Исходный текст 2

НАЕДИНЕ С ТОЛПОЙ

(1)Человек в условиях многолюдства – вот одна из самых животрепещущих тем нашего времени.

(2)Человек не с ближним, а с группой, массой, тьмой ближних. (3)Нае-дине с толпой.

(4)Давайте совершим прогулку по Москве и понаблюдаем, как ведет себя человек-2003 в большом городе.

(5)Редкая поездка по столице обходится без метро. (6)Высокие тяжелые двери безостановочно хлопают. (7)Плотный паренек, видимо, распрекрасно настроенный, насвистывая что-то, толкает дверь ногой. (8)Богатырское движение! (9)Дверь отлетает, парень ловко проскакивает, но не придерживает ее за собой, и она успевает хорошо стукнуть нерасторопную старушку. (10)Та пыталась было проскочить вместе с парнем, но, явно уступая ему в силе и ловкости, не успела.

(11)По эскалатору мы спускаемся зигзагообразными перебежками. (12)Из-вестно, что стоять надо справа, проходить слева. (13)Но рекомендация эта соблюдается не всеми, и приходится лавировать между стоящими «как надо» и «как не надо».

(14)Вышли на платформу. (15)Приближается поезд. (16)Нам предстоит сесть в вагон. (17)Операция, казалось бы, немудреная: сначала пассажиры выходят, затем – входят. (18)Но обратите внимание вон на ту женщину перед дверьми. (19)Она не в силах удержать себя – дождаться, пока выйдет последний пассажир, и после каждого выходящего делает попытку проскочить в вагон. (20)Поэтому толпа выходит из дверей не плавно, а как-то судорожно – так выливается из опрокинутой бутылки густая позавчерашняя простокваша.

(21)О том, уступать ли место женщине, мы здесь говорить не будем. (22)Кар-тина, в общем, ясная: сидят главным образом мужчины. (23)А если женщины, то либо такие старые, что им уж не уступить невозможно, либо, наоборот, молодые, тренированные, занимающиеся, видимо, спортом, способные опередить и зазевавшегося мужчину…

(24)Итак, человек не с ближним, а наедине с толпой. (25)Может быть, тут вообще неуместно говорить о воспитанности? (26)Мы вынуждены много времени проводить в многолюдных местах, в условиях далеких от комфорта, тут уж каждый пусть заботится о себе. (27)А по-моему, именно тут и проявляется истинная воспитанность. (28)Воспитанность в наши дни – это прежде всего не безупречность манер (хотя и это, конечно, тоже не минус), а внимание к окружающим. (29)Чем плотнее кольцо людей, сжимающее тебя, тем более внимательным и осторожным, терпеливым и предупредительным должен ты быть.

(по З. Паперному)

Исходный текст 3

ВРЕМЯ

(1)«Все, о Люцилий, не наше, а чужое, только время наша собственность. (2)Природа предоставила в наше владение только эту вечно текущую и непостоянную вещь, которую, вдобавок, может отнять у нас всякий, кто этого захочет… (3)Люди решительно ни во что не ценят чужого времени, хотя оно единственная вещь, которую нельзя возвратить обратно при всем желании».

(4)Так писал Сенека в самом начале нашей эры, в 50-м году от Р. Х.

(5)Древние философы первыми поняли ценность времени – они наверняка еще до Сенеки пробовали как-то обуздать время, приручить, понять его природу, ибо и тогда оно угнетало своей быстротечностью.

(6)Однако мы по своему самомнению уверены, что у древних времени девать было некуда. (7)Что они, со своими солнечными, водяными и песочными часами, измерять его как следует не умели, а значит, и не берегли. (8)Прогресс – он ведь к тому сводится, по мнению делового человека, чтобы сэкономить этому деловому человеку время. (9)Для этого деловой человек из кареты пересел в поезд, оттуда в самолет. (10)Вместо писем придумали телеграммы и телефоны, вместо театров – телевизоры, вместо гусиного пера – шариковую ручку. (11)Эскалаторы, компьютеры, универмаги, телетайпы, электробритвы – все изобретается для того, чтобы сберечь человеку время. (12)Однако почему-то нехватка этого времени у человека возрастает. (13)Деловой человек наращивает скорости, внедряет ЭВМ, переделывает универмаги в универсамы, печатает газеты фотоспособом, а дефицит времени увеличивается. (14)Не только у него – цейтнот становится всеобщим. (15)Недостает времени на друзей, на детей, нет времени на то, чтобы думать, чтобы не думая постоять в осеннем лесу, слушая черенковый хруст облетающих листьев. (16)Времени нет ни у школьников, ни у студентов, ни у стариков. (17)Время куда-то исчезает, его становится все меньше.

