Мир в её голубых глазах.

Машина ехала плавно. Рассекая ветер, мы плыли в неизвестность. В моих голубых глазах стояла мёртвая темнота. Из-под шёлковой плотной ткани было ничего не видно. Рик был немного напряжён. Когда он стоял возле нас, то он волновался. Голос его немного дёргался, и я начала волноваться. Я долго думала, что же случилось с ним? Что такого произошло?

Вдруг машина остановилась. Всё это время, пока мы ехали, Женя и Ира молчали. Когда мы остановились, они сказали моему любимому, что скоро придут.

- Так, Регина, мы приехали, можно выходить, - голос Рика был мягким и нежным.

- Рики, а куда мы приехали? Где мы? – я была немного в растерянности.

- Сейчас всё увидишь.

Я вышла из машины. Рик взял мою руку и повёл в сторону леса. Ветер дул нам в спину. Было немного холодно. Ричард обошёл меня сзади и снял повязку. Я увидела, что мы стоим на опушке леса, впереди нас ничего не было видно из-за темноты. Трава гнулась от ветра, деревья шумели в один хор. Берёзы сбрасывали последнюю листву. Отдельные деревья стояли почти голыми. Кусты обнимали нежные белые стволы, покрытые чёрными крапинами. Я долго любовалась красотой ночной природы. Животных не было видно. Многие ушли в свои норы на ночёвку. Небольшое количество сорок летали над моей головой, высматривая нас сверху, как тучи, наводя некоторую опаску на нас. На ночном небе начали появляться отдельные звёзды. Вместе они пока не могли взяться за руки и составить созвездия.

Уже потом я заметила, что фары нашей четырехколесной малышки освещают нас сбоку. Мы стояли в трёх метрах от неё.

- Регина, я хотел бы кое-что тебе сказать, - не смотря на то, что земля была немного холодной, Ричард встал передо мной на правое колено и протянул руку с футляром.

Я была в шоке. Я закрыла лицо руками и не могла долго понять, что происходит.

- Регина Викторовна, Вы будете моей женой? – Рики открыл футляр, где сияло золотое кольцо при свете фар.

- Да, - голос был немного тихим и приглушённым.

- Ребята, вы слышали? – Ричард повернул голову в сторону леса, обращаясь к Жене и Ире, которых я не видела.

- Нет, не слышали.

- Повтори, только громче, - Ричард поднялся и ближе поднёс кольцо, - Ты будешь моей женой?

- Да! – я громко закричала, что было сил. Казалось, что деревья начали наклоняться от голоса ещё сильнее. Ричард взял мою правую руку и надел кольцо на мой палец. Затем он поцеловал мою руку.

И вдруг ребята выбежали из леса. Я немного была в испуге. Они бежали очень быстро. Потом они подбежали к нам, обняли нас, и Ира показала мне пальцем в небо. Сначала я не поняла, в чём, собственно, дело. Потом я увидела, как две ракеты, на расстоянии в метре друг от друга, направились параллельно вверх. Раздался негромкий свист, под ракетами появились ещё одни. Они летели уже в двух метрах друг от друга так же, как и первые две, параллельно друг другу. А затем ещё и ещё. Расстояние между ракетами увеличивалось на один метр, и они взлетали одновременно. Затем был слышен хлопок и яркие красные, синие, зелёные и жёлтые искры озарили звёздное ночное небо. Было очень красиво. Я немного открыла рот от удивления. Хлопки раздавались один за другим, пока все десять пар ракет не разорвались в воздухе.

- И ты мне, конечно, ничего не сказала, подруга называется, - я ещё крепче обняла Ирину. Я понимала, что она, как и ребята решили устроить сюрприз, и самым главным в их «банде» был, конечно же, мой муж.

- А ты как хотела? – Ирина улыбнулась и поцеловала меня в щёку, - поздравляю тебя.

- А теперь, выпьем за молодожёнов, - Женя достал из багажника бутылку шампанского и четыре фужера, которые взял из дома. Ира помогла ему. Женя вернулся к машине и достал крупный и сочный виноград.

- Что ж, за это, действительно, стоит выпить, - я протянула руку и взяла один из фужеров, который очень быстро наполнился шампанским.

Я была счастлива. Внутри меня не то, что летали бабочки, а эти бабочки меня заполняли до основания. Росли, росли и заполняли меня от кончиков пальцев моих ног до самых ноготков. Я посмотрела на Ричарда. Оказалось, что он смотрит на меня уже минут пять. В его глазах я тонула. Тонула без права выплыть. Уходила на дно и оставалась в душе, не разлагаясь, а чувствуя себя, как рыба в воде. Его прямые волосы непослушно развивались на ветру. Я надела на его голову капюшон. Почувствовав его руку на талии, я обняла его крепче, чуть не опрокинув стакан на его матово-чёрное строгое пальто. Я не могла передать тот бунт на корабле, что был внутри меня.

Раздался звон бокалов и вскоре они были осушены до дна. Пена из бутылки продолжала идти, хотя содержимого было всё меньше и меньше. Мы ели виноград на ветру. Только вдумайтесь. Виноград. Ночью. Под звёздным небом. При усиливавшемся ветре. При свете фар машины. На опушке леса. Разве это не счастье?

Несомненно, у каждого счастье трактуется по-разному. Я знала людей, для которых шаги по карьерной лестнице были настоящим счастьем. Был в моей жизни человек, для которого цветение роз в теплице было настоящим счастьем. Но людям это стало скучно, хотелось чего-то большего. Любимого человека рядом, к примеру. Семьи. Заботы. Ласки. Переживаний. Откровенных чувств. Того, что я имею сейчас. Того, что мне подарил один, на первый взгляд, непримечательный человек, которому я когда-то доверила свою жизнь. Просто взяла и положила в руки. Он обещал беречь её. И он справляется. Даже делает её лучше, намного лучше.

На дворе стояла беспросветная ночь. Пятница сменилась субботой. Мы не спешили рвать связи с природой. Мы с Ирой стояли на краю леса, между деревьями и смотрели на то, как пустует поверхность муравейника. Все муравьишки уже убежали внутрь дома. Поглубже, где тепло и уютно. Ричард и Женя стояли у машины и допивали остатки шампанского. Ветер неуклонно усиливался.

- Что ж, Регина, лёд тронулся, - Ира взяла меня на плечи и смотрела мне прямо в глаза.

- Я не знаю, что сказать. Спасибо тебе. Спасибо тебе за то, что ты рядом. Что мне помогала всё это время, - жгучая слеза покинула своё депо, дождавшись своего часа. Так покидают своё пристанище поезда на вокзалах, медленно, очень медленно отбывая по железным рельсам в известное сегодня и неизвестное завтра. Я вытерла слёзы платком, который залежался в кармане моего пальто. Помимо пальто на мне была облегающее платье морковного цвета и красные туфли на коротких тонких каблуках. Было немного холодно.

Я не заметила, как подошёл Ричард и повёл нас к машине. Мы ещё долго стояли и обсуждали детали свадьбы. Где и когда она будет проходить, сколько будет гостей, какое будет оформление. Ребята взяли оформление столов и зала на себя. Нам они доверили только приглашения. «Праздник ваш, и вы не должны заботиться о том, что там будет, как будет оформлено, и какая будет играть там музыка. Мы всё сделаем сами, просто скажите, какие будут пожелания». Ричард им всё объяснил, зная, что я люблю, какие цвета мне нравятся. Мне казалось, что он знает меня лучше, чем я сама.

Он обнимал меня сзади, тем самым согревая меня. Его пальто окутывало меня и ложилось поверх моего. Я повернулась к нему, расстегнула своё пальто и наши тела соприкоснулись. Я не хотела, чтобы он замёрз вместо меня и тем более, заболел. Женя опёрся на капот машины, обнимая Иру сзади. Ира была ниже своего мужа на двадцать сантиметров. На фоне Жени она казалась очень маленькой. Женя с Риком были одного роста. Ричард был старше своего друга на два года.

Ира и Женя поженились ещё до знакомства последнего с Риком. Жене тогда было двадцать, а сейчас ему было двадцать один. Ире же было всего восемнадцать. Родители Ирины хорошо знали Евгения, поэтому не возражали против их брака. Наши друзья часто ссорились по пустякам, которые между мной и Риком не вызывали никаких разногласий. Наши души были почти копией друг друга, но в то же время было что-то разное между нами. А Женя с Ирой, напротив, были разные, и была какая-то невидимая связь между ними, которая не позволяла им расставаться. Они быстро мирились после ссор.

