Художественные музеи. Художественно-исторический музей (Kunsthistorisches Museum)

Художественно-исторический музей (Kunsthistorisches Museum)

1., Burgring 5, вход с Maria-Theresien-Platz

52 52 40

www.khm.at

U2 Babenbergerstraß e, U2, U3 Volkstheater

Один из пяти, если не трех, лучших мировых музеев; собрание колоссально, посмотреть его за один день тяжело, тем более что кафе с ординарной и дорогой едой не слишком помогает. Музей встречает (и подавляет) роскошным мраморным вестибюлем: в его архитектуре использовались только самые дорогие материалы, среди которых запрятаны росписи живописцев XIX века. Их наличие можно объяснить только колоссальной самонадеянностью, поскольку художникам приходилось и приходится конкурировать с висящими рядом Веронезе и Рубенсами - заведомо самоубийственный проект.

Картинная галерея - на втором этаже; в одном крыле северная коллекция (Голландия, Фландрия, Германия), в другом южная (Италия и Испания). Структура собрания отражает историю габсбургского дома (Франции, например, тут нет, поскольку ею они не владели). Залы делятся на внутреннее кольцо больших с верхним светом, пронумерованных римскими цифрами, и внешнее кольцо маленьких, пронумерованных цифрами арабскими; несмотря на сложность этой системы, вы не заблудитесь и вряд ли что-нибудь пропустите - музейные архитекторы XIX века знали свое дело.

Начать логичнее всего с коллекции Питера Брейгеля Старшего (1525-1569) в зале X (залы IX и XI конкурировать с ним не могут). Брейгель был прозван " Мужицким" за пристрастие к изображениям крестьян; до сих пор неясно, что именно он вкладывал в свои работы. Порой в них есть символизм, как в средневековом искусстве, хотя и неизвестно какой: значение маленькой картины " Крестьянин и расхититель гнезд" непонятно (герой с улыбкой указывает на то, что юный расхититель гнезд падает с дерева, но при этом не замечает, что сам вот-вот упадет в ручей; в этом есть мораль, но ученые все еще спорят, какая). " Детские игры", в которых 230 детей играют в 90 различных игр, возможно, являются притчей относительно тщеты человеческой жизни. Но порой нравоучение исчезает, и его не заменяют ни ирония, ни карикатура, ни умиление, ни даже реализм. Остаются только завораживающие серьезность и флегма; таковы " Крестьянский танец" и " Крестьянская свадьба" (на которой жених отсутствует - по местному обычаю он появлялся только к вечеру). Такой же религиозной серьезностью веет от знаменитого цикла времен года - шести картин (в ту пору сезонов принято было насчитывать именно столько), три из которых принадлежат венскому музею. " Хмурый день" символизирует март (начало года), " Возвращение пастухов" - осень, а заключительные " Охотники на снегу" (возвращающиеся без добычи) - зиму, финал жизненного пути. Еще одна знаменитая картина, " Вавилонская башня", в современном венском контексте больше всего напоминает здания Газометров XIX века, ныне переделанные современными архитекторами под магазины и жилье. Как ни странно, картина о чем-то подобном - о сочетании техники с массовой культурой: ведь источником вдохновения для Брейгеля послужил Колизей, совершенная конструкция, арена ристалищ и место убийства первых христиан. Колизей терпит у Брейгеля сокрушительное поражение - башня построена на самонадеянной оптической иллюзии и разваливается на глазах. Впрочем, вам вряд ли удастся разглядеть детали этой поразительной картины, не включив музейную сирену.

Малые залы (N14 и 15) рядом с Брейгелем помогают решить загадку его отношения к миру (или почувствовать ее неразрешимость): здесь его предшественники по части твердой и скромной сосредоточенности - ранние нидерландские живописцы. Это не столько Иеронимус Босх (ок. 1450-1516), автор картины " Христос, несущий крест", где, как обычно у этого художника, смакуется вся гадость реальности, но в первую очередь отец нидерландской живописи Ян Ван Эйк (ок. 1390-1441) с его портретом кардинала Альбергати, образцом достоинства, и его нервный современник Рогир ван дер Вейден (ок. 1400-1464), чей " Алтарь с распятием" отличается фирменной ванэйковской угловатой патетикой драпировок. Наконец, это поразительный диптих Гуго ван дер Гуса (1440-1482) " Грехопадение и оплакивание", где в левой части все, как у ван Эйка, торжественно (Адам, Ева и даже змей-ящерица с женской головой выпрямились в ожидании великого события), а в правой - как у Рогира, страстно (фигуры падают, подкошенные трагедией). Это причина и следствие: спасение человека после грехопадения возможно только через искупительную смерть Христа. Вероятно, эти три зала (Х, 14, 15) - лучшие в музее вообще.