(по Д. Гранину)

Исходный текст 4

ТРЕДИАКОВСКИЙ

(1)Кабинет-министр Волынский прошел через сущий ад, и, если бы даже его помиловали, это лишь на короткое время оттянуло бы его мучительный конец. (2)Он был разбит, истерзан, размолот и не мог жить. (3)Он с самого начала знал, что обречен, и ни добровольное признание, ни чистосердечное раскаяние, ни самое гнусное предательство, ни даже заступничество государыни – ничто не могло спасти его от неизбежной смерти. (4)Бирону, фавориту царицы, нужна была такая устрашающая публичная казнь, чтобы навсегда подавить решимость недовольных, парализовать страхом их волю. (5)Волынский смирился со своей участью и лишь молил в душе, чтобы поскорее наступил желанный конец. (6)Когда огласили приговор, он испытал не страх, а облегчение.

(7)С этим чувством и пошел на казнь. (8)Его окружала громадная толпа, которая с бессмысленным равнодушием рассматривала его окровавленное тело. (9)Всем было интересно посмотреть, как неприступный вельможа, прежде вселявший священный трепет, теперь низвергнут безжалостный судьбой в море бедствий и теперь превратился в обычного смертного – жалкого, слабого и ничтожного.

(10)Обведя гаснущим взглядом людей, Волынский вдруг оступился о знакомые черты. (11)Он в тот же миг узнал Василия Тредиаковского, которого с поразившей всех жестокостью наказал только за то, что поэт осмелился перечить его приказу. (12)Он вспомнил окровавленное тело Тредиаковского, вспомнил его жалобные крики и беспомощные стоны, и только теперь понял, какую невыносимую боль причинил этому безвинному человеку. (13)Что ж, зато теперь этот оскорбленный и униженный любимец муз сможет сполна насладиться муками своего жестокого истязателя. (14)Смотри, несчастный бумагомарака, как палач затянет веревку на моей шее, распотешь свою душеньку, порадуйся позорной смерти своего ненавистного обидчика... (15)Волынский с презрением отвернулся, но что-то заставило его еще раз оглянуться на застывшего Тредиаковского. (16) «Господи!» - против воли вырвалось из самого сердца бывшего фаворита. (17)Из бездушной людской массы на него смотрели человеческие глаза, полные жалости и сострадания. (18)И Волынский, тяжело дыша, ободряюще улыбнулся Тредиаковскому.

(19)Казалось, тот начал что-то быстро жевать, его круглое лицо заходило ходуном. (20)«Да он плачет!» - осенило Волынского, и сердце его засочилось. (21)Он был близок к тому, чтобы понять на исходе жизни что-то очень большое и важное, к чему никогда не подступала его жестокая и целенаправленная душа, охваченная жаром властолюбия. (22)Но не успел: по знаку палача на него накинулись подручные и стали сдирать кафтан. (23)Он уже не увидел, как рванулся к плахе Тредиаковский, что-то крича перекошенным ртом, как испуганно раздалась толпа, как кто-то схватил поэта, заломил ему руки и потащил прочь с места казни.

(По Ю. Нагибину)

Исходный текст 5

(1)… Жизнь Гайдара была продолжением, а иногда и началом его книг. (2)Года за два до того, как вышел «Тимур и его команда», Гайдар зашёл как-то ко мне. (3)У меня был трудно болен сын, и мы сбились с ног в поисках одного редкого лекарства. (4)Его нигде не было.

(5)Гайдар подошёл к телефону и позвонил к себе домой.

– (6)Пришлите сейчас же ко мне, – сказал он, – всех мальчиков нашего двора. (7)Я жду.

(8)Он повесил трубку. (9)Через десять минут раздался отчаянный звонок у двери. (10)Гайдар вышел в переднюю. (11)На площадке за дверью стояло человек десять мальчиков, очень взволнованных и запыхавшихся.

– (12)Вот что, – сказал им Гайдар. – (13)Тяжело болен мальчик. (14)Нужно лекарство. (15)Я вам запишу каждому его название на бумажке. (16)Сейчас же – во все аптеки: на юг, на восток, на север, на запад. (17)Из аптек звонить мне сюда. (18)Всё понятно?

– (19)Понятно, Аркадий Петрович! – закричали мальчики и понеслись вниз по лестнице.

(20)Вскоре начались звонки.

– (21)Аркадий Петрович! – кричал в трубку взволнованный детский голос. – (22)В аптеке на Маросейке нету.

– (23)Поезжай дальше. (24)На Разгуляй.