Ира заглянула в машину и достала небольшую пачку каталогов.

- Это тебе. Просто лежала у нас дома и я не знала, что делать, - она протянула мне журналы из магазинов мебели, обоев, игрушек, кухонной посуды и электроники.

- Хорошо, спасибо Ир, - я взяла журналы и протянула их уже мужу, - ребят, может, поедем домой?

- Да, уже, пожалуй, пора, - Женя взял Иру за руку и повёл её к машине.

- Рики, подойди, пожалуйста, - я поманила его указательным пальцем. Он наклонился. Наши губы сплелись, и минуты три не расцеплялись.

- Горько! Горько! Горько! – ребята, заметив то, чем мы занимаемся, открыли двери и обратно вышли на улицу.

Мои руки оплели затылок и шею Ричарда. Нам было хорошо. Ветер нас не отвлекал и не мешал. Луна на небе обнажалась и заменяла Солнце. Мы забыли про него. Существовали только «мы». Я дышала только им. Его французские недорогие духи приятно пахли. Его кожа была пропитана ими. Его духи были моей слабостью. Я не могла удержать себя, когда он находился близко, и я смогла учуять запах его тела. Мне хотелось тут же окунуться в его объятия, чтобы он меня не отпускал.

Я чувствовала себя защищённой от всех: от людей, которые любят обсуждать, критиковать, смотреть косыми взглядами на моё тело и мою грудь. Которые вечно суют нос туда, куда не следовало. Да, я знала, что моя внешность походила на модельную, но я не строила из себя принцессу. Я ей была. Была только лишь для него. Для моего всей душой любимого человека. Я не забыла вечера, когда мы просто лежали в кровати, обняв друг друга, и смотрели мелодрамы разного происхождения. Будь то американская, английская, французская или отечественная история о любви двух людей, которые дышат друг другом, как воздухом. Я не забыла те бессонные ночи, которые так и не подарили нам сон, потому что мы наслаждались друг другом. Мы вечно засыпали во втором или третьем часу ночи и опаздывали на работу. Мне приходилось приезжать на работу к Рику и объяснять начальству, почему он опоздал. А ему – ехать на мою работу. Наше начальство было не из глупых людей и всё прекрасно понимало. Оно так же понимало, что такие трудолюбивые работники могли уйти в любой день. Поэтому опоздания нам прощались.

Машина медленно катилась вдоль дорожных фонарей города. Женя не пил вместе с нами. Он просто держал в руках пустой фужер, пока Ира не принесла ему ананасовый сок. Сейчас же он крепко держал руль нашей машины и смотрел на дорогу. Мы с Ричардом сидели на заднем сидении, взявшись за руки.

Наше четырёхколёсное чудо остановилось у нашего дома.

- Может, зайдёте к нам? Или даже можете переночевать у нас. А завтра поедете домой, если захотите. Диван в комнате у нас большой, места много, для двоих в самый раз, - Ричард указал на окна нашей съёмной квартиры.

- Что ж, если Ира не против этого, то почему бы и нет?

Ира одобрительно кивнула.

Нам всем хотелось спать. Рабочая неделя выдалась очень трудной. Мы с Ричардом пошли в ванную, а Женя с Ирой пошли на кухню. Они проголодались и решили что-нибудь приготовить. Ира сказала, что приготовит лазанью. Это было её любимое блюдо, и она умела очень вкусно его готовить. Женя же включил телевизор и оставил его работать. На музыкально канале играла песня из фильма, который мы недавно смотрели:

«If you hold on to that past, don't you lock yourself inside?

Nothing has been done before

It’s the most virgin dress you could possibly wear

Mess it up, Time is up

Hold your memory for a moment with a blind hand

Write some stories for tomorrow

From the bottle of amnesia

Find instructions, to salvation, to oblivion, supreme»

Мы с Риком лежали в ванной. Усталость быстро к нам вернулась и легла тяжёлыми камнями на тело. Из колонок доносилась приятная музыка в исполнении группы Enigma. Каждый из нас думал о своём. Я не знала, что творится у мужа в голове. На лице была улыбка, а в глазах горел факел. Брови были опущены, глаза еле держались в открытом состоянии. Ещё бы чуть-чуть и он бы уснул.

В дверь постучал Женя. Он сообщил, что ужин готов. «Мы уже всё, сейчас присоединимся». Мы вылезли из ванны. Я протянула Рику полотенце, потом взяла своё. Наши халаты висели в ванной и ждали наши тела. Я всегда вешала новые халаты на следующий день после принятия ванной. У каждого было по два халата, чтобы первый мог постираться, в то время, когда второй использовался.

Мы вышли в халатах, и пошли на кухню. Мои чёрные волосы сверкали при свете ламп. Свет был чуть приглушён. Я не любила яркий свет, потому что он врезался в глаза и доставлял неудобства. Глаза слезились очень часто, и иногда всё казалось размытым. Женя и Ира тоже успели переодеться. Мы выделили отдельный шкаф для них, где были вещи, которые нами не использовались, но они были в пригодном состоянии, чтобы их носить. Моя рубашка была немного великовата для Иры, поэтому она была похожа на Пьеро. Рукава немного свисали и скрывали руки. Приходилось закатывать их, дабы они не мешали при какой-либо работе.

Лазанья стояла на столе и приятно пахла. У меня потекли слюнки, хотелось попробовать то, что приготовила подруга. Я знала, что она отлично готовит. Бывало такое, что она приносила на работу еду, которую готовила дома, чтобы не тратить время на выбор кофе для обеда. Мы просто сидели в отдельном от торгового зала кабинете, и она нас всех угощала своими блюдами. Сначала я думала, что Ира окончила кулинарное училище, но потом она сказала, что это особый дар природы. Девочки говорили, чтобы она шла учиться на шеф-повара или что-то в этом роде, но она отказывалась, говоря: Я не хочу целую жизнь торчать на кухне, готовя для кого-то блюда. Я хочу их готовить только для моего мужа.

Мы приступили к трапезе. Ричард достал из холодильника розовое вино из Бордо и откупорил бутылку. Разлил в четыре бокала и протянул нам.

- Хочу сказать тост, - Рик встал и поднял бокал, - мне уже двадцать три и я счастлив. Счастлив благодаря этой женщине, - он показал бокалом на меня, - женщине, которая смогла меня принять таким, какой я есть. Мы ждём ребёнка, и это очень радует меня, надеюсь, и её тоже. Хочу поднять бокал за то, чтобы всё оставалось так же хорошо, как это есть сейчас.

Раздался звон бокалов. Лазанья всем понравилась. Без исключения. Мальчики очень её расхваливали. Ирина даже немного покраснела. Мне тоже очень понравилось блюдо.

- Ир, научи меня тоже так готовить лазанью.

- Конечно, Регин, когда именно?

- Давай завтра у тебя дома?

- Хорошо, я надеюсь, Ричард не будет против этого?

- Я только двумя руками «за», - Ричард посмотрел на меня и улыбнулся.

- Тогда договорились, - Ирина пережевала последний кусочек и поставила тарелку в раковину.

- Посуда на мне, - Рик встал с места, забрал свою тарелку и начал мыть всё, что скопилось в раковине.

- Пойдём Ир, я выдам вам постельное бельё.

Мы покинули мальчиков и направились в нашу спальню. Я достала постельное бельё из шкафа, а так же одеяло и две подушки. Потом мы отнесли всё это в главную комнату, разложили диван, и я помогла надеть на одеяло пододеяльник. После того, как всё было сделано, я и Ира ещё минут двадцать лежали и разговаривали, обсуждая то, что ждёт нас на следующей рабочей неделе. Я не заметила, как я уснула.

Мы проснулись в десять часов утра. Была суббота. Ричард лежал рядом и смотрел на меня. Телом я почувствовала, что на мне ничего нет.

- Рик, а где моё нижнее бельё?

- Лежит на твоей тумбочке.

- А почему оно там? – я спросила его мягким тоном, немного заигрывая с ним.

- Я решил, что твоё тело должно полноценно отдохнуть.

- Какой ты у меня заботливый, - его губы были мягкими и слегка шершавыми. Это всё раны прошлого.

- Мы вчера с Женей сидели и обсуждали нашу с тобой свадьбу. Я подумал, может к чёрту это? Не будем заказывать кафе и всё прочее. Просто накроем всё у нас в квартире. Лично я не собираюсь никого приглашать. Да и у меня особо некого. Только Женю. Просто распишемся при свидетелях. Или ты хочешь надеть белое платье и почувствовать себя настоящей невестой?

