Задушницы

Задушницы — поминальные дни в календаре южных славян, исповедующих «православие». Число таких дней различно в разных местных традициях (от трёх до десяти в течение года). Среди них наиболее распространены: Масленичная суббота; летние поминальные дни, приуроченные к Вознесению или Троице; осенние поминальные дни, приуроченные к субботе накануне дней святого Дмитрия Солунского (26 листопада/октября) или святого Михаила Архангела (7 груденя/ноября). В число Задушниц могли также включаться пятница и суббота Страстной недели, понедельник Фоминой недели; у сербов — также вторая, третья и четвёртая субботы Великого поста; у болгар — суббота перед Вербным воскресеньем или перед днём Параскевы Пятницы.

Обряды этих дней включают ряд обязательных элементов: это возжигание свечей (реже — разведение костров), связанное с представлениями о том, что свет от них освещает умершим путь в земной мир; символическое «кормление душ» или раздача поминальной еды соседям и нищим в память об умерших; поливание могилы водой или вином «за души умерших»; украшение могил зеленью и цветами, обкладывание их дёрном и т.п. Исполнителями «задушных» обычаев выступали, как правило, женщины. Они готовили и носили на могилы варёное жито, обрядовый хлеб, крашеные яйца, фрукты и другую поминальную еду, оставляли её на могилах родственников, раздавали односельчанам «за души умерших». Старались принести пищу горячей, считая, что души питаются паром от тёплой еды. У болгар-капанцев принято было, вернувшись с кладбища, в Задушную пятницу готовить новую порцию обрядовых хлебов — по числу умерших родных — для раздачи соседям на следующий день, причём особые изделия пеклись для умерших мужчин, для женщин, молодёжи и детей.

Считалось, что начиная с Пасхи (либо с субботы Сыропустной недели) и до Вознесения (либо до Троицы) души умерших пребывают среди живых и что их можно увидеть или услышать с помощью совершения особых обрядов. С этой целью во многих районах Болгарии в Троицкую субботу (когда, как считалось, души возвращались на «тот свет») женщины приносили в церковь ореховую листву, устилали ею пол, вставали на колени или ложились на эту зелень, так как верили, что «умершие пребывают под листьями» или что «они проходят по ним», при этом запрещалось смотреть наверх, чтобы не спугнуть мёртвых, следовало хранить молчание, чтобы услышать их голоса. Если же кто- то непременно хотел увидеть души, то надо было взять зеркало и держать его над водой до тех пор, пока в нём не появится отражение. Случалось, что зеркало для этой цели подвешивали над колодцем, однако это считалось опасным и для мёртвых, и для живых. У сербов Шумадии в летние Задушницы (на Вознесение) было принято ходить на кладбище в надежде увидеть своих умерших родственников. Идти следовало ночью, в полном молчании; на могилах зажигали свечи и оставляли немного еды, а к кресту прислоняли зеркало, в котором должен был показаться покойник.

У южных славян широко распространено верование, что перед каждым покойником на «том свете» стоит стол, на котором лежит именно та еда, которую его родные принесли ему на Задушницы. Не принято было совершать «задушные» обряды в тех домах, где в семье была молодая невестка, приведённая мужем в дом менее года назад. Согласно поздним сербским поверьям, «открывает могилы» весной и «закрывает» их осенью св. Пётр. У болгар Странджи известны поверья о том, что до Вознесения души умерших «свободно порхают по цветам», а после этого дня уходят с земли, ибо затем начинают созревать плоды, и «мёртвые в них теряются»; запрет спать днем в этот день мотивировался тем, что иначе умершие могут остаться во сне спящих и не смогут своевременно уйти на «тот свет».

28. «Кормление» душ предков и домашних духов

Обряды «кормления» душ умерших предков и духов-покровителей дома, от расположения которых зависит успешное ведение хозяйства и благополучие дома, известны у славян с глубокой древности.

Для «кормления» душ предков и домашних духов выделялась первая ложка от всех праздничных или поминальных блюд, отливались напитки, откладывался первый испечённый блин или ломоть хлеба. Пищу размещали под столом, по углам дома, на печи или за печью, клали на окно или Божницу, относили на перекрёсток дорог, на могилы, бросали в колодец, в проточную воду, подвешивали к дереву и т.п.

Перед началом общесемейной трапезы хозяева приглашали души предков (Дедов) и духов-покровителей дома к праздничному столу: «Деду-деду, иди до обеду!» или «Святые родители, приходите к нам вечерю вечеряти!»

29. Поминальная страва: кутья

Кутья, сочиво, коливо, «канун» — основное обрядовое поминальное блюдо славян, каша, сваренная из целых зёрен пшеницы (реже — из ячменя или других круп, последнее время — из риса), политая мёдом или медовой сытой. Готовится на поминки по умершему, а также в годовые поминальные праздники (Вешние и Осенние Деды и др.); кутью носят на Капище и на жальники (на кладбище); едят сами и раздают соседям и нищим за помин души. Обычно кутью едят в начале трапезы или в конце её, оставляют на ночь на столе «для душ умерших».