(25)Гайдар сидел у телефона, как капитан на мостике корабля. (26)Через сорок минут восторженный детский голос прокричал в трубку:

– (27)Аркадий Петрович, есть! (28)Я достал!

– (29)Где?

– (30)В Марьиной роще!

– (31)Вези сюда. (32)Немедленно.

(33)Лекарство было привезено, и сыну вскоре стало легче.

(34)Благодарить его было нельзя. (35)Он очень сердился, когда его благодарили за помощь. (36)Он считал помощь человеку таким же … делом, как, скажем, приветствие. (37)Никого же не благодарят за то, что он с вами поздоровался.

(38)Однажды мы с Гайдаром шли по улице и услышали встревоженные голоса. (39)Оказалось, что в саду вырвало кран из водопроводной трубы. (40)Сильная струя воды била прямо в кусты роз и сирени, в клумбы с цветами, вымывала из-под них землю и вот-вот могла уничтожить весь сад. (41)Люди бросились вверх по улице, чтобы закрыть какой-то кран.

(42)Гайдар подбежал к трубе, примерился и зажал трубу ладонью. (43)Поток воды остановился. (44)По лицу Гайдара я видел, что он сдерживает давление воды изо всех сил и ему невыносимо больно. (45)Он почернел и стиснул зубы, но трубу не отпустил, пока не перекрыли воду.

(46)Потом Гайдар долго тяжело дышал. (47)Ладонь у него была окровавлена. (48)Но он был очень радостно настроен – не потому, конечно, что проверил свою силу, а потому, что ему удалось спасти маленький чудный сад.

(49)Мне очень не хватает Гайдара – большого, доброго, талантливого человека.

(По К. Паустовскому)

Исходный текст 6

(1)Немцы были изгнаны из Умани, и на улицах города вплотную, впритык, стояли брошенные ими в бегстве автомашины, бронетранспортёры и танки. (2)В городе ещё пахло гарью, тем звериным душным запахом, какой оставляют после себя бегущие массы людей, и вонью гниющих продуктов: в грузовиках стояли бочки с огурцами и капустой.

(3)На одной из улиц сквозь разбитое окно нижнего этажа я увидел груды сваленных на полу книг. (4)Вид книг всегда волнует меня, и я зашёл в помещение, в котором сразу по стеллажам определил библиотеку. (5)Никого в помещении, казалось, не было, только вглядевшись, я увидел скорбные фигуры двух немолодых женщин, разбиравших в соседней комнате книги. (6)Часть книг уже стояла на полках. (7)Я подошёл к женщинам, и мы познакомились: одна оказалась учительницей русского языка Зинаидой Ивановной Валянской, другая – библиотекаршей районной библиотеки Юлией Александровной Панасевич, а книги, лежавшие на полу, они перетаскали из подполья, где те пережили всю оккупацию. (8)Я взял в руки одну из книг – это был учебник экономической географии, но, перелистав несколько страниц, я с недоумением обратился к титулу книги: содержанию он никак не соответствовал.

(9)– Работа нам предстоит немалая, – сказала одна из женщин, – дело в том, что по приказу гебитскомиссара Оппа мы должны были уничтожить все книги по прилагаемому списку, – и она достала из ящика целую пачку листков с тесными строками машинописи: это был список подлежавших уничтожению книг. – (10)Мы переклеивали со старых учебников и разных других книг заглавные страницы, и нам удалось спасти почти всё, что подлежало уничтожению, – добавила женщина с удовлетворением, – так что не удивляйтесь, если том сочинений Пушкина, например, назывался руководством по вышиванию.

(11)Это было действительно так: две мужественные женщины спасли целую районную библиотеку, вклеивая в подлежавшие уничтожению книги другие названия или вкладывая их в другие переплёты. (12)А теперь они разбирались в своих богатствах, восстанавливали то, что по распоряжению назначенного директором библиотеки Крамма они должны были разорвать в клочки.

(13)В Умани, в помещении районной библиотеки, я убедился в бессмертии книги.

(По В.Г. Лидину)

Исходный текст 7

(1)Почему-то многие современные эстрадные «звёзды» с особенным удовольствием говорят о том, как плохо они учились в школе. (2)Кому-то объявляли выговоры за хулиганство, кого-то оставляли на второй год, кто-то доводил педагогов до обморочного состояния своими умопомрачительными причёсками… (3)Можно по-разному относиться к подобным откровениям наших «звёзд»: одних эти рассказы об озорном детстве приводят в умиление, другие начинают ворчливо сетовать на то, что сегодня путь на сцену открыт только бездарям и невеждам.