В зале N16 начинается немецкая коллекция, где главный классик - Альбрехт Дюрер (1471-1528), превративший немецкую готику в искусство Возрождения. Его яркий " Собор Всех Святых" представляет три ипостаси бога в окружении святых, патриархов, пророков и молящихся в момент после Страшного суда (здесь те, кто прошел испытание). Сам художник держится вдали от всеобщего ажиотажа, в правом нижнем углу. В " Избиении десяти тысяч христианских мучеников", рядом, Дюрер прогуливается, беседуя с другом, посреди форменных безобразий, творившихся на горе Арарат при персидском царе Сапоре.

В зале N17 представлена дунайская школа, художники из Южной Германии XVI века, выработавшие странный, несколько сказочный стиль. Отцом школы был Альбрехт Альтдорфер (ок. 1438-1538). В музее несколько его работ, и среди них поразительное " Воскресение" с огненно-красным небом и тревожно развевающимися плащаницей и хоругвью. Помимо глубокого чувства, драмы дунайская школа породила и прелестную наивность, свидетельство чему - " Битва святого Георгия с драконом" Леонарда Бека (ок. 1480-1542), где дракон по-кошачьи падает на спинку. Здесь же - известная " Юдифь" Лукаса Кранаха Старшего (1472-1553), придворного саксонского мастера. Ему принадлежит и прелестный в своем простодушии пейзаж с оленьей охотой Фридриха Мудрого.

В зале N18 главное - ледяные, дистанцированные портреты Ганса Гольбейна Младшего (1497-1543), работавшего при английском дворе: это был первый немецкий художник, сделавший международную карьеру. Фантастическая точность его живописи в сочетании с нелицеприятной объективностью создают странное впечатление художественного высокомерия.

В зале N19 представлены художники, работавшие при дворе одного из самых странных Габсбургов, Рудольфа II (1576-1612), глубокого меланхолика, который перенес свою столицу в Прагу и пригласил туда художников, поэтов, астрологов и алхимиков в надежде, что они помогут ему достичь бессмертия. С точки зрения истории искусства все представленное здесь является маньеризмом, интригующим упадком идеалов Возрождения. Эротические полотна Бартоломеуса Спрангера (1546-1611) иллюстрируют разнообразие сексуальных практик: Минерва, выдвинув прямо на зрителя свою острую грудь, попирает некоего голого мужчину, олицетворяющего Невежество, а на другой картине влюбленная нимфа Салмация подсматривает за юношей Гермафродитом, в то время как мы можем наслаждаться созерцанием ее собственных прелестей. Любимым художником Рудольфа (равно как и современных арткалендарей) был очень странный мастер Джузеппе Арчимбольдо (1527-1593), уникальным ноу-хау которого являлись профильные портреты, составленные из неодушевленных предметов и съестного.

Из этого зала выход в большой зал XII, где обильно представлен фламандский классик Антонис ван Дейк (1599-1641), ученик и соперник Рубенса. Два больших алтарных образа - " Дева Мария с младенцем и святой Розалией" (с заплаканными глазами принимающей из рук младенца розовый венок) и " Видение блаженного Германа Иосифа" (в котором тот с невероятной чувственностью едва касается руки Девы Марии) - были написаны для ордена иезуитов в Антверпене и являются, следовательно, католической пропагандой церковной иерархии и духовной истерики как противоядия от протестантского вируса трезвости. А в изображении страстей ван Дейк как раз знал толк. В этом же зале несколько его портретов разных элегантно изможденных личностей.