- Рики, у меня уже есть белое платье. Да и мне ни к чему эти церемонии с белым платьем. Я согласна с тобой, можно всё устроить здесь, у нас дома. Пригласим Иру с Женей, Елену Александровну, маму и тётю.

Моя мама жила в километре от нашего города. У неё был небольшой участок земли, за которым она ухаживала и часть отдавала нам. К маме мы ездили каждые выходные. Иногда бывало, что и в середине недели, если выходило так, что домой мы приезжали рано. Иногда мама приезжала к нам. Папа ушёл от нас, когда мне было семь лет. Он просто пришёл домой после работы, забрал свои вещи и ушёл. Мама долго плакала. Я сначала не могла понять, где папа и когда он придёт домой. Но потом мама мне всё объяснила.

Рики потянулся ко мне. Мы очень любили целоваться. Так мы не давали нашим душам чувствовать себя так, словно они одни. Потом Рики спустился к моему животу и начал слушать его. Хоть и прошло всего полторы недели, Рик всё равно слушал мой живот, в надежде что-то услышать. Недавно я была у гинеколога, и он подтвердил мою беременность. Но я и до этого всё понимала. Меня частенько тошнило. Иногда болела голова. Ричард знал об этом, знали все, кто был со мной знаком. На работе мне сказали, что через три месяца я могу уйти в декретный отпуск. Я согласилась.

- Рик, давай выберем мебель для нашей будущей квартиры?

- А почему бы и нет.

Мы начали листать журналы. Они оказались совсем свежими. Мы выбирали мебель. Нам пригляделся диван матово-алого цвета. Ричард не любил расплывчатые цвета. Он любил матовые цвета. Не важно – какой, главное, чтобы он был матовым. Широкий диван с высокими стенками. С боков стояли два таких же кресла. Потом мы открыли журнал со шкафами. Мне понравился шкаф-купе с большим зеркалом на центральной двери. Белый шкаф с полочками на боковом придатке для книг. Я любила читать книги. В детстве мы жили у бабушки дома, где была целая библиотека. За своё детство я прочитала её всю и всегда мечтала о собственной библиотеке. Но зачем мне она сейчас, если она у меня уже есть. Ходячая библиотека, которая может выдумать любую душещипательную историю, и у которой в свет выйдет ещё несколько книг.

Потом я выбрала себе кухонную электрическую плиту, шкафчики для посуды, столы в комнаты. Ричард доверил всё это мне. Мы вместе листали журналы и ставили галочки на том, что выбрали. Затем пришла очередь для обоев. Тут возникли некоторые разногласия.

- Я хочу что-нибудь тёмное, - муж указывал на тёмно-синие обои с глянцевым покрытием белого цвета в виде цветков.

- На счёт тёмного цвета я согласна, но синий я не хочу. Может вот эти?

- Ого, даже такие. Я согласен, мне эти даже больше нравятся.

Мы оба смотрели на чёрные обои с красными розами. Они были прекрасны. Белый контур роз переливался на свете. Мы поставили две галочки на этих обоях, и мои глаза просто загорели ярким пламенем. Они полыхали, как большое здание объятое языками огня. Будь эти две комнаты с кухней, которые мы сейчас имели, нашей квартирой, я бы давно разместила эти обои тут. Я ещё целый день не могла успокоиться.

На этом моменте зашли Ира и Женя.

- Рик, она курила? – Женя, хохоча, указал пальцем на меня, - почему она так широко улыбается?

И действительно. Я улыбалась очень широко, уже потом я заметила, что у меня болит рот. В это время Ричард запустил в него подушку. Они ещё долго дурачились. Я повернула журнал в их сторону и у Жени отвисла челюсть.

- И эти обои вы хотите выбрать? – мне казалось, у Жени начал дёргаться левый глаз.

- А что? По-моему, это шикарные обои, - я махнула рукой в его сторону.

- А мне кажется, что очень уж контрастно, - Ира взяла журнал и начала его листать.

Она показала нам синие обои, которые выбирал Ричард, потом ещё показала белые с чёрными рисунками. Мы с мужем покачали головой, причём одновременно.

- Что ж, ребята, может, поедем, прокатимся? – Рик покачал ключами от машины в руках

- А что, мы не против, да, Ир? – Женя посмотрел на Иру, та, соглашаясь, кивнула головой.

- Тогда идите одевайтесь и собирайтесь.

Через полчаса все были готовы. Рик взял меня на руки и понёс к машине. Женя запер квартиру и сунул ключи ему в курточку, взяв ключи от машины. Он открыл нам дверь. Я оказалась на переднем сидении автомобиля. Опустив немного сидение в низ, я надела солнцезащитные очки и включила магнитолу. Машина тронулась с места, и мы поехали в центр города.

Солнце сияло тусклым светом, озаряя всё вокруг. На небе плыли маленькие чёрные тучи, и иногда они крали Солнце у нас. Казалось, что ещё немного, и оно полностью утонет в их объятиях, как я постоянно тону в объятиях мужа.

- Милая, ты взяла паспорт?

- Да, Рик, он со мной.

Я взяла сумочку и открыла её. Поискала во всех отсеках паспорт и оказалось, что у меня его нет. Машина резко остановилась на обочине дороги. Ричард пошарил по карманам, залез во внутренние и достал маленькую книженцу в обложке. Я взяла её и положила в сумочку свой паспорт. Мой муж мило улыбнулся и подмигнул. Я поцеловала его в щёку. Машина тем временем снова тронулась с места.

Мимо проносились машины, автобусы, велосипедисты, решившие выехать на прогулку. Осень нас обманывала. Она обманывала нас своей фальшивой теплотой. Хоть и светило солнце, но оно не грело. Оно даже не старалось. Ветер воровал у лучей их энергию и забирал их себе, как обычно у дам воруют сумочки с деньгами и прочими драгоценностями. Деревья гнулись под порывами озорника, который не жалел никого: ни людей, ни животных, в частности птиц, ни деревья. Листья поднимались в воздух, образуя маленькие смерчи диаметром в два-три метра.

Мы ехали по мосту в сторону кафе Барбарис. Перед нами ехал автобус. Людей было не так много, как могло бы быть в это же время, например, во вторник или пятницу. Вдруг с правой стороны, со стороны объездной дороги, выскочила машина и подрезала автобус. Водитель автобуса дёрнул руль влево и задел «шкоду», что пыталась объехать его с левой стороны. Все три машины остановились. Мы остановились за ними. Водитель «шкоды», молодой человек в кожаной куртке с кожаными перчатками на руках вышел из машины и посмотрел на водителя автобуса, что взялся за голову. Седые волосы промелькнули среди чёрных зарослей на голове. Мужчине было около пятидесяти лет. Он был крупный, с двойным подбородком, зубы зажимали сигарету. Кондуктор автобуса вызвала инспекторов ДПС и села на своё место в салоне. Из третьей машины, сотворившей всё это «чудо», вышел элегантный молодой человек лет двадцати пяти. Он был в строгом костюме, галстуке красного цвета, очках с чёрным ободом. На лице не было ни одной эмоции, полная безмятежность. Он провёл тремя пальцами по левой скуле и достиг маленькой бородки в виде треугольника на подбородке. Он слушал, как ругается матом водитель автобуса и показывал руками, чтобы он успокоился.

Через десять минут прибыла машина госслужащих. Два инспектора вышли из машины, и подошли к водителям и стали составлять протокол. Один из них обратил внимание на нашу машину и подошёл к нам. Он попросил Ричарда выступить в качестве свидетеля и дать показания по поводу происшедшего. Ричард описал всё в мельчайших подробностях. Потом выяснилось, что молодой человек не заметил яму, которая находилась недалеко от дорожного покрытия. В момент аварии ему позвонили с работы, и он отвлёкся. Выпустив яму из виду, он потом уже не смог ничего поделать.

К счастью, ни один из участников ДТП не пострадал. Пять пассажиров, что ехали в этот момент в автобусе, тоже были целы. С неприятным осадком на душе, мы всё же поехали в кафе. Мы зашли в здание. Детская площадка была отделена от зала кафе. Дети купались в бассейне из шариков и катались с горки. Я положила руку на живот и подумала, что моя девочка тоже скоро будет одной из них, кто будет радоваться самым незначительным мелочам.

- Милая, ты что будешь заказывать? – Рики взял меня под руку и повёл к столу.

