Эстляндское

Юрий ЛИННИК

Эстонией я проникся – и заболел – ещё мальчиком.

Как-то родители – вместе с друзьями-финнами – решили провести отпуск на хуторе под Тарту.

С разрешения хозяев я любил копаться на чердаке крестьянской усадьбы.

Там было много старых вещей – неплохо сохранившееся кантеле (теперь бы сказал – каннеле); моряцкая фуражка с непонятной кокардой; что-то похожее на секстан.

И были – документы: большого формата, с цветным орнаментом.

На одних читалось – Ревель, на других – Tallinn

А фамилия была одна и та же.

Смутно помню, как в промельк было что-то сказано о сложной судьбе этого человека – не вникал. Зато в памяти доселе ярко рыжеют лисички, которые в марле отжимала его дочь – а потом дивно жарила.

Но с годами эти впечатления отложились в чувство какой-то двойственности всего, что связано с Эстонией. Я и сейчас вижу её как бы сквозь кристалл исландского шпата: два образа вместо одного – вроде идентичные, а не совмещаются.

Юность моя – таллиннская.

Авиабилет «Петрозаводск – Таллинн» стоил 15 рублей.

В город Леденец меня позвал «Старый король» Н.К. Рериха. Конечно же, я сразу нашёл точку зрения, с которой долгобородый монарх озирал свои владения.

Декорация к Андерсену?

К братьям Гримм?

К Гофману?

В Таллине я впервые почувствовал Европу – и навсегда, необратимо стал европейцем.

Город питал моё свободолюбие – и мою тягу к романтизму..

В двадцать лет я писал любимой девушке:

Бежишь ты по готическому Таллину

На каблучках готических своих.

Прибалтика восполняла то, что отрезал железный занавес.

Однажды мой друг Юлий Анатольевич Шрейдер доверительно прочитал мне стихи, где были такие строки:

Когда ж меня увозит поезд в Таллинн,

Я захожу в музей Кик-ин ди Кёк.

Спасибо, думаю, товарищ Сталин,

Что ты для нас украл Европы клок.

Украденое возвращено.

И слава Богу

Но всё же досадно, что рейс «Петрозаводск – Таллинн» навсегда отошёл в предание. Поднимусь ли когда-нибудь ещё раз на Вышгород?

Эдвард Вийральт пришёл к нам раньше Сальвадора Дали.

Новации художников-балтов предуготовляли вспышку интереса к русскому авангарду.

Множество нитей связывает меня с Эстонией – пронумерую их, дабы ничего не забыть.

1. Павел Фёдорович Беликов, амбассадор Рерихов в России, был моим старшим другом. Я приезжал к нему в Козэ-Ууэмыйза – работал в легендарном архиве. Так жаль, что он не дожил до поры, когда рериховское движение вышло из подполья. Это был смелый и глубокий человек. Благодарно признаю огромность его влияния на меня.

2. Достал сейчас с полки книгу Игоря Северянина «Фея Еiole».

Кто движется в лунном сиянье чрез поле

Извечным движеньем планет?

Владычица Эстии, фея Eiole.

По-русски eiole есть: нет.

Книга издана в Берлине в 1922 г., но читаем на обороте титула: «Все поэзы этого тома, за исключением особо датированных, исполнены в Ееstii, Toila».

Эта Toila стала для меня чем-то трансцендентным – манила почти как Вырий или Китеж.

Ранен я Северянином.

Упиваюсь им.

3. Мистический Таллинн!

Давно заинтриговала Нина Павловна Рудникова – есть у меня её книга с автографом. Она подписалась так: Isit – Изида.

Таллинн русской Диаспоры!

Вот бесценная книга Марии Владимировны Карамзиной «Ковчег», напечатанная в M. Minis^ʹ e trű kk. Narvas.1939 – недавно её стихи великолепно переиздали друзья русской поэзии в Эстонии. Когда очередь дойдёт до Б.Х. Тагго-Новосадова? И до Ю.П. Иваска?

Сейчас не верится, что я пожимал руку Юрию Дмитриевичу Шумакову.

Радуюсь тому, что успел порадовать супругу Бориса Анатольевича Нарциссова статьёй о нём.

4. Дерпт – Юрьев – Тарту!

Связи с ним разнообразны. Вот некоторые из них – по философской линии:

– Густав Тейхмюллер, мощно соединивший панпсихизм и персонализм: он читал лекции и писал книги на немецком языке, но ведь жил в Российской империи – потому причастен, пусть опосредованно, русской философии. До сих пор не переиздан!

Книги учителя блистательно переводил другой тартусянин – Евгений Александрович Бобров. Сам был отличным философом. Великолепно определил своё мировоззренческое кредо: «критический индивидуализм».

Напрочь забыт в России Владимир Семёнович Шилкарский. А ведь его книга «Проблема Сущего» (Юрьев, 1917) – выдающийся труд.

5. Тарту биологический!

Карл Бэр, конечно.

Но сейчас хочу вспомнить Александра Александровича Еленкина, разработавшего свой вариант учения о симбиозе. В 1909 – 1911 г. в Юрьеве вышла его «Флора лишайников Средней России» – имею все три тома с автографами учёного. Там в 1909 г. была напечатана ещё и «Флора мхов Средней России». Как это ни странно, но она предваряется обширной философской статьёй с таким названием: «Наука как продукт национального творчества». Эта работа ещё не понята. Она полна глубочайших озарений и предварений.

Терпеливо собираю труды А.А. Еленкина.

Пишу о нём.

6. Тарту астрономический!

Поглядел в Интернет – и огорчился: порой плохо вспоминают Густава Иоганновича Наана. Не прощают ему вынужденных компромиссов с большевизанами.

А ведь был космолог Божьей милостью!

Развитие своей науки опережал на многие годы вперёд.

Ошеломительно он сказал о Большом Взрыве: