Главная страница Случайная страница КАТЕГОРИИ: АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Эстляндское
Юрий ЛИННИК Эстонией я проникся – и заболел – ещё мальчиком. Как-то родители – вместе с друзьями-финнами – решили провести отпуск на хуторе под Тарту. С разрешения хозяев я любил копаться на чердаке крестьянской усадьбы. Там было много старых вещей – неплохо сохранившееся кантеле (теперь бы сказал – каннеле); моряцкая фуражка с непонятной кокардой; что-то похожее на секстан. И были – документы: большого формата, с цветным орнаментом. На одних читалось – Ревель, на других – Tallinn А фамилия была одна и та же. Смутно помню, как в промельк было что-то сказано о сложной судьбе этого человека – не вникал. Зато в памяти доселе ярко рыжеют лисички, которые в марле отжимала его дочь – а потом дивно жарила. Но с годами эти впечатления отложились в чувство какой-то двойственности всего, что связано с Эстонией. Я и сейчас вижу её как бы сквозь кристалл исландского шпата: два образа вместо одного – вроде идентичные, а не совмещаются. Юность моя – таллиннская. Авиабилет «Петрозаводск – Таллинн» стоил 15 рублей. В город Леденец меня позвал «Старый король» Н.К. Рериха. Конечно же, я сразу нашёл точку зрения, с которой долгобородый монарх озирал свои владения. Декорация к Андерсену? К братьям Гримм? К Гофману? В Таллине я впервые почувствовал Европу – и навсегда, необратимо стал европейцем. Город питал моё свободолюбие – и мою тягу к романтизму.. В двадцать лет я писал любимой девушке:
Бежишь ты по готическому Таллину На каблучках готических своих. Прибалтика восполняла то, что отрезал железный занавес. Однажды мой друг Юлий Анатольевич Шрейдер доверительно прочитал мне стихи, где были такие строки: Когда ж меня увозит поезд в Таллинн, Я захожу в музей Кик-ин ди Кёк. Спасибо, думаю, товарищ Сталин, Что ты для нас украл Европы клок. Украденое возвращено. И слава Богу Но всё же досадно, что рейс «Петрозаводск – Таллинн» навсегда отошёл в предание. Поднимусь ли когда-нибудь ещё раз на Вышгород? Эдвард Вийральт пришёл к нам раньше Сальвадора Дали. Новации художников-балтов предуготовляли вспышку интереса к русскому авангарду. Множество нитей связывает меня с Эстонией – пронумерую их, дабы ничего не забыть.
1. Павел Фёдорович Беликов, амбассадор Рерихов в России, был моим старшим другом. Я приезжал к нему в Козэ-Ууэмыйза – работал в легендарном архиве. Так жаль, что он не дожил до поры, когда рериховское движение вышло из подполья. Это был смелый и глубокий человек. Благодарно признаю огромность его влияния на меня. 2. Достал сейчас с полки книгу Игоря Северянина «Фея Еiole».
Кто движется в лунном сиянье чрез поле Извечным движеньем планет? Владычица Эстии, фея Eiole. По-русски eiole есть: нет. Книга издана в Берлине в 1922 г., но читаем на обороте титула: «Все поэзы этого тома, за исключением особо датированных, исполнены в Ееstii, Toila». Эта Toila стала для меня чем-то трансцендентным – манила почти как Вырий или Китеж. Ранен я Северянином. Упиваюсь им. 3. Мистический Таллинн! Давно заинтриговала Нина Павловна Рудникова – есть у меня её книга с автографом. Она подписалась так: Isit – Изида. Таллинн русской Диаспоры! Вот бесценная книга Марии Владимировны Карамзиной «Ковчег», напечатанная в M. Minisʹ e trű kk. Narvas.1939 – недавно её стихи великолепно переиздали друзья русской поэзии в Эстонии. Когда очередь дойдёт до Б.Х. Тагго-Новосадова? И до Ю.П. Иваска? Сейчас не верится, что я пожимал руку Юрию Дмитриевичу Шумакову. Радуюсь тому, что успел порадовать супругу Бориса Анатольевича Нарциссова статьёй о нём. 4. Дерпт – Юрьев – Тарту! Связи с ним разнообразны. Вот некоторые из них – по философской линии: – Густав Тейхмюллер, мощно соединивший панпсихизм и персонализм: он читал лекции и писал книги на немецком языке, но ведь жил в Российской империи – потому причастен, пусть опосредованно, русской философии. До сих пор не переиздан! Книги учителя блистательно переводил другой тартусянин – Евгений Александрович Бобров. Сам был отличным философом. Великолепно определил своё мировоззренческое кредо: «критический индивидуализм». Напрочь забыт в России Владимир Семёнович Шилкарский. А ведь его книга «Проблема Сущего» (Юрьев, 1917) – выдающийся труд. 5. Тарту биологический! Карл Бэр, конечно. Но сейчас хочу вспомнить Александра Александровича Еленкина, разработавшего свой вариант учения о симбиозе. В 1909 – 1911 г. в Юрьеве вышла его «Флора лишайников Средней России» – имею все три тома с автографами учёного. Там в 1909 г. была напечатана ещё и «Флора мхов Средней России». Как это ни странно, но она предваряется обширной философской статьёй с таким названием: «Наука как продукт национального творчества». Эта работа ещё не понята. Она полна глубочайших озарений и предварений. Терпеливо собираю труды А.А. Еленкина. Пишу о нём. 6. Тарту астрономический! Поглядел в Интернет – и огорчился: порой плохо вспоминают Густава Иоганновича Наана. Не прощают ему вынужденных компромиссов с большевизанами. А ведь был космолог Божьей милостью! Развитие своей науки опережал на многие годы вперёд. Ошеломительно он сказал о Большом Взрыве:
|