- Я, пожалуй, буду двойной молочный коктейль. И больше, наверное, ничего.

- Хорошо, садись к остальным, я сейчас всё принесу.

Мы устроились за столом напротив детской площадки. Я продолжала смотреть на играющих детей. Мне стало немного не по себе. Ричард уже сходил коктейлем и успел вернуться.

- Рик, мне что-то плохо. Меня тошнит немного.

- Женщина, где у вас тут дамская комната? – Ричард спросил у официантки, стоявшей неподалёку.

Он взял меня за руку и повёл в сторону женского туалета. Со мной вовнутрь он не пошёл, так как я сказала, что смогу справится сама. Меня стошнило. Вытерев рот мокрой салфеткой, я достала таблетки с витамином «Е» и выпила их. Я знала, что мне не станет легче от них, но доктор прописал, значит так надо. Я знала всё, что меня будет ждать в эти девять месяцев. У меня менялось настроение, очень часто. Сначала я срывалась. Иногда кричала из-за всяких пустяков. Потом научилась держаться. Да и Рик мне помогал очень много.

Я вышла обратно в зал. Ребята были взволнованы.

- Регин, всё хорошо? – Ира взяла меня за руку.

- Да, всё в порядке. Обычное дело. Так постоянно.

Рики протянул мне мой коктейль. Он был слишком холодный. Рики позвал официантку и попросил её принести горячий чай. Когда заказ был выполнен, он часть чая вылил в стакан с коктейлем и перемешал. Женя немного посмеялся, но когда я попробовала напиток, то он оказался в самый раз.

- И как только у тебя это получается? – Женя озадаченно посмотрел на Рика.

- Я не знаю. Наши души - словно братья близнецы. Причём даже сиамские. Я начинаю понимать, когда Регине чего-то не хватает, когда ей что-то нужно. И я начинаю понимать, в какой степени ей что-то нужно. Знаю, в это трудно поверить, но это так и есть. Я как будто чую всё.

- Вот бы нам так, - Ира глубоко вдохнула и так же громко выдохнула. В её глазах мелькнул слабый огонёк. Рик навёл на неё тоску. Тоску о том, чего нет и о том, чего и не было, но чего-то хотелось.

Мы сидели в кафе примерно три часа. Ричард нам рассказывал о том, что за книга была выпущена им недавно. Никто её ещё не видел. Все видели только рукописи. А разобраться в них мог не каждый. Мой муж сделал ксерокопии рукописей и отправил их своему редактору в Америку. Тот перевёл всё дословно в электронный вид и отправил в редакцию. Ричард не любил печатать. После клавиатуры у него болели пальцы, и приходилось долго держать в тёплой воде, чтобы как-то снять с них напряжение. Ему проще было писать всё от руки.

Обычно он писал детективы, но последний роман был о любви. Ожидалось, что он быстро окупится, что и происходило на протяжении последнего месяца. Налаженные связи помогали Ричарду с каждым разом выпускать книгу быстрее, чем это было в начале его писательской карьеры. Я его вдохновляла. Сначала я не знала об этом, но потом я прочитала его две книги и всё поняла. Он не хотел мне говорить об этом, думая, что я его не правильно пойму. Но я его правильно поняла, и всё было так, как надо. Иногда я ему даже помогала писать, когда он уставал. Он просто ложился на диван, взяв в руки лёд, после того как много написал. Он лёжа диктовал мне каждое слово так, как это надо было написать. Бывало так, что он засыпал, а я, затянутая в увлекательный сюжет, продолжала писать и писать, внося что-то своё. Когда Ричард просыпался на следующее утро и читал то, что я написала, он был в восторге. Иногда говорил даже, что у меня получалось лучше него. Он долго меня уговаривал уволиться с работы и заниматься только этим. Но я говорила, что у меня не хватит терпения и фантазии, как это хватает у него.

Мы посидели ещё час и засобирались домой. Мне хотелось спать. Ричард отвёс Иру и Женю, я подождала его в машине, пока они с Женей прощались на улице. Авария оставила некий след в душе Рика. Он до этого никогда не превышал скорость, а теперь он вдовое осторожен. Наверное, когда он едет с работы, то тогда он выжимает из своей ласточки всё что возможно. Максимально он разгонял её до ста шестидесяти, и то только по прямой.

Ричард сел в машину и взял меня за руку.

- Вы чего так долго? – настроение у меня немного упало.

- Регин, всё хорошо. Просто ещё кое-какие мелочи по работе нужно было у него выяснить. Я собираюсь уходить по собственному желанию. Не хочу, чтобы ты оставалась дома одна.

- Я же не буду одна дома. Со мной будет наша девочка, пусть и пока что внутри меня. Я очень хочу, чтобы это была девочка. Рик, я хочу девочку.

- Я тоже очень хочу, но врач же сказал, что пол можно будет определить спустя пять месяцев. Нужно немного подождать.

Машина сдвинулась с места, и мы поехали домой. Завтра утром мы едем в ЗАГС, чтобы расписаться. Ричард уже купил кольца для двоих. А теперь мне предстояло подождать ещё двадцать минут, перед тем как погрузится в сон. Мы ехали по мосту. Сзади был виден след от ДТП. Осколки фар валялись на асфальте и напоминали, что утром случилось столкновение. Ричард смотрел на меня и на дорогу.

- Регин, с тобой всё в порядке? – Ричард положил руку на мой живот. Первый месяц, но муж волновался не хуже меня. Он очень ждал появление малыша.

Через несколько минут машина остановилась у рынка, который находился недалеко от дома. Ричард попросил меня подождать его в машине. Я не видела, куда он пошёл. Я посмотрела по сторонам и не обнаружила его. По радио играл какой-то неизвестный мне исполнитель. Я достала свою флешку из сумочки и вставила её в магнитолу. Пролистав несколько песен я нашла нужную.

«You cried I'd wipe away all of your tears
You'd scream I'd fight away all of your fears
I held your hand through all of these years
You still have all of me»

Эмили трогательно исполняла мою любимую песню. Я подпевала некоторые слова, которые особенно мне нравились. Потом Ричард открыл мою дверь и протянул мне большой букет с белыми хризантемами. Цветы очень приятно пахли. Я была в восторге. Я любила цветы. Я считала их частью той жизни, которую не может до сих пор понять человек. В моём мире, внутри меня, простилась большие поля, покрытые этими цветами. Среди них росли кусты роз, которые каждый раз роняли свои лепестки, образуя нежную дорожку. Машина подкатила к дому. Через несколько минут мы были уже в квартире. Я сразу же пошла спать. Ричард ещё что-то возился на кухне. Там оставалась ещё посуда, которую он домывал.

Я проснулась около десяти часов дня. Ричарда рядом, к сожалению, не было. Я даже не предполагала, где он мог быть в это время. Убрав с себя одеяло, я посмотрела в окно и села на край кровати. Телевизор уже что-то вещал, но я не предавала это значения. Я всё ещё не могла отойти от сна. На улице было немного темно от дождевых туч, что повисли над городом. Сегодня мне было лень что-либо делать и куда-либо идти. Я даже не стала искать своё нижнее бельё. Встав с кровати, я пошла в главную комнату. Ричард сидел за компьютерным столом, разлёгшись на нём. Под ним лежала стопка разложенных в разные стороны бумаг. Он всю ночь просидел за книгой. Я подошла к нему со спины и легла на его могучие плечи. Его голова утонула в моих волосах. Он всё ещё спал. Тогда я начала водить по его рукам своими ноготками, пытаясь в нём разбудить его плюшевого медвежонка. Да, именно плюшевого. Он никогда не был зол на меня, даже в самых критических ситуациях, которые происходили с нами не так уж и часто.

Рики просыпался. Он сначала запутался в моих волосах, найдя их у себя на руках, часть попыталась пробраться ему внутрь, часть свисала со лба. Ричард встал с места и обнял меня. Его не смутило то, что я была полностью гола перед ним и телом, и душой, и мыслями.

- Моё солнышко проснулось.

- Да, уже твоё, - я показала ему кольцо на пальчике.

- Поедем сегодня в ЗАГС, надеюсь, заявление уже утвердили.

- Конечно, поедем. Я готова, - я сильно засмеялась.

- Ага, готова она, - в словах Рика промелькнула ирония, - я тебе дам, готова она. Давай бегом иди одеваться. Хотя нет, не ходи. Вместе пойдём.

