпереселенцам. В период коллективизации сотни тысяч людей — основная масса подлинно трудового крестьянства за некоторым исключением—были объявлены кулаками и высланы с родных мест, что нанесло громадный ущерб народному хозяйству страны. В архивных документах они названы «бывшими кулаками» и тоже отнесены к спецпереселенцам. Их насчитывалось 577 721 (мужчин—165 519, женщин—203 893, детей — 208 309). В числе спецпереселенцев находились немецко-фашистские пособники — 3 185 человек (мужчин — 335, женщин—1557, сюда же включены и их дети — 1 093), власовцы — 95 386 человек и другие⁵.

Да, среди них были те, кто изменил Родине, кто служил фашистским захватчикам, — их надо было изолировать от советского общества. Но огромное большинство спецпереселенцев, целые народы были оклеветаны, оболганы и незаконно выселены с родных мест.

⁵ Московские новости, 1990, 14 октября.

Если на карте СССР закрасить черной краской районы, где были поселены спецпереселенцы, то почти вся азиатская часть страны— с юга на север, от уральских гор до Тихого океана—представляла бы сплошной черный экран.

В Казахской ССР на 1 октября 1946 года было расселено 890 698 спецпереселенцев, в Киргизской ССР — 120 858, Узбекской ССР — 179 992, Кемеровской области—129 423, Молотовской (ныне Пермской) области —115 436, Свердловской области — 113 746, Красноярском крае —112 316, Алтайском крае —35 381, Новосибирской области — 92 968, Томской области — 83 276, Тюменской области—56611, Челябинской области — 51865, Омской области — 44 767 ⁶. Спецпереселенцы находились и в других районах Сибири, Дальнего Севера и Дальнего Востока страны.

Еще до принятия законодательных актов о переселении карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, балкарцев, крымских татар, турок-месхетинцев руководство страны предложило Советам Народных Комиссаров и ЦК Коммунистических партий Казахстана и Киргизии принять меры по расселению репрессированных народов, В тяжелых условиях военного времени две союзные республики должны были принять и обеспечить жильем более шестисот тысяч человек. И это в то время, когда в этих республиках уже находилось большое количество эвакуированного населения западных областей страны, Москвы и Ленинграда. Только в Казахстане в 1944 году насчитывалось 42 663 эвакуированные семьи в количестве 121654 человек⁷

⁶ Московские новости, 1990, 14 октября.

⁷ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 135,

л. 54.

Сотни тысяч женщин, детей, стариков были привезены в Казахстан и Киргизию и обречены на жалкое существование и страдания.

Государственный Комитет Обороны и Политбюро Центрального Комитета ВКП(б) не могли не знать, что Казахстан и Киргизия не могут обеспечить полумиллионную армию спецпереселенцев жилой площадью и не в состоянии предоставить ей продовольствие даже по самым урезанным нормам военного времени. Руководство страны не могло не знать, что принятие плана Берия по переселению народов может обернуться для этих народов трагедией. И все же вопреки здравому смыслу план был принят. Это был беспрецедентный акт жестокости по отношению к целым народам, грубым нарушением и попранием человеческих прав сотен тысяч ни в чем не повинных граждан «первой в мире страны социализма».

В отличие от переселенцев, которые в поисках счастья добровольно выезжали на новые места жительства, насильственно переселенных жителей называли спецпереселенцами. Это слово родилось в недрах Народного комиссариата внутренних дел еще в первые годы Советской власти. При Берия насильственное переселение приняло грандиозные размеры. Слово «спецпереселенец» было равнозначно слову «бандит», «изменник». Спецпереселенцами называли и семьи власовцев и фашистских прихвостней, сосланных в те же районы, куда были выселены народы Северного Кавказа, калмыки, крымские татары и турки-месхетинцы.

В местах размещения спецпереселенцев хозяйничали находившиеся в ведении НКВД спецкомендатуры во главе с комендантами. Свободное передвижение ссыльных было категорически запрещено. Между населенными пунктами находились воору-

женные посты внутренних войск НКВД, установлены' шлагбаумы. На каждого спецпереселенца было заведено личное дело. Для усиления надзора за ссыльными все населенные пункты были разбиты на десятидворки. В каждой назначался старший, который регулярно отчитывался перед комендантом. Ни один спецпереселенец не имел права покидать место поселения без разрешения комендатуры. Взрослые спецпереселенцы обязаны были один раз в месяц посещать комендатуру и отмечаться в специальном журнале.