В следующих трех залах (20, XIII и XIV) - вероятно, самый успешный художник за всю историю мировой живописи, Петер Пауль Рубенс (1577-1640). Его финансовое положение позволило нанять целую армию художников, которые исполняли огромные картины по его эскизам, а положение политическое - стать дипломатом (мечта многих художников наших дней). В " Автопортрете" (зал XIII) Рубенс изобразил себя с традиционными атрибутами вельможи; мешает только острый и критичный взгляд наблюдателя. Маленькое " Оплакивание" в зале N20 показывает, что Рубенс и правда был блистательным живописцем, мастером драматической чувственности. Между его живописью и стилем барокко можно поставить знак равенства, и это относится не только к гигантским алтарным образам, но и к знаменитой " Шубке", на которой в виде Венеры изображена вторая жена художника, 16-летняя Елена Фоурман.

Параллельно, в залах N21-23, делает свое тихое дело голландское (а не фламандское) искусство XVII века. Великий портретист Франс Хальс (1581/85-1666), художник протестантской буржуазии, гордо несущей в мир свое бюргерство и будущий капитализм (" Портрет Маритке Фохт, жены пивовара"), смотрится как-то неуместно в этом имперском, аристократическом, католическом музее. Чего не скажешь о Рембрандте (1606-1669), украшающем своими семью картинами зал XV: его искусство наполнено такой духовной драмой (явленной в драме света и тьмы), что оно выдерживает соседство с католическим спиритуальным напряжением. Но только в нем гораздо больше личной ответственности и чувства одиночества. Три автопортрета Рембрандта 1650-х годов, сосредоточенные на его помятом и старом лице, составляют поразительный контраст с нарядным автопортретом Рубенса. " Портрет пожилой женщины в костюме пророчицы Анны" иногда без достаточных оснований считается портретом матери Рембрандта; зато золотоволосый юноша, читающий книгу, - точно его сын Титус.

В заключение этой половины картинной галереи, в зале N24, - единственный в музее Вермеер (1632-1675): его " Аллегория живописи" рождает в зрителе, как всегда у этого художника, тревожное ощущение того, что происходит нечто важное, смысл чего ускользает от понимания. Cчитается, что это едва ли не лучший Вермеер во всем мире. Некоторые детали прояснены исследователями (на столе - атрибуты искусств), некоторые - нет (старомодный костюм героя, устарелая карта Нидерландов, костюм музы Истории у модели). Картина написана при помощи камеры-обскуры, то есть является точным отпечатком мгновенного образа; возможно, это и делает ее столь интригующей, как интригуют старые фотографии.

По ту сторону вестибюля начинается итальянская школа. Зал I отдан внушительной коллекции Тициана (ок.1488-1576), который в XIX веке не без оснований считался олицетворением чуда живописи вообще -- чуда рождения реальности из мерцающего света, красок и деликатных мазков. Ранние работы - безмятежная " Цыганская мадонна" (названная так из-за темного цвета ее кожи) и загадочное " Браво", изображающее двух мужчин в момент ссоры (" браво" - итальянское название наемного убийцы). Средний, бравурный, период представлен большой композицией " Ecce Homo", полностью устремленной к фигуре связанного Христа, и " Портретом молодой женщины в мехах", которым вдохновлялись многочисленные живописцы (например, Рубенс) и фетишисты (мотив обнаженной груди в меховом обрамлении встречается в музее часто, и нельзя не вспомнить, что автор " Венеры в мехах" Леопольд Захер-Мазох был подданным Австро-Венгрии). " Даная" - одна из четырех написанных Тицианом вариаций на эту тему (еще одна висит в петербургском Эрмитаже). Поздняя живопись Тициана, когда его чувственные отношения с холстом приобрели тактильный характер и он стал писать больше пальцами, чем кистью, совершенно поразительна: ее диапазон колеблется между безысходным, страстным драматизмом (" Портрет коллекционера Якопо Страда", который, кажется, сейчас ударит кого-то статуэткой) и минутами мудрых просветлений (" Нимфа и пастух", написанная не по заказу, а для себя).