В следующее мгновение я оказалась у него на руках. Он понёс меня обратно в спальню и поставил перед зеркалом. Потом я почувствовала слабую боль на своих ягодицах. Было не сколько больно, сколько приятно. Я ему разрешала всё. Ведь он был мой, а я – полностью его.

Сегодня я надела на себя строгие тёмно синие брюки и матовую синюю блузку. Пока я надевала на себя вещи, Ричард тоже решил переодеться. Я отомстила ему шлепком по тому же самому месту. Она посмотрел на меня через плечо, и, свалив меня на кровать, начал щекотать. Я боялась щекоток. Очень боялась. Это единственное моё слабое место на теле. Хотя, нет, пожалуй, не единственное. Было ещё одно.

Вскоре Ричард перешёл на поцелуи и через несколько минут он стал серьёзным.

- Регинка, а знаешь что? – он поднял брови вверх.

- Нет, я не знаю ни-че-го. Я такая глупая, - я протянула последнюю часть последнего слова. Как будто я на самом деле была такой.

- Полетели в Нью-Йорк?

- Что? – глаза у меня расширились, и я окончательно проснулась, - в Нью-Йорк? Где мой Ричард? Где мой Ричард, чёрт его подери!?

Рик стоял передо мной и громко хохотал. Один раз мы слетали вместе с ним в «его» город. Это было год назад. Он хотел отдать рукописи своему редактору. Во время поездки случались одни неприятности: то потеряем обратный билет домой, то у такси сломается колесо, один раз было такое, что нас чуть не ограбили. Хорошо, что Рик купил оружие и получил разрешение на его хранение и ношение для самообороны. Как оказалось – не зря.

- Да тут я, тут. Просто я решил, почему бы нам не проветриться от работы и всё такое. У тебя же выдача зарплаты завтра? Вот получай зарплату и увольняйся, я не хочу, чтобы ты, будучи беременной, работала. Я тоже уволюсь завтра.

- Хорошо, я согласна на такое движение, - обняла Ричарда. Его рубашка пропахла подаренными мной духами.

Мы взяли необходимые вещи и паспорта, и поехали в ЗАГС. Дав клятву и обменявшись кольцами, мы вышли из здания и поехали на вокзал. Нам предстояла сначала дорога до Москвы, а уж потом перелёт до Нью-Йорка. Мы купили два билета до Москвы на сегодняшний вечер. На табло центрального зала ожидания цифры часов горели ярко. Без десяти час. Надо было ехать домой и собирать чемоданы. Ричард ещё утром заказал билеты в яркий город надежд. В аэропорту работал его приятель и фанат в одном лице. Он помогал ему с билетами.

Прошло пять месяцев после нашей поездки в Нью-Йорк. Мы вернулись домой в декабре. Новый год мы отметили очень хорошо. Не так, чтобы были все пьяные, но прилично. Я много не пила. Просто не любила. Да и тем более ребёнок. Не могла себе просто позволить.

На дворе снежным вихрем гулял февраль. Он обнимал нас с ног до головы. Мы шли из магазина с покупками. Мне очень захотелось сладкого. И винограда. Не могу без него. Даже когда мне не хочется есть, я беру виноград и начинаю по одной ягодке уничтожать целую ветвь. Недавно я была у врача. Провели обследование. И я узнала, кто у меня будет. Я была очень рада тем новостям, которые я получила. У меня будет девочка. Ричард целый вечер носил меня на руках, целовал мою шею, руки, мой животик. Вы бы его видели. Маленькое дитя, которому дали конфетку. Теперь он пел каждую ночь колыбельную, лёжа около нашего малыша. Забота – вот что главное в любящем муже. Я бы ни за какие миллионы не отдала его никому. Я не выдержу его исчезновение из моей жизни. Нет. Я без него не смогу.

Мы пришли домой. Рики помог мне раздеться, отнёс пакеты на кухню и начал что-то готовить. А я тем временем села за его компьютер, где были всё его творчество. В другом углу стоял гончарный станок, но я не хотела. Я очень любила гончарное дело, но сейчас я не хотела трогать недолепленный горшок.

«Капитан Орлов покинул здание участка. Машина была припаркована чуть поодаль. Он достал сигарету, зажигалку, и вспыхнуло пламя. Оно обняло край сигареты, и дым, с раскинутыми руками, устремился к небу. На лице у следователя не было видно ни одной эмоции». Каждое слово я продумывала и старалась писать, как это делает мой автор. Одну совместную книгу с мужем мы уже выпустили. Получили за неё неплохие деньги. Я не люблю, когда муж работает, а я сижу со сложенными руками и что-то пытаюсь сделать по дому. Да и Ричард тоже не любил, когда я прибираюсь, готовлю или пытаюсь постирать его вещи. Дело было не в том, что у меня это плохо получалось, а в том, что я была не в том положении, чтобы ради этого напрягаться. Он говорил, чтобы я почаще ходила гулять на свежем воздухе и слушала хорошие песни, как будто он уже рожал и знал, что это такое.

- Милая, идём ужинать, - раздался голос с кухни.

- Иду-иду любимый.

На столе стояла приготовленная шарлотка. По стаканам был разлит свежевыжатый морковный сок. Груши, яблоки, мандарины и ананас украшали стол своим присутствием.

- Что будем делать завтра? – я посмотрела, как Рик подносит ложку ко рту.

- Может, поедем кое-куда? В Киров, например.

- Поехали. В кино?

- Неа, лучше.

- Что же это за место, которое лучше кино?

- А вот увидишь, - он показал мне язык, как бы дразня меня.

Я вымыла посуду, что осталась после нас. Ричард немного посидел за детективом и минут через сорок присоединился ко мне, лежащей в кровати перед телевизором. Я смотрела фильм «Лето.Одноклассники.Любовь»

- М, снова он. Шикарный, любимый, самый-самый лучший фильм.

- Да, Рики, он самый. Помнишь, как мы смотрели его при свечах?

- Такое забыть? Увольте. Вино ещё было очень хорошим. Мне оно, кстати, тоже понравилось.

В это время на экране Кайл и Лола стояли перед школьными окнами и держались за руку. В то время они ещё были друзьями. Любящие друг друга друзья. Как это не прискорбно. Дружба между мужчиной и женщиной невозможна без любви. Я сама один раз убедилась в этом. Дружба между женщиной и мужчиной – это очень скучно. Да и такого не бывает. Обязательно, понимаете, обязательно кто-то да любит. Обычно он делает чуточку больше, чем другой. Лезет обниматься первым. Звонит первым. Первым приходит в гости. Первым признаётся в любви. Второй может только догадываться об этом. Чаще, конечно, первым является парень. Потому что мужчины жадны на любовь. Женщины не отстают. Бывает такое, что и девушка может быть первой. Но такое редко случается.

Фильм подходил к концу. Сон своим весом закрывал мне глаза. Я хотела спать. Ричард сидел рядом и обнимал меня за плечи. Чай почти кончился, и он хотел идти за новой порцией. Я показала ему, что не надо больше.

Я уснула. Сквозь сон я чувствовала, что муж лежал рядом. Мои руки лежали на нём. Он дышал монотонно, почти в один ритм со мной, несмотря на разницу в объёме лёгких.

Мы с Ричардом ехали по трассе Киров – Москва. Машины обгоняли нас, мигая фарами, меняя ближний свет на дальний. Ночь окутала нас своим одеялом. Холодным, не согретым, чёрно-матовым одеялом. На заднем сидении Этери играла со своим львёнком. Она сжимала его сильно, потом разжимала. Гладила его голову, расправляла усы. По радио играла песня. Я её не знала наизусть:

«Джинсы порезаны. Лето.

Три полоски на кедах.

Под тёплым дождём.

Ты снова лучше всех

А дачу, маму, билеты

Мы переживём»

Капли дождя ударялись в лобовое стекло и стекали на капот. Звёзды на небе смотрели на нас своим глазом. Я сидела на переднем сидении рядом с мужем и наблюдала за городами, что проплывали по бокам от нашей машины. Вдруг машина остановилась. Перед нами затормозил пикап. Из машины вышли два человека. В руках у каждого был пистолет. Дальше я помнила смутно. Раздалось четыре громких хлопка. Ричард сразу же поник. Руки безжизненно болтались на его теле. У меня очень сильно болел живот. Я посмотрела на свою белую кофточку. Она была запачкана кровью. Сзади Этери громко плакала…

Глава 3

Когтями по душе.

