Глава 14. Обещанный ручей струился меж деревьев и терялся в густом низком кустарнике

Обещанный ручей струился меж деревьев и терялся в густом низком кустарнике. Взошла луна. Ее большой желтый диск тускло светил сквозь мглу облаков. Вода искрилась и пенилась, по обеим сторонам ручья в траве росли мелкие белые цветочки, в лунном свете казавшиеся серебристо-золотыми.

Это было романтическое уединенное место: благоухание цветов, звенящая серенада ручья… Превосходное место для занятия сексом! Однако Тедра мечтала сейчас лишь о том, как бы разрубить своего спутника на мелкие кусочки и скормить рыбам, если здесь вообще водятся рыбы. Когда наконец в голове ее появились любовные мысли, они уже были ни к чему — варвар тактично оставил ее одну для омовения, которое она и совершила довольно быстро. Это было чертовски неудобно.

— Если ты слышишь меня сейчас, Марта, надеюсь, ты расплавишься от смеха! Вода! Они здесь моются водой! И, могу спорить, на всей их дерьмовой планете не найдется ни одного туалета! Мое счастье, что я увлекаюсь историей и знаю во всех подробностях, в какой дикости жили когда-то наши собственные предки на родной планете кистранцев, а не то я пребывала бы сейчас в крайнем смущении.

Ответа не последовало — у нее ведь не было с собой фазора. Но если Марта слышит ее сейчас, значит, компьютер может настроить на нее систему высадки и убрать с чужой планеты. А раз Марта не делает этого, значит, либо она продолжает свои чертовы игры, либо еще не нашла ее. Тедра искренне надеялась на последнее: месяца ей здесь не выдержать.

Никого не встретив по дороге, она без приключений Вернулась назад в лагерь и зашла в палатку Чаллена. Большой варвар ожидал ее, развалясь на меховом одеяле в позе полного расслабления, заложив руки за голову.

— Тебе крупно повезло, что я вернулась после той маленькой бомбочки, которую ты в меня запустил насчет завтрашнего дня, — резко сказала Тедра, выражая всем своим видом возмущение и злость.

— Понадеялся на твою честность. Честность — редкое качество для женщины, но ты доказала, что обладаешь им.

Как она ненавидела этот кокон спокойствия, который окутывал его всего от макушки до пяток! Она ненавидела его жесты великодушия! Он, видите ли, доверяет ей! Много пользы будет от его доверия завтра, когда на нее будет таращиться целый город варваров!

— Так ты поэтому отпустил погулять своего зверя? Между прочим, мне не очень понравилось, что он сторожил меня здесь полдня.

— Шарм разленился со мной. Он стережет добычу только при луне, когда она по большей части спит.

— Очень мило с его стороны!

Глядя на Тедру, Чаллен улыбнулся:

— Ты становишься все более женственной, корима!

— Почему? Потому что возражаю против того, чтоб ты вязал меня и выставлял на посмешище своим людям?

— Потому что ты сердишься на то, что не можешь изменить. Воин и не ждет от женщины другой реакции.

— Да? — прорычала Тедра. — Ты называешь это сердиться? Я бы назвала это убийственной яростью, по крайней мере в моем случае. И пока я — Агент-1, обученный крушить людей голыми руками, я бы не стала называть то, что сейчас испытываю, женственными чувствами.

— Это все оттого, что ты не можешь контролировать своих чувств подобно воину.

— Прекрасно могу! Я же не топаю сейчас ногами по твоей спине, так что же это, по-твоему, как не идеальный контроль?

— Разумная предосторожность, за которую я тебя хвалю. Однако можешь попрактиковаться в этом в ходе своей службы!

— Службы? — Какое-то мгновение Тедра непонимающе смотрела на воина, затем присвистнула, вспомнив про массаж. — Ты что, шутишь? У меня сейчас совсем не то настроение, чтобы служить тебе каким бы то ни было образом.