В комментирующем Тициана маленьком зале N1 представлена ранняя итальянская школа, какой он ее застал. Это чудесная " Молодая женщина за туалетом" его учителя Джованни Беллини (ок.1433-1516), в которой на место мадонны в традиционной композиции помещена обнаженная. Картина обладает странной, привлекательной для современного глаза абстрактностью, характерной для раннего итальянского Возрождения с его еще прозрачными математическими идеалами. Это Антонелло да Мессина (ок.1430-1497), в заслугу которому ставится внедрение в Италии масляной живописи (ей он научился у нидерландцев, где эту технику впервые развил Ян Ван Эйк), - автор сохранившегося лишь частично " Алтаря с фигурами святых". Затем - редкая работа - скульптурный, жесткий " Святой Себастьян" живописца мантуанского двора Андреа Мантеньи (1430/31-1506), буквально помешанного на искусстве Древнего Рима. В зале N2 - одна из самых ценных картин музея, загадочные " Три философа" великого венецианца Джорджоне (ок.1477-1510), художника, от которого остались буквально единицы работ (он умер в 30-летнем возрасте, вероятно, от чумы). Сюжет " Трех философов" совершенно неясен (поклонение волхвов? три возраста человека? три философские школы, с мудрецами, только что вышедшими из платоновской пещеры?), но это делает картину тем более завораживающей. Еще одна обнаженная в мехах, " Лаура", - тоже работа Джорджоне. Помимо него, здесь представлен очень современно выглядящий венецианский портретист Лоренцо Лотто (1480-1556), а в соседнем зале N3 - предмет зависти всех живописцев XIX века, Корреджо (1489/94 - ок.1530). Очень нравилась его несколько прилизанная манера в сочетании с поразительными чувственными эффектами (" Юпитер и Ио", в которой сластолюбивый бог проникает-таки к стыдливой нимфе под видом серого тумана, хватая ее неощутимой воздушной лапой).

Тем временем в параллельных больших залах происходит вакханалия двух венецианских гигантов - более официозного Веронезе (1528-1588) и более прихотливого Тинторетто (1518-1594). " Сусанна и старцы" Тинторетто, построенная на почти модернистских драматичных контрастах, - один из главных памятников раннего маньеризма, стремившегося поразить, а не научить и не возвысить. В музее много маньеризма, но пока вы дойдете до него, бросьте в зале N4 последний взгляд на классическое искусство в лице Рафаэля (1483-1520), тем более что после него классика в искусстве исчезла, похоже, навсегда. Его " Мадонна в зелени" - результат стремления создать божественное (а не богоборческое) искусство, потому-то она выглядит сегодня невероятным - и таким привлекательным - анахронизмом.

После этой точки (за которой качество представленных вещей несколько падает, как оно вообще упало в итальянском искусстве XVII века) музей иногда теснит свою экспозицию временными выставками, но, скорее всего, вам стоит взглянуть на " Автопортрет в выпуклом зеркале", типично маньеристический кунштюк Пармиджанино (1503-1540), его же патетическое, мистическое даже " Обращение Савла", с белым конем, вставшим на дыбы (и упавшим Савлом, который именно в этот момент превратился в апостола Павла), а также " Святое семейство" еще одного маньериста - Бронзино (1503-1572), мастера холодной, интригующей и чуть зловещей искусственности, которая пришлась так по вкусу xx веку. Если говорить о современном вкусе как таковом, то основы его заложил на рубеже XVI-XVII веков один из величайших художников всех времен, бунтарь и асоциальный тип Караваджо (1571-1610). Его доведенные до крайности контрасты света и тени оказали влияние на весь XVII век, а общее отношение к жизни - сомнение в чем бы то ни было -- на искусство XIX и XX веков. Караваджо принадлежит огромный алтарный образ " Мадонна Розария", но еще более выразителен " Давид с головой Голиафа": картина ставит под вопрос однозначную полярность победы и поражения, на которой обычно строилось искусство, а также этика и стиль мышления предыдущих эпох. Мертвая голова Голиафа ближе и индивидуальнее, чем Давид; Давид же не так горд и свободен, как следовало бы ожидать, исходя из Давида микеланджеловского. Возрождение кончилось навсегда.

Наконец, музей гордится несколькими портретами инфант и инфантов работы великого испанца Веласкеса (1599-1660), которые попали в Вену благодаря родству австрийской и испанской ветвей Габсбургов, то есть фактически в качестве фотографий дальних племянников.