У восточных и западных славян кутью обязательно варят в кануны Коляды (в эпоху двоеверия — Рождества), Нового года и Водокреса (в эпоху двоеверия — Крещения), так что в Полесье сами праздники-кануны называются Кутья, или Бедная Кутья (перед Рождеством), Богатая Кутья (перед Новым годом), Голодная (или Водяная) Кутья (перед Крещением), у русских в эпоху двоеверия Кутейником называли Рождественский Сочельник (от «сочиво» — то же, что и кутья).

«На кутью» у восточных славян приглашали Мороз[62], диких зверей, у южных славян коливом угощали стихии, души умерших и духов болезней — чтобы задобрить их и обеспечить себе их благоволение и защиту. Известны народные гадания с Колядной кутьёй.

30. Поминальная страва: блины

Блины — блюдо, обрядовое использование которого известно у восточных славян, главным образом у русских. В других славянских землях сходную роль в обрядах выполняют различные виды хлеба, каша (кутья) или зерно. Основная символика блинов связана с представлением о смерти и потустороннем мире: блины посвящают умершим, символически «кормят» ими души предков, передают блины на «тот свет» в гробу с покойником и т.п. Посредниками между миром живых и потусторонним миром мёртвых выступают лица, являющиеся откуда-либо «извне»: нищие, странники, колядовщики, которым раздают блины. Блины предназначаются также суженому, первому встречному, пастуху, скоту, чучелу Масленицы, Морозу и др., а в эпоху двоеверия — Христу, св. Власию и др. Особое значение в обрядах имеет горячий, первый блин, а также блин, испечённый последним, сухой, лежащий сверху в стопе, в гаданиях — солёный блин.

На похороны и поминки блины пекут как поминальное блюдо, посвящаемое умершим. В день погребения на стол ставят горку блинов, и старший из присутствующих мужчин разламывает первый блин и кладёт на окно для души покойного. На похоронах и поминках первый горячий блин, как и хлеб, не режут, а рвут на части и раскладывают на окнах, чтобы паром от него питались души умерших. Блины иногда кладут на грудь умершему, в гроб, на могилу. Блинами поминают на могиле, а остатки отдают нищим странникам. Также поминальные блины разносят по домам родных и соседей с просьбой помянуть усопшего. На следующий день после похорон или поминок носят завтрак покойному, тоже оставляя блины на могиле. Блины пекут на девятый, на сороковой день и в последующие поминальные дни, а также в Кологодные поминальные («родительские») праздники: на Красную Горку, Радуницу (Вешних Дедов, а в эпоху двоеверия — на Фоминой неделе), на Осенних Дедов (в эпоху двоеверия — в Дмитровскую субботу) и т.д. Считалось, что кто печёт блины на поминки, тот печётся о насыщении души умершего. В Белоруссии блины пекут на Дедовы поминки — чтоб

Дедам (предкам) «пара пошла». Блины используют и как оберег от мертвых, которые часто являются во сне. Для этого с горячим блином садятся на порог и приглашают к себе умерших обедать.

Блины на Масленицу — повсеместное угощение, главным образом, у русских. Круглая форма блинов напоминает Солнце, которое о сию пору года начинает «входить в силу». Блины пекут всю неделю. Первый блин посвящают Велесу (в эпоху двоеверия — святому Власию) или умершим. Его кладут «родителям» на слуховое окно, на крышу или могилу, на Божницу в Красный угол, дают нищим в память о предках или съедают за упокой усопших. В Масленичное «прощёное воскресенье» или в шесток ходят с блинами на кладбище «прощаться с родителями». В обряде похорон Масленицы блин дают в руки чучелу Масленицы (Морены). В эпоху двоеверия блины пекли также на Вознесение. Их называли «Христу онучи», «Христовы (или «Божьи») онучи». Их пекли на счастье, брали с собой в поле. Наряду с другими видами Хлеба блины пекут и на Коляду. Первый блин в Сочельник дают овцам — от мора, скоту отдают остатки блинов и Колядной кутьи. Накануне Коляды хозяин с кутьёй и блинами выходит звать Мороз на ужин. Блины также специально пекут для колядовщиков. Блины бывают составной частью угощения в начале жатвы и на Спожинки.

Разнообразно использование блинов на свадьбе. Угощение блинами на обручении и в канун свадьбы наиболее характерно для северо-восточной России. Блины накануне свадьбы могут иногда приобретать функции, родственные тем, которые они имеют в похоронно-поминальной обрядности: угощение блинами сопровождается в некоторых местах символическими «похоронами» невесты или упоминанием покойника. Невеста в это время должна как бы «умереть» как девушка, чтобы потом «воскреснуть» в новом качестве. После брачной ночи молодых кормят блинами, совершают шуточный обряд «блин продолбить», призванный обеспечить чадородие невесты, устраивают «блинный стол», мать невесты присылает блины к выходу молодых из бани. Повсеместно у русских тёща угощает зятя блинами в конце свадьбы. Во время угощения невеста старается вырвать у жениха первый блин, чтобы получить власть над мужем. По способу поедания женихом блина судили о девственности невесты: если она оказалась «нечестной», жених ломал блин, прокусывал у него середину, откладывал взятый блин и больше не ел, дарил тёще дырявый блин или клал на блин не целый рубль, а мелочь, если молодая «не цела». В некоторых местах и сама невеста в конце свадьбы печёт блины и угощает ими мужа и гостей, иногда устраивают шуточную продажу невестиных блинов.