(4)Но больше всего беспокоит реакция подростков. (5)У них возникает стойкое убеждение, что наиболее короткий путь к известности пролегает через детскую комнату милиции. (6)Они-то всё принимают за чистую монету. (7)Они далеко не всегда понимают, что рассказы о «безбашенном» детстве, когда будущая «звезда» поражала всех окружающих своим экзотическим своеобразием, – это всего лишь сценическая легенда, что-то вроде концертного костюма, который отличает артиста от обычного человека. (8)Подросток не просто воспринимает информацию, он её активным образом преобразовывает. (9)Эта информация становится основой для его жизненной программы, для выработки путей и способов достижения цели. (10)Вот почему человек, который что-то вещает на многомиллионную аудиторию, должен обладать высоким чувством ответственности.

(11)На самом ли деле он выражает свои мысли или бессознательно продолжает сценическую игру и говорит то, чего от него ждут поклонники? (12)Посмотрите: я «свой», такой же, как все. (13)Отсюда и иронично-снисходительное отношение к образованности, и кокетливое ёрничанье: «Ученье – свет, а неученье – приятный полумрак», и надменное самолюбование. (14)Но вот передача закончилась. (15)Что осталось в душе тех, кто слушал артиста? (16)Какие семена он посеял в доверчивых сердцах? (17)Кого он сделал лучше? (18)Кого он направил на путь творческого созидания? (19)Когда одному известному ди-джею молоденькая журналистка задала эти вопросы, он просто фыркнул: да идите вы, я совсем не для этого… (20)И в этом недоуменном возмущении «поп-звезды» проявляется её гражданская незрелость, её человеческая «недообразованность». (21)А человек, который ещё не построил себя как личность, не осознал своей миссии в обществе, становится покорным слугой толпы, её вкусов и потребностей. (22)Он, может быть, и умеет петь, но не знает, для чего поёт.

(23)Если искусство не зовёт к свету, если оно, хихикая и лукаво подмигивая, тащит человека в «приятный полумрак», если оно ядовитой кислотой иронии уничтожает незыблемые ценности, тогда возникает резонный вопрос: а нужно ли такое «искусство» обществу, достойно ли оно того, чтобы стать частью национальной культуры?

(По И. Гонцову)

Исходный текст 8

(1)Недавно прочитал в интервью городского чиновника: «Фи­лармония «Петербург-концерт» должна стать продюсерским цен­тром, своеобразной «фабрикой звёзд»... (2)Более неудачное сочета­ние слов – «фабрика звёзд» – трудно себе представить в устах председателя Комитета по культуре. (3)Ведь то, что показывает нам телевидение под этим названием, – если и фабрика, то не звёзд, а, скорее, заштампованной метеоритной пыли, которая в доли секунд исчезает в животворящей атмосфере культуры. (4)Бедная страна наша! (5)Кроме прочих неисчислимых недугов, она просто заражена «звёздной болезнью». (6)А нам нужны мастера!

(7)Понятно, что воспитание актёра, певца и музыканта требует не только неимоверного труда, способностей и терпения, но и вре­мени. (8)Недаром даже очень среднее образование требует не ме­нее трёх лет обучения. (9)А за полгода неокрепших молодых лю­дей, даже подающих надежды, можно только вымуштровать, обучив немногим актерским штампам, годным на потребу невзы­скательной толпе.

(10)Если говорить словами великого поэта, то мы «сеем разум­ное, доброе, вечное». (11)И в школьном классе, и в нашем пре­красном зале на Фонтанке я вижу, как в глазах старшеклассников появляется пытливый блеск понимания и сопереживания, когда они слушают Достоевского, Чехова, Пушкина, Галича, Окуджаву, как глубокие мысли и чувства, высказанные на сказочно прекрасном русском языке, трудно переводимом на другие языки, находят свой путь к их разуму и сердцу. (12)И их реплики после кон­церта – «клёво!» – не меньшая награда, чем громкие аплоди­сменты или напряжённая сознательная тишина во время выступле­ний. (13)Надо только сделать так, чтобы этот «птичий» подростковый сленг переплавился в их сознании в прекрасную русскую речь. (14)А что говорить о великой классической музыке, которая без слов – напрямую – испокон веку воздействовала на чувства людей!

(15)Это адски трудное дело – пытаться донести до зрителя (особенно молодого – ведь упустим же!) драгоценные слова и музыку наших великих предшественников, за творения которых нас уважают и любят во всем мире.

(16)А шоу-бизнес в помощи государства не нуждается.

(По Л. Мозговому)

Исходный текст 9

(1)Мы говорим иногда о других людях: «Ограниченный человек». (2)Но что может значить это определение? (3)Каждый человек ограничен в своих знаниях или в своём представлении о мире. (4)Ограничено и человечество в целом.