Когда отгремели последние залпы войны, началась постепенная демобилизация солдат и офицеров из рядов Советской Армии. Народный комиссариат внутренних дел СССР 22 августа 1945 года издал приказ № 140, согласно которому демобилизованные из армии воины: балкарцы, чеченцы, ингуши, карачаевцы, калмыки, крымские татары и представители других выселенных народов — не имели права возвращаться на родину, им предписывалось проживать только в тех местах, куда были сосланы их семьи. Заслуженные воины-победители возвращались с полей войны с боевыми орденами и медалями на груди, а проживать на родине права не имели. Они не имели права выехать и к своим фронтовым друзьям: только в ссылку, где находились их отцы, матери, жены, дети. И там, в ссылке, воинов-победителей превращали в спецпереселенцев со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Шамиль Шахан-Гериевич Чеченов попал на фронт в 1943 году после окончания военного училища. Был храбрым воином, о чем свидетельствуют боевые награды и благодарности Верховного Главнокомандующего. Вот что пишет в своих воспоминаниях Шамиль Чеченов: «На фронте я и узнал,

что моих родителей, малолетних братьев и сестер выселили. Помню, стояли мы в обороне на Висле, в Польше. Вызывают меня как-то в штаб дивизии. А там собрались чеченцы, калмыки, ингуши, балкарцы — словом, все представители кавказских народностей, воевавшие в дивизии. Многие в орденах, медалях — не первый раз в боях. Среди них — А. Рахаев, М. Настуев, Б. Хаханаев — участники Сталинградской битвы. Построили нас и объявили, что отныне мы не будем воевать на переднем крае, а отправляют нас в тыловые подразделения. Это тоже было своего рода выселение. Правда, меня и старшего сержанта Магомеда Бабаева оставили. Мы участвовали в освобождении Варшавы и во взятии Берлина. Мой боевой друг Магомед Бабаев войну начал под Сталинградом. Был награжден многими орденами и медалями. Он погиб смертью храбрых за три дня до Победы. А в эти дни в Казахстане тихо угасали от голода его жена Дарина и единственный четырехлетний сын Борис. Я дошел до Эльбы. После Победы еще почти два года служил в Германии. Потом поехал в Киргизию. Это было уже в 1947 году, когда демобилизовался. Много было унижений. Каждый-месяц надо было ходить в комендатуру отмечаться, ограничивали передвижение, в документах писали: «Имеет право жить в пределах такого-то селения». Все. Больше никуда не имеешь права уехать. Живи там и умирай там. Это больше всего и мучило. Некоторые из переселенцев даже не могли попасть в районную больницу. Так и умирали, не получив медицинской помощи. Спецпереселенцы жили на казарменно-режимном положении. Сколько унижений, оскорблений, невзгод претерпел мой народ! Например, в 1948 году в десяти километрах от места жительства коменданты задержали еще совсем молодого колхоз-

ника Азрета Биттирова. Он туда еЗдил на арбе за удобрением для колхоза. За это «преступление» Аз-рет был осужден на 20 лет каторжных работ. Реабилитирован был только в 1954 году и вернулся инвалидом.

Тяжело заболела дочь Нафи Цраевой — Юлия. Они жили в с. Ивановка, что в 40 километрах от г. Фрунзе. Сельский врач рекомендовал отвезти Юлию на консультацию к специалисту во Фрунзе. Три дня комендант не давал разрешения на выезд. На четвертый день он предложил Нафи разовый пропуск в обмен на длинные и красивые косы, которые Нафи сохранила с детства, гордилась ими. Нафи отрезала косы и взамен получила пропуск. В 1948—1952 годах я учился на историческом факультете Киргизского государственного заочного института. Ежегодно два раза ездил на зимнюю и летнюю сессию из Джалал-Абада во Фрунзе. Пропуск на выезд за пределы области, как правило, высылало нашему коменданту МВД Киргизской ССР. По установленному закону пропуск давали только на 30 суток. Сессия иногда затягивалась до 35—40 дней. Каждый раз я возвращался с опозданием на 5-^7 дней. По приезде домой приходилось за «нарушение» режима отсиживать в следственной камере пять суток. Так было много раз».

