Начало игры.

100-й год до н.э. Рим на грани катастрофы. С Севера напирают орды германцев. На юге бушует восстание нумидийского царя Югурты.

-------------------------------------------------------------

Господи, какая женщина!.. – Максим лежал, глядя в темноту широко открытыми глазами. Он вспоминал подробности,.. слова,.. ласки... Её прерывистое дыхание,.. блеск глаз... Страстный, сбивчивый, горячий шёпот... – И эта женщина меня любит, – он счастливо улыбнулся. – Любит!.. Чёрт подери! Да за один её взгляд можно жизнь отдать! – а она меня любит. Обожает, боготворит. Клянусь Юпитером. О, боги! Я счастливейший из смертных. Где ты, Мефистофель? Останови это мгновенье – и бери мою душу! Бери всего меня!! Я готов запла...

...............................................................................

Сулла легко, с чисто кошачьей грацией поднялся с постели, кинул испытующе-небрежный взгляд на лежащую там черноволосую женщину и, бесшумно и упруго ступая по мраморному полу, вышел из комнаты.

Надо решаться, – подумал он, рассеяно разглядывая в зеркале своё красивое, холёное, породистое, надменное лицо истинного римского патриция, потомка одного из самых знатных и древнейших родов республики. – " Древнейших"!.. – он вспомнил своего пьяницу-отца, бросившего его в своё время без гроша в кармане, вообще без каких бы то ни было средств к существованию, и неопределённо усмехнулся. Всё, что он добился в жизни, он добился сам. Благодаря своему уму, таланту, энергии. Решительности! – Ладно. Да, дальше тянуть нельзя, – Сулла холодно улыбнулся напоследок своему зеркальному двойнику и отвернулся, ища глазами кинжал. – Пора! Hoc ade! (" Делай это! " - лат.)

.................................................................

Это я сделал!?.. – Максим в ужасе смотрел на окровавленное тело женщины. Горло её было перерезано, голова неестественно закинута. – Я убил её!! Собственными руками! Ту, которая любила меня. Как я мог?! И ради чего?.. Ради денег!.. Я монстр. Точнее, он... Сулла. Это не человек! А если меня поймают?.. Меня же казнят!.. Его казнят. На что он рассчитывает? Как он собирается из всего этого выпутываться?! Господи! А если?!.. А он!.. А она!.. Я же!!..

..............................................................................

Я... Я... Я... – Максим в диком, чисто животном страхе всё пятился, пятился и пятился, пока не упёрся спиной в каменную колонну. – Она же ребёнок совсем!.. Ей же и пятнадцати лет ещё нет! Точнее, не было... – он заворожёно, широко раскрытыми глазами смотрел на плавающее в луже крови тело девушки. – Сначала мать,.. потом дочь... Они обе были моими... его... любовницами... Обе любили его!.. Действительно любили! Преданно, всем сердцем!.. И он убил их обеих!! Хладнокровно и спокойно. Не задумываясь и не колеблясь. Порезвился с каждой из них напоследок, а потом спокойно перерезал им глотки. Как овцам. И он даже не раскаивается нисколько! И ему их ничуть не жаль! – Максим прислушался к своим ощущениям. – Да-да!.. Я же чувствую. Я же, это и есть он. Я знаю, что он сейчас испытывает... Ничего! – Максим снова прислушался. – Ни малейшего раскаяния! Наоборот!.. – он в панике заметался по комнате. – Что теперь с нами будет?! Что со мной будет!!?? Он сумасшедший. Его казнят теперь наверняка!.. Меня... нас... Какой-нибудь ужасной казнью. Распнут и четвертуют.

Я не хочу умирать!! Нет! Мне страшно!! Я боюсь! Я не хочу! Не-е-е-ет!!!..

............................................................................

– Эй! – Сулла, пьяно улыбаясь, дёрнул за руку проходившую мимо гетеру и усадил её рядом с собой. – Подожди минутку. Куда ты так спешишь?

– Ты знаешь мои расценки, Корнелий, – холодно усмехнулась та и попыталась встать.

– Знаю! – Сулла грубо обнял девушку и жадно стиснул левой рукой её грудь. – Вот твои сестерции. Приступай! Прямо здесь.

– Пойдём лучше в соседнюю комнату, о, мой Корнелий! – гетера проворно спрятала деньги и с нежной, заискивающей улыбкой заглянула Сулле в лицо. – Где нам никто не помешает... – она обвела выразительным взглядом огромный пиршественный зал.

– Нет! – залпом допил своё неразбавленное фалернское Сулла. – Приступай. Прямо здесь.

.......................................................................................

Мне отвратителен этот человек, – скривился Максим. – Сейчас, когда ИХ тела ещё лежат где-то здесь, рядом; когда даже кровь ИХ ещё не остыла... С гетерой!.. О боги мести, фурии! Если вы действительно!..