Коллекция скульптуры и декоративного искусства - Кунсткамера на первом этаже - покрывает тот же период, что и Картинная галерея: период, когда " искусство" означало " искусно сделанное". По контрасту с огромными полотнами Картинной галереи здесь множество мелких штучек, смотреть которые более интересно, но и более утомительно. Список для ориентации (вход по левую руку от главного входа, нумерация залов в обратном порядке).

XXXVI Раннее Средневековье, в частности, каролингская и византийская слоновая кость VIII-X веков.

XXXVII и XXXV Часы и музыкальные автоматы, в основном XVII века: совершенно завораживающее собрание.

XXXIV Позднее Средневековье. Скульптура " интернациональной готики" XIV-XV веков (поздней, изломанной или, наоборот, размягченной и слегка эротической). Большая " Крумловская Мадонна" и аллегория " Vanitas", то есть тщеты человеческой (1500), где голая девушка и кудрявый молодой человек в белых плавках с завязками не замечают, что сзади к ним прислонилась старость, изображенная, разумеется, в женском обличье. Обнаженное тело все еще должно порождать чувство вины.

XXXII Раннее итальянское Возрождение (XV век). Гимн человеческой красоте, как говорят экскурсоводы. Бюст " Улыбающегося мальчика" Дезидерио да Сеттиньяно; раскрашенный портрет Изабеллы Арагонской в виде петрарковской Лауры работы Франческо Лаурана; тончайший, просто шелковый мраморный рельеф Марии с младенцем Антонио Росселино.

XXX Высокое итальянское Возрождение (XVI век). Можно передохнуть: здесь больших шедевров нет, только ценности.

XXXIII Офисная культура: сувениры из минералов, астролябии, огромный счетный прибор в виде кастрюли, позолоченные рулетки и циркули.

XXIX Итальянские расписные сундуки эпохи Возрождения (" кассони"), миланская посуда из ляпис-лазури и прочий быт.

XXVIII Немецкое Возрождение. Cтоящий слева от входа бюст критически настроенного молодого человека (долгое время считалось, что это доктор Фауст) настраивает на совершенно неитальянский, трезвый и реалистический лад. Деревянные играющие амурчики Ханса Даухера страшноваты и подошли бы для очередного варианта " Омена".

XXVII Итальянский маньеризм: шедевр на шедевре. Бронзовая статуя " Юноши из Магдалененберга", которая долгие века считалась римской, пока анализ материала не показал, что это копия XVI века, отражающая скорее его вкус. Золотой прибор для соли и перца знаменитого флорентийского ювелира Бенвенуто Челлини с изображением нимфы и Нептуна, кокетничающих друг с другом. И еще множество поразительных скульптур, в которых реальность нередко зашкаливает в сторону фантастики.

Вы уже измучены, но вас еще ждет французский маньеризм (XXVI), немецкий маньеризм (XXV и XXIV), барокко и рококо (XXII и XX). Здесь уже мало скульптуры, но много изобретательных произведений декоративного искусства. По мере приближения к рококо изобретательность превращается в китч. При желании можно отыскать золотую братину царя Михаила Федоровича Романова, присланную в качестве свадебного подарка.

Египетская и ближневосточная коллекция (на первом этаже, в залах I-VIII) располагается, как это было принято в XIX веке, в египетских же интерьерах, где есть даже настоящие колонны XV века до н.э. На момент написания книги экспозиция менялась (новая должна быть открыта с ноября 2001 года), поэтому стоит назвать лишь главные памятники. Коллекция не из числа крупных, но в ней есть свой шедевр (так называемая " запасная голова" ок. XXVI века до н.э. - вещь идеальной красоты, особенно для той эпохи, когда мумифицирование было еще на ранней стадии) и свои забавные вещи (чудная каменная парочка невозмутимого короля Хоремхеба и бога Гора с птичьей головой, XIV века до н.э., и голубой расписной бегемот из фаянса, около 2000 года до н.э. - не игрушка, а погребальный атрибут). Маленькая фигурка коленопреклоненной служанки, мелющей зерно (2000 год до н.э.), должна была помещаться в гробницу (мастабу), на случай, если слуги понадобятся. Типичная мастаба (царицы Канинисут, ок. 2400 года до н.э.) тоже представлена.