Дверь в квартиру оказалась не запертой. В коридоре было чисто и убрано. На полу лежала красная дорожка, которая вела в главную комнату. Мой рюкзак съехал с плеч и оказался на специальной полке для сумок и прочего. В комнате раздался шорох. Было очень неприятно находиться в такой тишине в полдень. Дома никого не было. Полка для обуви была пуста. Шкаф для одежды в прихожей тоже. Оставив одежду на вешалке, мне пришлось идти и проверять, что за звуки раздавались в главной комнате.

- С днём рожденья, Этери! – раздали хлопки, аплодисменты и крики. Мои родственники и знакомые устроили мне сюрприз. Я была очень рада.

- Ой, спасибо вам всем, - обняв маму и папу, я взяла у них торт и задула свечи.

- Так ребята, все за стол, - папа показал руками на закрытую комнату, что находилась напротив.

Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет. Повод для большой радости и большой печали. Я открывала двери для взрослой жизни и заколачивала гроб с детством. С моим счастливым и очень весёлым детством. «Я помню чудное мгновение», как однажды говорил знаменитый классик. Пусть он говорил про другое, но всё же. Эти слова передают все мои мысли, которые посетили меня сегодня. Я вспомнила всё, что было до сегодняшнего дня: как мы гуляли с мои братом, как вечно приходили домой грязными, как он иногда не давал мне спать, вставая со своей постели и стаскивая с меня одеяло. И всё это уже в прошлом. Останется только лишь пыльной книгой на полке для воспоминаний в нашей портативной библиотеке мозга. Иногда бывает очень трудно что-то или кого-то отпускать. Ты не хочешь, но так надо. Ты встаёшь в дверях, вцепляешься в косяки ногтями и кричишь, чтобы оставалось всё на своих местах. Но тебя, как маленького котёнка, берут и вышвыривают вон. И ты потом плачешь, изнемогая. Пытаешься вернуть, понимая, что ничего не получится, как ни старайся.

На мой день рождения собралось не так уж и много народа. Тётя Ира, дядя Женя, бабушка Таня, мама с папой, мой брат, Елена Александровна, Рома, Паша, Настя, Оля и Ваня. Пятеро последних людей в списке были моими однокурсниками и одноклассниками. Мы с ними очень хорошо общались, дружили. Вот я и решила пригласить на свой день рождения. Сегодня я ночевала у своего парня, его звали Савелий, поэтому не была дома с утра. Домой я вернулась только после университета.

Живу я в Кирове. Восемнадцать лет назад мой папа купил в этом городе квартиру. Квартира была большая, а именно: три комнаты были расположены в виде листка клевера. Большая комната для гостей, где так же спали родители. В комнате было три шкафа, встроенных в стену. Один из них – шкаф-купе с большим зеркалом на центральной двери. По рассказам родителей, этот шкаф для себя выбирала мама. И вообще, она не знала, что папа купил квартиру без нее ведома. Она выбирала мебель, обои, шкафы и оборудование на кухню для будущей квартиры. Она и представляла, что мой отец купит квартиру к моему рождению. Папа рассказывал, что мама меня чуть не уронила, когда зашла в мою детскую комнату. Она была так удивлена. Она увидела квартиру своей мечты. Мама долго ходила из комнаты в комнату, всматривалась в обои, расставляла книги в большой шкаф. Мама очень любила читать.

Однажды, два года назад, когда мне было не очень хорошо на душе, я села напротив шкафа, который был высотою от пола до самого потолка. Я долго выбирала, что почитать. Каких авторов только там не было: Пушкин, Лермонтов, Блок, Баратынский, Ахматова, Цветаева, Булгаков, Достоевский и много других всемирно известных писателей и поэтов тех веков. А чуть ниже, там, где оставались три полки без книг, она выделила одну под самые любимые произведения. Среди них оказался Эрих Мария Ремарк со своей «Триумфальной аркой». Я её не читала, но знала произведение наизусть. Потому что мама каждый вечер перед сном читала по маленькому отрывку из этой книги.

Так же в главной комнате стоял большой телевизор между шкафами. По бокам две вертикальные колонки. Над телевизором надёжно закреплены часы в виде капли воды. В левом шкафу от телевизора стоял шкаф с мамиными вещами. На шкафу, от нижнего левого угла в верхний правый угол по диагонали помадой было написаны два слова на английском языке «Regina Adams». На шкафу, который находился по правую руку от телевизора, было то же самое, но немного другое, а именно «Richard Adams».

Вторая комната была наша с братом. Комната была очень большая. От двери до окна, что находилось напротив дверей, расстояние составляло восемь моих широких шагов. Наша комната была чуть больше комнаты родителей. До сегодняшнего дня посередине комнаты находилась нетолстая стенка, которая делила комнату на две половины. У каждого из нас был небольшой шкаф, где хранились вещи и учебники с тетрадями. Рядом с шкафом стоял стол с компьютером. В моей комнате ещё находилось зеркало. Оно висело около кровати, напротив стола. Места было достаточно, пока я была маленькой. А год назад мне стало не хватать того расстояния, что было раньше.

За два года я подросла. Позавчера я была у врача. Я измерила свой вес и рост. Я догнала своего папу по росту. Метр восемьдесят три – таков был результат. Вес был нормальным для моего роста – пятьдесят восемь килограмм. Мой брат мне завидует. Он не может меня никак догнать. Он ниже меня на три сантиметра. Казалось бы, девочки не могут быть высокими. Но видимо, мне повезло, а может и не повезло, кому – как. Папа мной гордился. Я была почти вся в него. Волосы, конечно, достались от мамы. Они свисали до пояса. Лицо было немного округлым, как и у папы. Глаза полностью подарил папа. Карие зрачки были немного светлее папиных, но не намного. Мама говорила, что я красавица. Сначала они хотели отдать меня в модели, но я не пошла. Не захотела с этим связываться.

Третья комната была наполовину папиной, на половину маминой. Там стоял большой стол, на нём два компьютера, они стояли спиной друг к другу. Между двух окон стоял большой шкаф. Рядом с рабочим столом стоял стол поменьше, на котором лежали листы А4, на которых было что-то написано от руки. Папа с мамой запрещали нам с братом заходить туда, говоря, что нам пока что ещё рано. Но сегодня папа разрешил мне зайти в эту комнату. От него я узнала, что тут они с мамой работают. Папа открыл шкаф. На полках стояли книги с разными обложками. На корешке было написано «Ричард Адамс и Регина Адамс». Это были их книги. Они писали на разные темы. Некоторые книги, такие как «Собрать пазлы», «Выстрел сквозь время» и другие, были о частных детективах и следователях. Они описывали их нелёгкую работу и невероятные расследования, которые проводили главные герои этих книг. «Майское утро», «Письма в Америку», «Любовь понарошку» и очень большой список книг рассказывали о невероятной любви двух людей. Такие книги папа с мамой любили писать. Часть своих чувств и переживаний они заключали в сюжетах этих историй. Иногда, по праздникам, родители убирали компьютеры в шкаф, освобождали столы, приносили стулья и так рабочий кабинет превращался в комнату для пиршеств.

- Ну что Этери, хочу поздравить тебя с твоим совершеннолетием. Желаю тебе счастья, любви, удачи, благополучия, совершенства, успехов в твоей жизни, - мама не смогла нормально закончить свою речь. Она заплакала. Папа вытер её слёзы и закончил за неё. Мы подняли бокалы с вином. Брату родители разрешали вино в небольших порциях. Как и мне.

- А теперь, разреши нам показать тебе нам с мамой подарок, - папа показал всем гостям на двери.

Мы вышли на улицу. Было чуть-чуть холодно, несмотря на то, что на дворе стоял апрель. Солнце ярко светило нам в глаза. Снег понемногу терял свое могущество и медленно таял. Некоторые деревья показывали свои почки, которые с каждым днём набухали. Птицы пролетали над нашими головами, подавая нам свои голоса. Люди шли мимо нас, смотря на то, как мы стоим в небольшом полукруге и чего-то ждём.

- Пап, а что мы забыли на улице? – я посмотрела на папу. Он заканчивал свой телефонный разговор.

- Сейчас увидишь, смотри вон туда, - он обнял меня и показал на въезд во двор.

Машина ехала неторопливо, лениво вращая колёсами. На капоте был закреплён большой красно-синий бант. Дядя Женя, надев на глаза очки, ехал как настоящий мачо. Во двор въехала элегантная машина. Это была «мазда rx-7» бирюзового цвета. Дядя Женя вышел из машины и протянул мне ключи.