.........................................................................

– Так это уже дело решённое? Тебя и правда назначают?

– Да, – Саллюстий пьяно усмехнулся и снова кивнул виночерпию. – Ты же знаешь, я не люблю работать, но, к сожалению... – он поморщился. – Придётся послужить республике.

– Понятно, – Сулла задумался на мгновенье, нахмурив брови. – Что ж, поздравляю!

– Я хочу, чтобы ты стал моей правой рукой, Корнелий!

Сулла вопросительно вскинул глаза.

– Да, да! – Саллюстий растроганно смотрел на него. – Ты единственный человек на свете, которому я полностью и целиком доверяю. Как самому себе! Мы же друзья, Корнелий. С детства. Так давай же поклянёмся друг другу в верности! – в неожиданном порыве потянулся он к Сулле. –

По старинному обычаю! Страшной и нерушимой клятвой. Как клялись ещё наши деды и прадеды. Отцы и основатели Рима. На оружии! – он обнажил свой меч.

– Давай! – Сулла тоже достал свой меч. – Спасибо, Саллюстий! – с чувством, тихо произнёс он дрогнувшим голосом, чуть помедлив. – Спасибо. Я тронут. Правда. Я никогда не нарушу этой клятвы. Или пусть меня покарают боги! Я не люблю много говорить, но тут...Ipsae res verba rapiunt. (" Сам предмет подсказывает слова" - лат.) Спасибо. Мы теперь больше, чем друзья! Мы братья. Навек. Братья по оружию.

................................................................

– Да, подтверждаю! – Сулла твёрдо смотрел в глаза сенаторам. – Он действительно призывал меня принять участие в заговоре против республики. Вы знаете, мы друзья с Саллюстием, друзья с детства, но я прежде всего римлянин, а потому интересы государства для меня превыше всего. Даже дружбы! Virtutis et vitiorum grave ipsius conscientiae pordus ist: qua sullata, iacent omnia. (" Собственное понимание добродетели и пороков – самое главное. Если этого понимания нет, всё становится шатким" - лат.) Вот почему я здесь. Я не могу молчать!

– Хорошо, – раздался среди гробовой тишины голос одного из старейших сенаторов. – Отечество не забудет твоих заслуг, Луций Корнелий Сулла.

.........................................................................

Это чудовище! – Максим пребывал в каком-то шоке. – Для него вообще нет ничего святого! Он с лёгкостью переступает через всё. Через любовь, через дружбу... Лучший друг!.. Они же детьми вместе играли! Ели за одним столом! Вчера он клялся ему в верности, а сегодня предал его и написал донос в Сенат. Обрекая на смерть. Просто, чтобы занять его должность.

Матерь Божья!.. – Максим вытер дрожащей рукой лоб. – Я не хочу больше находиться в его теле. Не хочу иметь с ним ничего общего. Не хочу знать его мысли, его порочные страсти, его тайные желания!.. Ничего не хочу!! Он мне омерзителен! Я чувствую, что схожу с ума. Это дьявол! Человеку нельзя так тесно соприкасаться с дьяволом. Нельзя слишком приближаться к нему. Чтобы самому не стать дьяволом.

Закончите эту проклятую игру! Вытащите меня отсюда!! Я не хочу!!!

................................................................

– Поздравляю, Корнелий! – голос собеседника звучал льстиво и заискивающе, но в глазах плясала бешеная зависть. – Такая должность и такой удачный брак... Ты теперь один из самых богатых и влиятельных людей Рима. Боги благоволят к тебе, о, Сулла!

– Они благоволят к сильным, – лениво зевнул Сулла, наблюдая за разворачивающимися на сцене событиями. – Кто тот молоденький комедиант в костюме Эндимиона? Пригласи его ко мне.

.......................................................................

Какая мерзость!.. – Максима всего передёргивало от отвращения. Хотелось под душ, вымыться!.. смыть с себя всё как можно быстрее. – Хотя какой здесь душ?!.. Это же Древний Рим. До рождества Христова. У них тут только бани. Термы. Чёрт бы всё побрал!! И эти их термы, и этого Суллу, и эту игру! Авторов её обезбашенных. Что они вообще себе позволяют! Ну, ладно ещё женщины!.. Гетеры там всякие, матроны... Но мальчики!.. Тьфу!! Мерзость. Неужели в Риме действительно такие нравы царили? Разврат, лицемерие?.. Кошмар! Ка-а-шмар!.. " Et nudam pressi corpus adusque meum". (" Я прижал её нагую к моему телу" – лат.) Что это?! Откуда? Я что, тоже по-латыни уже заговорил? Что со мной происходит??!! Во что я превращаюсь?! Я сливаюсь постепенно с этим чудовищем, с этим страшным Суллой!.. С этим убийцей, предателем, пьяницей, клятвоотступником, а теперь ещё, как выясняется, и гомосексуалистом. Любителем мальчиков, – Максим вспомнил молоденького комедианта, и его опять передёрнуло. – Боги, не допустите этого! Спасите меня!! Закончите эту проклятую игру!!!