Среди памятников греко-римской коллекции (залы IX-XVIII) - греческий саркофаг с амазонками второй половины IV века до н.э., похожий на классические фризы Парфенона, и совершенно непохожий, буйных " барочных" форм римский саркофаг со сценами охоты на львов (вторая половина III века н.э.). Незаконченная голова охотника на нем выдает тот факт, что такие саркофаги делались заранее, на всякий случай, а не под определенного заказчика. Далее идут римская мозаика " Тезей и Минотавр" (IV век н.э.), найденная на античной вилле близ Зальцбурга, большое собрание ваз и камей и, наконец, германские золотые украшения III-V веков: античность кончилась, началась Германия.

вт-ср, пт-вс 10.00-18.00, чт 10.00-22.00; зима: чт 10.00-21.00

Вход - €8, 80, для студентов - €6, 54, только картинная галерея и выставки

Австрийский музейприкладного искусства(Ö sterreichisches Museum fü r Angewandte Kunst, МАК)

1., Stubenring 5

712 80 00

www.MAK.at

U3 Stubentor, U4 Landstraß e

Лучший музей Вены, культовое место. Абсолютно обязателен для посещения, которое по желанию может быть как приятной необременительной прогулкой, так и серьезным погружением в предмет. Под видом музея прикладного искусства - музей искусства современного: каждая комната представляет собой проект, фактически инсталляцию, известных современных художников. Музей был основан после того, как в 1860-е годы меценат Рудольф фон Айтельбергер увидел на Всемирной выставке в Лондоне Музей Виктории и Альберта, посвященный прикладному искусству, и решил устроить в Вене что-то подобное. MAK стал вторым таким музеем в мире. Построил его (в 1872 году) архитектор Ферстель, автор Café Central: квадратный вестибюль просто великолепен. Вскоре была открыта и Школа прикладного и декоративного искусства, где учились Кокошка и Климт, где был бастион югендштиля и Сецессиона.

Здание пострадало во время войны, но была проведена удачная реставрация: разрушенное не восстанавливалось, а дополнялось современной архитектурой (самый яркий пример - кафе архитектора Германа Чеха). Таков же и принцип экспозиции, где старое искусство прокомментировано сегодняшними артзвездами. Было сделано многое, чтобы избежать нафталина. Этикеток нигде нет, но они изданы в виде отдельных книжечек.

Экспозиция начинается на первом этаже слева, в глубине большого квадратного вестибюля, с зала N1 (Средние века и Возрождение). Немецкий художник Гюнтер Ф рг водрузил расписные шкафы на складные подставки, на которые в современных отелях ставят чемоданы. Эта мебель действительно была переносной и даже дорожной, а кроме того, художник хотел подчеркнуть, что перед нами не могила вещей, а их временное, живое пристанище.

Зал N2 (барокко, рококо, классицизм) было предложено сделать американскому минималисту Дональду Джадду, который ответил, что это все равно, как если накормить вегетарианца кровавым стейком: буйное искусство барокко этому приверженцу геометрии было совершенно чуждо. Тем не менее, он сделал изящную экспозицию с едва заметными мраморными постаментами и выгороженной " Фарфоровой комнатой" в центре, которая возвращает вещам реальный масштаб пространства, в котором они жили. Из этого зала открывается круглое окно в кафе, где продолжается " барокко" еды.

С правой стороны - зал N3: стекло и кружево, с большой деликатностью показанные австрийцем Францем Графом. Кружево выставлено, как партитура, на черных пюпитрах. В зале N6 - эпоха бидермайера, представленная известной американкой Дженни Хольцер. Ее идея состояла в том, что бидермайер - эпоха литературы; поэтому зал окружен электронной бегущей строкой с цитатами из дневников и путевых заметок, которые можно читать, сидя на изящном алюминиевом диване. Эффектнее всего зал N5, где Барбара Блум показала гнутую венскую мебель в стиле Тонет в виде графичных теней на белых стенах-экранах, как на страницах книги. Зал N4 - восточные ковры в суровой бетонной обстановке (группа Gang Art).