Для решения вопросов, связанных с хозяйственно-трудовым устройством, материально-бытовым положением спецпереселенцев, при Совете Министров Киргизской ССР было образовано Переселенческое управление, при Совете Министров Казахской ССР—Управление по спецпереселению, при облисполкомах и райисполкомах — отделы.

Перед партийными и советскими организациями Киргизии и Казахстана остро встал вопрос: где расселить огромное количество людей, выселенных

с родных мест. Было решено использовать для этой цели пустующие дома в селениях, если таковые есть, поселить спецпереселенцев в домах казахских и киргизских колхозников, как говорилось в то время «на уплотнении», временно поселить в сараях и амбарах, приступить к строительству домов, благо союзное правительство обещало выделить строительный материал. По этому вопросу Советами Министров Киргизской ССР и Казахской ССР, Центральными Комитетами КП(б) Киргизии и Казахстана принимались соответствующие постановления, которые, к слову сказать, не выполнялись.

Большую часть спецпереселенцев в Киргизии и Казахстане принудительно разместили в домах местных колхозников. Это вызвало недовольство жителей. Им объявили, что спецпереселенцы — это бандиты, изменники родины, враги Советской власти. А кому хотелось добровольно впускать в свой дом бандитов?

В постановлении Совнаркома и Центрального Комитета КП(б) Киргизии от 11 сентября 1944 года отмечалось, что «семьи спецпереселенцев в большинстве районов находятся в очень тяжелых условиях, особенно в связи с наступлением холодов, лишь 17 % семей спецпереселенцев обеспечены постоянными жилищами. Большинство семей размещено в порядке уплотнения в домах колхозников очень скученно. Сотни семей живут под навесами во дворах. В Таласской области 116 семей живут в лесу под открытым небом. В Базар-Курганском и Ленинском районах Джалал-Абадской области в необорудованных помещениях хлопкосушилок живут по 8—10 семей»⁸.

⁸ Государственный архив политической документации Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 810, л. 7.

В январе 1945 года в Киргизской ССР на уплотнении в домах колхозников проживало 6 957 семей спецпереселенцев в составе 66 681 человека, из них на площади, непригодной для жилья, — 3 500 семей — 29 457 человек⁹.

Инструктор ЦК КЩб) Киргизии в справке о хозяйственном и трудовом устройстве спецпереселенцев в Куршабском районе Ошской области отмечал, что 907 семей в количестве 3 483 человек, из которых более половины составляли дети, «были расселены в 17 колхозах и двух предприятиях крайне неудовлетворительно, живут в антисанитарных условиях, очень скученно, в комнатах 6—12 квадратных метров живут по 2—3 семьи с количеством от 5 до 10 человек»¹⁰. В колхозах Фрунзенского района Ошской области летом 1945 года в одной комнате проживало по 5—7 семей.

В Быстровском районе в конце 1946 года многие семьи спецпереселенцев проживали в различных колхозных пристройках, непригодных для жилья. Например, в колхозе «Боордук» 8 семей проживали «в скотных помещениях, совершенно непригодных для жилья даже в летнее время»¹¹.

В сентябре 1946 года в Иссык-Кульской области из 693 балкарских семей (2619 человек) только 178 семей имели постоянное жилье, 81 семья — это 323 человека, как указывается в информации секретаря Иссык-Кульского областного комитета ВКП(б) Джаркимбаева от 1 августа 1946 года, «проживает на жилплощади, непригодной для жилья. Плохие жилищные условия спецпереселенцев имеют: в Тюпском районе — 40 семей—160 чело-

⁹ Государственный архив политической документации Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 56, д. 1815, л. 115.

¹⁰ Там же, д. 837, л. 18.

¹¹ Там же, ф. 56, оп. 4, д. 1064, л. 7.

век, в Иссык-Кульском районе — 67 человек»¹². Через три года после прибытия в Киргизию, в 1947 году, в трех районах Фрунзенской области: Кызыл-Аскерском, Кеминском и Панфиловском более двух тысяч семей спецпереселенцев проживало на уплотнении и свыше 107 — в непригодных для жилья помещениях ¹³.

