Б) Борьба у людей за женщин

Борьба у людей за женщин двояка: одна из них ведется хоть и по-новому, но по старым трафаретам; другая — новая и в том и в другом отношении, у животных вовсе неизвестная.

Что касается первой из них, то на низших ступенях куль­туры в ней много общего с тем, что мы видели у высших жи­вотных.

Дарвин, ссылаясь на свидетельство путешественников, ука­зывает, что у австралийцев женщины служат предметом борь­бы мужчин между собою. У североамериканских индейцев дра­ка мужчин за женщин, которые им нравятся, — явление обычное, причем женщина достается более сильному или более добычли­вому охотнику, и т. д.

У культурных народов мы наблюдаем, аналогичные явле­ния с тою разницей, что борьба конкурентов в отсутствии са­мок ведется специально придуманным для этого оружием; а борьба в присутствии самок и напоказ — бесчисленными при­емами, в зависимости от той ступени культурного развития, на которой конкуренты находятся.

Первая из них — у тех, кто победнее — производится ножа­ми; у тех, кто побогаче — особыми «дуэльными пистолетами», причем стреляют они друг в друга «по команде» или по имею­щимся на этот предмет статутам.

Результатом такой борьбы, из которой победителем выходит не более сильный, не лучший, а часто неизмеримо худший, как это было в дуэлях и Пушкина и Лермонтова, — человеческая об­щественность, разумеется, не выигрывает, а проигрывает.

Вариантом такой борьбы конкурентов между собою явля­ются случаи, когда она ведется на глазах женщин, ведется на­показ, как борьба турухтанов в период ухаживания за самка­ми или курбеты, проделываемые зверями в тех же условиях. Приемы этой борьбы у человека, разумеется, иные, чем у жи­вотных: они разнообразны и, как сказано уже, стоят в зависи­мости от уровня культуры действующих лиц, от общественного положения, от профессиональных занятий данного круга лиц и т. д. Смысл их, однако, везде остается одним и тем же. Конкурен­ты стараются проявить свои достоинства и преимущества перед женщинами, за которыми ухаживают. Борцы проделывают свои курбеты перед группою самок-женщин во всеоружии своих пре­лестей. У каждого из нас в памяти картины таких курбетов, которые проделываются на людской лад, но по животному тра­фарету, и нередко ведут к трагическому концу.

Прекрасно передает эту идею Штук на своей картине: два центавра расправляются друг с другом перед очами не то не­доумевающей, не то чего-то опасающейся самки, лежащей воз­ле побоища. У людей дело иногда ведется хуже: женщина спо­койно выжидает конца побоища и улыбается даже тогда, когда конкуренты хватаются за нож. Само собой разумеется, что на вершине культурных народов действия эти совершаются не так обнаженно и не так грубо: конкуренты не хватают друг дру­га за горло или за волосы, — отнюдь, однако, не потому, что бывают лысыми в 30 лет и носят парики в 40, а потому, что та­кой способ сводить счеты в известных «культурных» кругах признается не «comme il faut».

Что касается другого рода борьбы конкурентов, а с этим вместе и способов овладевать женщиной, приемами, подобных которым мы не встречаем у высших животных, то он заключа­ется в борьбе экономического порядка. Орудием такой борь­бы являются деньги и ценности.

Само собой разумеется, что для того чтобы прием этот имел надлежащий успех, нужно было веками воспитывать вкус жен-Чины к этим приемам, а чтобы сделать ее существом физически, экономически и социально бессильным, нужно было подчинить ее себе; надо было поставить ее в полную материальную зависимость от мужчины, нужно было поработить ее психику и сделать интересы этой психики подходящими для вожделений мужчины, который искал в женщине не товарища в семейной и общественной жизни, а самку, способную удовлетворять капри­зы его распущенности и похоти.

Тысячелетнее воспитание женщины привело к желательным результатам: по сведениям Дюшатле, из 5000 проституток 1440 занимались этим ремеслом из-за нужды; 2080 были любовница­ми, брошенными своими любовниками и соблазнителями. Но наряду с этим выяснилось, что проституцией занимаются девуш­ки и женщины даже «почтенных бюргеров, высокопоставлен­ных чиновников» и других представителей зажиточного клас­са. Это проституция не из-за нужды, а из-за погони за роскошью, нарядами и удовольствиями известного качества, пленяющей их вследствие векового их «воспитания» мужчинами в опре­деленном направлении.

Самцы и самки буржуазного общества оказались, таким об­разом, связанным между собою общностью преступления: одни жаждут иметь красивые тряпки, блестящие камешки и ненуж­ную роскошь и совершают преступление над своим телом и душою; другие, чтобы купить это тело и душу, совершают пре­ступления, добывая золото, и получают взамен продажные лас­ки, которые, с точки зрения здоровой психологии, имеют не большую ценность, чем тряпки и цветные бусы дикарей.

Резюмируя сказанное о борьбе самцов за самок, мы полу­чим следующие заключения:

1) Борьба самцов за самок у животных имеет своей биологи­ческой задачей или устранить конкурента, или возбудить половые инстинкты самки. И в том и в другом случае она полезна: в первом — потому что борьба конкурентов при­водит к победе более сильного, который и овладевает сам­кою; борьба, таким образом, является фактором, поддержи­вающим на должной высоте уровень видовых признаков естественного отбора. Во втором случае, когда борьба меж­ду самцами имеет своей задачей возбуждение у самок поло­вых инстинктов, она приносит задачам размножения другую услугу, не менее важную и полезную.

2) Борьба самцов-мужчин за женщин в капиталистических усло­виях имеет те же задачи, что и у животных, с той, однако, разницей, что ведется двумя путями: один из них — борьба орудиями, другой — борьба экономическая. В обоих случа­ях победителями выходят не всегда лучшие, а часто худшие, так как орудиями в целях устранения возможных в будущем конкурентов пользуются люди досужие: они с этою целью упражняются на рапирах и эспадронах или стрельбою в цель из пистолетов; а экономическую борьбу могут вести также не всегда лучшие люди. И в первом случае, и во втором — ни люди, ни их культура, ни их общественная жизнь не только ничего не выигрывают, а только проигрывают.