Экспозиция продолжается на втором этаже. Зал N15: искусство XX-XXI веков, исключительно архитектурные проекты. За ним зал N17: стиль модерн и ар деко. Австрийский архитектурный дуэт " Айхингер или Кнехтль" поместил мебель в стиле модерн (в частности, произведения знаменитого шотландца Чарльза Ренни Макинтоша) в стеклянные витрины-комнаты. Здесь также выставлен проект золотого фриза для дворца Стоклет в Брюсселе работы Климта (1904) - венец и даже, можно сказать, дебош его орнаментального периода (фриз был инкрустирован настоящими драгоценными камнями), не лишенного и символизма (что-то здесь символизирует смерть, а что-то рай: что именно, можете выбрать сами). Великолепное стекло модерна экспонируется в стеклянных витринах, свисающих с потолка, - вместе с прозрачной массой современных стаканов, в которых в любом венском кафе вам подают воду к кофе. Малозаметная для непосвященных шутка архитекторов - окошко из синего стекла, через которое открывается вид сверху на зал, оформленный Дональдом Джаддом, их кумиром (синий сразу делает все геометрически чистым, как у самого Джадда). Отсюда же - проход в зал N18, где выставляется современное искусство (экспозиция сменная). И - зал N16: Венские мастерские (Wiener Werkstä tte), объединение дизайнеров начала ХХ века, очаг модерна, главным памятником которого является вышеупомянутый дворец Стоклет в Брюсселе. Хотя Венские мастерские так и не стали производить свои предметы в массовом порядке (из-за чего фирма и умерла в 1932 году), художник Хаймо Цоберниг сравнил это собрание с магазином: здесь очень много всего, а книги с фотографиями и альбомы с образцами тканей можно даже пролистать. Не пропустите шкаф для метлы, спроектированный дизайнерами для дома, построенного философом и архитектором-любителем Людвигом Витгенштейном.

В подвале - зал Восточной Азии и " Учебное собрание" (Studiensammlung), то есть открытое хранилище, где демократически перемешано все, а выбор предоставляется делать вам, как на блошином рынке. На фоне обычного музейного тоталитаризма это очень симпатично. Наиболее зрелищна коллекция мебели, которую предваряют два двухместных дивана - один эпохи бидермайера, другой по эскизу Сальвадора Дали, в виде огромных красных губ. В отдельной комнате еще один любопытный экспонат - первая в мире массовая встроенная кухня (так называемая " Франкфуртская") работы архитектора Маргариты Шютте-Лихоцки, классика баухауза 20-х годов, очень продуманная в деталях (некоторые из них гораздо умнее, чем те, с которыми нам приходится жить сегодня).

Уходя, не забудьте заглянуть в дизайн-шоп, где книги стоят в холодильниках, а ювелирные украшения лежат в железных витринах, какие обычно бывают на раздаче в столовых.

Наконец, кафе MAK`а является шедевром дизайна, гастрономии и атмосферы.

пн, ср-вс 10.00-18.00, вт 10.00-0.00, 24 и 31 декабря 10.00-15.00

Кафе пн-вс 10.00-2.00

Вход - €7, 30, для студентов - €4, для детей до 10 лет свободный

Академия художеств, картинная галерея (Akademie der bildenden Kü nste, Gemä ldegalerie)

1., Schillerplatz 3

58 81 62 25, 58 81 62 28

www.akademiegalerie.at

U1, U2, U4 Karlsplatz

Небольшая коллекция, хит которой - " Страшный суд" Иеронимуса Босха (ок.1450-1516). Прочие экспонаты - фламандская и голландская живопись XVII века.

вт-вс 10.00-16.00

Вход - €3, 63, для cтудентов - €1, 45

Aльбертина (Albertina)

1., Albertinaplatz 1

534 83 49

www.albertina.at

U1, U2, U4 Karlsplatz

Богатейшее собрание графики откроется после реконструкции 14 марта 2003 года.

Соборный и епархиальный музей религиозного искусства (Dom- und Diozä nsammlung)

1., Stephansplatz 6 (вход со двора)

51 55 25 60

U1, U3 Stephansplatz

Коллекция обаятельного китча: средневековая и барочная скульптура из раскрашенного дерева, с наивным натурализмом представляющая страдания. Итальянские иконы XIV века и коллекция ранненемецкой живописи. Портрет кудрявого Рудольфа IV (Основателя) в короне. Католические реликвии.