В 1945 году в Казахстане более половины семей спецпереселенцев проживало на уплотнении и в приспособленных и в неприспособленных помещениях. Исполком Восточно-Казахстанского областного Совета депутатов трудящихся 25 декабря 1945 года в своем решении отмечал, что «жилищно-бытовые и материальные условия спецпереселенцев в ряде районов требуют немедленного улучшения. До сих пор имеет место скученность и антисанитарное состояние в домах, где живут спецпереселенцы»¹⁴.

На 1 июля 1946 года в Казахской ССР 13 341 семья спецпереселенцев не имела постоянного жилья ¹⁵. Даже через год, в 1947 году, 10 359 семей не имели «нормальной жилой площади». На уплотнении проживали 8 494 семьи, а 1 865 семей ютились в полуземлянках ^1б.

Кустанайский облисполком 26 июня 1946 года записал в своем решении, что директора многих животноводческих и зерновых трестов, совхозов и сами директора совхозов не выполняют постановление ЦК КЩб) Казахстана и Совнаркома по хо-

¹² Государственный архив политической документации Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 3, д. 1985, л. 64. ¹⁸ Там же, оп. 56, д. 1972, л. 10.

¹⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 138,

л. 5.

¹⁵ Там же, л. 27.

¹⁶ Там[ же, л. 17.

зяйственному устройству спецпереселенцев Северного Кавказа.

Союзное правительство, как сказано выше, обещало выделить для строительства жилых домов спецпереселенцам строительный материал.

В постановлении Совета Народных Комиссаров Казахской ССР от 1 декабря 1944 года № 706 указывалось, что на строительство жилья для спецпереселенцев на 1945 год требовалось 160 тысяч кубометров леса, а было выделено фактически Госпланом СССР 1 421 кубический метр и на месте заготовлено 7127 кубических метров. Оконного стекла требовалось 290 тысяч квадратных метров, было выделено —15 785, гвоздей требовалось 98 тонн, выделено—16, 9 тонн, вместо 1200 тонн чугуна—100 тонн¹⁷. «Из этого мизерного количества поступивших материалов, — отмечал начальник Управления при Совете Народных Комиссаров Казахской ССР по спецпереселению Д. Родин в отчете за 1945 год, — несмотря на протесты Управления и областных отделов по хозяйственному устройству было использовано на другие цели и разбазарено: леса — 608 кубометров, стекла — 4 458 квадратных метров, гвоздей — 2, 4 тонны. В процессе приемки поступившего стекла оказалось боя негодного для остекления окон 1 820 квадратных метров»¹⁸.

Совет Народных Комиссаров и Центральный Комитет Коммунистической партии Казахстана 3 января 1946 года обратились с письмом в Совнарком СССР на имя В. М. Молотова, в котором отмечали, что «такое неудовлетворительное снаб-

¹⁷ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 135, л. 23—24.

¹⁸ Там же, оп. 18, св. 26, л. 24.

жение строительными материалами, особенно стеклом и лесом, не позволило обеспечить строительство жилищ в размерах, намеченных планом, применение же местных стройматериалов не могло оказать большого влияния на увеличение количества построенных домов потому, что основная масса спецпереселенцев размещена в безлесных областях республики»¹⁹. «До сих пор, — отмечалось в письме, — свыше 20 тысяч семей спецпереселенцев, расселенных в колхозах республики, проживают в хозяйственных постройках, временно приспособленных под жилье, и на уплотнении у коренного населения в проходных комнатах. На этой почве между колхозниками и спецпереселенцами развивается взаимная неприязнь, а в результате скученности имеются случаи вспышек эпидемических заболеваний»²⁰.

Руководители Казахской ССР просили Совет Народных Комиссаров страны «предложить Госплану СССР: для обеспечения плана жилстроительства предусмотреть выделение целевым назначением для спецпереселенцев, расселенных в Казахской ССР, в I, II, III кварталах 1946 г.: леса—51 тыс. кубометров, гвоздей — 42 тонны, стекла — 140 тыс. кв. метров, чугуна — 605 тонн, кокса — 400 тонн, бензина — 300 тонн...»²¹.