— Но ты будешь! — просто сказал варвар. — Можешь начать прямо сейчас.

Тедра скептически смотрела, как он переворачивается на живот и кладет свою темно-русую голову на согнутые в локтях руки. Он что, действительно ждет, что она подойдет к нему и начнет нежно разминать его мышцы? А если она не сделает этого? Он опять накажет ее? Тедра содрогнулась при воспоминании о его способе наказания. Нет, ей вовсе не хотелось опять испытать чувственное исступление, так как облегчения она не получит и в этот раз.

Медленно подойдя к варвару, она опустилась на колени. Чтобы у него не оставалось сомнений в том, что это подневольная служба, Тедра сказала:

— Массаж массажу — рознь, воин! Массаж, который ты сейчас получишь, вряд ли будет похож на тот, что ты ожидаешь!

— Ну так начни с того, который хочешь ты сама, а закончишь тем, который, как ты говоришь, я ожидаю. Так я смогу почувствовать разницу.

Зачем, черт возьми, она предупредила его, испортив тем самым тонко задуманную месть? Варвар взял и превратил ее месть в приказ, которому она должна повиноваться. О звезды, никогда бы не слышать больше слова “честность”!

Ладно, все же Чаллен разрешил ей на какое-то время завладеть его телом. Ух и отыграется она на его золотой спине! И Тедра принялась давить, колотить, расплющивать… Это было все, что угодно, но только не успокаивающий, приятный массаж. Плохо лишь то, что подобное наказание вряд ли смогут долго выдержать ее руки, а она еще не услышала от своей жертвы ни звука недовольства. Даже когда Тедра стучала по тем местам, куда во время утреннего поединка пришлись ее самые мощные удары, варвар ничуть не напрягся.

— Я тебе и вправду сделала больно сегодня? — спросила она.

— Нет.

Тедра откинулась на пятки, спустив руки ему на бедра и уставившись в затылок.

— Тогда, может, объяснишь мне, зачем я делаю этот массаж?

Воин легко перевернулся на спину, и Тедра увидела в его темных глазах веселые огоньки.

— Ты делала то, что ты делала, потому что еще сердишься на меня. А просил я массаж потому, что он поможет тебе быстрее привыкнуть к моему телу. Ну а теперь покажи разницу!

Ну что сказать на это? Оказывается, массаж был задуман ради нее! Как заботливо с его стороны! Чаллен, вероятно, думал, что ее пугали его огромные размеры. Откуда варвару было знать, что именно его рост и недюжинная сила так нравились ей в нем!

В конце концов, что она так расстраивается? Не сам же варвар придумал эти его дурацкие обычаи обращения с проигравшими в поединке! И что значит то легкое унижение, которое Тедре приходилось сейчас испытывать, в сравнении с возможностью получить со временем целую армию воинов для освобождения Кистрана?

— Прости, — сказала Тедра, желая загладить вину. — Ты хочешь разницу, и ты ее получишь. Переворачивайся опять…

— Нет.

— Нет?

— Ты покажешь мне разницу на моей груди.

— О!

При взгляде на его грудь щеки Тедры заполыхали. Женщина еще не дотронулась до него, а внизу живота уже заструились знакомые горячие волны желания. Дотронувшись же, так быстро пришла в возбуждение, что чуть не застонала. Кожа под нежно массирующими ладонями была так тепла и в то же время так упруга! Так шелковиста под кончиками пальцев и в то же время так твердо-мускулиста! О звезды, как ей хотелось нагнуться к этой груди и целовать ее, тереться об нее лицом, покусывать… Однако воин не выказывал никаких признаков того, что помимо массажа хочет чего-либо еще. Тедра была так раскалена, что чуть не дымилась, а его глаза оставались убийственно холодны, тело расслаблено — ни напряжения, ни возбуждения.