С блинами девушки гадают о замужестве, чаще всего на Зимние Святки (обычно для этого используют первый или солёный блин, от которого откусывают все гадальщицы): с блином под мышкой, за пазухой или на голове выбегают или выезжают на кочерге на улицу и дают его первому встречному мужчине, узнавая его имя; оставляют его на перекрёстке «жениху на вечеринку»; наступив на него ногой, слушают на мусорной куче: откуда залает собака, оттуда ожидается жених и т.п. Иногда на Осеннее Сварожье[63] девушки пекут блины и поют песни, содержащие пожелание найти хорошего жениха.

Символика блинов в фольклоре, как и в обрядах, связывает их со смертью и с небом как Иным миром. Так, в сказке старик лезет на небо и видит там избушку из блинов. Тот же мотив отражён в поговорке про избу: «Блинами промшить, лепёшками покрыть». В сказке Солнце на небе печёт на себе блины (ср. украинскую поговорку: «Бона своим носом чуе, як на He6i блины печуть»). В подблюдных песнях блины предвещают смерть (Мара- Смерть несёт блины на блюде). В заговоре от икоты её отсылают туда, где пекут блины: «там блины пякуть, табе дадуть», подобно тому как оставляют их покойнику на поминках. В загадке блин в масле на сковороде сравнивается с рыбой, с которой их роднит использование в качестве поминального угощения: «Берега железны, вода дорога, рыба без костей».

С печением блинов связан ряд бытовых предписаний и запретов. Так, посторонним запрещается смотреть, как пекут блины, иначе они не зададутся. У белорусов пекущего блины приветствуют: «Скачком блшы!» А в ответ на это говорят: «Тарчком з избы!» Выпекая первый блин, зовут покойных родных есть блины. Иногда первый блин перед обедом дают молодому домашнему животному, а последний оставляют на сковороде и после обеда скармливают матери этого животного. Одолженную под блины сковороду возвращают не пустую, а с последним блином, причём держат её не голыми руками, а сковородником. В Полесье в эпоху двоеверия запрещалось печь блины в Великий пост (а иногда и на Пасху, на Новый год, в Петровский пост) во избежание засухи.

31. «Греть покойников»

«Греть покойников» — семейный поминальный обычай возжигания огня (костра), чтобы «передать умершим тепло». Принадлежит к традиционным для славян формам общения с предками (в их числе — кормление умерших, приготовление для них бани и т.п.). Был известен южным и восточным славянам, кое-где встречался в Польше.

В древнерусском «Слове св. Григория» (по Чудовскому списку XVI в.), осуждавшем «сатанинские дела», среди прочего было сказано: «и сметье[64] оу ворот жгут в великой четверг, молвящ тако оу того огня дша[65] приходяще огреваются». От подобных же действий предостерегал прихожан польский проповедник конца XV в. Михал из Яновца.

В составе погребального обряда обычай известен на западе украинско-белорусской зоны, а также в Сербии. Белорусы на второй или третий день похорон сжигали стружки, оставшиеся от гроба, полагая, что «покойника душа придёт греться». Сербы с той же целью в течение нескольких дней после похорон жгли во дворах костры.

На севере славянского мира (кашубы в польском Поморье, Белоруссия, Русский Север) принято было в один из Святочных вечеров или на осенние поминальные дни жарко растапливать печь для того, чтобы предки могли здесь обогреться. В южнорусских областях «родителей» также «грели» на Коляду, под Новый год или на Водокрес, разводя во дворах костры из соломы и навоза.

В восточных и центральных областях Украины широкое распространение получил обычай сжигать по дворах и в садах солому, которая лежала в Рождество на полу, а также мусор, собранный в течение Зимних Святок. Кое-где люди верили, что тем самым они согревают предков, пришедших к костру.

На остальных славянских землях обычай входил в цикл весенних обрядов. У гуцулов он присоединил к себе черты детских обрядов обхода дворов. Здесь в эпоху двоеверия в один из дней на Страстной неделе хозяева жгли во дворах костры, вокруг которых бегали дети и кричали: «Грийте дида, грийте дида, дайте хлеба, грил бы вас Бог всяким добром!»

В некоторых областях Сербии и Болгарии в эпоху двоеверия обряд совершался чаще всего в Страстной четверг, на Благовещение и другие даты, считавшиеся в той или иной местности днями ежегодного выхода предков на землю. В эти дни костры разводили на кладбищах, во дворах и на других принадлежащих семье участках земли. Здесь же оставляли пищу, лили вино и воду и даже расстилали для предков коврики на земле. Сербы следили за тем, чтобы от костров не было дыма, который мог бы помешать умершим, а болгары прямо обращались к усопшим, приглашая их к огню: «Стоян, Пётр, здесь ли вы? Приходите и обогрейтесь!»