В начале 1946 года тысячи населенных пунктов, по которым прошла война, еще лежали в руинах. Миллионы людей, лишенных крова, ютились в полуразрушенных домах и в землянках. Страна представляла огромную строительную площадку: шло восстановление и строительство городов, деревень,

¹⁹ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 155,. л. 2.

²⁰ Там же, оп. 18, д. 155, л. 2

²¹ Там же, л. 3.

плотин, заводов, фабрик. Советские люди, на своих плечах вынесшие основную тяжесть второй мировой войны, разгромившие фашизм, были полны решимости как можно быстрее залечить раны войны. Для этого, кроме энтузиазма и желания, нужны были строительные материалы. И основные строительные ресурсы страны были брошены на эту огромную строительную площадку.

На письме руководителей Казахской ССР есть резолюция А. Н. Косыгина, заместителя председателя Совета Народных Комиссаров СССР: «Госплан СССР (т. Косяченко), Наркомторг СССР (т. Любимову), Наркомзаг (т. Двинскому), Сельхозбанк (т. Кравцову) — надо помочь. Прошу дать ваши согласованные предложения. 3 января 1946 г.»²². На основе согласованных предложений Совет Народных Комиссаров СССР 12 февраля 1946 года издал распоряжение, по которому Казахстану на нужды спецпереселенцев выделялось- леса — 5 тыс. куб. метров, а требовалось 68 375, в т. ч. за счет местных заготовлений — 17 500 куб. метров, гвоздей — 42 тонны, стекла — " 22 тыс. кв. метров вместо необходимых 139 625 кв. метров, чугуна — 605 тонн²³. Это все, что могло выделить в 1946 году союзное правительство спецпереселенцам, находившимся на территории Казахстана. При таком снабжении стройматериалами спецпереселенцам суждено было жить на уплотнении и в неприспособленных помещениях немало лет. Однако и это количество строительных материалов не полностью было использовано на нужды спецпереселенцев.

²² ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 155, л. 1.

²³ Там же, л. 5.

Заместитель начальника Управления при Совете Министров Казахской ССР по спецпереселению X. Шигаев в справке на имя председателя Совета Министров республики Н. Ундасынова отмечал, что «при распределении централизованных фондов строительных материалов Госплан Казахской ССР систематически урезывал фонды для строительства спецпереселенцев и за истекшие 9 месяцев, несмотря на неоднократные протесты Управления, представляемые в Совет Министров Казахской ССР и ЦК КП (б) Казахстана выделил: леса — 650 кубических метров, гвоздей—18, 2 тонны, стекла — 11 840 квадратных метров, чугуна — 160 тонн, лома— 130 тонн»²⁴. При таком распределении централизованных фондов строительство жилых домов для спецпереселенцев растягивалось на многие годы, что в конечном счете отражалось на здоровье сотен тысяч людей, находившихся в тяжелейших жилищно-бытовых условиях.

Вот, например, как реализовывался план строительства жилых домов для спецпереселенцев в Казахстане. По плану в 1946 году в Акмолинской области должны были построить 1 000 домов, а было построено лишь 27, в Талды-Курганской области — 1 400 домов, построено — 23, в Южно-Казахстанской — 1 700, построено — 70. В Джамбульской, Карагандинской и Актюбинской областях спустя даже более двух лет после прибытия спецпереселенцев в Казахстан не было построено ни одного жилого дома ²⁵.

Бригада ЦК КП(б) Казахстана, проверявшая хозяйственно-бытовое и трудовое устройство спецпереселенцев, в справке от 1 июля 1946 года отме-

²⁴ Там же, л. 5—6.

²⁵ Там же, л. 16.

8*

чала, что «строительство домов для спецпереселенцев в колхозах проводится, как правило, отдельно ют построек местных колхозников, что создает впечатление обособленности спецпереселенцев от местного населения. Кроме этого, вследствие отсутствия поступления фондовых материалов, особенно стекла и пиломатериалов, построенные дома для спецпереселенцев имеют существенные дефекты, в большинстве домов по одному небольшому окну и, как правило, без стекол, забиты фанерой, двери изготовлены из местного строительного материала — березы и осины, которые в условиях Северного Казахстана зимой не пригодны»²⁶.

Не лучше обстояло дело со строительством домов для спецпереселенцев в Киргизии.