вт-ср, пт-вс 10.00-17.00, чт 10.00-18.00

Вход - €4, 36

Сокровищница Тевтонского ордена (Schatzkammer des Deutschen Ordens)

1., Singerstrasse 7

512 10 65

U1, U3 Stephansplatz

Собрание разного рода удивительных предметов. Маргиналия из маргиналий: для пресыщенных впечатлениями и авангардистов посещение обязательно.

Коллекция Сокровищницы включает в себя такие невероятные экспонаты, как чаши из кокосовых орехов с серебром, настольное коралловое " дерево" с " языками дракона", при помощи которых пытались распознавать отравленные блюда (языки должны были покрываться потом от соприкосновения с ядом), позолоченный сосуд в виде собаки, держащей в зубах гуся (как будто бы копченого), и другой, в виде оленя с длинными серьгами в ушах. Еще удивительнее коллекция Великого магистра эрцгерцога Максимилиана III: он собирал, в частности, окаменелые внутренности коз (целебные, как считали персы) и оправлял их в серебро. Военная (а не медицинская) часть представлена волнистым малайзийским кинжалом с ручкой из рога носорога в форме Будды, персидскими саблями с бирюзой и кривым восточным клинком XVI века, который в анналах ордена несправедливо называется " московским". Огромная икона Троицы, изображающая трех абсолютно одинаковых мужчин с державами в руках, также, конечно, не из России, как написано на этикетке, а, вероятно, из Прибалтики, и католическая.

Май-октябрь: пн, чт, вс 10.00-12.00, ср 15.00-17.00, пт-сб 10.00-12, 00, 15.00-17.00; ноябрь-апрель: пн, чт-пт 10.00-12.00, сб 10.00-12.00, 15.00-17.00

Вход - €3, 63, для студентов - €2, 18

Музей народного искусства (Museum fü r Volkskunde)

8., Laudongasse 15-19

(0222) 406 89 05

U2 Rathaus

В здании бывшего дворца XVIII века находится неожиданно увлекательный музей сельской Австрии. В левом крыле - игрушки, расписная упряжь, гигантские лапти 1900 года (русские отдыхают) и деревянные ботинки 1930-го (для ступания по снегу), а также исполненная одним маньяком-любителем в 1920-е годы модель вымышленного городка (железнодорожная станция, памятник кайзеру, ресторан и уличный писсуар). Самая любопытная часть - в правом крыле, где показано представление народа об истории и обществе. Мишень 1826 года с изображением русских войск под водительством " князя Бангратиона". Юмористическая таблица положительных и отрицательных качеств разных национальностей (начало XVIII века): московит (второй справа в длинной меховой накидке) обозначен как " злобный", в разделе " ум" написано " вообще никакого", в графе " как время проводит" значится " спит", в графе " жизнь кончает" - " в снегу". Немец, впрочем, жизнь свою кончает " в вине", и вообще хорошего о ком бы то ни было тут сказано мало. Огромная майоликовая печка в виде фигуры крестьянки. Памятники всенародной любви многонациональной империи к своим кайзерам: невероятный резной деревянный алтарь, сделанный в Венгрии в 1916 году в честь кайзера Карла I (которому и поцарствовать-то выпало всего два года: должно быть, алтарь вырезали для Франца Иосифа, но тот в 1916 году скончался). Офицерские " дембельские альбомы" начала XX века. Масса интересного касательно детства и школьного образования в начале XX века. Литография " Христос входит в семью": вылитая " Не ждали".

вт-вс 10.00-17.00

Вход - €4, 35, для студентов до 26 лет - €2, 90

Музей Шотландского монастыря (Museum im Schottenschtift)

1., Freyung 6 (вход через монастырский магазин)

53 49 86 00

U2 Schottentor

Небольшая коллекция, в основном голландская и немецкая живопись XVII-XVIII веков. Великолепный позднеготический алтарь XV века.

чт-сб 10.00-17.00, вс 11.00-17

Вход - €2, 91