Тедра медленно подалась назад, посмотрев на воина с недоумением:

— Я, наверное, ошибалась, полагая, что служба у тебя в спальне означает занятия секс-совокуплениями?

— Секс-совокуплениями? Воин не понимал, о чем она.

— Как же это называется у шакаарских воинов? — спросила Тедра саму себя. — А, вспомнила — использовать!

Но Чаллен все еще не понимал. Тут до нее дошло, что шакаарцы — рабовладельцы и привыкли получать, не давая взамен. У этих же воинов для секс-совокуплений должно быть другое название.

— Как у вас называется, когда мужчина и женщина близки друг с другом?

— Забавляться. — Воин ухмыльнулся, наконец поняв.

— Хорошо, годится, — ухмыльнулась Тедра в ответ. — И это единственное слово?

— Нет, еще можно сказать “сливаться”, “спариваться”, “давать удовольствие”. Ты можешь назвать это “заниматься любовью”.

— Я могу? А ты нет? Почему же?

— Хватит вопросов на сегодня, керима! Давай спать!

О небо, даже разговоры об этом его не интересуют! Нечего и думать о том, что ей удастся раскупориться сегодня ночью, что бы она ни предпринимала.

Тедра вздохнула:

— Ладно, дружок, покажи мне мою постель, и я…

— Твоя постель здесь, рядом со мной. А ты что, думала, будет иначе?

— Да, думала, будет иначе. Ты что-то не выказывал особого желания “позабавиться” со мной.

Тедра готова была откусить свой собственный язык — эти слова прозвучали слишком похоже на жалобу, каковой они и были на самом деле. Но варвар не обратил на них внимания и только подвинулся на меховой подстилке, давая ей место. Ничего не оставалось, как лечь рядом. Хотя вряд ли удастся уснуть, лежа так близко к нему. Как бы ей хотелось, чтобы и у него возникли те же проблемы! Но нет — это только ее проблемы, его они абсолютно не трогают.

— Обними меня, керима!

Тедра подозрительно глянула на воина:

— Никак, ты передумал насчет сна?

— Нет.

— Тогда я лучше не буду больше притрагиваться к тебе.

— Ты будешь.

О звезды, как она ненавидит эти два слова!

— Я что, наказана, Чаллен?

— Ты обучаешься тому, как должна будешь спать каждую ночь. Если сейчас не время для слияния, вовсе не значит, что я не хочу спать рядом с тобой. Так что поступай в соответствии с моими инструкциями!

Не время для слияния? Это что, какие-то обычаи, которых он должен придерживаться? Может быть, пройдет еще много дней, прежде чем он сможет воспользоваться преимуществами своей победы в поединке. И все же думать так легче, поэтому Тедра не станет спрашивать варвара в лоб. По крайней мере это означает, что он не пренебрегает ее чарами, а просто прибегает к помощи своего чудодейственного воинского самоконтроля.

Женщина повернулась и подсунула одну руку воину под бок, обхватив другой его грудь. При этом его рука обняла ее, чтобы удержать в таком положении.

— Поцелуй меня!

При этих словах дрожь пробежала по спине Тедры, и она закрыла глаза.

— Это что, тоже входит в ритуал укладывания на ночь?

— Да.

— Ну хорошо, раз ты просишь… Тедра, привстав, наклонилась к губам воина и накрыла его рот своим. Но тот поспешно отстранил ее — так поспешно, что она едва почувствовала вкус его губ.

— Это должен быть поцелуй для сна, женщина, а не для слияния, — укоризненно сказал воин.

— Думала ли я, что когда-нибудь совершу попытку изнасилования? — проворчала Тедра, правда, по-кистрански, нимало не заботясь о реакции варвара. Затем повернулась к нему спиной. Если он снова потребует ее объятий, она просто врежет ему! Вероятно, почувствовав это, Чаллен не стал ничего требовать. Он даже не сказал больше ни слова. Однако его огромная лапа все же легла на ее бедро.