Глава 99

– Что слышно от Оливетти? – спросил камерарий у Рошера, когда они вышли из Сикстинской капеллы, чтобы направиться в кабинет папы.
Клирик выглядел смертельно уставшим.
– Ничего, синьор. Я опасаюсь самого худшего.
Когда они достигли цели, камерарий тяжело вздохнул:
– Капитан, больше я ничего сделать не могу. Боюсь, что за этот вечер я и так сделал чересчур много. Сейчас я стану молиться и не хочу, чтобы меня беспокоили. Мы передаем дело в руки Господа.
– Хорошо, синьор.
– Время на исходе, капитан. Найдите ловушку.
– Поиски продолжаются, – не слишком уверенно произнес офицер. – Но оружие спрятано очень хорошо.
Камерарий недовольно поморщился. Казалось, у него не осталось сил выслушивать объяснения.
– Понимаю. Ровно в одиннадцать пятнадцать, если угроза к тому времени не будет устранена, я прошу вас приступить к эвакуации кардиналов. Я вручаю их судьбу в ваши руки и прошу лишь об одном. Сделайте так, чтобы они с достоинством покинули это место. Пусть они выйдут на площадь Святого Петра и окажутся среди людей. Я не хочу, чтобы последние мгновения существования церкви были омрачены видом ее верховных служителей, улепетывающих через черный ход.
– Будет исполнено, синьор. А как же вы? Должен ли я зайти и за вами в одиннадцать пятнадцать?
– В этом нет необходимости.
– Но, синьор...
– Я покину Ватикан, только повинуясь приказу своей души.
«Неужели он решил отправиться на дно вместе с кораблем?» – подумал Рошер.
Камерарий открыл дверь папского кабинета, но, прежде чем переступить порог, оглянулся и сказал:
– Да. Еще вот что...
– Слушаю, синьор?
– В кабинете сегодня почему-то очень холодно. Я весь дрожу.
– Электрическое отопление отключено. Позвольте мне растопить для вас камин.
– Спасибо, – устало улыбнулся камерарий. – Огромное вам спасибо.
Рошер вышел из папского кабинета, оставив камерария молящимся в свете камина перед небольшим изваянием Святой Девы Марии. Это была странная, внушающая суеверный страх картина. Черная коленопреклоненная тень в мерцающем красноватом свете. Едва выйдя в коридор, Рошер увидел бегущего к нему швейцарского гвардейца. Даже в свете свечей Рошер узнал лейтенанта Шартрана – молодого, зеленого и очень ретивого.
– Капитан, – сказал Шартран, протягивая начальнику сотовый телефон, – мне кажется, что обращение камерария подействовало. Звонит человек, который считает, что, возможно способен нам помочь. Неизвестный звонит по одной из частных линий Ватикана. Не знаю, как он сумел раздобыть номер.
– Что дальше? – спросил Рошер.
– Человек сказал, что будет говорить со старшим по званию офицером.
– От Оливетти что-нибудь слышно?
– Никак нет, сэр.
– Говорит капитан Рошер, и я старший по званию, – произнес в трубку офицер.
– Рошер! – раздался голос на другом конце линии. – Вначале я скажу, кто я, а затем разъясню, что вам следует делать.
Когда звонивший, закончив разговор, отключился, Рошер от изумления долго не мог прийти в себя. Теперь он знал, кто отдает ему приказы.

* * *

А тем временем в ЦЕРНе Сильвия Боделок отчаянно пыталась как-то упорядочить огромное количество просьб о предоставлении лицензий, поступающих по голосовой почте Колера. Но когда зазвонил личный телефон директора, Сильвия подпрыгнула на стуле. Этого номера не знал никто.
– Да? – сказала она, подняв трубку.
– Мисс Боделок? Говорит директор Колер. Немедленно свяжитесь с пилотом. Мой самолет должен быть готов через пять минут.