.................................................................................

Командиром 10-ого легиона?.. С Гаем Марием? На войну с Югуртой?!.. Господи, зачем ему это надо? У него же всё есть! Деньги, власть... Красавица-жена... Гетеры, любовницы... Даже мальчики, если уж на то пошло. Чёрт уж с ним!

Он же всего добился!.. Методы, конечно... Но в конце концов, это же Древний Рим. Тут всё это в порядке вещей. Тут все такие. Да и кто я, Юпитер, что ли... тьфу! Господь Бог, что ли, его судить? Сам пусть со своей совестью разбирается. Главное, что сейчас у него всё есть! Живи и радуйся. Зачем всё это ставить под угрозу? Зачем куда-то ехать? На какую-то там войну. Зачем!!?? Там же и убить могут! Пусть другие воюют. У которых ещё нет ничего. Ни ему-то зачем?! Не понимаю! – Максим недоумевающе пожал плечами. – А если с ним там что-то случится, то что со мной будет?.. – ему вдруг стало страшно. – Да это же игра! – напомнил он себе. – Игра!! Да... Игра... Хм... Ч-ч-чёрт!

..............................................................................

Он сумасшедший!! Какая " родина"?! Какое " отечество"? Что он несёт? Всё это чушь и пустые слова! Он что, не понимает?!.. Он что, не знает, что ли, что в Риме творится?!.. Разврат, лицемерие, трусость и продажность сенаторов... Да он рехнулся!

Спасите меня! Вытащите меня из его тела! Я не хочу умирать! Я хочу назад, в Рим. То есть в Москву... То есть... Куда угодно! В Рим, в Москву, в тюрьму, в подземелье... В цепи, в рабство, на галеры... На хлеб и воду... Куда угодно!! Только жить! Только подальше отсюда! Подальше!! От всех этих пик и мечей. Я не хочу!!! Не хочу!! Нет!!! Я не...

.....................................................................................

– Солдаты! – Сулла спрыгнул с коня перед застывшими рядами легионеров. – Сегодня решается судьба нашего Отечества! Судьба Рима. Враг жесток и безжалостен. Это дикари, варвары! – он не глядя ткнул рукой назад, туда, где вдали, на поле крутились в клубах пыли лёгкие нумидийские всадники. –

Они не пощадят никого! Помните об этом, когда будете сегодня сражаться. Помните о ваших жёнах, матерях, детях. О том, что с ними станется, если вы не исполните сегодня свой долг.

Но вы исполните его, я это знаю! Мы все исполним его! Исполним или умрём!! – он выхватил внезапно меч и несколько раз вонзил его в грудь своего коня. Тот всхрапнул, встал на дыбы и потом медленно завалился на бок. Ноги его мелко дрожали. Сулла подошёл и одним сильным ударом добил благородное животное. – Солдаты!! Вы видите! – снова повернулся он к неподвижным, ослепительно блестящим на солнце неестественно-ровным шеренгам. – Я не покину вас!! Не ускачу, не спасусь в случае поражения! Я разделю сегодня с вами нашу общую судьбу! До конца!! Мы вместе сегодня или погибнем, или победим.

Но мы победим!! – короткие рубленые фразы Суллы разносились далеко по полю. Голос его, в котором звенела медь, креп, казалось, с каждым мгновеньем, с каждым новым словом. –

Я это знаю!! Я в этом уверен! И я буду сражаться сегодня среди вас!! В первом ряду, как простой легионер! А чтобы вы в бою узнавали меня, я буду сражаться без шлема!! – Сулла сорвал с головы шлем и бросил его себе под ноги. Шлем с глухим стуком ударился о землю. –

Вперёд! За мной!! Солдаты! Победа или смерть! За Рим!!!

.............................................................................

Мамочки!.. Ой-ой-ой-ой-ой-ой!.. Ма-амочки!! Мамочки-мамочки-мамочки-мамочки-мамочки! Ма-а-а-амо-чки-и-и-и-и-и-и-и!.. Уи-и-и-и!.. Я!.. Я!.. Уи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и!!!..

---------------------------------------------------------

В восьмом часу всё было кончено. Хотя нумидийская и мавританская армия отступили в полном порядке, но потери их были огромны. Сами римляне потеряли на удивление мало. Сражение было выиграно.

Через год после сражения Корнелий Сулла вошёл в Сенат.