- Этери, а это тебе от меня, - брат протянул мне коробку.

Я открыла её. В ней был кожаный костюм с перчатками и чёрно матовыми туфлями на небольшой платформе. Я посмотрела вокруг, подыскивая место, где можно было переодеться. Потом я заметила, что стёкла на задних дверях были покрыты тёмной тонировкой. Я взяла коробку, села на заднее сидение машины и закрыла двери. Через несколько минут я вылезла из машины, оказавшись полностью в кожаных вещах, которые подарил мне брат. Я подошла к нему и рукой подняла его нижнюю челюсть. Он был в шоке. Этот костюм мне идеально шёл.

- Какая ты красивая, - тётя Ирина с завистью в голосе констатировала факт.

- Спасибо большое всем за праздник и за подарки, и особенно вам, мои любимые, - я подошла к своей семье и крепко их обняла. Папу поцеловала в щёчку. Его шрам напоминал прошлое. Болезненное прошлое.

Нам много что напоминает прошлое: люди, песни, какие-то открытки, действие со стороны людей, рекламные вывески. Всё что угодно. Невольно они задевают швы, которые затянулись уже давно. Но прикасаясь к ним, они всё равно делают больно. В той или иной степени. Папа рассказывай, как он получил шрам. У мамы потекли слёзы, хотя он знала эту историю. Они всё равно переживала за папу. Он всё забыл. Пусть не полностью, но забыл. Он, смеясь, рассказывал эту историю, как будто это была самая весёлая история в мире. Но всё равно было видно, как внутренне он переживает. Он потерял отца в тот день, которого любил. Не так сильно, как мою бабушку, но всё равно любил.

У меня тоже были такие воспоминания. Я помню, как машина сбила Райля, пса, которого мама когда-то принесла маленьким домой. У него не было одной лапы, но он всё равно мог ходить. Мама оставила Райля дома на некоторое время, а потом отдала бабушке, потому что не могла за ним присматривать ввиду работы. Когда я была маленькой, я всё время играла с Райлем, он был моим лучшим другом, после брата. Я помню, как мы выходили на природу, и я сидела у деревьев, а Райль бегал вокруг него и забавно тряс ушами. Когда его не стало, я сильно плакала, как будто потеряла главного человека в жизни. Мне его до сих пор не хватает. Брат предлагал мне взять щенка у кого-нибудь с рук, но я боялась, что история повториться и не хотела этого.

Вся компания пошла в дом. Я решила прокатиться на своей машине. Недавно я сдала на права и могла свободно передвигаться на собственной машине. Я села за руль. Амадей, мой брат, сел рядом.

- Ты поедешь со мной?

- Да, Этери, я хочу прокатиться. Всё равно родители будут разговаривать о работе и мне будет там скучно. А с тобой не скучно. Может, съездим куда-нибудь.

- Хорошо, поехали братишка.

Амадей был выше меня на три-четыре сантиметра. Внешностью он был похож на маму. Я его просто обожала. Мы постоянно были с ним вместе. Когда мы перешли в другую школу, все подумали, что Амадей мой парень, но как только они услышали наши фамилии, всем сразу всё стало понятно.

Машина тронулась с места. На улице стояла светлая, но холодная погода. Я не знала куда ехать, и поэтому просто решила покататься по городу. Сегодня мне подарили очень хорошую ручку, костюм и машину. Дядя Женя и тётя Ирина подарили шесть тысяч рублей на двоих. Елена Александровна подарила мне набор помад. Всё так и было приятно, когда что-нибудь дарят на день рожденье. Все мои одногруппники поздравили меня ещё в университете и подарили мне шикарный букет красных роз, которые я очень любила. Папа и мама сказали с утра, что этот день полностью мой, и я могу делать всё, что угодно. При одном условии – брат будет меня контролировать. Пусть он был младшим братом, но я его считала старшим. Всё, может, потому, что он был выше меня и защищал меня от моих нежелательных поклонников.

Я была популярна в своём университете. Часть дара родителей перешла к нам с братом, и поэтому в пятнадцать лет я уже написала свою маленькую книгу. А сегодня я выпустила её. Пусть я училась на первом курсе, но все уже знали о моём хобби. Мы с братом учились в одной группе. Амадея родители решили отдать в школу с шести лет, а меня – с семи. По-моему, они поступили очень мудро. Так мы постоянно были вместе. В школе, после неё, дома, потом поступили в один университет. У нас были схожие интересы, хобби, занятия. Но было в нас что-то своё, индивидуальное.

Лучи солнца ударяли нам в глаза. В три часа дня мы подъехали к кинотеатру «Колизей» и решили пойти на какой-нибудь фильм. Амадей купил два билета, пока я парковала свою новую машину. Зал был полупустым. Это было и не хорошо, и не плохо. Через два часа фильм закончился. У нас осталось очень много положительных эмоций.

- Этери, поехали в город, где мама с папой раньше жили. На то самое место. Посмотрим на реку, как она изменилась.

- А что, идея. Надо только позвонить Елене Александровне, может она с нами поедет.

- Давай я позвоню?

- Хорошо, звони.

Амадей достал свой планшет и позвонил нашей всеми обожаемой тёте. Мы часто бывали у неё в гостях. Она рассказывала нам много историй. Иногда пересказывала произведения. Помогала нам с чтением тяжёлых произведений. Она часто слушала меня. Иногда мне было сложно, и я не знала, с кем поговорить на эти темы. Она часто выручала меня своими советами, за что я была ей искренне благодарна.

- Она согласилась. Поехали домой. Заберём её.

- Окей, поехали.

Мы жили недалеко от центра, а точнее недалеко от Красноармейской улицы. Университет находился неподалёку от Театральной площади. Теперь я могла ездить туда на собственной машине, что меня радовало. Родители нигде не работали, кроме как в своём кабинете, поэтому для них было не так важно, где находилась квартира, но папа специально выбирал такую, чтобы было удобно нам с братом добираться до более важных мест. Елена Александровна вышла из подъезда и села в машину.

- Елена Александровна, ничего, если мы переночуем у Вас сегодня? – я повернулась к ней.

- Конечно, я буду только рада.

- Мы просто завтра хотели погулять по городу, - Амадей протянул книгу женщине, - вот, Этери сегодня выпустила книгу с утра. Оцените завтра. Вам понравится, я Вам гарантирую.

- Так, пристёгивайтесь ремнями и поехали, - я включила проигрыватель и завела машину.

На улице было довольно светло. Елена Александровна помогала родителям с утра и поэтому устала. Пока мы ехали, она успела поспать. Вечерний Киров был очень красив. Пусть он и не был столицей, но всё равно, ночная красота притягивала, глотала и пережёвывала. Я восхищалась светом вечерних фонарей вдоль улиц, на крышах домов и в парках. Мы ехали по Октябрьскому проспекту. В парке у Диорамы стояли жёлто-красные фонари. Они были расставлены хаотично, что придавало особенную красоту парку. Амадей смотрел на меня своим загадочным взглядом.

- Что? – вскинув руку вверх, я вопросительно посмотрела на него.

- Да ничего. Просто любуюсь. Ты же такая красивая, не то, что я. Ещё и выросла.

- Ой, спасибо. Сидит он. Прибедняется. Сам вон, каким вырос.

- Ну и что, что вырос. До сих пор же один.

- Думаешь, я не одна?

- У тебя Сава есть.

- У меня нет больше Савы.

- Почему нет? А где он?

- Он себе другую нашёл.

По моей щеке потекла слеза. Я повернула руль вправо и остановилась на обочине. Сбоку виднелись фонари какого-то посёлка. Но толком я ничего не могла разглядеть. Глаза утонули в слезах.

- Этери, прости меня. Я не хотел, - Амадей выскочил из машины и побежал ко мне.

Я стояла возле неё, навалившись на капот. Ветер жестоко ударял мне в лицо. Брат встал напротив меня. Он смотрел на меня. Рассматривал моё лицо, как будто в первый раз видел.

- Отстань от меня, идиот.

- Этери, я не хотел. Я же не знал, что и как у вас там.

Амадей убирал волосы с моего мокрого лица за уши. Он поправлял мою помаду на губах, вытирал туш, которая потекла не кстати. Я его потом оттолкнула. Не хотела, чтобы он видел меня такой. Но он подошёл ко мне и крепко обнял. Я немного оцепенела. Раньше он такого себе позволить не мог.

- Амадей.

- Что?

- Ты меня задушишь сейчас.

- Извини, - он ослабил объятия.