Совет Народных Комиссаров Киргизской ССР постановлением от 21 декабря 1945 года утвердил план строительства жилых домов для спецпереселенцев. Всего планировалось построить 5 тысяч домов: во Фрунзенской области — 1 500 домов, в Таласской— 934 дома, Ошской—1200, Джалал-Абадской—1200, Иссык-Кульской—166. Но этот план остался далеко не выполненным. Исполняющий обязанности начальника Переселенческого управления при Совете Министров республики указывал, что «основной причиной слабого хода строительства индивидуальных домов и невыполнения плана явилось отсутствие стройматериалов. В течение текущего года мы для строительства домов почти никакого строительного материала не давали, за исключением 1 250 квадратных метров оконного стекла и 500 кг гвоздей, которые выдает Госплан после постановления ЦК КЩб) Киргизии. В

²⁶ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 138, л. 52.

соответствии с постановлением Совнаркома Киргизской ССР от 21 декабря 1945 года исполкомы обязаны были в 1946 году заготовить 5 000 кубических метров делового строительного леса для переселенческого строительства, но до сего времени области не только не выполнили этот план заготовки леса, но даже и не приступили к его выполнению. А Фрунзенская область вовсе не может выполнить, т. к. она не имеет своего лесоучастка, где бы могла заготовить»²⁷.

В 1946 году во Фрунзенской области, как сказано выше, для спецпереселенцев планировалось построить 1 500 жилых домов. По данным на 1 июля 1946 года, в Кеминском и Чуйском районах и в городе Фрунзе к строительству даже не приступали. В Кантском районе вместо 120 домов было построено — 20, Панфиловском районе вместо 120—23, в городе Токмаке вместо 40—5 ²⁸.

Даже то незначительное количество стройматериалов, которое выделялось союзным правительством, не всегда использовалось по назначению.

В той же Фрунзенской области в 1946 году из занаряженного районам области 1 006 кубических метров леса не по назначению было использовано 510, оконного стекла — из 4 129 квадратных метров— 616, из 5 988 килограммов гвоздей — 500.

Начальник Переселенческого управления при Совете Министров Киргизской ССР Григорьев 1 апреля 1946 года в докладной записке отмечал: «Несмотря на незначительное поступление стройматериалов, в частности леса, значительное количество их по распоряжению руководящих организаций

²⁷ Государственный архив политической документации Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 1815, л. 50

²⁸ Там же, л. 168.

было использовано не по назначению. Так, Джалал-Абадским облисполкомом использовано не по назначению 730 куб. метров леса по разрешению Совета Министров Киргизской ССР, Ошским облисполкомом использовано не по назначению

113.4 куб. м, Таласским облисполкомом — 103 куб. м. Госпланом республики роздано разным организациям переселенческого леса: по гор. Фрунзе — 367 куб. м, по гор. Таласу —

154.5 куб. м, по гор. Ош — 75 куб. м, а всего использовано не по назначению леса спецпереселен-ческого фонда по распоряжениям руководящих организаций 1 604, 5 куб. м. Особенно следует отметить: распоряжением Совнаркома Киргизской ССР за 1945 год из поступившего пилолеса на переселенческое строительство в 1945 году 282 куб. м было выдано НКВД на строительство стадиона 75 куб. м и институту животноводства на строительство выставки 25 куб. м пилолеса. Благодаря этому заказанные Киргосстрою строительные детали (двери, окна) и начатые поделки в течение целого года лежат в мастерских в незаконченном виде из-за отсутствия пилолеса...»²⁹. И это в то время, когда тысячи спецпереселенцев: дети, женщины, старики, инвалиды Великой Отечественной: войны проживали в сараях, амбарах, полуземлянках без элементарных удобств, болели, страдали и умирали от антисанитарии и эпидемических болезней.

Разбазаривание строительных материалов шло-в открытую. Даже само Переселенческое управление, призванное заботиться о спецпереселенцах и. контролировать использование стройматериалов,

²⁹ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 56, д. 1815^ л. 132.

выделяемых для их нужд, только в течение нескольких месяцев ухитрилось раздать 23 организациям республики 600 кубических метров леса, из них Васильевскому винсовхозу — 55, Киргизскому государственному театру — 30, о чем это Управление умышленно умалчивает в своей докладной записке ³⁰. Да и сам Совет Министров Киргизской ССР использовал переселенческий фонд для других нужд³¹.