(5)Вообразим горняка, который в угольном пласте разработал вокруг себя некоторое пространство, окружённое толщами непроницаемого чёрного камня. (6)Вот его ограниченность. (7)Каждый человек в незримом, но тем не менее непроглядном пласте мира и жизни разработал вокруг себя некоторое пространство знаний. (8)Он находится как бы в капсуле, окружённой безграничным, непознанным миром. (9)«Капсулы» разные по размерам, потому что один знает больше, а другой меньше. (10)Человек, прочитавший сто книг, самонадеянно говорит о том, кто прочитал двадцать книг: «Ограниченный человек». (11)Но что он скажет тому, кто прочитал тысячу? (12)И нет, я думаю, человека, который прочитал бы все книги.

(13)Несколько веков тому назад, когда информационная сторона человеческих знаний была не столь обширна, встречались учёные мужи, «капсула» которых приближалась к «капсуле» всего человечества и, может быть, даже совпадала с ней: Аристотель, Архимед, Леонардо да Винчи... (14)Теперь такого мудреца, который знал бы столько же, сколько знает человечество как таковое, найти нельзя. (15)Следовательно, про каждого можно сказать, что он ограниченный человек. (16)Но очень важно разделять знания и представления. (17)Чтобы пояснить свою мысль, возвращаюсь к нашему горняку в каменноугольном пласте.

(18)Допустим условно и теоретически, что некоторые из горняков родились там, под землей, и ни разу не вылезали наружу. (19)Не читали книг, не имеют никакой информации, никакого представления о внешнем, запредельном (находящемся за пределами их забоя) мире. (20)Вот он выработал вокруг себя довольно обширное пространство и обитает в нём, думая, что мир ограничен его забоем. (21)Под землёй же работает и другой, менее опытный горняк, у которого выработанное пространство меньше. (22)То есть он более ограничен своим забоем, но зато он имеет представление о внешнем, наземном мире: купался в Чёрном море, летал на самолёте, рвал цветы... (23)Спрашивается, кто же из них двоих более ограничен?

(24)То есть я хочу сказать, что можно встретить учёного человека с большими конкретными знаниями и вскоре убедиться, что он очень, в сущности, ограниченный человек. (25)И можно встретить человека, не вооружённого целым арсеналом точных знаний, но с широтой и ясностью представлений о внешнем мире.

(По В. Солоухину)

Исходный текст 10

(1)Многие считают понятие чести устарелым, несовременным, в том смысле, что оно нынче не применимо – не те условия. (2)Для одних это связано с такими действиями, как дуэль: мол, чем иначе можно защитить свою честь от оскорблений? (3)Другие считают: честь сегодня заменена более высоким понятием – принципиальность. (4)Вместо человека чести человек принципов…

(5)Как может устареть чувство чести, чувство собственного достоинства, сугубо личное нравственное чувство? (6)Как может устареть понятие чести, которая даётся человеку однажды, вместе с именем, и которую нельзя ни возместить, ни исправить, которую можно только беречь?

(7)Мне вспоминается случай, связанный с именем А.П. Чехова. (8)В 1902 году царское правительство аннулировало избрание Максима Горького в почётные академики. (9)В знак протеста Короленко и Чехов отказались от звания академиков. (10)Для Чехова это был акт не только общественный, но и личный. (11)Он писал в заявлении, что при избрании Горького он повидался с ним и первый поздравил его. (12)А теперь, когда Академия наук известила, что выборы недействительны, выходит, что он, Чехов, как академик, признаёт это. (13)«Я поздравлял сердечно, и я же признаю выборы недействительными – такое противоречие не укладывается в моём сознании, примирить с ним свою совесть я не мог, – писал он в Академию наук. – И после долгого размышления я мог прийти только к одному решению… о сложении с меня звания почётного академика». (14)А ведь так сложились обстоятельства, вроде независимые от Чехова, и он мог бы найти для себя оправдание.

(15)Убеждения, конечно, вещь необходимая. (16)Но есть такое более простое, конкретное понятие, как слово, данное человеком. (17)Оно не подтверждено никаким документом, справкой. (18)Просто слово. (19)Допустим, делового человека, который обещал сделать ремонт к такому-то числу, собрать людей, привезти оборудование, принять приехавших издалека. (20)Да мало ли ещё что. (21)Ну, эка беда, не принял, не сделал, не привёз. (22)Сделает через месяц, примет через два дня, и за это спасибо. (23)Бывает, что и в самом деле ничего страшного, никакой катастрофы, если исключить одно обстоятельство – слово, дано было слово.

(По Д. Гранину)