- С чего бы это вдруг такие нежности?

- Просто так.

- Просто так ничего не бывает, Амадей.

- Бывает, Этери, - он провёл своей ладонью по моим щекам, убирая растёкшуюся туш, - ты заметила?

- Что именно?

- Ты перестала плакать.

- Да? Погоди, - я подошла к машине, посмотрела в зеркало заднего вида, - И правда. Перестала.

- Хм, - брат посмотрел на меня. Он как бы пытался поймать мои глаза, которые я отводила в сторону. Потом он развёл руки в стороны.

- Иду-иду, - мы стояли и обнимались. Звёзды на небе светили нам сверху.

- Виноваты звёзды.

- Что?

- Я говорю, в ваших отношениях виноваты звёзды, - Амадей поднял голову вверх и посмотрел на виновников.

- Я не верю. И опять ты начинаешь?

- Да я так, просто сказал.

Я укуталась в его курточку. Мы стояли на сильном ветру. Мои руки были в перчатках. Я спохватилась. Амадей же был без перчаток. У него замерзли руки. Я его немного отклонила от себя, сняла перчатки и протянула ему. Он меня остановил, показав свою ладонь. Я расстегнула курточку и сунула его руки под неё. Он обнял меня за спину. Я почувствовала его холодные ладони.

- Знаешь, Эт, я иногда жалею, что мы с тобой брат и сестра. Очень жалею.

- Я тоже, - я глубоко вдохнула. Я почувствовала острый подбородок брата на своей голове, - надо ехать.

- Ты успокоилась?

- Да, вполне. Спасибо, малой.

- Что? Малой? Хах. Я обижен. Я очень сильно обиделся, барышня, - Амадей пошёл к своей двери, хихикая на ходу.

- Да ладно тебе, обиделся он. Я всё вижу.

Мы заняли свои места. Конечно, Амадей не обиделся. Это он решил пошутить. У него это получилось. Настроение у меня поднялось.

Люблю своего брата. Он всегда может вытащить меня с самого глубоко дна моих мыслей. Я никогда почти не была грустной после пар. Амадей вечно что-то находил в себе, что могло меня рассмешить. Я не могла успокоиться на протяжении долгих часов. Иногда мы сидели с ним в кафе и разговаривали откровенно. На разные темы. Я делилась своими впечатлениями, а он – своими. Брат – он, как психолог, выслушает, поймёт, даст совет, а иногда даже и поможет. Я была бы очень рада, если бы он был вечно со мной.

Мы ехали по мосту, который отделял асфальт от железной дороги, что находилась снизу. Елена Александровна крепко спала. Она даже не почувствовала, что машина останавливалась. Мы ехали в тишине. Иногда я напевала любимые песни. Полушёпотом. Амадей знал эти песни. Мне казалось иногда, что он всё про меня знает. Ещё бы, он всё же мой брат.

- Что завтра будем делать, Амад? – я посмотрела в его сторону.

- Да чёрт его знает. Пары, а потом домой. Слушай, а может, начнём одну книгу писать? Причём вместе с родителями?

- А что, так-то можно.

Машину медленно поедал город. Я направила машину на заправку. Других автомобилей на ней не оказалось. Я заплатила за бензин, а брат успел заправить, пока я шла от кассы. Через двадцать минут мы подъезжали к дому Елена Александровны. Она как раз проснулась в этот момент.

- Ребят, вы сразу пойдёте ко мне, или потом приедете?

- Нет. Потом, когда покатаемся, - Амадей доставал пакет из багажника. Родители что-то положили. Была там так же бутылка вина. Родители не могли отпустить гостей с пустыми руками.

- Елена Александровна, у Вас есть два пледа? Мы бы просто взяли с собой на всякий случай. Вдруг захотим ночевать в машине, - я взяла пакет и пошла с женщиной к ней домой.

- Два-то нет, а один где-то был.

- Хорошо, давайте один. Амадей так, в курточке, поспит, - я засмеялась.

- Я всё слышал, - он мне подмигнул, намекая на драку за плед.

Я взяла плед и вернулась к машине. Я удивилась, когда увидела следующую картину: все двери были открыты, багажник тоже, из салона доносилась громкая музыка, Амадей сидел и крутил руль из стороны в сторону. Когда он увидел меня, то выключил музыку, резко выскочил из машины и встал, как вкопанный. Я посмотрела на него и увидела, как кадык медленно опускается вниз и поднимается вверх. В следующий момент я громко рассмеялась. Я даже выронила плед из своих рук. Через пару минут мы были у магазина. Мы зашли купить виноград и шампанское. Продавщица долго не хотела продавать, ввиду кого, что мне ещё не исполнилось восемнадцать. Потом Амадей ей рассказал историю про то, как однажды злую продавщицу забрал в лес мёртвый алкаш, который пришёл после двенадцати, и та не продала ему три бутылки дорогого вина.

- Зачем ты так? – я ударила брата кулаком в плечё.

- А чего она такая зануда? У тебя праздник. Взяла да продала бы сразу, а то ещё думала, продавать или нет. Будет знать потом, - брат немного засмеялся.

- Ладно, поехали.

Машина покатилась ниже по улице. Мы припарковались на небольшой площади рядом с церковью. Амадей взял бутылку и ягоды. Я понесла плед. Мы дошагали до Вечного огня. Красные языки пламени жадно глотали воздух, поедая его. Небольшая копоть улетала вверх, в дикую неизвестность. Мы постояли немного у огня. Амадей рассматривал плиты, ища знакомую фамилию, которой не существовало. У нас не было родственников, которые воевали на фронте в те годы.

Потом брат подошёл ко мне, посмотрел мне в глаза и показал на скамейку, что стояла чуть дальше. Мы дошли до неё, расстелили плед на железных толстых прутьях, открыли шампанское и достали ягоды.

- Твою ж мать! – я посмотрела на машину, а потом на брата.

- Что такое?

- Мы забыли фужеры. Вот память девичья.

- И, правда. Девичья, - Амадей сильно рассмеялся. Я толкнула его в плечё, и часть шампанского вылилось на его рукав.

- Сестрёнка, блин! Новая курточка! – он поставил бутылку на землю, потом повернулся ко мне и взъерошил своими пальцами мою причёску.

- Ах, ты, негодяй, - я не успела ничего сделать. Амадей вскочил и убежал к дороге, пока я убирала волосы от глаз, - Иди сюда, я не буду ничего делать тебе.

- Да-да, а то я тебя не знаю. До сих пор синяк на ноге не прошёл, - направляясь ко мне, брат задрал штанину и посмотрел на ногу.

Мы наконец-то успокоились. На улице уже было темно. Вдали горели огни маленькой деревушки. Амадей держал в руках электронную сигарету.

- Опять?

- Не опять, а снова, - он протянул её мне. Я сначала не хотела, но потом я услышала вкус дыма, и протянула ладонь. Брат затянулся и отдал её мне. Это была кола. Пузырьки внутри лопались, и по сигарете шла небольшая вибрация. Я отдала её брату. Он спрятал её во внутренний карман. Потом он протянул мне руку. Я сначала не поняла, чего он хочет. Я просто сидела и смотрела вдаль. Потом я взяла своей ладонью его руку. Кожа была мягкой и очень холодной. Я взяла обеими руками его руки и начала греть. У меня они были горячими.

- У нас сейчас холодная апрельская ночь. А где-то в Америке слезливая осень. Падают листья, дует ветер, срывая их с деревьев. Наверное, где-то сидят брат и сестра и смотрят на океан или на море, как мы, - Амадей очень глубоко вдохнул и выдохнул. Вода, выходящая из его лёгких, быстро испарялась и улетала куда-то вверх.

- Всё это, конечно, возможно. Знаешь, чего я хочу?

- Чего?

- Я хочу уехать в какую-нибудь страну, сменить обстановку.

- Если вдруг это правда случится, только не забывай меня, слышишь? Только не забывай.

- Я? Тебя? Забуду? Не смеши меня. Ты – самый лучший человек в моей жизни. Я тебя никогда не забуду.

В следующую секунду брат меня крепко обнял. Мне стало тепло. Очень тепло. Атомный реактор его сердца работал на полную мощность и мог согреть не только меня. Как говорил один хороший писатель: Человеку нужно, чтоб кто-то живой был рядом. Можно сойти с ума, ежели у тебя никого нету. Пускай хоть кто-нибудь, лишь бы был рядом. Мне понравились слова Джона Стейнбека из произведения «О мышах и лю