А что говорить в таком случае о районных организациях и колхозах? На местах без зазрения совести обирали спецпереселенцев. В Ленинском районе Джалал-Абадской области из полученных для балкарцев 250 кг гвоздей, хранившихся на квартире заведующего переселенческим отделом райисполкома Алиева, 90 кг было израсходовано на личные нужды руководителей района. В Базар-Курганском районе председатель колхоза «Джон» Джолхоев на строительство личного сарая израсходовал 25 тысяч штук кирпича. Исполком Панфиловского района из полученных 30 квадратных метров оконного стекла часть использовал для своих нужд, 15 метров передал МТС, 9 — райвоенкомату. Прав был начальник Переселенческого управления Григорьев, утверждая в своей докладной записке: «Такое положение с использованием строительных материалов переселенческого строительства и в других областях, районах и колхозах республики»³².

В постановлении бюро Центрального Комитета КП (б) Киргизии от 21 ноября 1946 года указывалось, что «жилищное строительство производится медленно и некачественно, местные стройматериа-

³⁰ Там же, л. 170.

³¹ Там же.

³² Там же, л. 133.

лы не заготавливаются, помощь со стороны колхозов не оказывается и специальные строительные бригады не создаются. Техническое руководство строительством не осуществляется, и большая часть построенных домов не отвечает даже минимальным санитарным и бытовым требованиям. В среднем жилая площадь построенных домов 8—10 кв. метров»³³.

Директивные органы Казахстана, как и Киргизии, категорически запрещали использовать на другие цели фонды, выделенные для нужд спецпереселенцев. Но эти требования не выполнялись. Выделяемые государством незначительные фонды стройматериалов разбазаривались во всех областях Казахстана. Так, в Кзыл-Ординской области 1700 квадратных метров оконного стекла было использовано на строительство Кзыл-Ординской плотины, 900 квадратных метров стекла не " по назначению было использовано в Актюбинской области,, 1200 килограммов гвоздей и 220 квадратных метров стекла— в Восточно-Казахстанской области, 470 метров стекла — в Кустанайской области,. 400 метров стекла и 750 килограммов гвоздей — в Кокчетавской области, 666 квадратных метров--стекла — в Талды-Курганской области, 95— в Се-веро-Казахстанской области, 262 кубических метра леса — в Алма-Атинской области, 175 квадратных метров стекла, 46 кубических метров леса и 220 килограммов гвоздей — в Джамбульской области, 113 кубических метров леса—в Семипалатинской: области³⁴. Начальник Управления при Совете Ми-

³³ ГАПД Республики Кыргызстан, ф. 56, оп. 4, д. 1064,. л. 7.

³⁴ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 157„ л. 24-25.

нистров Казахской ССР по спецпереселению в справке Совету Министров от 1 июля 1946 года указывал, что на ряд лиц, виновных в разбазаривании фондовых материалов, дела передавались в прокуратуру. А спустя более -семи месяцев, 9 марта 1947 года, он вновь докладывал Совету Министров республики об использовании не по назначению фондовых материалов, предназначенных для нужд спецпереселенцев. В 13 областях Казахстана на другие цели было использовано леса 565 кубических метров, стекла — 4 тысячи квадратных метров, гвоздей — 3000 килограммов ³⁵. «Органы прокуратуры и Министерства юстиции Казахской ССР, — отмечалось в справке, — совершенно ослабили борьбу с разбазариванием фондов спецпереселенцев и привлечения виновных к ответственности. Переданный материал в эти органы о разбазаривании фондов зачастую не рассматривается. Это объясняют тем, что в разбазаривании фондов принимали участие ответственные работники облисполкомов и райисполкомов»³⁶.

Руководители многих колхозов, вместо создания спецпереселенцам нормальных жилищных условий и эффективного использования отпущенных стройматериалов, использовали их на другие цели. Так, заместитель председателя колхоза «Жана-Турмыс» Калининского района Акмолинской области Кусаи-нов из стройматериалов, отпущенных для спецпереселенцев, построил для себя дом ³⁷.

На покупку и строительство жилых домов государство выделяло спецпереселенцам ссуду в раз-

³⁵ Там же, л. 27.

³⁶ Там же, л. 26.

^зг Там же, д. 135, л. 7.

мере 5 тысяч рублей на каждую семью сроком на 5 лет.

Всего на мероприятия по жилстроительству за два с половиной года (1944 г.— июнь 1946 г.) в Казахской ССР было открыто кредита 115 миллионов рублей, освоено лишь 77 030 тысяч рублей ³⁸. «Следует сказать, что Казахская контора Сельхозбанка, — указывается в отчете Управления при Совете Министров Казахской ССР по спецпереселению от 9 марта 1947 года, — создала такие условия получения кредита, при которых многие спецпереселенцы отказались от его получения. Для того чтобы получить 5 000 рублей ссуды на строительство жилого дома от спецпереселенца требовались: справка от комендатуры МВД, гарантийное обязательство спецпереселенца, гарантийное обязательство колхоза, совхоза или предприятия о том, что спецпереселенец будет своевременно погашать ссуду, решение исполкома с ходатайством о выдаче кредита и, наконец, справка от колхоза о том, что спецпереселенец имеет выработку минимума трудодней. Если в этой справке указано, что спецпереселенец не выработал минимума трудодней, независимо от причин, сельхозбанк в выдаче кредита отказывал.

Такая формальность, введенная Сельхозбанком, привела к тому, что многие колхозы и совхозы, расположенные от филиалов Сельхозбанка на расстоянии 70—80 километров, после неоднократных попыток получить кредит для строительства спецпереселенцев, отказывались от него. В результате этого, выделенный кредит полностью получить по указанным причинам не представлялось возможным.

³⁸ ЦГА Республики Казахстан, ф. 1137, оп. 18, д. 157, л. 22.

В связи с затруднением в получении кредита, спецпереселенцы вынуждены были продавать личное имущество и затрачивать собственные вложения на строительство домов»³⁹.

Отсутствие должного контроля областными конторами Сельхозбанка и их филиалов за использованием кредитов нередко приводило к злоупотреблениям со стороны некоторых сельсоветов и правлений колхозов. Так, в колхозах Есильского, Шортан-динского и Вишневского районов Акмолинской области председатели колхозов кредиты, выделенные для спецпереселенцев, использовали на свои нужды. «Сивковский сельский Совет в Соколовском районе Северо-Казахстанской области купил для спецпереселенцев 12 дернопластовых домов, каждый из которых стоит 400 рублей, а контора Сельхозбанка выдала кредит из расчета 2 тысячи рублей за дом. В Мамлютском районе той же области председатель колхоза имени Петровского-Нежевых представил конторе Сельхозбанка фиктивный документ на покупку дома для двух семей спецпереселенцев за 4 000 рублей, а в действительности, дом стоил 2 000 рублей. Правление колхоза имени Ленина в Советском районе продало спецпереселенцу Хабриеву Мухамеду дом фронтовика Проценко за 5 000 рублей, Сельхозбанк оформил ссуду, но вернулся с фронта Проценко, отобрал дом, и спецпереселенец остался без дома и без денег»⁴⁰. Не лучше обстояло дело с выделением ссуд на покупку и строительство домов для спецпереселенцев и в Киргизской ССР. И здесь допускались злоупотребления. Так, правление колхоза «Эпкин» Ивановского района Фрунзенской области на

Там же, л. 13. Там же, л. 56.

строительство домов спецпереселенцам Лайпанову и Тамойевой получило ссуду в размере 15 тысяч рублей. Эти деньги были израсходованы на внутри-колхозные нужды, а семьи спецпереселенцев остались без жилой площади. Аналогичные факты имели место и в других колхозах Ивановского района⁴¹. На свои нужды истратил ссуду в размере 37 тысяч рублей колхоз «Кзыл-Желек», колхоз имени Чапаева—15 тысяч рублей, колхоз имени Плихотлова— 10 тысяч рублей. Правление колхоза имени Стаханова решило «не мелочиться» и использовало на свои нужды полученную в Сельхозбанке ссуду в размере 58 800 рублей.

От всех этих махинаций страдали спецпереселенцы, продолжавшие жить на уплотнении или в неприспособленных для жилья постройках.